84
Когда Клара поворачивала на подъездную аллею к дому Джонни, она затаила дыхание в тревожном ожидании, а затем испытала громадное облегчение, увидев, что его машина стоит на месте. Она вышла, подошла к двери и потянула за шнур дверного звонка. Через минуту ей открыл сам Джонни; судя по всему, он был шокирован ее появлением.
— Прости, что появилась таким образом, мне нужно было предупредить тебя, — сказала она.
— Нет! О чем ты говоришь?! Входи же. — Он обнял ее одной рукой за плечи и ввел в дом.
Они прошли в гостиную.
— Что-то не так? — спросил он, когда они сели на диван.
— Все не так. Я не могу так больше, Джонни. Не могу больше жить с ним. Я этого не выдержу. — Говорить это было мучительно больно, и голос ее надломился. — Ты не представляешь. Он похож на одну из тех машин, которые они посылали сражаться против немцев. У него нет вообще никаких чувств ко мне, да и ко всему остальному тоже!
— Ладно, все будет хорошо, — успокаивающе сказал он, поглаживая ее по спине. — Я с тобой. Вместе мы сможем это преодолеть.
— Не хочу я ничего преодолевать — я хочу уйти от всего этого, уйти от него. И как можно дальше.
— Ты серьезно?
— Никогда в жизни я еще не была настолько серьезной.
— А как же насчет скандала, всяких пересудов?
— К черту все! Мне уже плевать.
Он крепко взял ее за плечи и заглянул в глаза.
— Означает ли это… что ты хочешь быть со мной?
Она улыбнулась и кивнула.
— Если ты не передумал и сам по-прежнему хочешь этого.
— Конечно хочу. — Он привлек ее к себе.
Вторую половину дня они провели в обнимку на диване.
— Я уже забыла эти ощущения, — сказала она, чувствуя, как он гладит ее волосы. — Забыла эту близость, взаимопонимание.
— Начиная с этого момента, у нас с тобой так будет всегда. Так мы договорились насчет плана наших дальнейших действий?
— Да. Мы уедем в Дублин, а оттуда в Лондон, где все объясним моим близким. После этого отправимся в Нью-Йорк, пока скандал окончательно не уляжется.
— Я могу зарабатывать, рисуя портреты всех этих американских миллионеров.
— Ты, как всегда, размечтался, — с улыбкой сказала она. — Никогда не теряй этой своей способности.
— Нам необходимо действовать быстро. Нет никакого смысла медлить.
Она взглянула на свои часы. Четыре пополудни.
— Я поеду к Пирсу прямо сейчас и все ему расскажу. Потом соберу, что смогу, а в девять ты за мной заедешь и мы вместе отправимся прямо в Дублин.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я пошел с тобой, когда ты будешь говорить с Пирсом?
— Нет, лучше я сделаю это сама.
— И как он, по-твоему, это воспримет?
— Честно говоря, не думаю, что он станет слишком переживать. Он будет рад помахать мне вслед рукой.
Она встала, и он проводил ее до дверей, обняв на прощанье.
— Увидимся в девять, — сказала она и, поцеловав его, направилась к своей машине.
Двери Кларе открыл Феннел.
— Где лорд Армстронг?
— Он сейчас в гостиной.
— Один?
— Да.
— Проследите, пожалуйста, чтобы нас не беспокоили, — сказала она, вручая дворецкому свою шляпку, пальто и перчатки.
Подходя к двери гостиной, она осмотрела себя, после чего вошла. Пирс сидел на диване, закинув ногу на ногу, с бокалом виски в руке.
— Вот ты где, — сказал он. — Миссис Феннел что-то говорила насчет того, что у нас нет картошки, или еще какую-то ерунду в этом же роде. Разберись, пожалуйста.
Она молча прошла через всю комнату и села напротив него.
— Пирс, легкого способа сообщить тебе то, что я собираюсь сказать, не существует. Поэтому скажу прямо — я ухожу от тебя.
Он закурил сигару.
— Понятно! Направишься обратно в Лондон?
— Поначалу. А потом мы надеемся уехать в Нью-Йорк.
— Мы?
— Да, — вздохнула она. — Я встречалась с Джонни Сеймором. Прости.
