Живой Журнал. Публикации 2009

История про кино

Есть один странный факт обо мне. Обстоятельство, в котором я признаюсь с некоторой неохотой. Я не люблю фильм "Кин-дза-дза", причём не люблю какой-то глухой внутренней нелюбовью, которая куда сильнее, чем резкое отвращение. Резкие чувства всегда норовят перейти в какие-то такие же резкие, но себе противоположные. Даже "вялая нелюбовь" иногда вызывает желание эту "вялость" расшевелить, объяснить человеку, что вот дескать, он спит, а тут, под боком — гениальное. А вот когда высокомерие, не яростное, а именно отстранённое — тут уж шансов нет.

Одно дело, какому-нибудь белому офицеру, Черноте или Хлудову рассказывать о преимуществах большевизма и Советской Родины, а другое дело — набоковскому профессору, что смотрит недоумённо, как на бабочку-урода.

Одним словом, признаваться сложно, потому что множество людей моего круга этот фильм любят, а, что ни говори, если ты не любишь кумира, то вносишь особую ноту в отношения. И не надо притворяться никому, что не вносишь. Эти трещины ещё хуже, они как подделанные оргазмы для тех кому важны — уж лучше б схватили за загривок и били лбом об угол стола: "Сука! Как ты смел не любить! Ты!.. С-сука!.. А я тебе так верил!"… Ну и тому подобное далее.

Впрочем, найти единомышленника можно практически под любую идею — а уж нелюбителей того или другого артефакта и подавно. Фишка-то не в этом, а в том, что есть корпоративные необсуждаемые святни среди хороших людей. И если ты не в хоре, то что-то теряешь. Чуть-чуть, но ты это чуть-чуть очень точно можешь почувствовать, как школьник, переведённый в другую школу.

А тут тихая трещина — как на мартовском льду перед ледоходом.

А надо это мне?

И не сказать, что именно меня раздражает в феномене этого фильма — ну, то, что его растащили на цитаты, так это всех растаскивают. Не в новинку люди, говорящие цитатами из братьев Стругацких — тоже. Я помню людей, что говорили цитатами из "Мастера и Маргариты" и людей, что говорили цитатами из Ильфа с Петровым. Люди, говорящие цитатами из "Места встречи изменить нельзя" — повсюду, живут среди нас. Ну и тому подобное далее — и все эти люди специальны, но как-то не это причина моего раздражения.

И не сказать, что во мне говорит снобизм, такой снобизм, что сквозит в любителе Бродского, когда речь заходит о Ярославе Смелякове.

И не сказать, что меня особенно раздражали трактователи-любители, что видели в этом фильме попеременно пафос свободы, борьбу с тоталитаризмом и ещё что-то. Нет, не знаю.

Мне что-то мешает в самом художественном приёме. Какая-то в нём фальшь.

Одним словом, честно надо признаться, не люблю. Однако ж киваю уважительно. Жизненный фильм. Леонов — Яковлев — Любшин. Как же, помню — гравицапа.

Отношусь с пониманием.

Извините, если кого обидел.

23 сентября 2009