Лучшие сочинения по литературе XIX и XX веков

Нравственная проблематика лирики А.Т. Твардовского

Творческий путь А.Т. Твардовского, одного из самых ярких и самобытных советских поэтов, начался в середине 1920-х годов. До войны основной темой его лирики была русская деревня: проблема коллективизации и зарождавшегося колхозного хозяйства. Во время войны Твардовский работал фронтовым корреспондентом, одновременно создавая главный труд своей жизни — поэму «Василий Теркин». «Книга о бойце» принесла её автору славу и сделала его поистине народным поэтом. Спустя несколько лет после войны Твардовский становится главным редактором журнала «Новый мир» и вплоть до самой смерти находится в гуще литературной жизни огромной страны. В это время он продолжает напряженно писать, его лирика становится серьезнее и строже, проникновеннее и задумчивее. В ней поэт размышляет о таких нравственных проблемах, как долг человека перед родиной и перед родителями, долг поэта перед народом, поведение человека на войне и чувство вины перед погибшими.

Тема долга человека перед родиной и близкими связана в лирике Твардовского с темой войны. В горьком стихотворении «Партизанам Смоленщины», написанном в самый разгар войны — в 1942 году, — поэт обещает «милой», «огнем опаленной» и «за фронтом плененной» Смоленской стороне, что скоро наступит избавление. Он призывает партизанов Смоленщины бить «силу постылую // Всей несчетною силою // Ножа и огня», в то же время на защиту Смоленщины должен встать весь русский народ: «Разве Родина бросила // Край родной хоть один?» Стихотворение написано анапестом и напоминает своим ритмом русский былинный стих. И это не случайно, ведь обращено оно к народу-богатырю.

Во время жестокой войны самое тяжкое преступление — бежать с поля боя, бросив товарищей, не выполнить долга перед Родиной.

Проблеме солдатской чести посвящена «Баллада об отречении» Твардовского. Солдату на войне бывает тяжко и страшно, хочется сохранить себя живым для родных, но ничто не может оправдать трусость, постыдное бегство. В «Балладе» приговор трусу, добравшемуся до родного дома, выносит сам отец:

Так солдат, предавший товарищей и Родину, остается совсем «один на белом свете». Автор не может понять и простить таких людей, потому что сам прошел войну. За трудностями военного быта, за часами и днями смертного страха под шквальным огнем, за ранами, смертями товарищей стоит великая задача — спасти родную страну. В стихотворении «Пускай до последнего часа расплаты...» он кратко и емко говорит о радостном приятии солдатом своего долга:

Та же тема звучит в стихотворении «Позарастали стежки-дорожки» — более быстром по ритму, менее торжественном. Но в его ритме словно отражается нетерпение бойцов «прямой ли, кружной //Дорогой честной / Дорогой трудной» дойти «до места». Под «местом» здесь подразумевается Берлин — то место, где войне наступит конец. И, кажется, нет большего счастья для бойца, чем вздохнуть «глубоко»: «Россия, братцы, // В тылу далеко».

Счастье победы омрачается в лирике Твардовского чувством вины перед теми, кто не вернулся с войны. О них написана большая часть его послевоенной лирики, словно стихами поэт пытается воскресить тех, кого он «мог, но не сумел сберечь». От лица погибшего солдата написано знаменитое «Я убит подо Ржевом» — правдивое, жесткое, щемящее сердце стихотворение. Кажется, что отовсюду звучит голос убитого солдата:

Множество таких безвестных солдат было убито подо Ржевом, многие из них лежат там, «куда на поминки // Даже мать не придет». И мертвые обращаются к живым, не только напоминают о себе и своем подвиге, но и строго требуют с живых ответа, устояли ли они «как стена», громят ли врага «на ином рубеже»? Общее дело — битва за Родину — объединяет живых и мертвых. И живые «не в долгу» у убитых, если отстояли родную землю и завершили войну, дойдя до Берлина. Убитый солдат завещает своим «братьям» свято беречь отчизну «в память воина-брата, // Что погиб за нее».

Трагическая разлука с павшими в боях товарищами особенно остро осознается теми, кто слышит победный салют в стихотворении «В тот день, когда окончилась война». Залпы салюта «бесповоротно» отделяют мертвых от живых: «Внушала нам стволов ревущих сталь, // Что нам уже не числиться в потерях». Для автора стихотворения погибшие товарищи становятся высшим судом, его совестью: «И если я, по слабости, солгу, // Вступлю в гот след, который мне заказан <...> Еще не зная отклика живых, — // Я ваш укор услышу бессловесный». Он обещает обращаться к ним, наравне с живыми, «в каждой песне новой» — им, павшим в жестокой войне, суждено отныне поэтическое бессмертие и вечная память потомков.

Кажется, что долг поэта перед погибшими товарищами исполнен. Но откуда тогда появляются строки, пронизанные тоской и болью:

За повторяющимся «все же» в конце стихотворения, за финальным троеточием стоит невысказанное горе, едва сдерживаемое рыдание, тоска, которую ничем не унять, чувство бессилия что-либо возвратить и исправить.

«Жестокая память» не дает поэту «с радостью прежней смотреть на поля и луга». Как и у многих, опаленных войною, у поэта «душа... будет больна, // Покамест бедой невозвратной // Не станет для мира война».

Твардовский был уверен в том. что поэт обязан до конца разделять судьбу своего народа, какой бы тяжелой она не была. Размышления о долге поэта перед народом занимают важное место в его лирике. Коллективизация, Отечественная война... Твардовский был свидетелем и участником этих драматических событий. Но он благодарен жизни за то, что она его ничем «не обделила»:

Выстраданное знание о тяготах и заботах русского народа сделало Твардовского народным поэтом. Напевность, ритмичность, кажущаяся простота и легкость его стиха позволила ему быть понятным миллионам читателей. Нелегкий труд поэта Твардовский изобразил в стихотворении «Не хожен путь, и не прост подъем», написанном решительным, рваным ритмом. Он сравнил поэта, которому нельзя отставать от «бегущего» дня, с бойцом, которому, «не сробев», надо бежать «за огневым валом»: