И восстанет мгла. Восьмидесятые

Глава 86

Вместо прогулки с отцом и дедом на речку Алеша с маминого разрешения радостно отправился с бабушкой в центр, туда, где вдоль дорог стояли немногие многоквартирные двухэтажки и дороги эти покрывал редкий в селе асфальт.

В продуктовом они купили несколько буханок свежего, почти горячего ароматного пшеничного хлеба, пол-литровую банку янтарного искусственного меда, пару плиток заменителя шоколада «Аленка» со вкусом подслащенного пластилина: после прихода к власти Горбачева снабжение товарами жителей Ульяновской области уже не контрастировало с аскетическим изобилием в магазинах соседей.

В книжном Алеша набрал цветных книжек, чтобы не скучать вечерами: о мировых морях и океанах, о знаменитом телескопе БТА, о редких животных из Красной книги.

Бабушка ступала неспешно, степенно, с гордостью показывая знакомым умненького внука, что бережно нес под мышкой свою библиотеку.

— Пойдем, я тебе еще газировки куплю да сельтерской бутылочку — и будем потихоньку возвращаться, — предложила она.

Засунув в сетку пару зеленых бутылок «Дюшеса» и минералку, Вера Андреевна поворотилась в обратный путь.

Свернув с асфальта на пыльную грунтовку своей улицы без названия, с редкими вязами, тополями и липами по сторонам, бабушка с внуком медлительно проходили от дома к дому, то и дело останавливаясь и приветствуя селян, согнувшихся в палисадниках либо сидевших на лавочках у ворот.

Все они казались Алеше донельзя старыми.

— Вот, внучек, все молодые в город уезжают, одни старики в селе остаются, — подтвердила бабушка его наблюдения. — У нас ведь даже лекаря здесь нету — один фельдшер. В больницу надо в Сумзу на автобусе ехать… Вырастешь, станешь врачом — будешь меня лечить.

Алеша корректно смолчал.

Зачем обижать бабушку, не отказывавшую ему в покупках?.. Жалко, что магазина с игрушками в селе не было…

Ночью странный приступ удушья повторился.

Пришлось снова с отвращением глотать не только горячее молоко с медом и содой, но и столовую ложку растопленного нутряного сала, утром принесенного от соседей, от которого не на шутку тошнило.

Мальчик догадался, что хуже всего ему было в постели с перинами, и вновь попросился на диван, на котором невесть как уснул полусидя уже при первых блеклых проблесках зари.

Сестренка чувствовала себя в деревне прекрасно: пила густые сливки, ела нежную курятину, бегала во дворе, с опаской поглядывая на злонравных петушков, с готовностью клевавших проволоку клетки, когда она осторожно дотрагивалась до нее палочкой или стеблем лебеды.

После того как в две лопаты помогли родителям быстренько посадить в огороде картошку, отягощенные сумками, набитыми обернутыми в «Сельскую жизнь» куриными тушками, Панаровы воротились домой.

Алешин папа заметно посвежел, развеялся, подчас усмехался своим мыслям, повторяя негромко: «И восстанет мгла… и станут вновь угрюмо поклоняться».

Наткнувшись у колонки на Козляева, набиравшего воду в ведро, он, как всегда, без обиняков, по-простому, по-соседски поприветствовал товарища:

— Ты что же, козья морда, сдал-то меня со своим товаром?

— Ты че, Тольк, несешь?.. — вытаращился тот. — Я сам себе, что ли, враг?

— А кто же еще? — рыкнул Панаров. — Меня же ждали на проходной!

— Среди своих в цеху стукача ищи, — посерьезнев, процедил сквозь зубы Семен. — А мне тебя вообще не резон сдавать. У тебя вон сын растет, а у меня дочь. Живем через три дома… Может, породнимся еще. Сватьями будем…

— Рано или поздно правда всплывет, — нахмурившись, пригрозил Анатолий. — Узнаю, что ты меня под статью подвел — шею сверну вот этими руками. А про сватьев забудь! Меж мордвов своих зятя ищи.

Взяв в руки до краев наполненные ведра, Козляев, упрямо наклонив голову, зашагал к своим воротам: «Это мы еще посмотрим, кто кому башку свернет… Ты, сваток, не на того нарвался».

Панаров, с неприязнью посмотрев в спину удалявшемуся Семену, сплюнул в сторону, ополоснул ведра, выплеснув воду под росший рядом старый клен с истрескавшейся седой корой, и с силой надавил на ребристый стальной рычаг, до блеска вылощенный, отполированный сотнями рук.

Вода мощным напором со звоном ударила в оцинкованное дно ведра.