Он пристально посмотрел на нее.
— Значит, ты теперь стала одной из девушек Джонни, выходит так? Ты не перестаешь меня удивлять.
— С этого момента я рассчитываю стать его единственной девушкой.
— Хм-м-м… Интересно, что он сам думает по этому поводу. А как насчет скандала? Ты захлебнешься в нем.
— Меня это больше не волнует. В любом случае это будет лучше, чем то, что есть у нас с тобой сейчас.
Пирс отложил в сторону сигару, одним глотком допил свой виски и закашлялся. Затем встал, подошел к буфету, на котором стояли графины с напитками, и налил себе еще.
— Когда ты уезжаешь?
— Сегодня вечером. Джонни заедет за мной в девять.
Внезапно Пирс содрогнулся всем телом. Рука уронила бокал, и он издал сдавленный стон.
— О, Пирс! — Она быстро встала и, подойдя к нему, обняла руками и прислонилась лицом к его спине. — Прости меня, но так будет лучше — для нас обоих.
Он взял себя в руки и отошел от нее.
— Ты думаешь, что Джонни Сеймор, этот придворный шут, может сделать тебя счастливой?
— Он уже делает меня счастливой, Пирс. В этом и состоит разница между тобой и ним. До нашей свадьбы я была уверена, что могу быть счастлива только с тобой. Но по-настоящему этого так никогда и не было. Поначалу я могла жить и мириться с твоей холодностью и отрешенностью от всего. Но с тех пор, как ты вернулся с войны, холодность обернулась жестокостью, и не только по отношению ко мне — ко всем. Этого принять я не могу. Я не могу принять то, как ты смакуешь эту войну. Такое впечатление, что тебе необходимо находиться на войне, чтобы выжить в ней. А мне кажется, что единственное, с чем ты по-настоящему сражаешься, находится у тебя в голове.
— Да… что ж… если ты уже приняла решение, то говорить, вероятно, больше не о чем. Прощай, Клара.
— Прощай, — кивнула она и вышла из комнаты.
Идя через холл к лестнице, она испытывала облегчение и чувство невероятной свободы. По ступеням в свою спальню она взлетела бегом. Принеся из гардеробной свои чемоданы, она открыла их и начала быстро собирать вещи. Она сможет взять с собой только самый минимум. Но тут уж ничего не поделаешь. Можно будет попросить Феннелов упаковать остальное, и будем надеяться, что Пирс позволит выслать все это ей потом.
Она услышала, как хлопнула парадная дверь, и выглянула в окно. Через передний двор к своей машине с открытым верхом шел Пирс. Водитель отдал ему честь и открыл для него заднюю дверцу. Пирс сел, и автомобиль тут же тронулся с места.
Клара оставила свои чемоданы у дверей и позвала мистера и миссис Феннел к себе в гостиную.
— Уезжаете? Но куда? — спросил Феннел.
— Вы все равно скоро об этом узнали бы, так что буду с вами честной. Я уезжаю с Джонни Сеймором.
— С Джонни Сеймором! — хором воскликнули пожилые супруги.
— Да. Мы с ним начинаем новую жизнь.
Феннелы изумленно переглянулись.
— Я сейчас забираю с собой всего несколько чемоданов и была бы вам очень признательна, если бы вы собрали остальную мою одежду и личные вещи и упаковали их в ящики. Я надеюсь договориться с лордом Армстронгом, чтобы это было выслано мне позднее.
— Разумеется, миледи, — сказал дворецкий.
— Поэтому я хочу просто поблагодарить вас за вашу службу, поддержку и дружбу в течение всех этих лет.
— Что ж, служить вам было для нас удовольствием, — кивая, сказала миссис Феннел. — Вы настоящая леди. — Потом, вдруг вспомнив про ее бегство от мужа с Джонни Сеймором, добавила: — Ну, почти что.
Клара сдержалась, чтобы не рассмеяться, встала и, подойдя к ним, расцеловала обоих в щеки.
— До свиданья… друзья.
Миссис Феннел смахнула слезу с глаз, когда они с мужем вышли из комнаты.
— Друзья? — обескураженно повторила она.
