День цветения

Тот, Кто Вернется

Довольно хлопотное занятие — пытаться прокачать возможные варианты и выработать расклад при необходимости оглядываться на других. Эдаро не учил меня такому. Я привык быть — сам. Всю жизнь, всегда. Сам и — с Йерр. Но Йерр не строит раскладов. Йерр — не Иэсс.

Ладно, хватит.

— Что ж, подведем итоги, — старый добрый подземный ход еще раз послужит мне, на сей раз для противоположных целей, Иргиаро отвлечет на себя "хватов", а Герена с "балластом" отправим в трактир к коллекционирующему лошадок хозяину… Малышке я все расскажу, когда она принесет Летери. Пока — с остальными:- Капитан, ты прокачай, почему и зачем благородному рыцарю в таком сопровождении и таком состоянии понадобились лошади в таком количестве, — строго глянул на Маленькую Марантину:- Вам обеим рекомендуется вести себя тихо, скромно и достойно. Впрочем, старший у вас — Герен. Как он скажет, так и будете делать. На тебе, Иргиаро — отвлекающий маневр. Подробности прокачаем после возвращения мальчишки.

Иргиаро поморщился.

— Я все-таки против. Я уже говорил, что не доверяю этому человеку, — повернулся к Ульганару:- Не думай плохо, но у тебя бывает… бывает, когда ты себя не контролируешь. Ты сам это знаешь.

— Иргиаро, этот расклад — мой, — напомнил я, — Ты сам это признал.

Не тебе решать вопрос о доверии или недоверии кому бы то ни было. Тем более — Геру. Ты ничего не понимаешь в этом, Иргиаро. А я… Я видел маленькую Свечу…

Тоненькая девочка, из так называемой "линии сухого сложения", большие грустные глаза, и рахр ее — неуклюжий подросток-желтоглазка, иногда без всякого повода показывающий зубы…

И Таосса, мягко оглаживающая прямые черные волосы девочки:

— Ничего страшного, Дэссари. Это еще нельзя назвать срывом. С вами обоими все в порядке.

Девочка грустно кивает. Она чуть не загорелась на тренировке. Еле удержала Контроль. Вывихнула кому-то плечо. А рахр ее, на своей Площадке, кого-то укусил.

— Контроль не ставится так быстро. Ты должна чувствовать его постоянно.

— Да, Старшая. Но… Наставник Лассари говорила — у нас другой Контроль…

— Ты отстаешь от своей группы?

Кивает.

Она — Иэсс, эта девочка. Дополнительный Контроль мешает ей на занятиях с Лассари…

— Ничего, ты нагонишь. Я скажу Лассари заняться с тобой отдельно.

Вскидывается, в глазах, сделавшихся огромными — сдерживаемые слезы:

— Не надо, Старшая, пожалуйста… Я… Я и так смогу, — брови сходятся над переносицей, повторяет упрямо:- Смогу.

Индивидуальные занятия — позор. Это я, вечный аинах, понимаю, что по-другому со мной нельзя. А она — эсха онгер. Она не хочет позора…

— Я думал, дело в том, чтобы не давать воли рукам, — бормочет Гер, разглядывая свои руки, перевязанные, обездвиженные, лежащие на коленях безвольными тряпками, — Эти припадки… не знаю. Я не могу поручиться за себя, — угрюмо сдвигает брови, остро напомнив мне маленькую Дэссари.

— Со всей авторитетностью заявляю, — сказал я ему и всем остальным, — Ты — не сумасшедший. Ты просто — Свеча. Так это называют в Холодных Землях. Это не болезнь, это не страшно. И вообще, от тебя не потребуется давать волю рукам. Если хочешь, для твоего спокойствия — обездвижу от плеча. Если бы ты мог поговорить с Таоссой, — вырвалось помимо воли.

Если бы ты мог поговорить с ней, она все бы объяснила, старая ящерица. Ты перестал бы бояться, и она поставила бы тебе Контроль, и…

— Его надо показать Этарде! — неожиданно влезла Маленькая Марантина.

Меня развернуло к ней:

— Я не позволю его "показывать" никакой Этарде. Он сам решит, что ему делать, — снова поглядел на мрачного Гера. — В Аххар Лаог Свече ставят Контроль. Понимаешь, кроме обычного — дополнительные рамки, чтобы не загораться от любого пустяка. Но это не то, что ты сам с собой сделал. Ты просто зажался, нацепил полный доспех, соорудил вокруг себя каменную башню… — он вскинулся, в глазах мелькнуло удивление, — Ничего, — сказал я, как можно мягче. — Это не страшно. Если захочешь, мы поговорим потом с тобой об этом. Если захочешь, я попробую тебя повести. Если ты возьмешь меня своим Аррах.

