Лучшие сочинения по литературе XIX и XX веков

Образ героя-бунтаря в поэзии В. В. Маяковского

Творчество Маяковского всегда вызывало острые споры. Поэт был человеком страстным, непокорным, гордым, дерзким, бескомпромиссным, талантливым. Кроме того, само время было проникнуто духом перемен, и Маяковский почувствовал этот дух, выразил его в своих стихах. Современная поэту жизнь была враждебна ему. Он протестует против всего миропорядка, отрицание приобретает всеобщий, абсолютный характер: «Я над всем, что сделано, \ ставлю «nihil». Маяковский заявляет о своем нигилизме со страстностью и самоуверенностью Базарова. Получается, что у бунтарства Маяковского еще и литературные корни.

Юный Маяковский буквально ворвался в поэзию, заявив о себе как о яркой индивидуальности, цель которой — не просто сказать новое слово в искусстве, а создать искусство совершенно новое. В 1912 году Маяковский примкнул к группе футуристов, в которую входили Бурлюк, Хлебников, Каменский, Крученых. Футуристы провозгласили себя творцами нового искусства. По существу, в их планы входило переделать жизнь — ни больше, ни меньше. Футуристы выступали против мещан, против «жирных буржуа», против обывательских вкусов. Это был бунт против общества, а Маяковскому близки были революционные настроения. Отрицалось все, даже традиционная грамматика, утверждались новые ритмы и рифмы в поэзии, соответствующие требованиям бурного времени начала XX в. Футуристы считали, что новое искусство способно преобразить мир. Эта программа была революционной, не только разрушительной, но и преобразующей.

Уже по названиям многих ранних произведений Маяковского можно судить о бунтарском характере его творчества («Нате!», «Вам!», «Надоело!»). Автор и лирический герой практически совпадают. Маяковский бросает вызов обществу от своего имени. В стихотворении «Нате!» лирический герой не просто противопоставлен мещанской толпе, он презирает, ненавидит ее, сравнивает с вызывающей брезгливость и отвращение вошью: «Толпа озвереет, будет тереться, / ощетинит ножки стоглавая вошь». Это стихотворение поэт буквально кинул в лицо благопристойной публике на открытии кабаре «Розовый фонарь». Разгорелся скандал, который и был нужен Маяковскому. Он намеренно шокировал публику, вызывающим было все — и внешний вид, и стихи.

Образ героя-бунтаря ярко воплощен в поэме с эпатирующим и странным названием «Облако в штанах». Категоричность суждений лирического героя напоминает о бескомпромиссности и бунтарстве Базарова. Кстати, споры Базарова и Кирсанова касались тех же самых тем, явлений жизни, проблем общества, о которых пишет в своей поэме Маяковский: любовь, искусство, государственный и общественный строй, религия. Над всем этим бунтующий герой Маяковского поднял огромный лозунг — «Долой!»

Основной прием Маяковского — антитеза. Если в начале поэмы герой противопоставлен всему обществу, то в конце это противопоставление касается уже всего мироздания. Это дерзкий вызов:

Герой дает характеристику не только «выжиревшему» обществу, но и себе самому. Да, он «нахальный и едкий», но у него есть сердце, которое он рвет в клочья, как тореадор, дразня разъяренную толпу этим «окровавленным лоскутом».

Герой-бунтарь во всем на пределе — и в «бешенстве», и в «нежности». Он и в любви — «глыба-человек». Любовь гнет, ломает его: «Меня сейчас узнать не могли бы: / жилистая громадина / стонет, корчится». Любовная катастрофа, постигшая героя, сродни мировым катастрофам: «Крик последний, — / ты хоть / о том, что горю, в столетия выстони!»

Во второй части поэмы герой-бунтарь решительно отвергает старое искусство. Он против вымученного, вялого искусства, он отбрасывает «глупую воблу воображения», все эти «любви-соловьи». Однако дух отрицания не является абсолютным. Отрицая гниль старого, герой утверждает новую жизнь: «Я, / златоустейший, / чье каждое слово / душу новородит, / именинит тело, / говорю вам: / мельчайшая пылинка живого / ценнее всего, что я сделаю и сделал!»

Герой-бунтарь предрекает грядущее «в терновом венке революций», роль для себя он выбирает не просто главную — он отождествляет себя с Богом:

Герой готов на самопожертвование: «душу вытащу, / растопчу, / чтоб большая! — / и окровавленную дам, как знамя». В этом видит Маяковский назначение поэта и поэзии.

Бунт героя переходит все мыслимые пределы. Он фамильярничает с самим Богом: «Послушайте, господин бог! / Как вам не скушно / В облачный кисель / Ежедневно обмакивать раздобревшие глаза?» А после — уже откровенно хамит Богу: «Мотаешь соловой, кудластый? / Супишь седую бровь?» Главное обвинение герой бросает Богу не за несправедливое устройство мира и общества, а за несовершенство любви: «отчего ты не выдумал, / чтоб было без мук / целовать, целовать, целовать?!»

И вдруг буря проносится, бунт утихает, герой смиряет себя: «Эй, вы! / Небо! / Снимите шляпу! / Я иду!» Он уже снова с небом на «вы», хотя гордость осталась. Яростно конфликтуя с миром, герой обнаруживает свою бунтарскую сущность. Его раздирают противоречия, и это обрекает героя на трагическое одиночество. По существу, герой-бунтарь Маяковского — это романтическая личность нового времени, осознающая себя как пророка, провидца, различающего поступь грядущего.

Образ героя-бунтаря в творчестве Маяковского привлекает яркостью, мощью, размахом, смелостью, страстностью, которая порой захлестывает героя, но обнаруживает его стремление к новой жизни, для которой он готов пожертвовать собой.