Живой Журнал. Публикации 2009

История про случайные и неслучайные отзвуки

Знайка и Незнайка — братья-антиподы. Это Каин и Авель, это два брата Бабичевы.

Но Незнайка — настоящий трикстер, в отличие от тирана Знайки. Нормальный читатель проникается ненавистью к Знайке. И правда, он первый прыгает из корзины воздушного шара. А всякий, кто учил наизусть "Памятку лётному экипажу по действиям после вынужденного приземления в безлюдной местности или приводнения", помнит писаны кровью слова: "Так как командир обычно покидает самолёт последним, то остальные члены экипажа после приземления должны следовать по курсу самолёта". Командир и капитан должны покидать борт терпящего бедствия корабля последними, и этот закон я знал не из памятки, а с детства. Я с детства знал это правило, которое выполняли даже неудачники и мерзавцы, а вот Знайка был не таков. Знайка прыгнул первым.

Это потом про него будет написано так: "Сложив на груди руки и устремив дерзкий свой взор в мировое пространство, он стоял у открытого окна и мечтал. Ракета маячила перед ним, поблескивая стальными боками, словно купалась в золотых лучах восходящего солнца. Свежий утренний ветерок дул прямо в лицо, отчего у Знайки возникало ощущение силы и бодрости. Ему казалось, что все его тело делалось легким и гибким, а на спине появлялись крылья. В такие минуты Знайке хотелось запеть, закричать, сделать какое-нибудь великое научное открытие или подскочить кверху и лететь на Луну".

Это Наполеон, а не Королёв.

История про то, как Незнайка совершил теракт в отделении милиции, хорошо известна. Но куда менее известно, какой сюжет из этого растёт дальше.

Контуженный кирпичом милиционер Свистулькин живёт в одном из вращающихся домов, построенных архитектором Вертибутылкиным. Свистулькин приходит со службы на час раньше и попадает в другой подъезд — дом не успел повернуться новым подъездом к Макаронной улице. "Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Свистулькин вошел в чужой подъезд, поднялся, как обычно, на лифте на четвертый этаж и вошел в чужую квартиру. В квартире хозяев не оказалось, поэтому никто не указал Свистулькину на его ошибку…". Ну и далее в том же духе: "Отправившись на кухню, которая имела точно такое же устройство, как и в его квартире, милиционер Свистулькин"…

"Наконец Свистулькин проснулся.

— Как вы сюда попали? — спросил он, с недоумением глядя на Шутилу и Коржика, которые стояли перед ним в одном нижнем белье.

— Мы? — растерялся Шутило. — Слышишь, Коржик, это как это… то есть так, не будь я Шутило. Он спрашивает, как мы сюда попали! Нет, это мы вас хотели спросить, как вы сюда попали?

— Я? Как всегда, — пожал плечами Свистулькин.

— "Как всегда"! — воскликнул Шутило. — По-вашему, вы где находитесь?

— У себя дома. Где же еще?

— Вот так номер, не будь я Шутило! Слушай, Коржик, он говорит, что он у себя дома. А мы с тобой где?

— Да, правда, — вмешался в разговор Коржик. — А вот мы с ним тогда, по-вашему, где?

— Ну, и вы у меня дома.

— Ишь ты! А вы в этом уверены?

Свистулькин огляделся по сторонам и от изумления даже привстал на постели.

— Слушайте, — сказал наконец он, — как я сюда попал?

— Ах, чтоб тебя, не будь я Шутило, честное слово! Да ведь мы сами уже полчаса добиваемся от вас, как вы попали сюда, — сказал Шутило".

Вот какая история (вызвавшая переполох в Солнечном городе) легла в основу знаменитого новогоднего фильма. Потом милиционер Свистулькин попадает в новую передрягу — он случайно надевает куртку Коржика, в кармане которой лежат документы, спотыкается о протянутую ослами-хулиганами верёвку, и попадает в больницу под именем Коржика с окончательно затуманенным сознанием. И там уж начинается такая идентификация Борна, что прямо святых выноси.

В сказании о Незнайке множество намёков или вещей, кажущихся намёками. Дурацкий остров, куда ссылают безработных лунных коротышек, и где они превращаются в баранов — прямая отсылка к книге Коллоди о Пиноккио. Прохвост Жулио говорит со скорбящим по своим экспроприированным капиталам Спрутсом в выражениях "безумного чаепития", придуманного Кэрроллом: "У вас, голубчик, в этой комнате слишком много скопилось дряни… Однако убирать здесь не стоит. Мы попросту перейдем в другую комнату, а когда насвиним там, перейдем в третью, потом в четвертую, и так, пока не загадим весь дом, а там видно будет". Кстати, те чувства, что испытывали в этот момент советские читатели были сходны с восторгом крыловского муравья, видящего замерзающую стрекозу.

Коротышка Листик, запойный читатель, превращённый Незнайкой в осла, — чистый персонаж Апулея.

Постмодернизм — загадочное слово, смысла которого никто не понимает, но всяк знает, что его суть повсюду. Вот что говорит по этому поводу Гаспаров: "Постмодернизм — поэтика монтажа из обломков культурного наследия разбираем его на кирпичи и строим новое здание. У этой практики — неожиданные предшественники: так Бахтин учил обращаться с чужим словом, так поздний Брюсов перетасовывал в стихах номенклатуру научно-популярных книг. В конце концов, и Авсоний так сочинял свой центон…".

Извините, если кого обидел.

13 апреля 2009