— Да, она всегда была очень необычной молодой дамой, — заметил Феннел.
Взглянув на часы, Клара увидела, что уже почти девять. Она сидела на диване в гостиной, поглядывая в окно на фасаде дома и ожидая приезда Джонни. Улыбаясь про себя, она думала, что он еще никогда и никуда не приезжал заранее, и сегодняшний вечер, очевидно, не должен был стать исключением из этого правила.
Время ползло очень медленно, и она начала беспокойно расхаживать по комнате и курить, слишком нервничая, чтобы заняться чем-то еще, способным отвлечь ее.
Пирс тоже пока не вернулся.
Закурив еще одну сигарету, она подошла к окну и стала вглядываться, не покажутся ли огни фар приближающейся машины. Закусив губу, она продолжила ходить взад-вперед и тут увидела, что уже четверть десятого. Она быстро вышла в холл, взяла трубку телефона и попыталась дозвониться Джонни домой, но там никто не отвечал. Тогда она вернулась в гостиную и снова принялась нервно расхаживать.
Когда часы пробили одиннадцать, с улицы раздался шум подъехавшего автомобиля. Клара возбужденно вскочила с дивана и подбежала к окну. Однако это был Пирс. Она быстро отошла от окна и села в кресло, потом закурила еще одну сигарету и закинула ногу на ногу.
Через минуту в комнату вошел Пирс.
— О, привет! Я думал, ты уже уехала, — сказал он.
— Джонни немного задерживается.
— С этим Джонни вечно так! — Пирс взглянул на свои часы. — Однако уже начало двенадцатого! Мне показалось, ты сказала, что он должен быть здесь в девять.
— Я уже говорила тебе — он задерживается.
— А он не перезванивал, чтобы предупредить тебя об этом? — Не дождавшись от нее ответа, он сказал: — Судя по твоему молчанию, я бы истолковал это как «нет». — Пирс медленно подошел к дивану и сел, сокрушенно качая головой. — Я знаю, что смотреть правде в глаза никогда не было твоей сильной стороной, но сейчас, думаю, тебе все-таки придется это сделать. Полагаю, моя дорогая, что твой пылкий любовник уже не появится.
Клара растерянно замигала, и на глаза ее навернулись слезы.
— Думаю, что твой любовник уловил, что здесь пахнет постоянными отношениями, и просто сбежал, Клара. Улетел в Дублин, чтобы найти себе следующую paramour[23]. Это словцо я подхватил во Франции. Чтобы расширить свой кругозор.
Он с жалостью посмотрел на Клару, которая уже готова была расплакаться.
— Нет, я обязан положить конец твоим переживаниям и не быть к тебе таким жестоким, в чем ты меня совсем недавно упрекнула. Все дело в том, что наш мальчик Джонни обыкновенно заперт под замок!
— Заперт?
— Да, его машина была перехвачена военным патрулем по дороге сюда, когда он ехал, чтобы забрать тебя. И сделано это было по моему приказу.
— Но ты не можешь просто так арестовывать кого бы то ни было подобным образом!
— Думаю, ты скоро убедишься, что могу. У нас действует закон о военном положении и интернировании. Я могу любого, в ком вижу угрозу, арестовать и задерживать как угодно долго.
— Но угрозу безопасности страны — не твоей семейной жизни! — воскликнула она.
— Ну, это уже детали, на которых мы не будем заострять внимание, — безразличным тоном сказал он.
Затем его лицо стало серьезным и он закурил сигарету.
— Собственно говоря, Джонни Сеймор действительно представляет угрозу также и для национальной безопасности. Или ты так не считаешь?
— Нет, не считаю!
— Среди его знакомых множество темных личностей, отирающихся с разными подрывными антиправительственными элементами. К тому же взять хотя бы тот факт, что он прятал у себя Томаса Герати и помог тому скрыться, не так ли?
Клара побледнела.
— И ты была его соучастницей, пряча беглеца в этом доме.
Она потупила глаза.
— Откуда ты узнал?
— От Пруденс, разумеется. Она методично отсылала мне подробные отчеты обо всех твоих действиях с Джонни Сеймором. Поездки на лодке через озеро, долгие ночи перед камином здесь, романтическое Рождество вместе. И все это под предлогом написания проклятого портрета.
