Живой Журнал. Публикации 2009

История про уху

Вчера писатель Каганов позвал меня есть уху. На природу позвал — в какие-то отдалённые местности чертановских районов. Была ночь, большая Луна и странные крики с пустырей.

Всюду была жизнь, как на картине художника Ярошенко. Долго я искал дороги — вот минул и забор, автостоянка и низенький дубовый лес. Промеж деревьев вьется дорожка и выходит в поле. Кажись, та самая. Вышел и на поле — место точь-в-точь кладбище: вон и вышка ЛЭП торчит; но никого не видно. «Нет, это не то место. То, стало быть, подалее; нужно, видно, поворотить к автостоянке!» Поворотил назад, стал идти другою дорогою — какие-то люди курят, сидя на корточках, а линии ЛЭП нет! Опять поворотил поближе к линии ЛЭП — автостоянка спряталась. В поле, как нарочно, стал накрапывать дождик. Побежал снова к автостоянке — ЛЭП пропала; подобрался к ЛЭП — автостоянка пропала.

Казалось, что упыри и вурдалаки собрались в этих местах и заняты своим нехитрым пиром.

Темно и глухо, как в винном подвале; только слышно было, как кто-то чавкает, да далеко-далеко вверху, над головою, холодный ветер гуляет по верхушкам дерев. Как вот завеяло таким холодом, что я вздрогнул, да, будто зарницею, осветило на минуту весь лес. Я тотчас увидел дорожку, пробиравшуюся промеж мелкого кустарника. Вот обожжённое дерево, и кусты терновника! Однако ж не совсем весело было продираться через эти колючие кусты; еще отроду не видывал я, чтобы проклятые шипы и сучья так больно царапались: почти на каждом шагу забирало меня вскрикнуть. Мало-помалу выбрался я на просторное место, где деревья редели и становились такие широкие, каких я не видывал даже и в Сокольниках. Глядь, между деревьями мелькнула и речка, черная, словно вороненая сталь. Долго стоял я у берега, посматривая на все стороны. На другом берегу горит огонь, вот-вот готовый погаснуть, но снова отсвечивается в речке, вздрагивая как таджик в лапах участкового. Вот и мостик! «Ну, тут одна только цирковой велосипед и проедет», подумал я. Однако ж, я ступил туда смело и, скоро был уже на другом берегу. Теперь только разглядел я, что возле огня сидели люди, и такие смазливые рожи, что попросту не описать.

Меня встретили и подвели к огромному магическому камню, на котором стоял чан с ухой. От чана тянуло одуряющим рыбным запахом, а у подножия камня лежал большой русалочий хвост — будто подношение неизвестным гениям места.

Я вытащил из-за голенища высокого ботинка ложку, облизал её, и пустил в свободное плавание по появившейся невесть откуда миске.

Сказочные существа вокруг ели степенно и неспешно. Лишь изредка кто-нибудь сплёвывал под ноги дары моря — то золотой дублон, то звено якорной цепи.

Шло время и небо на востоке набухло кровью. Тут всё исчезло, миски пропали, а пирующие засобирались восвояси. Меня позвали на продолжение пира в местность, где петуха вовсе не сыщешь и пировать можно вечно, но я, раскинув мозгами, отказался.

Кто-то из сотрапезников моих щёлкнул пальцами, и я провалился под землю, попав прямо в вагон метро. Никто из пассажиров не обратил на меня внимания, да и домашние не заметили моего исчезновения, решив, что я просто зачитался в туалете.

Извините, если кого обидел.

04 мая 2009