Он чуть поморщился. Конечно, Гер. Конечно. Я понимаю. Извини, что так накинулся — еще чуть-чуть, и принялся бы лекцию читать, про "дороги", "канавы" и "оазисы".

— Это все — потом. Если останемся живы.

— Доспехи, башни… — проворчала Маленькая Марантина, — Какая поэзия! Просто стресс смещает твой уровень восприятия, Герен. Человеческое сознание очень устойчиво, поэтому, пытаясь скомпенсировать сдвиг, фиксирует себя в некоей точке — эта точка и выглядит, как припадок. Каждый раз смещение останавливается на заданной точке. Это называется рефлекс.

Ульганар моргал. Да уж, Маленькая Марантина от лекции удержаться не смогла. Я посмотрел на нее — готова продолжать, рвется в бой.

— Это все — тоже потом, — сказал я.

— Я хочу гарантии, — гнул свое Иргиаро.

— У меня руки не двигаются, — огрызнулся Гер, Маленькая Марантина поддержала:

— Руками будем мы с Радварой и Летери. Герен будет командовать.

Это мы, Эрхеас. Мы несем мальчика.

Отлично, златоглазка моя. Идите сюда.

— Пойду встречу, — сказал я и вышел в соседнюю комнату, чьи окна не были затянуты пергаментом с витражиками.

Легкий скрежет, восторженный вопль мальчишки.

Йерр влезла в окно и выпустила Летери из петли хвоста.

— Эгей! — изрек Летери.

— Пошли.

Мы вернулись в комнату Иргиаро, и мальчишка возбужденно затараторил:

— Вот вы где! А я гадал, чего драконица меня в лес понесла?

— Мы теперь здесь.

Маленькая, там, в лесу, в сугробе, вторая сумка. Можешь ее принести?

Покажи, где, Эрхеас. Мы принесем.

Да.

Я сосредоточился, давая "картинку". Йерр кивнула, потерлась головой о мое плечо и истекла в коридор сгустком мрака.

Летери уже забрался на койку, сидел с самого края.

— Ну, что там, в Треверргаре?

— Я вышел, а она в лесочке ждала, драконица, то есть, — рассказывал он, то ли мне, то ли госпоже своей Альсарене, то ли бабке, — Меня туда словно на веревочке повело. Тут она из-за кустов — прыг, хвостом меня — цап! — повернулся, глянул на меня, — А из Треверргара всех слуг повыгнали. Гиротов, в смысле. И полукровок тоже. Того, то есть.

Так. Старый Паук не мог отдать такого приказа.

Это — "хваты".

"Хваты" распоряжаются в Треверргаре, причем по раскладке "осадное положение".

— Он что, копыта отбросил? — мальчик поморгал на меня, — Ну, этот ваш, господин Мельхиор, в смысле.

— Вроде нет, — качнул головой Летери, — Господин мой Рейгред сказал, сердце у него что-то там схватило. В смысле, болячку какую-то. Прямо во склепе и схватило болячку.

— На похоронах… — прошелестела Маленькая Марантина.

— Его изолировали? — снова непонимание, — Ну, лечиться положили? Что говорят — серьезно? Оклемается?

Летери сглотнул и ответствовал:

— Господин мой Рейгред сказал, нельзя вылечить. Старость, сказал, не лечится.

— Конечно, его лечат! — воскликнула Маленькая Марантина, — У деда вполне пристойный доктор. Ты точно знаешь, что сердце, Летери? Не кровоизлияние? Не удар?

— Господин мой Рейгред… — начал опять мальчишка.

— Погоди. Ты с ним что, разговаривал?

Паучонку ничего не стоило бы протрясти тебя, по крайней мере, чтобы точно знать — я еще здесь. А прокачать возможности — я верю в Паучонка…

— Не, — Летери замотал головой, — Куда там. Его мимо пронесли, он серый весь, в пятнах… — кто? Паучонок? — Я испужался даже, больно страшон.

— Я не про Паука, — ладно. Спокойно. — Что еще сказал господин твой Рейгред перед тем, как тебя отпустить?

