Живой Журнал. Публикации 2009

История про вольные типографии

Памяти Николая Глазкова

Вообще-то это история про вольные советские типографии, которые находились на кухнях и дачных верстаках. Этому посвящены сотни диссертаций и не меньшее количество книг — но мне сейчас не интересно про социологию и политическую историю. Сейчас я рассказываю лишь про собственную коллекцию. В ней есть сборник Мандельштама, перепечатанный на машинке и аккуратно переплетённый, и нет исчезнувшей куда-то распечатки АЦПУ с прыгающими буквами ("Москва-Петушки"). Нет в ней странного тома Набокова, что я читал у своего старшего товарища, а был он толст и упитан, этот том — дело в том, что был он ксерокопирован с уменьшением, а потом хитро разрезан и сложен, что каждый лист в книге состоял как бы из двух (внешнего — с буквами и внутреннего, пустого). Много что исчезло, развалилось, истёрлось в прах. Ничего такого не будет, пока не кончится на земле электричество, что питает мониторы. Я как-то давно думал о настоящих советских интеллигентах, которые были, в общем-то конформистами. Они многое были готовы простить государству — все эти свободные выборы, предпринимательство… Никто в этом ничего не понимал, и уж страстное желание такого относилось больше к области фантастических утопий. Вот то, что не давали читать тех книжек, что им хотелось — вот это было обидно. Поэтому множество людей, что я знал, с восторгом восприняли восьмидесятые и девяностые годы. С одной стороны, они не занимались бизнесом и риск взорваться вместе с секретаршей в чёрном "Мерседесе" был невелик, с другой стороны социальная система в столицах позволяла минимизировать свои траты и читать любимое. И это было настоящее, беспримесное счастье. А прежде — всё было иначе. Прежде в конторе "Самиздат" издавались не неудовлетворённые неудачники, а нормальные, пользующие успехом книги. В этом и был парадокс — сейчас самостоятельно издаются книги, успехом не пользующиеся.

Я как раз принадлежу поколению, которое читало не только того самого перепечатанного на машинке Мандельштама, но, хоть и реже глядело экзотический "Посев". Следующее поколение было немного иным, и Булгаков, Солженицын, а равно как Пастернак стал ему доступен, когда оно заканчивало школы. "Доктор Живаго" был напечатан в "Новом мире", а потом были напечатаны и вовсе невероятные вещи. Неловкие самиздатовские копии зачищают вместе с чешской мебелью новые владельцы квартир. Они сиротливо выглядывают из мусорных контейнеров — рядом с торшерами и занавеской "дождик". Всё было по-разному.

Я старательно бегу от обобщений, хотя моя сбивчивая речь всегда похожа на обобщение. Одно дело был самиздат политически близкий, вернее аполитический, когда распечатывалась какая-нибудь Кинесса с безумными руководствами по технике секса, больше похожими на сочинения Блаватской — это восьмидесятые. (В любом случае читать загадочную Кинессу лучше было уже опробовав первые поцелуи.

Это была книжка такого безумного секс-просвета, с чудовищными антропологическими примерами — сейчас часть моих знакомых уверена, что это мистификация). Чуть другое дело — перепечатка Булгакова. Причём "Белая гвардия" вовсе не равнялась "Роковым яйцам". Третье — какой-нибудь Солженицын, а "Хроника текущий событий" — совсем не хорошо. Пафос, на самом деле не в этом. Все эти бумажные обрывки материальной культуры — хороший способ припомнить былое. Я бы разделил все самиздатовские книги на категории согласно двум критериям: лояльности содержания и сложности переплётных работ. Первый критерий плавно двигался от общедоступных журналов (просто восполняя издательскую нерасторопность и дефицит), к журналам изъятым из библиотек, и тем книгам, которые люди остерегались читать в метро. Что интересно, так это то, что ни одной по-настоящему антиправительственной книги я тогда не видел. Ну, там какое-нибудь руководство "Как собрать из чугунной утятницы бомбу и взорвать её в метро" или "Как угнать за кордон самолёт".

По сложности полиграфии издания шли от неровных листков, набитых в скоросшиватель, к самодеятельным клеёным переплётам, от них — к подобию диссертационных корешков, и, наконец, настоящие шедевры народных умельцев. Две эти шкалы пересекались причудливо — я видел и роскошно переплетённые, чуть ли не в сафьян, работы Авторханова и Гумилева проколотого дужками папки Минестерства обороны СССР. А один из героев Битова, не удивлюсь, если и вовсе это — жизненная правда, утверждал, что видел переписанного от руки "Кавалера "Золотой звезды". Но всё по порядку. Второе, после самодельных журнальных сборников, была републикация официально изданных книг. Пальма первенства, по-моему принадлежала "Мастеру и Маргарите".

Вот, кстати, известное постановление о выпуске Булгакова, очень показательное:

"13 ноября 1979 г.

СЕКРЕТНО ЦК КПСС.

Об издании избранных произведений М. Булгакова в связи с заявками В/О "Межкнига" и "Росинвалютторга" председатель Госкомиздата СССР тов. Стукалин Б. И. ставит вопрос о выпуске в издательстве "Художественная литература" однотомника избранных произведений М.Булгакова тиражом 75 тыс. экз. для продажи на валюту. В соответствии с постановлением ЦK КПСС "О переиздании некоторых художественных произведений 20-х годов" (№ Ст-53/5с от 7 июня 1972 г.) выпуск книг М.Булгакова, В.Иванова, О.Мандельштама, Б.Пильняка, И.Северянина осуществляется ограниченными тиражами…Отдел пропаганды и Отдел культуры ЦК КПСС полагают возможным поддержать просьбу Госкомиздата СССР об издании однотомника избранных произведений М. Булгакова тиражом 75 тыс. экз. для последующей продажи на валюту. Просим согласия. Зав Отделом культуры ЦК КПСС В. Шауро, Зав. Отделом пропаганды ЦК КПСС Е. Тяжельников Резолюция: Согласиться. М Зимянин, М.Суслов. А Кириленко, В.Долгих. М.Горбачев, И Капитонов, К.Черненко". Так вот, этот трёхтомник расшивали, ксерокопировали и аккуратно переплетали копии — чаще всего "Мастера и Маргариту" — на "Белую гвардию" спроса не было. (У меня в коллекции есть этот шедевр — неотличимый от типографского томик). И вот — непонятно, в какой части это самиздат. Не говоря уж о номерах журнала "Москва" с "М&М" с подклеенными купированными местами — я знаю, по крайней мере, два таких экземпляра, откуда торчали лохмы подклеенного. Я и сам храню аккуратную ксерокопию "Доктора Живаго" сделанного с фильтринеллевского издания. А равно как фотокопию (!) "Сказки о Тройке" Стругацких.

Извините, если кого обидел.

08 марта 2009