Живой Журнал. Публикации 2007

История про смерть писателя

В продолжение истории про последний роман Павича, нужно сказать, что он у меня оставил странное впечатление. Как уже где-то написал Миша Визель — там почти нет чудес, вернее, все они вполне объясняются в рамках унылого полицейского протокола. К тому же, там есть хорошая сцена разговора, когда писатель говорит с одноклассником. Одноклассник упрекает писателя в том, в чём обычно упрекают Павича:

— Я в твоих книгах ничего не понимаю.

— А почему там нужно что-то понимать? Мои книги как шведский стол. Берёшь что хочешь и сколько хочешь, с какой стороны стола не начнёшь. Я предложил тебе свободу выбора, а ты растерялся и от изобилия, и от свободы, как буриданов осёл, который издох между двумя охапками сена, оттого что мне мог решить, с которой начать.

То есть, речь идёт о том самом изобилии метафор в каждом абзаце.

В этой книге есть некоторая оборотная сторона — мёртвый писатель, который рассказывает о своей жизни, а записывает это его вдова — сам Павич. Будто он, упаси Господи, собрался умирать, и репетирует на бумаге этот процесс.

Вдова писателя в этом романе рассказывает, что муж её в конце концов сошёл с ума и перед смертью уверял, что из дома, как птицы, вылетели все книги. Часть из них запуталась в проводах и упала на землю: «он якобы видел, как один такой раненный экземпляр «Внутренней стороны ветра» валяется в луже».

Всё это очень красиво, но производит несколько жутковатое впечатление.

Извините, если кого обидел.

29 января 2007