День цветения

Ун

Золотко Альса пропала. Там, где мы жили раньше, ниже, чем наш дом в доме, пахло — Тварью. Тварь приходила сюда. Тварь взяла Золотко Альсу. А еще пахло смертью. Смертью, болью, страхом… Тварь — убила Золотко Альсу? Тварь же не убивает двоешкурых…

Мы не могли идти по следу Твари. Ее след говорит — "не сметь ходить". Мы шли совсем немного, потом не смогли больше идти. Мы — плохая охрана. Плохая.

Он бы рассердился. Но мы же старались!

Редда плакала. Редда никогда не плачет, она — вожак. Редда плакала только, когда Он ушел. И теперь она тоже плакала…

Я сказал — пусть двоешкурые отпустят нас. Я сказал — мы пойдем искать. Искать Золотко Альсу. А двоешкурые нас заперли. И мы сидели взаперти, как тогда, давно, когда Золотко Альса и Козява Стуро спали, а мы хотели идти за Ним, а они спали, и не отпускали нас…

Редда Пела. Редда хорошо Поет. Красиво. Громко. И я тоже Пел. О Нем, о Золотке Альсе, о Козяве Стуро, о Том Доме, о теплой печке, и о том, что ничего этого больше не будет…

И пришел Недопесок Летери. И выпустил нас. И мы пошли искать Золотко Альсу. Тварь взяла Золотко Альсу. Тварь была здесь, и здесь, и здесь… Тварь была везде. Везде — "не сметь ходить".

Трудно идти. Трудно, страшно. "Не сметь ходить". Но, если мы не пойдем, зачем мы тогда? Мы кружили по следу, потом все-таки поели. И поспали — немного, совсем немного. Снова стали искать.

Тварь ходила далеко. Мы тоже ходили, по следу. А потом Тварь нашла нас. И мы с Реддой стояли, и не могли убежать. Мы хотели убежать, но не могли. А Тварь подошла и взяла нас с Реддой хвостом. И понесла. Она сказала — все будет хорошо. Не надо бояться. И принесла нас в дырку в камне. Она очень сильная, Тварь. Отодвинула большой камень, как землю, как песок, когда роешь…

А там, в дырке, были Золотко Альса и Тот, Что Странно Пахнет. Золотко Альса была жива. Она нам обрадовалась…