И восстанет мгла. Восьмидесятые

Глава 31

На следующий день, едва зазвенел, опасливо задребезжал с напряжением ожидавшийся звонок с завершающего урока, мальчики, насилу досидев до конца, незаметно, со значением переглядываясь друг с другом, выходили из класса вслед за Вовиком, норовя держать дистанцию и не выдать умыслов ни «рабоченским», ни учительнице, ни дежурной по раздевалке.

Выйдя по одному из здания школы, они гуськом потянулись к калитке в ограждении школьной территории, что вела прямиком в лесопосадки.

Молодые малорослые сосны еще не успели перевоплотиться в стройных красавиц, ровными голыми медными стволами подпирающих небо, их раскидистые пушистые ветви росли плотной стеной почти до земли, надежно скрывая от посторонних глаз все, что творилось в чаще каких-то пару метров вглубь. Но в дебрях попадались укромные поляны, на одну из которых по уговору и вышли ребята из Алешиного класса. Вместе с Вовиком их было всего семеро.

«Значит, против нас будет двенадцать», — быстро и озабоченно подсчитал в уме Панаров.

Однако на лесной прогалине их поджидали не «рабоченские», а бравые союзники из первого «Б» — человек десять.

— Ну, и где ваши пидарасы? — выступил вперед очень крупный и невероятно высокий мальчик — на голову выше любого из его окружения, с достоинством и безмятежной уверенностью в своих силах обратившись ровно к Вовику.

— Сейчас придут, мы раньше из класса вышли, — ответил тот, критично оглядывая свое малочисленное по сравнению с союзным войско.

— Обосрались они, не придут, — авторитетно заключил грозный верзила, предводитель союзников. — Послали, поди, втихаря на разведку одного сюда, он нас увидал — предупредил их.

Потоптавшись в ожидании на тенистой полянке минут пять и не увидев, не высмотрев по сторонам обескураженного противника, ребята быстро заскучали.

— Гер, а они далеко живут? — приняв какое-то решение, поинтересовался у Герасимова юный великан, на которого с восхищением поглядывал снизу Алеша.

— Колян, да на рабочем где-то — далеко, — неуверенно протянул тот.

— А какой дорогой домой из школы ходят, знает кто? — громовым гласом вопросил Коля у ребят, окинув взором свысока всю честную компанию.

— Я знаю, — с готовностью отозвался востроглазый Серый, сидевший за партой позади Алеши, щуплый, но задиристый и бойкий, какими бывают сыновья неблагополучных матерей-одиночек, из двухэтажек.

— Если живут далеко, домой пошли пешком, то мы их догоним, если побежим, — рассудительно заключил Колян. — Попробуем, Гер?

— Побежали! — радостно согласился воинственно, по-боевому настроенный Герасимов, и вся разношерстная команда резво помчалась вдоль ровной кромки лесопосадок в сторону широкого дикого поля, вольно раскинувшегося до самого небосклона направо от крепостью возвышавшейся школы.

Бежать пришлось долго, тяжелый ранец на плечах мерно подпрыгивал и разноголосо бренчал содержимым: деревянным пеналом, пластмассовыми линейкой и треугольником, счетными палочками в футляре, цветными карандашами в картонной коробке.

Казалось, бескрайнему полю нет конца. По правую руку вдалеке едва виднелся лимонно-желтый «кукурузник», АН-2, неподвижно стоявший на травяной взлетной полосе. Школа и лесопосадки скрылись за горизонтом, в послеполуденной сентябрьской тиши умирающих диких злаков раздавались только глухой, нестройный топот ног, ритмичное потряхивание ранцев и изнуренное, сосредоточенное дыхание еще непривычных к долгим забегам юных преследователей.

Алеша размышлял на бегу, что никогда в жизни не бывал в этой необъятной стороне и может не найти сам дорогу обратно, ежели упорная, затянувшаяся гоньба продлится.

Серый обернулся на бегу и бодро предупредил: «Смотрите под ноги — здесь гадюки водятся, я сам видел».

Это немаловажное известие слегка остудило боевой настрой бегущих, и цепь стала постепенно растягиваться. Менее настойчивые уже подумывали остановиться и благоразумно повернуть обратно.

По-летнему жесткий белесый зной первой сентябрьской недели заставлял обливаться горячим потом в плотной темно-синей школьной форме. Лица мальчишек раскраснелись от полдневного жара и блестели испариной.

— Вон они, суки! — с торжеством заорал вдруг Колян, указывая вперед правой и призывно размахивая отставшим левой рукой.

Вовик пронзительно и протяжно свистнул.

Тут и Алеша наконец увидел, что вдалеке вырисовалась группа из дюжины ребят с портфелями за плечами, которые, не спеша и беззаботно рассыпавшись по полю, возвращались домой из школы. заслышав боевой клич за спиной, они оторопело остановились, быстренько скучковались, через пару секунд дрогнули и, сломя голову, задали стрекача, побежали наутек от более многочисленного неприятеля.

Расстояние было слишком большим, но в преследователях проснулся охотничий азарт, боевой кураж, и они с удвоенной силой помчались за струхнувшим недругом.

