Высочайшая Йога Васиштхи. Книга Пятая. Упащама Пракарана. Об окончании.

Сарга 46. История о Гадхи: Конец правления.

1. Васиштха продолжил:

Он был окружён прислужницами и подобострастными министрами, его восхваляли со всех сторон, над ним держали зонт и обмахивали опахалами.

2. Он достиг совершенства в приказах, и постепенно обрёл все качества мудрого правителя. Его подданные жили без страданий, страха и проблем.

3. Среди непрекращающихся восхвалений и жизни, полной наслаждений, он забыл своё происхождение, как пьяница теряет память под воздействием алкоголя.

4. Прошло восемь лет, как дикарь стал королём в стране Кира. Его правление было мудро и благородно.

5. Однажды он сидел в сумерках в одиночестве, в простой одежде. Не было ещё ни тьмы, ни звёзд, ни луны, солнце уже зашло, но свет как будто исходил со всего неба, покрытого облаками.

6. Его возвышенный разум не был занят мыслями о мирских объектах, поэтому он не думал об украшениях, о браслетах и кольцах.

7. В простой одежде он вышел в одиночестве из дворца, как солнце на закате сходит с небес.

8. Он увидел группу темнокожих мускулистых дикарей, поющих, как сладкоголосые кукушки в преддверии весны.

9. Их руки перебирали дрожащие струны лютни, издавая гудящие звуки роя пчёл, кружащегося вокруг дерева.

10. Один седой старик с красными глазами, похожий на предводителя группы, выделялся из них, как припорошённая снегом вершина горы.

11. Он неожиданно обратился к королю Киры: «О Катанджа! Похоже, здешний царь уважает твой музыкальный талант!

12. Любит ли он музыку, как мы — кукушек, щедро дарит ли он одежду и богатые подарки?

13. Я счастлив тебя видеть, как люди радуются, видя весной манговое дерево с цветами и плодами.

14. Я очень рад нашей встрече, как лотос радуется восходу солнца, и как лекарственные травы радуются лунному свету.

15. При виде друга радость и блаженство не знают границ!» Эти слова дикаря напомнили королю о скромных обстоятельствах его жизни.

16. Девушки из дворца, стоящие у окна, узнали о его происхождении из племени дикарей, и были шокированы.

17. Узнав об этом, жители города были несчастны, как лотосы, тронутые морозом, как деревня в засуху или как при известии о лесном пожаре на горе.

18. Король заметил слова дикаря не больше, чем лев замечает шипение кошки, забравшейся на вершину дерева.

19. Он скоро вернулся во дворец, среди опечаленной свиты, как лебедь среди увядших лотосов во время засухи.

20. Его конечности ослабли и обвисли, ноги подламывались, как стволы деревьев, сжигаемые изнутри огнём.

21. Он увидел, что лица всех людей вокруг поникли в печали, как цветы шафрана, обглоданные у корня мышами.

22. Министры, горожане и девушки из гарема избегали касаться его, как если бы он был трупом в доме.

23. Слуги перестали выполнять свои обязанности и держались от него подальше, а женщины, несмотря на всю их прежнюю любовь, относились к нему с отвращением, как к мертвецу.

24. С недоумением они смотрели на его безрадостное тёмное лицо и безжизненное тело, как будто не понимая его и не замечая, как на безжизненное место для кремации.

25. Его тело горело в агонии, но люди не приближались к нему, как к горе, на склонах которой бушует лесной пожар.

26. Министры и слуги ничего не делали, приказы короля игнорировались, как брызги воды, попадающие на горячие угли.

27. Люди избегали его, как демона, способного на ужасные поступки, встреча с которым приводит к несчастьям.

28. Он оставался в одиночестве среди людей, как путешественник в чужой стране, не владеющий ни языком, ни деньгами.

29. Жители города не хотели разговаривать с ним, несмотря на его многочисленные обращения, как путешественник не отвечает на шелест пустого бамбука, колышемого ветром.

30. «Мы обесчестили себя, долгое время общаясь с дикарём, который жил на собачьем мясе. Ничто, кроме самосожжения, не может очистить от этого позора».

31. Решив так, министры и старейшины города собрали высокие кучи сухих дров для самосожжения.

32. Когда повсюду зажглись погребальные огни, сияющие как звезды на небе, весь город наполнился криками и причитаниями людей.

33. Жалобно рыдали жёнами, и жителями плакали, собравшись вокруг костров.

34. Крики и плач родственников министров и старейшин, входящих в огонь, усиливались, подобно ветрам, воющим среди деревьев.

35. Ветра поднимали пыль и разносили дым погребальных костров с густым запахом горящей плоти лучших из браминов.

36. Ветер далеко уносил запах мяса, приглашая отовсюду грифов, питающихся падалью; их стаи кружились в небе и закрывали собой солнце, подобно грозовым тучам.

37. Раздуваемые погребальные огни окрасили своими отблесками все пространство вокруг, а снопы взлетающих искр напоминали звёзды на небосводе.

38. Без руководства старейшин город впал в анархию и беспорядок, и жители, как несчастные дети, плакали в страхе перед беспощадными мародёрами.

39. Незамеченные, воры проникали в жилища и опустошали дома; оставленные без отцов и мужей дети и женщины были оглушены массовыми смертями.

40. В этом ужасном несчастливом стечении обстоятельств все люди были потрясены, как при внезапном конце света.

41. Гавала, разум и интеллект которого были очищены в компании мудрых людей королевского собрания, наполнился печалью и задумался:

42. «Увы, вся эта страна скатилась в анархию и беззаконие из–за меня. Все мудрые советники и руководители погибли, как в невовремя наступившем всеобщем разрушении!

43. К чему мне жить в страдании? Смерть для меня была бы большим облегчением. Для обесчещенного, порицаемого всеми, смерть лучше жизни».

44. Решив так, Гавала тоже отдал своё тело как подношение в сияющее пламя, как мотылёк без раздумий летит на огонь.

45. Когда тело Гавалы вошло в огонь, его заблуждения пропали, горящее тело дёрнулось и Гадхи пробудился в водах реки.

46. Валмики сказал:

Когда мудрец сказал это, закончился день, солнце ушло домой по своим вечерним делам, и собрание, поклонившись, разошлось для своих вечерних омовений, а назавтра собралось снова, когда солнечные лучи разогнали тьму.

Этим заканчивается сарга сорок шестая «История о Гадхи: Конец правления» книги пятой «Об окончании» Маха–Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, рассказанной божественным посланником и записанной Валмики.