День цветения

Альсарена Треверра

— Баф! — неожиданно вскинулся Ун.

Колдун со своего места отозвался:

— Т-с-с! Помолчи-ка.

Я оторвалась от надраивания котелка, подняла голову, пытаясь отереть лоб и не вымазаться при этом в песке.

— Что там у вас?

— Тихо ты, — шикнул колдун, — Слышишь, у двери шебуршатся? Гости припожаловали.

— Какие еще гости?

Он послал мне не очень приятную улыбку через всю пещеру. Со стороны так называемой "двери" в самом деле доносились приглушенные стуки и поскрипывания.

— Гости из Треверргара.

— Из Треверргара? Нас нашли? — я вскочила, позабыв про котелок, — Господи, как им это удалось?.. Ты же сам говорил… Они смогут войти?

— Рано или поздно смогут, — подумав, сказал колдун.

Он повозился на своей лежанке, приподнялся и сел (Маукабра смилостивилась над хозяином и больше не устраивала покушений на его свободу, видимо, в обмен на обещание хорошо себя вести и слушаться старших. Впрочем, меня она тоже оставила в покое).

— Ну что, — колдун неожиданно подмигнул, — Устроим им встречу?

— Как?

— Привяжи собак, — велел он, — и подойди ко мне.

— Погоди, — я прищурилась, — что ты хочешь делать?

Он похлопал ладонью по лежанке.

— Садись рядом. Будешь у меня заложником.

Я сделала шаг и остановилась. А не стоит ли вообще держаться от убийцы подальше? В самом деле, разве я его сообщница?

Однако, скоро сюда ворвутся люди, начнется драка, скольких-то, конечно, это чудовище уложит, остальные уложат его, хотя бы массой задавят… вся моя работа насмарку, нервотрепки, бессонные ночи… Потом, как и в прошлый раз, заявится Маукабра, всех разметает в клочки… Кроме того, колдун обещал отнять у Арамела моего Стуро, а если его убьют… Кто играет на моей стороне? Только Имори и Рейгред, да что я, Рейгред однозначно играет на себя, а Имори… Имори меня от кальсаберитов защитить не сможет, он сам замаран по уши, такой же преступник, как и я…

— Где Маукабра?

— Где-то неподалеку, — колдун, похоже, догадался о моих сомнениях, — Если здесь начнется драка, она придет. Я не хочу крови.

Может, это лицемерие, но это и правда. Я тоже не хочу крови.

— Скажи ей, чтоб не убивала никого! Что я должна делать?

Он не стал презрительно усмехаться.

— Привяжи собак и вон из той сумки достань мне нож.

Я сдернула одну из веревок, ранее приспособленных для просушки выстиранного тряпья, а само тряпье швырнула на колдунские баулы. Окликнула псов.

— Сидеть. Сидеть здесь, смирно сидеть, не гавкать, не бросаться! Поняли?

— Аум! — зевнул Ун, а Редда чуть только плечами не пожала.

Я привязала их одной веревкой к воткнутому в песок копью, затем порылась в сумке и из кучи экзотических железок извлекла нож попроще.

— Этот?

— Сойдет. Давай быстрее, у них там, похоже, дело с места стронулось. Садись сюда, передо мной… Тьфу, черт! Платье! — он уцепил подол моей котты и рванул вверх, — Снимай эту дрянь! Где твое платье?

— Платье? Вот висит. Оно еще влажное…

— Не пищи! Какого черта ты сидишь в моей одежде, чем мы тут с тобой занимались?! Ты — заложница!

— Сейчас переоденусь, не ори ты так… — я поспешно содрала с себя колдунскую котту, засунула голову в собственное платье, тяжелое, сырое и колючее, — Боже мой, гадость какая… я же замерзну…

Колдун одернул на мне юбку, помогая привести неуклюжую, липнущую одежду в хотя бы внешне пристойное состояние. Стуки за "дверью" раздавались все отчетливее.

— Что ж ты у меня за бестолочь такая… садись, хватит суетится. Садись, кому говорят!

Он рывком усадил меня рядом с собой, а сам отодвинулся поглубже, так, чтобы мои лопатки касались его груди. Лицами мы были повернуты в сторону "двери".

