Живой Журнал. Публикации 2009

История про Михаила Любимова

Собственно, это разговоры с Михаилом Любимовым в октябре 2000 года. Михаил Петрович Любимов родился в 1934 г. В 1958-м закончил МГИМО, затем работал во внешней разведке КГБ в Финляндии, Великобритании и Дании. После ухода в отставку в 1980 г. — автор нескольких пьес, поставленных в Москве, Душанбе и Астрахани. В 1990 г. приобретает известность после публикации в журнале "Огонек" романа "И ад следовал за ним", рассказывающего о судьбе советского резидента в Англии. Автор книг "Записки непутевого резидента, или Блуждающий Огонек", "Шпионы, которых я люблю и ненавижу", "Путеводитель КГБ по странам мира" (в соавторстве), "Декамерон шпионов". Визированный текст опубликован в Ex libris/ "Независимая газета" 02.11.2000. И это жаль, потомау что мы наговорили много, и много — интересного, но когда меня просили, диктофон я отключал. Дело, разумеется, не в том, что он мог выболтать какие-то тайны (это было бы смешно подумать) — а в каких-то личных оценках жизни вообще, которые должны оставаться за пределами публикации.

— Мы начали говорить о традиции приключенческой литературы о разведке…

— У нас, в общем, нет традиции "шпионской" литературы. Был "Штабс-капитан Рыбников" Куприна, был Алексей Толстой, был замечательный роман "В августе сорок четвёртого…" — настоящий триллер, причем потрясающе написанный. Юлиан Семенов был очень талантлив, но, к сожалению, на него очень давила идеология, да и Комитет очень давил. Далеко не все его образы удачны.

— Мне кажется, что все-таки Семенов создал настоящего народного героя — Штирлица.

— Это не его заслуга. Это заслуга блестящего телефильма, а вот если вы перечитаете "Семнадцать мгновений весны", то увидите, что эта вещь намного хуже его исторических вещей.

— Мне всегда он был интересен своими небеллетристическими вещами. Его текстами о Латинской Америке и Юго-Восточной Азии, потому что это был единственный источник информации о других странах, и информации именно в военно-политическом ключе. Скажем, еще то, что он писал об Испании.

— Последние вещи Семенова гораздо интереснее — потому что КГБ его перестало зажимать. Он же был со всеми знаком, да ещё и то, что он придумывал, иногда считали раскрытием тайны. А он это просто придумал.

— Да и с Богомоловым была похожая история.

— Да, его обвинили в том, что он использовал документы СМЕРШа, хотя он придумал их сам. Да и я часто придумываю документ. Но мы отвлеклись — мы говорили о том, что у нас очень хлипкая традиция "шпионской" литературы. Во всяком случае, я не знаю ни одной стоящей мемуарной книги, написанной в царское время. Не было и организации, не было и литературы. Были дипломаты, были чиновники, выполнявшие отдельные поручения, а разведка (военная) как организация появилась лишь в начале XX века.

— Я в свое время зачитывался книгой Гражуля об истории военной разведки — там это очень интересно описано…

— Дивная книга. А вот современную литературу о разведке я бы разбил на три части. Первая — это, конечно, мемуары. Второе — это документальные описания операций и так далее. И третье — это чисто художественная литература.

Так вот, о мемуарах. Мое личное мнение — из всего, что у нас выходит, лучшими были мемуары Шелленберга, которые вы, конечно, читали, — они написаны достаточно талантливо. Хотя ему помогали. Второе — это книга Судоплатова. Впрочем, он тоже делал это не один — ему помогали американцы. Ну и я назвал бы очень самобытную книгу Шебаршина, его первую книгу "Рука Москвы", где никаких секретов нет, но всё равно очень интересно. К сожалению, можно перечислить очень много фамилий и названий книг, где бряцание орденами, описание несуществующих заслуг. Дело хорошее, но, читая эти книги, очень мало узнаешь о разведке. Самое ужасное, что официальные очерки истории внешней разведки написаны совершенно жутким языком, их читать очень тяжело. Выпущено уже четыре тома, опубликована куча малоизвестных материалов, но там нет ни библиографии, ни ссылок. Вы хотите найти какую-нибудь фамилию — так вам нужно пролистать все четыре тома. Причем там есть еще тенденция к принижению роли агентуры, а мы понимаем, что вся разведка делается руками агентуры, а не больших начальников.

Есть, впрочем, и блестящие книги. Упомянутого уже Гражуля, например. Эту книгу я помню еще в рукописи — в 101-й школе, ныне в Академии внешней разведки. И тогда мне она дико нравилась и теперь не потеряла своего очарования.

Ещё вышел двухтомник Михаила Алексеева "Военная разведка". Хотя читать ее, может быть, скучновато, но там хотя бы выдержан стиль — это собрание документов, но это все же лучше, чем четыре тома очерков, о которых я говорил.

Еще я бы отметил книгу "Радиошпионаж" и ещё — при всей моей нелюбви к Гордиевскому — книгу Эндрю и Гордиевского "КГБ от Ленина до Горбачева". Там, конечно, основная заслуга принадлежит Эндрю, Гордиевский книгу несколько испортил тем, что навалил туда не вполне корректной информации. Например, он политическое сотрудничество часто выдает за агентурное, ну и тому подобное. Но сама по себе книга даёт в сжатом виде историю КГБ.

