День цветения

Илен Палахар, дознаватель

Дверь рухнула от четвертого удара. Рухнула она не плоско на пол, а как-то странно перекосившись, словно что-то у самого порога ей мешало. Двое стражников выволокли дверь в коридор, приставили к стене. Я посветил внутрь и увидел то, что мешало двери лечь горизонтально.

Молодая госпожа Нуррана, абсолютно мертвая. Она свернулась клубочком на пороге, да так и застыла. Длинные волосы веером рассыпались по полу. Нет, она не сворачивалась клубочком, она упала, цепляясь за косяк. Хотела выйти, но не успела.

— Никого не впускать, секретаря ко мне.

Я принюхался, но смолистого дымного запаха не уловил. Фильтр не нужен. Здесь что-то другое.

Прошел вглубь комнаты. На сундуке, уютно привалившись друг к дружке, выводили носами рулады доблестные стражи. Дальше, на большой кровати под балдахином, спал Гелиодор Нурран.

Вечным сном, простите за каламбур.

Но холодным, как Иверена, он тоже не был. Я оттянул веко, приблизил факел. Зрачок не реагировал. Для очистки совести пощупал пульс, откинув одеяло, послушал сердце. Бесполезно.

Но умер он только что. Не более двадцать четвертой четверти назад.

— Иверена! Что с ней?! Пропустите меня, пропустите!

Бедная Альсарена. Охранники у порога успокаивающе гудели. Я заглянул за ширму, отгородившую угол. Ширма скрывала низкий диванчик, застеленный ковром и табурет с подносом на нем. На подносе приготовленны были сласти, фрукты и кувшин вина. Гнездышко госпожи Нурраны. А я ломал голову, как она умудряется принимать любовников в одной комнате с мужем и охраной. Ширма, наверное, предполагала изначально прятать супружескую постель от нескромных взглядов телохранителей. Перенести ее — пара пустяков. Утром поставить на место. Очень удобно.

— Пустите, я должна… Я должна… Адван! — госпожа Треверра вдруг перешла на крик, — Скорее сюда! Они умирают!

Они уже умерли, девочка.

В коридоре простучали шаги и явился означенный гирот. Стражники ничуть его не задержали — за несколько мгновений, пока они отлипали от стен, в помещение проникла госпожа Треверра. Адван только наклонился над ее сестрой, и сразу оставил, не отвлекаясь более на бесполезные попытки. Он ринулся к Гелиодору Нуррану, отмел одеяло, стащил тело на пол и приступил к реанимации по своей экзотической методе. Выходит, я не прав? У Гелиодора Нуррана есть шанс?

Я слышал, что некоторые марантины способны чуть ли не возвращать мертвецов с того света. А малышка Треверра, между прочим, к марантинской медицине имеет самое прямое отношение. И она, вероятно, знала что делает, позволяя Каоренцу работать с пациентами без своего марантинского участия. Хм, не поспешил ли ты записать беднягу Гелиодора в жмурики, старая кочерыжка? М-да. Век живи, век учись.

Альсарена, как ни странно, оставила холодный труп и подобралась поближе. В общем, что тут странного — у медиков своя психология, и, наверное, внимание врача к живому пациенту отодвинуло шок от смерти родного человека. Адван, не прекращая трудиться, коротко бросил:

— Чистить.

Альсарена, путаясь в юбках, бросилась к двери.

— Аптечку! Принесите, в братниной комнате на столе, большая коробка, на крышке мак нарисован, быстрее! Ведро воды! Нет, два ведра! Большую воронку! — она вернулась бегом, — ты думаешь, в желудке у него что-то осталось?

— Он получил снотворное.

— Промывание. Адсорбент. Солевое слабительное. Ах, проклятье, у меня же зонд есть, но он в Ладараве, не найдут… — она взглянула на меня, нахмурилась и объяснила: — какой-то кардио-токсический яд.

Отравлений ядами у нас еще не было. Это что-то новенькое. Было у нас безобразное вспарывание живота, было падение с высоты (с предварительным сворачиванием шеи), было повешение, было убийство "цветком смерти", было отравление угарным газом. Каждое новое преступление не похоже на предыдущее. Богатая фантазия у нашего так называемого "наследника крови". Чересчур богатая.