Для Алеши это было новое, незнакомое, диковинное чувство. ощущать себя частью целого, которого боятся, чьей-то грозой, жутью, паникой, было потрясающе! они свистели, галдели, горланили и размахивали кулаками. Панаров, движимый восторгом толпы, тоже неумело пытался свистнуть. о змеях, жаре и усталости все забыли напрочь.

Убегающие вдруг резко свернули влево и в единый миг бесследно исчезли из видимости.

Залегли? приготовили ловушку? Устроили засаду?

Ребята на бегу сбились кучнее, чтобы вместе отразить негаданный удар.

Добежав почти до того места, где враг словно растворился в воздухе, они завидели край старого песчаного карьера с крутым, но уже поросшим бурьяном склоном, уходящим книзу метров на пятьдесят. заброшенный карьер теперь напоминал глубокий овраг, на дне которого кой-где росли кусты.

Когда-то здесь добывался ценный кварцевый песок для городских заводов. но уже много лет карьер был оставлен и оживал лишь зимой, с лыжниками — любителями экстремальных спусков. дно карьера с одной стороны выходило на старую грунтовку, ведшую через насыпную плотину небольшого грязного, заиленного пруда прямиком в рабочий поселок.

По этой-то дамбе далеко внизу и бежали сейчас «рабоченские», понимая, что спасены. они уже дома, в безопасности, в замысловатом переплетении узеньких улочек, застроенных приземистыми одноэтажными бревенчатыми и брусовыми бараками, в привычном окружении стай бездомных собак, не выносивших чужаков, под защитой старших и сильных.

Вид сотен чужих домов в низине, панорама иной жизни, простиравшейся во все стороны, куда хватало глаз, захватили ребят. Они остановились на краю карьера и тут же, как по команде, улеглись в траву, молча вглядываясь в распахнувшийся пред ними незнамый мир. Наверное, когда-то давно так замирали в первые мгновения орды кочевников-завоевателей, одолевших гряду горного перевала и внезапно увидевших в чарующей долине чужие поселения, башни, крепостные стены, рвы, черепичные кровли домов и изумрудно-зеленые сады.

Алеша лежал рядом с Вовиком и Коляном и, как и они, не мог оторвать взгляда от картины, открывшейся его глазам.

— И что будем делать? — неуверенно спросил Гера. — Туда за ними пойдем?

— Нет, они сейчас старших позовут, соберутся побольше и сами к нам сюда прибегут. Мы их здесь встретим, — после секундной заминки решил Рудаков. — Вот только сколько их будет?

— Ты хорошо дерешься? — неожиданно обратился он к Панарову.

— Он не умеет, — немножко свысока ответил за него Герасимов.

Алеше стало зазорно за свою бесполезность.

— Ничего, — снисходительно и дружелюбно улыбнулся Колян. — Вон, видишь, сколько щебенки вокруг валяется? Ты возьми пока пару камней и держи за спиной. Как они на нас побегут — сразу не бросай. Увидишь — кто-то один тебя выбрал и на тебя прет, ты его поближе подпусти, чтоб не промазать, и резко прям в лоб засади ему, брось со всей силы. И драться незачем будет. Только не торопись, а то промахнешься… Понял?

Коля заботливо посмотрел в очи Алеше.

— Понял. А второй камень зачем?.. — поинтересовался тот.

— А вот если промажешь, вторым его — по башке, когда он на тебя прыгнет. Не бросай только, держи в руке крепко.

Вдруг Панаров с беспокойством вспомнил, что из школы его забирает мама. Отучившись четыре урока, он оставался в классе вместе с несколькими ребятами, которым родители тоже не разрешали самим возвращаться домой, делал домашнее задание и ждал. В перерыв на обед мама второпях залетала с работы, отводила его, успевала быстро накормить, перекусить на скорую руку и вернуться обратно в контору.

Сколько времени утекло от последнего урока, он не знал, но ясно ощутил, что вот-вот мама войдет в класс и обнаружит его отсутствие.

— Мне в школу обратно надо, — виновато сообщил он ребятам.

— Что, зассал? — презрительно улыбнулся Вовик.

— Нет, меня мама из школы забирает и домой отводит, — оправдался Алеша, краснея.

— Ты че, маленький?.. Дорогу домой не знаешь?.. — недоверчивым тоном спросил Гера.

— Знаю, но она мне не разрешает одному, — пристыженно признался Панаров. — Я правда не зассал.

— Иди, без тебя справимся, — снисходительно разрешил Колян, отвернувшись.

Алеша поднялся на ноги, отряхнулся от сухой травы и пыли и что есть силы побежал в приблизительном направлении, где должна бы находиться школа, с возрастающим облегчением оставляя с каждым метром за спиной свои страхи и чужую войну.

— Ты что это весь красный и измокший? — спросила мама, выходя с ним в коридор из почти пустого класса.

Мальчик едва успел вернуться пару минут назад и еще не остыл от бега.

— В футбол с ребятами играли, — не сморгнув глазом, находчиво соврал он.

Изъяснить истинную причину своего внешнего вида ему показалось еще нереальнее, чем разобраться в темных истоках запрета рисовать благовидный облик Ленина.

— Ну ладно, пошли домой, — позвала Надежда, покачав головой, — рубашку завтра новую наденешь.