Живой Журнал. Публикации 2007

История про городской бунт (III)

…Карлсон всё ещё кружил в воздухе, а городские либералы уже составили несколько партий, состоя в них, переругались, рассуждая, сразу ли сто двадцать пять в Сибирь сошлют, или же, наоборот, только пятерых повесят. Сходились на том, что так недолго царствуя, Карлсон своими полётами уж много начудесил. Решили, наконец, поклониться деспоту на словах, но в тайне сердца своего говорить плохие слова и поносить нового градоначальника брезгливым губным шевелением.

Что до прежней жизни градоначальника, то было известно, что Карлсон швед, и его поймал в городе Нарве на базаре, после весьма кровопролитного сражения, сам Меньшиков. После ссылки последнего в Берёзов, все затруднялись в том, как означенного Карлсона использовать — и вот отправили сюда.

И вот Карлсон, снизившись, пролетел над толпой, улыбаясь и загребая руками.

Надо сказать, обыватели любят, чтоб у начальника на лице играла приветливая улыбка, чтобы из уст его, по временам, исходили любезные прибаутки, и недоумевают, когда уста эти только фыркают или издают загадочные звуки. Начальник может совершать всякие мероприятия, он может даже никаких мероприятий не совершать, но ежели он не будет при этом калякать, о имя его никогда не сделается популярным. Бывали градоначальники истинно мудрые, такие, которые не чужды были даже мысли о заведении академии (таков, например, штатский советник Двоекуров, значащийся по "описи" под нумером девять), но так как они не обзывали обывателей ни "братцами", ни "робятами", то имена их остались в забвении. Напротив того, бывали другие, хотя и не то чтобы очень глупые — таких не бывало, — а такие, которые делали дела средние, то есть секли и взыскивали недоимки, но так как они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то имена их не только были занесены на скрижали, но даже послужили предметом самых разнообразных устных легенд.

Карлсон сел рядом с храмом, хлопнул в ладоши, и рассмеялся.

И тогда все закричали «Виват!», а имевшие чепчики, бросили их в воздух. Не имевшие ограничились бросанием нижнего белья.

Лишь наиболее прогрессивные жители предрекали мор и глад, и настаивали, что пришёл срок бежать прочь из города (так обычно говорят те, кто не бежит, ибо бегущие выправляют подорожные без лишних слов и публичных объяснений), остальные же считали, что всё пойдёт по-прежнему.

Извините, если кого обидел.

15 декабря 2007