Умно, умно, не спорю. В общем букете и не разглядишь… сломанную ветку. Значит, все-таки "дерево с ветками"? Из посторонних убит был только один — Сардер. Да и тот, я уверен, случайно. А теперь — господа Нурраны. Широкие у вас перспективы, господин "наследник крови". Далеко идущие планы. На мелочи вы не размениваетесь.

— Аптечка, госпожа Альсарена.

— Куда ставить ведра?

— Сюда. Сюда ставьте. Адван, тебе нужны люди?

— Что?.. Погодите… пока…

— Мы сами справимся. — сказал я, — Выйдите все отсюда. И не входите без моего приглашения.

Покойная госпожа Нуррана, между прочим, сама того не подозревая, спасла своего мужа, подсыпав ему снотворного. Отсрочка. Есть шанс. Господин Улендир тоже был убит не с первого раза. Зато уж во второй раз преступник порезвился на славу. Господин Улендир расстался с жизнью не во сне. Господин Улендир полностью испытал ужас долгого умирания. Горло его…

А что этот зверь сделал с телохранителями? Спящий искусственным сном полностью расслаблен, мышцы вялы и аморфны. Но сон постепенно переходит в естественный, тело обретает обычную силу и жесткость, а последующее пробуждение добавляет, помимо прочего, тяжелейшую судорогу испуга… Поразительная жестокость. Такого тоже еще не было.

Да. Я имел дело с серийными убийствами. Здесь все не так. Каждое новое преступление не похоже на предыдущее. Такое ощущение, будто их совершали разные люди. Какая-то нарочитость в этом обнаруживается, не правда ли, господа? И сонного зелья в камин к Нурранам никто не бросал.

Почему все-таки Нурраны? Почему обломана "ветка"? Будут ли обломаны другие "ветки"? Кому это может быть выгодно? Нурраны… богатейшая семья. Очень влиятельная. Опасно их обламывать. Опасней, чем Треверров… Обламывать… обламывать… обрезать нить, отсечь длинные их руки… Они ведь все равно будут тягаться за наследство. Разбитым Треверрам с ними не справиться. Хм, а если Гелиодор получил снотворное из расчета, что жена его погибнет, а его самого успеют спасти? Но малыш Рейгред поднял шум совершенно случайно. Без него мы черта с два обнаружили бы трупы.

Ну-ка, назад. Итак, Нурраны. Наследство. Мельхиор Треверр, конечно, сильный противник, но после известия о гибели семьи… так или иначе, он недолго протянет. Если уже не помер, просто до нас сие известие не успело дойти. Так кто же наследник, если не останется Треверров?

Странное положение. Эрвел Треверр вроде бы собирался жениться, но еще даже не обручен. Рейгред Треверр собирается в монахи, но пострига еще не принял. Альсарена Треверра ходит в невестах, но это тоже вилами по воде. Никакой определенности. В любом случае, с матримониальными планами придется подождать несколько лет, а вот послушничество во время траура не возбраняется. Даже приветствуется.

Кальсабериты. Вот кто может противостоять Нурранам. Рейгред поднял шум… нарочно?

Погоди, Илен Палахар. Что-то ты усложняешь донельзя. Мальчик действовал совершенно самостоятельно. Напоил снотворным своего опекуна, который, в свою очередь… Потому опекун и получил двойную дозу.

Алиби. Еще какое. Преотличнейшее. Преступников двое. Постарше и помоложе. Господин Улендир убит не руками отца Арамела. А вот за господином Аманденом кинулся — отец Арамел.

Эй, кочерыжка! Все то же сакраментальное снотворное. Арамел бы влил его в ребенка, и ребенок бы не проснулся утром… М-да, круг не замыкается… Может передозировка — следствие ошибки? Снотворное сыпал не Арамел, а его помощник. Вполне мог что-то напутать. Слишком сложно они играют. Чем сложнее партия, тем вероятнее ошибка. Ладно, примем на первых порах.

Путаете карты, уважаемый "наследник крови"? Путайте, путайте. Некоторые закономерности вы все равно вынуждены соблюдать. К Улендиру Треверру вы таки вернулись. И к Гелиодору Нуррану тоже вернетесь.

— Адван, ты что? Что, а?

— Бесполезно.

