Живой Журнал. Публикации 2009

История про Руделя

У нас довольно много читали Руделя. Он такой картинный герой, немецкий маресьев, летавший с протезом, один из самых результативных немецких лётчиков, собравший все мыслимые ордена Третего Райха. Это очень интересная военная мемуаристика, но не с точки зрения исторической правды — тут Рудель больше похож на летающего барона Мюнгхаузена, а исходя из отношения к врагу. У нас сначала переводили полководцев, которые были несколько стеснительны, но информативны, потом пришла пора офицеров из художественной прозы ("нет, нет, это не мы, это SS, а нам так тоже было очень холодно и страшно"). Так вот, Рудель в этом смысле совершенно прекрасен — он совершенно непреклонен. Нормальный враг, без всяких реверансов. Недочеловеки, и всё тут. Я сжёг 500 танков недочеловеков. Правда, когда он перелетел сдаваться к американцам, те тут же стащили у него ордена, полётный журнал и даже протез.

Но я не об этом. Мне эта книга важна по личным мотивам. В нашей стране, стране больших военных потерь, очень мало кто знает, кто именно убил твоего родственника. В рассказах царит безликое множественное число "убили".

Так вот, был у меня такой родственник Глеб Седин, командир зенитного дивизиона линкора "Марат". Окончил он училище за год до войны и командовал одним из пулемётных дивизионов на линкоре "Марат". И 16 сентября 1941, когда немцы в первый раз бомбят находившийся в Морском канале линкор, он ловит Руделя в прицел — да только, понятно, что пулемёты против пикирующего Ju-87 не помогли.

Вот что пишет Рудель: "Мы продолжаем переговариваться, Стин снижается и устремляется в разрыв между облаками. Не договорив до конца, я также начинаю пикирование. За мной следует Клаус в другом штабном самолете. Сейчас я могу видеть судно. Конечно же, это “Марат”. Усилием воли я подавляю волнение. Для того чтобы оценить ситуацию и принять решение у меня есть только несколько секунд. Именно мы должны нанести удар, поскольку крайне маловероятно, что все самолеты пройдут через окно. И разрыв в облаках и судно движутся. До тех пор пока мы находимся в облаках, зенитки могут наводиться только по слуху. Они не смогут точно прицелиться в нас. Что ж, очень хорошо: пикируем, сбрасываем бомбы и снова прячемся в облаках! Бомбы Стина уже в пути… промах. Я нажимаю на спуск бомбосбрасывателя… Мои бомбы взрываются на палубе. Как жаль что они всего лишь весом 500 кг! В тот же момент я вижу, как начинается огонь из зениток. Я не могу себе позволить наблюдать за этим долго, зенитки лают яростно. Вон там другие самолеты пикируют через разрыв в облаках. Советские зенитчики понимают, откуда появляются эти "проклятые пикировщики" и концентрируют огонь в этой точке. Мы используем облачный покров и поднявшись выше, скрываемся в нем. Тем не менее, позднее мы уже не можем покинуть этот район без всяких для себя последствий".

А Глеба Глебыча похоронили на кладбище в Кронштадте. Было ему двадцать три года.

Такая вот штука.

Извините, если кого обидел.

09 марта 2009