— Черт!

— Что опять не так?

— Все не так! Держи нож, — я подхватила небрежно сунутый через плечо нож, а колдун вступил в сражение со шнуровкой у меня на спине, — Делать мне больше нечего… дур всяких зашнуровывать… бардак…

— Идут! Бери нож! Нож бери!

Кусок скалы, загораживающий вход со скрежетом отвалился прочь, явив в стене яркую светящуюся брешь, тотчас загороженную чьей-то громоздкой фигурой.

— Заклиньте камень! — знакомый голос. Это Герен. Герен? Почему-то мне казалось, за мной должны были прийти или Эрвел, или Имори, — Подложите под него что-нибудь… Или колышек вбейте, чтоб обратно не упал… Да, сюда. И еще один. Что? Пока не вижу, там темно. Огня дайте.

Снаружи потек сухой и чистый морозный воздух. Локоть колдуна лег мне на горло, лезвие блеснуло в дюйме от глаз. Нельзя сказать, что он зажал меня слишком сильно, но я ощутила полную беспомощность и даже что-то похожее на испуг.

— Не трепыхайся, — шепнул он, — Будь осторожна.

Я обмякла. Внутрь спрыгнул Герен. В одной руке факел, в другой — меч. Следом за ним протиснулся кто-то еще более огромный… Имори! Герен шагнул к нам, поводя факелом.

— Железо на пол, — вполголоса скомандовал колдун над моим ухом, — Факел воткни в стену. Руки за голову. Так и стой.

Герен повиновался беспрекословно. Взгляд его мимоходом мазнул по мне и переместился на колдуна. Но мне хватило — все внутри стянулось куда-то за грудину и завязалось узлом.

— Железо на пол, — приказал колдун Имори, — Три шага влево от капитана. Достаточно. Остальным входить не рекомендую.

— Всем оставаться на местах! — гаркнул Герен через плечо.

Чья-то фигура, успевшая загородить свет с улицы, поспешно исчезла.

Имори искал моего взгляда, но я отводила глаза. Мне было невероятно стыдно.

— С чем пожаловали, гости дорогие? — поинтересовался колдун.

— Ты неверный тон выбрал, Адван Каоренец, или как тебя там… — спокойно ответил Герен, — Твой дракон сидит в Треверргаре на железной цепи, за железной дверью. Отпусти девушку.

Маукабру поймали? Я пораженно уставилась на своего экс-жениха, но он, в отличие от Имори, меня игнорировал.

— Капитан, — мягко пожурил колдун, — ты врать не умел, не умеешь, и никогда не научишься. А я человек нервный. Рука и дрогнуть может.

И для убедительности пощекотал меня лезвием под челюстью. От этой щекотки я вся покрылась холодным потом. Герен выпрямился. Непроницаемое лицо его совсем окаменело. Имори шумно сглотнул.

— Золотко… скажи что-нибудь…

— Здравствуй, Имори… — пропищала я.

Прослезиться можно, насколько жалобно.

— Оставь девушку в покое, я буду твоим заложником, — заявил Герен.

Колдун фыркнул мне в ухо.

— Этот вопрос мы еще обсудим. Пока я желаю знать две вещи. Дознаватель здесь?

— Да. С людьми на берегу.

— Он его взял?

— Кого?

— Сторожевого пса.

Герен и Имори быстро переглянулись. Небольшая заминка.

— Взял, — подтвердил Герен.

Взял! Выходит, колдунский расклад оказался верным! А я ведь до сего момента ему не верила!

— Когда?

— Сегодня ночью.

— Хорошо. Теперь второй вопрос. Где Иргиаро?

Я напряглась.

— Иргиаро? — голос Герена звучал абсолютно бесстрастно, — Вампир?

— Он самый.

Инг и драконид опять переглянулись. А колдун вдруг сильно ущипнул меня за бок. Я аж подскочила.

— У-у! — обернулась, — Ты что, больно же…

Он оскалился. Зашипел, не разжимая зубов:

— Идиотка… — и опять наградил меня щипком.

— Ой, мама!