Он тяжело сел на пол рядом с расхристанным телом. Альсарена сразу же заняла его место, принялась щупать, стучать мертвеца по груди, прижиматься ухом.

Пауза. Я смотрел на них сверху вниз.

— Я там возился с этим… — горько пожаловался мне Адван, — а они здесь уходили… — он подергал меня за подол, — Ты понимаешь? Тот бы спокойно шестую четверти подождал. Я бы вытащил их… Гелиодора бы точно вытащил, если б вовремя пришел. Ты понимаешь или нет?

— Конечно, Адван. Ты и так сделал все, что мог.

Парень расстраивается, будто это его вина. Все лекари чокнутые. В большей или меньшей степени.

Он принялся что-то бормотать, время от времени взмахивая руками. Взгляд его постепенно стекленел. Альсарена потеряла интерес к коченеющему трупу, и на четвереньках уползла обниматься с мертвой сестрой. Все лекари чокнутые.

— Адван, — окликнул я, понизив голос, — Окажи еще одну услугу.

Он перестал бормотать, но продолжал смотреть мимо.

— Послушай, Адван. Объяви, что господин Нурран не умер. Скажи, что тебе удалось его откачать.

Он моргнул. И еще раз моргнул. В глазах его появился проблеск разума.

— Адван, это необходимо для…

— Дверь навесить прикажи.

Поднялся, сгреб с пола труп. Уложил на постель, бережно прикрыл одеялом. Хорошая соображалка у парня. Понял без разъяснений.

— Эй вы, там! Почините дверь. Да, да, сейчас же. И не смейте греметь! Господину Гелиодору необходимы тишина и покой. Поставьте ширму. Да, сюда. Спящих убрать. Не знаю, куда хотите. И отнесите на ледник тр… госпожу Иверену. Госпожа Альсарена, встаньте, пожалуйста. Ей уже ничем нельзя помочь. Ей сейчас хорошо, она на небесах.

— Это из-за меня, из-за меня! Она почувствовала себя плохо, но не захотела ко мне обращаться! Потому что я… А потом уже было поздно! А ведь я могла бы, могла! Если бы…

…да кабы. Вся жизнь из этих "если бы" и состоит. Секретарь установил ширму, отгородив кровать от остальной комнаты. Со стороны двери уже деликатно постукивал молоток.

— Пойдемте, госпожа Альсарена. Адван, будь добр, помоги мне.

Парень усадил несчастную на постель спиной к трупу, и обнял за плечи. Кажется, со смертью пациента она опять потеряла связь с реальностью. Я на всякий случай натянул одеяло господину Нуррану на лицо.

— Мы, я и мой секретарь, через двенадцатую четверти выедем из Треверргара, якобы за Генетской Стражей. На самом деле мы останемся здесь, а вместо нас уедут двое слуг. Адван, ты можешь проследить, чтобы все прошло как следует?

— Само собой, господин Палахар. Буду приходящим лекарем. А безвылазно при больном должна находиться сиделка. И два телохранителя. Ну, и соответствующий антураж. Грелку менять почаще. Белье. Камин не жечь, обойдетесь парой-тройкой жаровен. Готовить больному отдельно — куриный бульон, взбитые белки… Хорошо бы все это под строгим наблюдением. Ну а для засады этот ваш секретарь сгодится.

Мой мышка-секретарь удивленно поднял бровь. Ишь ты, Адван Каоренец, глаз у тебя наметанный. Помощник мой не только перышком гусиным работать умеет.

— А труп? — спросил я.

— Вынести не получится. Придумаем что-нибудь. В провощеный мешок зашьем. А мешок сиделка под юбкой пронесет. Надо только выбрать не слишком болтливую да посулить деньжат побольше.

— Кого посоветуете, госпожа Альсарена?

— А?

Она не следила за разговором. Сидела в полной прострации, изредка вздрагивая. Хорошо еще, не рыдала и не билась в истерике. Впрочем, истерики у Альсарены Треверры весьма оригинальные, больше похожие на тихое помрачение рассудка. Надо попросить господина Ульганара проследить за ней. Да и за нашим шустрым кальсаберитом заодно.

— Я ей сейчас все объясню, — вызвался наш новоявленный лекарь, — Альсарена, послушай…