Летери сморгнул разок, явно припоминая:

— Просили передать… счас… а! Вот: вам, то есть нам, задача такая. Сегодня, опосля полуночи ждать у выхода из подземного хода. Господа мои батьку мово выведут, с рук на руки вам, в смысле, нам, сдадут. После полуночи, так господин мой Рейгред сказывал.

Ага. Понятно. Значит, пока все в растерянности — на нахальстве, быстро, и плевать, что будет потом. Что ж, Паучонок. Молодец. Все хорошо. Кроме одного. Ты никогда не имел дела с "хватами", Паучонок.

— Выведут Имори? — Маленькая Марантина перевела взгляд с Летери на меня, на Герена, — Рейгред с Эрвелом? Погодите, это мысль! Ну, братишка, голова! Пока Мельхиор не опомнился. Этим "хватам" на Имори ведь плевать. Пропустят, еще как пропустят!

Ты тоже не знаешь, что такое "хваты". Да на самом деле, может, сей замечательный номер и прошел бы у Паучонка с Эрвелом, если бы не эта ночь. Если бы не крестьяне с факелами, толпами разгуливающие в темноте, когда порядочные люди спят. У них нет другого выхода — только режим "осадное положение". Паук выпал из расклада, старший "хват" отвечает за Треверров, за Треверргар… Ладно еще, он, видимо, спокойный, старший "хват". Не взял в работу режим "упреждающий удар"…

— Хорошо они придумали, — сказал Ульганар. — И главное, вовремя. Живой Мельхиор Треверр — это мертвый Имори. Сегодня еще можно пытаться спасти инга. Завтра будет поздно.

Боги мои, и ты туда же! Завтра. Уже поздно.

— Слуг уже выгнали, Гер. Это сделал не Паук. Это сделали "хваты".

— Ну и что, что выгнали? — удивился он.

— Зачем выгнали? — нахмурился Иргиаро.

— Не зачем, а почему, — вздохнул я. — "Хваты" имеют информацию о предположительно готовящемся крестьянском бунте…

— Твои люди тебя выдали?

— Не имеет значения. Чтобы получить эту информацию, достаточно было ночью стоять на стенах Треверргара и наблюдать за живописными перемещениями толпищ народу с факелами. "Хваты" действуют по раскладке "осадное положение". Они убрали из Треверргара всех возможных союзников бунтовщиков. Всех гиротов.

— Какое еще осадное положение? — Маленькая Марантина пока не поняла, в чем дело, но, что что-то не так, до нее дошло.

— Усилена стража на стенах, — принялся перечислять Герен. — Видимо, поставлен дополнительный пост около подземного хода. Жесткая проверка всех входящих-выходящих…

— Никаких входящих-выходящих, — перебил я. То, что ты описываешь, называется "предосадное положение", Гер. — Впущенный в Треверргар в нем же и останется. В соседней кладовке с Имори. Насчет стен и подземного хода ты прав, капитан. Только в подземном ходе, скорее всего, напихано десятка два с луками. Усиленные посты на лестнице первого этажа, охранять остальные лестницы смысла нет — опасность снаружи. А господин твой Рейгред, — перешел с найлерта на лиранат, а то мальчишке же ничего не понятно, — господин твой Рейгред вместе с братцем заперты. Для удобства охраны оных господ.

Пауза. Маленькая Марантина вкратце перевела Летери, о чем тут говорилось раньше.

— Мы с господами моими в капелле сидели, — пробормотал мальчик, — а потом я, как пришел, так и вышел — через притвор, чтоб телохранители у дверей не увидали. А во дворе уже там "хваты" бегали, они меня зацапали да и вытолкали взашей, со всеми за компанию.

Да, Паучонок. Ты промазал. Совсем чуть-чуть, это просто от неопытности. Если бы ты был моим учеником, я гордился бы тобой, Паучонок.

— Хороший был план у молодых Треверров, жалко. Впрочем, наш план тоже жалко. Придется перерабатывать. Предложения есть? — и сам себе удивился.

С чего это вдруг мне стали нужны и интересны их предложения? Ну, вроде бы расклад строили вместе, значит, и переделывать — тоже вместе?.. Ерунда какая.

