День цветения

Тот, Кто Вернется

Холодно. Очень холодно. Тело покрылось тоненькой корочкой льда. Холодные иголочки проросли в меня, пронизали насквозь…

Человек. Он сидит рядом на корточках и смотрит на меня. Он — найлар. У него черная косматая шевелюра. У него карие глаза. У него на плечах легкая кожаная куртка, но я знаю, что там, под курткой, на левом плече. Ему тоже холодно.

Ты — Ирги.

— Угу, — он мрачно кивает.

Вытаскивает откуда-то нож. Почти совсем охотничий нож, только рукоять… На рукояти — щель для крепления ремешка или цепочки. И заточка у ножа полуторасторонняя.

Он вертит нож в пальцах. Чтобы согреться? Или просто разминает пальцы?

Что тебе надо?

— Все через задницу, — говорит он грустно. Хмурится, поджимает губы. — Все через задницу.

А я тут при чем?

— Ни при чем, — он пожимает плечами, морщится, — Просто лезешь под ноги все время.

Я лезу?

— Ну, может — я, — он вздыхает, подбрасывает нож, перехватывает, еще раз подбрасывает… прячет в ножны на поясе.

Снова вздыхает. Достает трубку, кисет, кресало. Закуривает. Пускает толстые белые колечки дыма…

— Думал, что-то получится, — говорит он, — Думал — смогу. Сопля.

Я тоже думал — смогу.

— Вот-вот. А им только того и надо.

Им? Кому — им?

— Богам.

Нет. Им ничего не надо. Совсем ничего.

Он задумался. Потом покивал:

— Да, пожалуй. В этом-то все и дело.

Поднялся:

— Ладно, бывай.

И ушел, попыхивая трубкой.