Живой Журнал. Публикации 2009

История про кинематографический патриотизм

В связи с предыдущим, начал размышлять про кинематографический патриотизм.

Понятно, что сейчас в умах носится мысль о целом ряде фильмов, где Русь, история, пороховой дым и прочие исторические дела. И как бы это связано с патриотизмом (что такое патриотизм при этом никто не знает, и поймай кого на улице, возьми за грудки — заблеют, замычат, но не дадут определения).

Поэтому с этим патриотизмом как с журналом "Сноб", где, по слухам, никак не могут поставить задачу исполнителю. Заказчик щёлкает пальцами, как Фигаро — "Сделайте god-dam!". Как и что, почему, какой god-dam — непонятно. Зато понятно, что "Александр Невский" жутко патриотический фильм — там Эйзенштейн, Прокофьев, и много прочего талантливого народу. Но если захочешь его повторить, так получится реклама хрустящих сухариков, и что удивительно — она уже снята!

Весь этот патриотический кинематограф мне напоминает советскую архитектуру — когда общество было взвинчено, напряжено и действительно было охвачено национальными идеями, так рождались шедевры конструктивизма или Большой стиль, который тоже сам себе шедевр. А потом я столкнулся с так называемой "обкомовской архитектурой" — когда аккуратно (это само по себе казалось подвигом), из нелимитированных материалов (это теперь надо объяснять) возводилось здание обкома — с наборной мозаикой, с портретом Ильича из смальты, с какими-то пилонами… Но аккуратной кладкой плитки это всё и кончалось. Ну, обком. Стоит.

Так и здесь — все эти исторические фильмы последнего времени сделаны добротно (ну в том смысле, что камера не дрожит и над зрителем в духе некрореалистов не экспериментируют), но как-то без того отчаяния и ярости, без того напряжения и веры, что было свойственно государственным заказам прошлого.

И вовсе не обязательно в целях патриотического воспитания перерезать кучу людей на экране. "Мне двадцать лет" был фильм вполне патриотический, хоть там ни одного трупа не было (если не считать того, что герой разговаривал с мёртвым отцом). Но Хуциев снимал свой фильм в момент нравственного напряжения общества, да и судьба самого фильма была непростой.

С другой стороны с этим кино — сложная штука. Как начнёшь требовать историчности, так тебе скажут, что это фильм, а не учебник истории. А начнёшь пенять создателям за агитационный пафос, так тебе ответят, что это занос истории в массы.

В общем, всё как в журнале "Сноб" — ресурсов масса, а задача не поставлена. То есть, "Сделайте нам god-dam!" — есть, а чё конкретно надо, никто не говорит. И проще собраться потом, и по результатам дать государственную премию за здание обкома, постановив, что оно — то, что нам нужно.

Известно, что товарищ Сталин придирчиво и дотошно курировал разные важные идеи в советском кинематографе, причём на всех стадиях их исполнения. Теперь никого, кто обладая достаточной харизмой и ресурсами, чтобы детально ставить задачу нет, и всё, что мы имеем в качестве "патриотического кино" — это такое смутное следование обкомовскому стилю.

Кстати, а вот кто из людей, близких к кино, мне объяснит, в чём, собственно, грызня была у кинематографистов на их съезде. Ну, делёж власти — понятно. Но какие коврижки в этом деле светят в конце тоннеля? То есть, взять и спиздить всё имущество — мне это понятно. И даже если всё имущество — это Дом кино, тоже понятно. Снести, построить офисы. Но он не на Красной площади, и, в общем, типовая московская недвижимость. Где собака зарыта, что там ценного, чтобы за это драться?

Вот меня спрашивают, не из-за дележа ли государственного заказа вся эта свалка. Ну, это более понятно — однако ж, какой государственный заказ мог выполнить или хотя бы курировать современный Марлен Хуциев, мне непонятно. Никакого обкома он не построит.

Извините, если кого обидел.

15 апреля 2009