— Так ты давно знал о нас с Джонни?
— Конечно. О, смею тебя уверить, меня это не беспокоило. Но когда она стала сообщать, что все становится уже серьезно, я подумал, что будет лучше вернуться и положить этому конец. Славная старушка Пру! Она прилетала сюда по ночам, как только слышала шум мотора сворачивающей в эту сторону машины, чтобы шпионить за вами через окна или чтобы, воспользовавшись своим ключом, войти в дом и подглядывать в замочные скважины. Таким же образом она узнала, что ты прячешь здесь Томаса Герати. Ох, Клара, чего мы только не делаем ради любви!
— Ты только что сказал, что тебя это не волнует. Тогда почему же ты арестовал Джонни?
— О, меня не волнует, что делаешь ты, зато волнует, что думают люди, — даже если ты уже все прекратила. Я не позволю подрывать мою репутацию и позорить имя семьи из-за того, что моя жена сбежала с каким-то циркачом! Я хочу, чтобы ты выслушала меня внимательно, потому что будет так, как я сказал. Ты больше не будешь контактировать с Джонни Сеймором. Честно говоря, в любом случае он и сам не захочет иметь с тобой дела, потому что я сказал ему, что это ты предала его, рассказав мне про Томаса Герати и подставив сегодня, чтобы его могли поймать и арестовать.
— Он никогда не поверит в это!
— О, он уже поверил, можешь не сомневаться.
— Какой же ты мерзавец!
— Возможно. Однако с сегодняшнего дня, если ты будешь куда-то выезжать, за рулем будет военный шофер. Если попытаешься уехать от меня, — например, сядешь на поезд в Дублин, — тебя немедленно арестуют, обвинят в укрывательстве Томаса Герати и отправят в женскую тюрьму. По обвинению в государственной измене, я полагаю.
— Ты не посмеешь!
— Разумеется посмею! В данном случае я ничего не теряю. На самом деле я буду просто обязан арестовать тебя, чтобы ты не усугубила ситуацию и не оказалась замешана в какую-либо иную подрывную деятельность. Я и так рискую, не арестовывая тебя прямо сейчас. Да, я буду вынужден бросить тебя в тюрьму и потерять от нее ключи, осудив тебя за государственную измену. Ты могла допускать, что твоя семья простит тебе твой развод, только я сильно сомневаюсь, что они смогут простить тебе, если тебя признают виновной в измене Короне.
— Что еще? — тихо спросила она.
— Ты никому об этом не расскажешь. Не будешь упоминать об этом в письмах или по телефону. Если я узнаю, что ты все же сделала это, наказание будет тем же. Ты останешься в этом доме и в этом браке навсегда.
— Выходит, теперь я здесь в заключении?
— Думаю, мы с тобой поняли друг друга, — сказал он.
После этого они еще долго сидели в молчании. В конце концов она встала и беззвучно вышла из комнаты. Оставив свои чемоданы стоять у двери, она стала медленно подниматься по лестнице; споткнувшись, заставила себя собраться с духом и продолжила путь наверх. Добравшись до своей комнаты, она рухнула на кровать и разрыдалась.
На следующее утро Пирс читал газету за завтраком, а Феннел наливал ему кофе. Внезапно дверь открылась и вошедшая Клара с невозмутимым видом села на свое обычное место.
От изумления Феннел едва не выронил из рук кофейник.
Пирс внимательно следил за ней.
— Мне, пожалуйста, очень легкий завтрак, Феннел, и налейте немного кофе.
Кивнув, дворецкий подошел к ней и налил в чашку кофе.
Пирс громко прокашлялся:
— Сегодня вечером у нас обедает лорд Хэррингтон и еще несколько человек с ним. Ты присоединишься к нам?
— Да, — сказала Клара. — Феннел, попросите миссис Феннел прислать свои предложения относительно меню, и я выберу, что приготовить для гостей.
— Хорошо, миледи, — кивнул дворецкий и быстро покинул комнату.
Пирс снова взял газету и вернулся к чтению, а Клара молча стала пить свой кофе.