Я схватилась за его локоть, зажимающий мне горло. Очевидно, вышло здорово, потому что Имори невольно дернулся в мою сторону.

— Стоять! Два шага назад. Руки за голову.

— Не трогай ее, — попросил Герен, — Тебе нужен вампир?

— Ага. И чем скорее, тем лучше. Когда вы привезете его сюда, тогда и поговорим.

Пауза. Герен сказал:

— Вампир отвлекает твоего дракона.

Наконец-то Герену удалось удивить колдуна. Меня, впрочем, тоже. Стуро свободен, здоров, он искал меня! Это он, получается, обнаружил Маукабрину берлогу. А я тут…

— Каким же образом, интересно?

— Он следит за драконом сверху. Наводит погоню.

И Маукабра его не слышит? Или она гоняется за ним, упрашивая спуститься, а он притворяется испуганным и водит ее за собой? Не замечала у Стуро особенных актерских талантов, но может, он и вправду теперь ее побаивается, ему же рассказали, наверное, о побоище в Ладараве?

Еще одна пауза. Довольно продолжительная.

— Что ж, — колдун пошевелился у меня за спиной и вздохнул, — Это несколько меняет дело. Пожалуй, вернемся к твоему предложению, капитан.

Не разочарование ли я услышала в его голосе? Иргиаро, оказывается не надо спасать, не надо никуда спешить, благородно жертвуя жизнью, и… и что? Что теперь?

— Подойди сюда, — Герен подошел, — Вынь из сумки тряпье. Да, да, выкидывай, бросай на пол. Теперь попробуй поднять сумку.

Герен честно попробовал, но у него не получилось. Имори открыл было рот, потоптался, однако предлагать свою помощь не стал. Прекрасно понимая, что в качестве заложника он, всего лишь слуга-телохранитель, никуда не годится.

— Вынь подъемник, — приказал колдун, — Да, вот эту штуку с рычагом. И эту связку железок тоже. Попробуй поднять теперь. Хорошо. Возьми вторую. Подыми. Поставь. Имори, подойди сюда, — Имори послушно приблизился, — Возьми вон там ремни. Свяжи капитану руки. За спиной, пожалуйста. Имори, я же вижу. Еще один фиксирующий узел, и не жульничай. Хорошо. А теперь выходи, и скажи им там, чтобы на десять шагов от входа никого не было.

Инг вышел. Связанный Герен с ничего не выражающим лицом смотрел в пространство поверх наших голов.

— Вставай, — колдун толкнул меня в спину.

Я поднялась сама и помогла подняться ему. Он сунул нож за голенище.

— Так, теперь ты, малявка. Свяжи сумки наподобие седельных. Да чем хочешь, тут полно веревок понавешано. Ага, нормально, сойдет. Капитан! Эй, капитан, иди-ка к нам. Нагнись и просовывай сюда голову. Сумки мои потащишь. Ну-ка, выпрямись… м-да… Ничего, не развалишься. Ты у нас тренированный.

Колдунские баулы пригнули господина Ульганара к земле. Однако и в таком положении он умудрился не потерять гордого и неприступного вида. Колдун набросил мне на плечи плащ (а я уже начинала мерзнуть во влажном платье), и указал на выход.

— Двигай, капитан. Ты первый.

Герен с трудом протиснулся в расщелину. Тяжесть на него навесили, конечно, неподъемную. Я попыталась пристыдить колдуна:

— Зачем так много? Для чего тебе это барахло?

— Поговори у меня, — сварливо отозвался тот, — Я всю жизнь его собирал. Где мой нож?

— В сапоге.

— Ах, да, — он достал нож, притянул меня к себе и привычно зажал локтем, — Выходим. Собак своих зови.

— Ун, Редда, за мной!

Мы выбрались на холод. Я ослепла от сияния, заморгала. Свежий, кусающийся, как минеральная вода, воздух в одно мгновение опьянил, переполнил легкие, напрочь сбил дыхание. Какой же смрад, должно быть, стоял у нас в берлоге!

Бледно-огненное солнце уже довольно близко подобралось к своей максимальной зимней точке. Небо казалось фарфоровым, эмалевым и не имело глубины. От диагоналей теней, от голубого и белого ломило глаза.