Есть удачи — мне нравится совместная работа наших разведчиков с американскими и английскими авторами. Вышла в издательстве "Международные отношения" книга Олега Царёва и Кастелло об А.Орлове, беглом генерале КГБ — "Роковые иллюзии", Царёв сделал "КГБ в Англии". Очень человечные мемуары Филби, то есть Руфины Филби, вдовы Кима Филби.

— Понимаю. Первая-то книжка мемуаров Филби была издана довольно давно и известна была мало.

— Филби перебежал к нам из Бейрута в 1963-м, издали её быстро.

— Издали мемуары, кажется, в 1968-м?

— Правильно. В 1968-м на английском, а перевели в конце семидесятых. Причём его много правили. И вышла она в довольно невзрачном виде, а потом её "распределяли" между ЦК, КГБ и Минобороны. Причем Суслов всячески тормозил это дело, потому что ему английские коммунисты сказали, что Филби их дискредитирует, говоря, что он — коммунист…

Я вам скажу, что сейчас в издательстве "Терра" вышла книга, фактически перевод с немецкого, о противостоянии разведки в Берлине, в которой участвует Сергей Александрович Кондрашев, человек мыслящий, очень образованный, и ещё там два американца — заместитель директора ЦРУ Бейли и ещё кто-то.

Нужно сказать и об иностранных авторах, которые, надо сказать, больше нас заботятся о том, как заинтересовать читателя. Это книга Дэвида Вайза "Охота на кротов" о суматохе в ЦРУ, которую создал наш предатель Голицын. В результате этой суматохи из ЦРУ было выгнано огромное количество народа. Книга Питера Эрли об Эймсе — насыщенная фактами книга, сделанная по всем канонам жанра. А вот ещё одна книга — Боровика и Найтли о Киме Филби, вышедшая недавно в Англии, которую Боровик сейчас пытается воссоздать на русском языке. Это превосходная книга о Филби. Тем более Боровик посмотрел много что в архивах, записал беседы с самим Филби…

— И вот, на сладкое — может, мы коснемся художественной литературы…

— Ох. Многие вещи читать я не могу, мне даже жалко, когда вы занимаете в газете место этим валом. Я вот даже Агату Кристи читать не могу. Я гораздо больший поклонник Сомерсета Моэма, его "Рассказов о секретной службе" и "Эшендена". Грэма Грина, и Ле Карре — очень большого писателя. Его "Портного из Панамы" не перевели у нас, а между тем это вещь на голову выше "Нашего человека в Гаване", хотя сам Ле Карре отдает пальму первенства Грину. Это сатира — антиамериканская и антианглийская, очень умная.

Кстати, а вы не задумывались, почему у нас не читают Ле Карре? Весь мир им зачитывается, а у нас он популярности не приобрел, хотя его и издавали. А у нас я недавно купил его "Шпионы Смайли" на распродаже за пять рублей. Наверное, дело в том, что интеллигенция воротит нос от шпионской темы, а массовому читателю хочется чего-нибудь попроще — ему хочется спецназовцев, бегающих по крышам. Спецназовцы у нас были, но не они определяют лицо внешней разведки. Это же боевики — тоже очень нужные, например, во время штурма дворца Амина.

— Тут есть и другая проблема. Те боевики, что есть в нашей литературе, — довольно убогие. За редким исключением это неуклюжие попытки создать то, что называется "положительным образом разведчика". То есть такой образ, который по-настоящему необходим. Вот Джеймс Бонд, несмотря на всю ходульность этого персонажа, стал народным героем и им остается, как бы интеллигентный человек при этом. Но он ведь воюет на "той" стороне.

— Да… Но Джеймса Бонда нельзя рассматривать серьезно. Это такая забава.

— Однако он очень сильно повлиял на массовую культуру. Даже, можно сказать, сформировал её особый пласт.

— В известной степени. Ну и конечно, то, что делали, например, Доценко или Абдуллаев, идет от Джеймса Бонда. Мне гораздо ближе человечный Смайли у Ле Карре, хотя последний явно принизил интеллект злого гения из КГБ, которого захватывает Смайли.

— Кстати, сейчас переиздали "И ад следовал за ним". В нем ведь были сделаны какие-то изменения при последней публикации, да?

— Да. Я расширил там финал, замкнул его на сегодняшний день. Мой герой там отличается от канонического образа советского разведчика. Он ведь там пьёт и любит женщин, за что меня все время шпыняли. У него начальник — предатель. И именно поэтому он был встречен в штыки в КГБ. Хотя это идеальный герой для меня, настоящий патриот, ненавидящий предателей и честно выполняющий свой долг.

— Мне кажется, что вы, написав этот роман, сразу поставили себя за гранью популярной литературы. Потому что ваш читатель должен принимать правила ваших интеллектуальных игр. Потому что молодое поколение уже не понимает тех каламбуров, которые есть почти в каждом предложении. Для того чтобы понимать каламбур, нужно понимать фактуру советского времени.

— Я с вами не соглашусь. Чем больше я общаюсь с молодёжью, тем больше вижу множество умных и интеллектуальных молодых людей. Особенно на книжных развалах. Ну а узкий круг… Сколько людей у нас читают Платонова? Узкий круг — это даже комплимент.

19 января 2009