Живой Журнал. Публикации 2007

История про фантастов (XIX)

…Но это что — я видел критика Василия Питерского. Критик Питерский был очень даже себе критик — потому что он написал предисловия к тысяче книг, и в каждой газете наличествовала его правильная рецензия на какую-нибудь бессмысленную и никчемную книжку.

С зычным криком:

— Я Питерский! — распахивал он ногой двери в редакции разных журналов. Да выглядел он очень импозантно — ходил по улицам в своей полковничьей шинели со споротыми погонами, похожий на вернувшегося на Родину белогвардейца, что вдруг решил основать Дворянское собрание.

Я с ним познакомился давным-давно — в одном губернском городе сопредельной страны, когда пошёл в музей сексуальных культур. В этом городе я как-то шёл спокойно улице, и внезапно увидел вывеску: «Музей Сексуальных Культур». Это меня очень обрадовало, даже возбудило — я пробежал во двор, пробрался между гаражами, обогнул лужу, наконец, поднялся на крыльцо, подёргал ручку.

Было заперто — печально и уныло, как в душе старика на последнем свидании.

Тем же вечером я, разговаривая с местными жителями, вспомнил про этот музее.

— Сходи, — сказали они, — ещё раз сходи. Мы тоже несколько раз ходили — повезло с третьего. Там с расписанием сложнее, чем с менструальным циклом.

На следующий раз я взял с собой критика Питерского с его девушкой — и удача улыбнулась.

Мы принялись смотреть фотографии трахающихся лис, которые были сцеплены как тяни-толкай и затравленно смотрели в объектив. Черепах на этих фотографиях вытягивал голову и кусал свою товарку за вываленную бессильно шею. Пингвины были как всегда комичны, змеи сворачивались в абстрактный клубок проволоки. Неизвестно кто, розовый и пупырчатый, жил под водой и, видать, тоже спаривался.

Возможно, он просто занимался онанизмом.

Рядом стояла скульптура ракетчицы — эта девушка обнимала аэродинамический предмет с неё ростом, к которому больше подходило название «девичья мечта».

Японцы выдрючивались, китайцы выкобенивались, Запад выделывался. Славяне до поры хранили гордое молчание, но потом я обнаружил в отдельном зале незалежный магический амулет — настоящий украинский трёхчлен. Был он не очень велик, но зато внушителен — настоящий трёхглавый хрен, найденный на раскопках где-то на Днепре. Я сравнил его с государственным гербом на гривне и побрёл дальше — мимо техногенных существ Хаджиме Сароямы и плейбойских чулок Оливии де Бернардье. Постепенно грусть овладела мной — что я там не видел — как украинский волк парит бабушку? Как внучка спрашивает старуху: «От чего у тебя бабушка, такие большие глаза»? Что, не видел я акварельной порнографии девятнадцатого века — в кружевах и комканных нижних юбках?

И всё оттого, что румяный критик Василий Питерский, насмотревшись картинок, схватил свою барышню за руку и бежал. Сшибая статуэтки и роняя картины, они вдвоём растворились в темноте. Эта парочка нашла правильное решение, которое звенело обручальными кольцами. В этом решении было братство народов, и межнациональная вражда выкидывала белый флаг, похожий на фату.

А мне грозила судьба подводного жителя.

Нечего мне было делать в этом музее, тем более начала меня пугать только что замеченная страшный экспонат — висевшая надо всеми этими экспонатами надувная резиновая баба — с раскрытым от ужаса ртом.

Извините, если кого обидел.

04 апреля 2007