Я узнала место, где мы оказались. Берег безымянной речки, даже, скорее, ручья, впадающего в озеро Мерлут. Скальные нагромождения, сланец с вкраплениями слюды, узкий плес, камыши. Родники из-под камней. Никаких пещер здесь отродясь не бывало. Вернее, о них никто не знал. Это Маукабра, наверное, выломала хороший кусок сланца и обнаружила дыру под берегом.

Вооруженные люди стояли довольно далеко, двумя толпами на песчаной полосе между скальной стенкой и речкой. Неловко сбившись в кучу — на лед выйти никто не решился. Среди них я разглядела дознавателя и его секретаря. Из-за их спин тянул шею Рейгред. Имори топтался чуть ближе. Эрвела нигде не было видно.

Герен остановился, под весом баулов сильно наклонившись вперед. Колдун тяжело опирался о мое плечо. Все-таки стоять ему было трудно.

— Господин Палахар, — неожиданно окликнул он. — Не хотите ли задать мне пару вопросов?

Дознаватель встрепенулся. Шустро действуя локтями, растолкал людей и подошел поближе. Секретарь, как на веревочке, потянулся следом.

— Кого именно из Треверров можно записать на ваш счет?

Господин дознаватель моментально сформулировал вопрос. А мне показалось, его несколько огорошило предложение преступника.

— Кроме Гелиодора и Иверены Нурранов — все мои.

Теперь господин Палахар удивился по-настоящему.

— Вот как? Значит ли это, что отец Арамел работал на вас, а не вы на него?

— Отец Арамел работал совершенно независимо от меня. Если бы я мог, помешал бы ему.

Очередное вздергивание дознавательских бровей.

— А причины, вынудившие вас…

Колдун коротко, свободно рассмеялся.

— Самое забавное, что я действительно наследник крови, — голос у него изменился, стал выше, моложе, в нем появились легкие, даже беспечные нотки, — Честное слово!

Реньше я думала, что выражение "брови полезли на лоб" — не более, чем литературный штамп. Дознавательские же брови пересекли хозяйский лоб и поехали по залысинам к темечку. Я скосила глаза на колдуна. Надо мной склонился не Тот, Кто Вернется. Это был Адван Каоренец, и дознаватель узнал его.

— Не грызи себе печенку, — весело посоветовал Адван Каоренец, — Ты все делал правильно. Ты — отличная ищейка. Я перед тобой виноват, но так уж получилось. Больше убийств не будет. Я ухожу. Прощай. Заложники, вперед.

Он подтолкнул меня, и мы двинулись мимо оторопевших дознавателя и его секретаря.

— Те, кто вверх по течению, разойдитесь. Пропустите нас. Следом ходить не советую.

Герен тяжело, по-бычьи, повернул склоненную голову.

— Отпусти Альсарену. Ты обещал.

— Отпущу, когда сочту нужным. Топай, капитан.

Толпа начала перегруппировываться, рассредотачиваться. Я, щурясь от света, озиралась, насколько позволял колдунский локоть. Мне хотелось найти Эрвела. Эрвела я не увидела, зато на той стороне, в кустах…

— На том берегу лучники.

— Вижу, — буркнул колдун, — Держись ближе ко мне. Двигай, капитан! Чего застрял? Редда, Ун, давайте за ним.

— Всадят тебе в спину.

— Тот берег ниже. Пока будем подниматься, пойдешь за мной, след в след, поняла? Наверху уже не достанут.

— Поняла.

Мы зашагали по взлаивающему на морозе песку вверх по речному руслу на северо-восток. Собаки бежали впереди нас, волоча на веревках копье. Древко чертило на песке змеиный извилистый след. В авангарде, с трудом удерживая равновесие, плелся Герен.

Некоторые из Треверргарских людей забрались на высокий берег, часть осталась внизу. Чтобы пропустить нас, им пришлось прижаться к скальной стене.

Мимо проплыли знакомые бледные вытянутые лица. Лезвие ножа холодило горло. Кто-то смотрел на меня с жалостью, кто-то отворачивался. И только один из них улыбнулся мне — неожиданно и ярко. Мой младший брат Рейгред.