33
Эдвард держал сына на руках и показывал ему новую лошадку-качалку, которую доставили в детскую только сегодня утром. Это была последняя игрушка из огромного множества других, купленных для Лоренса.
— Эдвард! Он ведь еще младенец, он слишком мал для такой лошадки, — заметила Анна.
— Какое это имеет значение? Я хочу, чтобы его комната была наполнена прекрасными игрушками и чтобы его первые воспоминания были самыми лучшими.
— Ты балуешь его и испортишь ребенка, Эдвард, — проворчала Анна, хотя в душе была в восторге от этого.
— Разве не для этого он здесь? Чтобы его баловали? — Прижав Лоренса к себе, Эдвард поцеловал его в лоб. — И я намерен баловать его каждый день. Когда придет время ему садиться на свою первую настоящую лошадь, она у него будет самой лучшей из тех, какую я смогу для него найти. Когда он пойдет в школу, он получит самое лучшее образование, какое только можно купить за деньги. Многие дворяне сейчас посылают сыновей учиться в школы и университеты Англии, а не в Дублин.
— Только не говори такие вещи при моем отце, — предупредила его Анна. — Он сразу увидит в этом указание на то, что Ирландию обходят за счет прямого правления из Лондона и что наш класс ориентируется на руководство Англии.
— А когда Лоренсу придет пора жениться, он женится на настоящей принцессе, потому что он — маленький принц.
— Какие глупости ты говоришь, Эдвард, — сказала Анна, но, глядя на своих мужчин, не смогла сдержать широкую счастливую улыбку.
После ленча Анна уложила Лоренса на дневной сон, а сама расположилась в гостиной, чтобы написать несколько писем, когда услышала в холле какие-то крики. Эдвард был в отъезде по делам поместья, и Анна отправилась посмотреть, в чем дело.
Анна увидела там Шона, которого у входа на половину прислуги в дальнем конце холла физически сдерживал Бартон, и испугалась.
— Что здесь происходит? — спросила она.
— Простите, миледи, но он просил увидеться с вами, а когда я ему отказал, прорвался мимо меня и оказался здесь. — Бартон по-прежнему старался удержать Шона.
— Чего ты хочешь? — спросила ошеломленная Анна у Шона.
— Я хочу поговорить с вами. И не уйду отсюда, пока не сделаю этого! — выбегая в центр холла, крикнул Шон, которому наконец удалось вырваться из рук Бартона.
— Никогда его таким не видел, — сказал Бартон. — Ты что, с ума сошел, парень? У тебя будут серьезные неприятности.
— Мы либо поговорим с глазу на глаз, либо я выскажу, что должен сказать, при нем и при всех остальных, — предупредил Шон, дерзко глядя Анне в глаза.
— Пройди в гостиную, — сказала Анна, разворачиваясь и проходя вперед.
— Но, леди Анна!.. — попытался возразить дворецкий.
— Все в порядке, Бартон. Я сама прекрасно справлюсь, — заверила его Анна, пропуская Шона мимо себя.
Он медленно вошел в гостиную, и она закрыла за ним дверь.
— Зачем ты ворвался сюда подобным образом? — строго спросила Анна, проходя мимо него и усаживаясь на один из диванов.
— Я должен был это сделать! Это был единственный способ поговорить с вами! Я много раз просил повидать вас, но они меня не пускали.
— А что мы, собственно, можем друг другу сказать?
— Много чего!
— Что ж, я вся внимание, говори, что хотел, и перестань понапрасну занимать мое время!
Он долго и пристально смотрел на нее. Не выдержав его взгляда, она быстро встала и отошла к камину.
— Ну? Так чего же ты хочешь?
— Своего сына! — воскликнул он.
От страха она содрогнулась всем телом.
— О чем ты говоришь?
— О маленьком Лоренсе! Он мой. И я это знаю, и вы.
— Не знаю, какую игру или розыгрыш ты затеял, но предупреждаю, чтобы ты немедленно это прекратил! Господи, ты всегда был чрезвычайно нахальным, но теперь просто выжил из ума!
— Я видел его! Я видел вашего сына и уверен, что он мой.
Это заявление повергло ее в шок.
— Когда это ты видел его?
— Вы забыли, что я знаю этот дом лучше, чем вы. Я работал на его строительстве. Я знаю здесь каждую дверь, каждую лестницу. Я прошел через половину для прислуги и поднялся в детскую так, что меня не видела ни одна живая душа… Так что я видел его и держал на руках.
От этих слов Анна пришла в ужас, испугавшись за безопасность сына и то, что могло с ним произойти. Но она твердо решила не показывать своего страха.
— Это какая-то нелепость, и я прошу тебя уйти.
— Нелепость? Нелепость, что вы родили Лоренса через девять месяцев после того, как мы были вместе, и при этом он похож на меня?
— Мы были вместе? — Анна произнесла эти слова насмешливо и презрительно усмехнулась.
— О, теперь вы делаете вид, что вообще ничего не было, так? Почему бы и нет? Если вы живете в стране фантазий, то можете позволить им взять верх над собой.
Анна прошла через комнату и села за письменный стол.
— Послушай, все эти твои шарады меня утомили. Но ты очень надоедливый человек. — Она нащупала золотой медальон с часами, который висел у нее на шее. Это бы подарок Эдварда на первую годовщину их свадьбы, и привезли его прямо из России. Она сняла его и протянула Шону: — Вот, возьми. Он стоит целое состояние. Возьми и уходи, и я больше никогда не хочу тебя видеть.
Он в гневе подошел к ней:
— Вы не можете откупиться от меня! За кого вы меня принимаете?
Она взглянула на него строго, но пренебрежительно:
— Я — леди Армстронг, Шон. Хозяйка этого дома. Хозяйка восьми тысяч акров земли, окружающих этот дом. Жена лорда Армстронга. И наш сын Лоренс в один прекрасный день станет хозяином всего этого. Вопрос в том, за кого принимаешь себя ты? Ты никто. Крестьянин, который арендует у моего мужа четыре акра огородов с гнилым картофелем. Ты приходишь сюда и начинаешь чего-то требовать — я так и не поняла, чего ты требуешь, Шон?
— Я хорошо знаю, что значит для человека семья. И совершенно не важно, что имеете вы с вашим мужем. Ребенок мой, и он имеет право быть со своим отцом.
Анна испытывала огромное желание ударить его.
— Шон! Лоренс в чужом для тебя мире, в другой вселенной. И у вас с ним не будет ничего общего! Вы совершенно из разных слоев общества. Такова реальность, открой глаза. — Она снова протянула ему свой медальон. — Бери то, что я тебе предлагаю, Шон. Это будет твой единственный шанс что-то изменить в жизни и куда-то выбиться. Ты умен и привлекателен. Ты не из тех людей, которых я видела в тот день в городе и которые пьянствовали и дрались между собой. Ты мягче и чувствительнее, ты видишь людей такими, какие они есть на самом деле. С тем, что я тебе предлагаю, ты можешь уехать в Америку. И начать там новую жизнь, имея за душой определенную сумму денег…
— Нет!
— Может быть, этого недостаточно? Если хочешь, я пойду к себе в комнату и принесу еще. У меня есть бриллианты и изумруды…
— Единственный вариант, когда я мог бы взять это… если вы с Лоренсом уйдете со мной. Тогда мы могли бы начать новую жизнь в другом месте. Например, уехать в Америку, как вы говорите.
— Чтобы я ушла с тобой?! Шон, ты живешь в стране фантазий. Я с тобой на другую сторону улицы не перейду, не то чтобы отправиться через Атлантику! Оставить мужа, которого я люблю, оставить мой титул, положение в обществе? И ради чего? Ради крестьянского мальчика, с которым у меня нет и не может быть ничего общего. Да меня тошнит при одной мысли об этом.
— А вас не тошнило, когда вы в ту ночь пришли в мою постель? Я не возьму у вас ни гроша! Но я заберу сына. Чего бы это мне ни стоило. Он узнает меня и станет частью моей жизни. Лорд Эдвард — хороший человек, и он сам увидит всю несправедливость этой ситуации, когда я расскажу ему всю правду!
— Глупец, он не поверит ни одному твоему слову! — прошипела она.
— Посмотрим. — Шон резко развернулся и вылетел из комнаты.
Только когда он скрылся из виду, Анну начало трясти.