— Значит, и наш план не годится? — Маленькая Марантина поджала губы — уже не болит, неплохо. А она стиснула в кулачки руки, до того спокойно лежавшие на коленях. — Ведь ты ушел от Радвары, чтобы нас не схватили, если вдруг кому-то взбредет в голову сдать своего возлюбленного хозяина… Ты что, не знал, что "хваты" будут готовы?!

Ах, Паучонок, Паучонок! Будь здесь ты вместо своей сестры, насколько было бы проще.

— Гм. Весьма оригинально, — я усмехнулся. — Хорошо. Приходит крестьянин сдавать меня к Пауку и что он говорит?

— Сидит! — заорала она, — У Радвары! Наследник крови! Собирается! Выкрадывать инга!

— Чушь. Сидит, не спорю. У Радвары, тоже верно. Хозяином признавать себя не хочет. Сама Радвара на него указала. Бунтовать не велит, прочь гонит.

— Он сдавать тебя пришел! Он тебя не выгораживать будет! Он топить тебя собирается!

Да что ж ты вопишь-то так? И плохо думаешь о собственном дедушке.

— А Паук его не прокачает? Крестьянин ведь может и подосланным быть. Прокачает по полной программе. Выжмет досуха. И скажет себе — убийца остался, чтобы утихомирить крестьян. Как и положено психованному гироту.

— Согласна! Психованный! Что это меняет?!

— Не ори. Паук не стал бы вздрючивать "хватов". "Хваты" вздрючились сами. Паук не позволил бы им выгонять слуг из Треверргара. Расценил бы, как провокацию. Но "хватам" здесь потом не жить. Сделают свое дело и уедут. Не вовремя у старика сердечко прихватило. Старший "хват" теперь действует исключительно по собственной инициативе. А инициатива у него разложена на полтора десятка вариантов поведения — от "доброжелательного" до "жесткого".

— Ты сказал, перекрыты стены и первые этажи, — всунулся Иргиаро. Он явно успел подумать, пока его подружка попусту драла глотку. — Тогда попробуем сверху, с воздуха.

— Да. Попробуем поменяться. Ты пойдешь основным вариантом. Отвлекающий маневр — на нас с Йерр.

— Ты Имори не поднимешь, — сказала Маленькая Марантина.

На Иргиаро она почему-то не орала.

Пауза. Они поглядели друг на друга, и Иргиаро чуть раздвинул губы в азартной улыбке:

— Подниму.

— Его надо будет вывести на шпиль, — поддержал Ульганар, — оттуда перенести через стену. Его не надо поднимать.

Вот и строй расклад с такими.

— Вывести на шпиль. Мимо поста на лестнице. Он сидит в кладовке, Герен, это полуподвал.

Ни Эрвел, ни Паучонок сделать этого не смогут. Они ограничены в передвижениях. Для собственного их блага. "Осадное положение".

— Вот и отвлекай их, коль вызвался!

Да что же ей неймется? Вылечили, называется. На свою голову.

— Слушай, ты можешь не орать? — спросил я как можно спокойнее. — Заело у тебя там что-то? Работать будем днем.

— Сейчас!

— Что "сейчас"?

— Сейчас идем! Сейчас нас не ждут!

— Сейчас как раз и ждут. Ночью, полторы сотни "хватов"… — в подземный ход не пройти. Тревогу все равно поднимут. У меня есть моя ирейская кольчуга, в конце концов, но на инга она не налезет. — Мы не та команда, у которой в этой ситуации есть шансы вытащить человека живым. "Хваты" — ночные звери.

Я не рискнул бы идти туда ночью даже со своей каоренской десяткой. Вот с десятью онгерами и десятью рахрами — еще бы куда ни шло… Но все равно, войти — не главное. Главное — вынести живым Имори.

— Но завтра… — на лице Ульганара ясней ясного читалось: "завтра — казнь. Завтра его убьют."

— Да, — кивнул я. — Именно во время казни. Необходимо все очень точно рассчитать, — на "раз-два-восемь". — И нам нужно связаться с этими приятелями в Треверргаре, — приятели, кстати, не имея возможности откорректировать с выгнанным Летери внезапно рухнувший план, тоже хотят связаться с нами. И наш доблестный Мотыль уже навещал Треверргар не раз и не два… — Так. Иргиаро. Ночью мы с тобой слетаем в Треверргар. А пока — попробуй поднять эту сумку одной рукой.

А то, если тебе и впрямь не унести ингскую тушу… Ладно, тогда придумаем что-то еще.

Но сумку Иргиаро поднял.