Живой Журнал. Публикации 2007

Жили были Сима с Петей.

Сима с Петей были дети.

Пете 5, А Симе 7 —

и 12 вместе всем.

Петин папа был преважным:

в доме жил пятиэтажном

и, как важный господин,

в целом доме жил один.

Очень толстый, очень лысый,

злее самой злющей крысы.

В лавке сластью торговал,

даром сласти не давал.

Сам себе под вечер в дом

сто пакетов нес с трудом,

а за папой, друг за другом,

сто корзин несет прислуга.

Ест он, с Петею деля,

мармелад и кренделя.

Съест и ручкой маме машет:

— Положи еще, мамаша!

— Петя взял варенье в вазе,

прямо в вазу мордой лазит.

Грязен он, по-моему,

как ведро с помоями.

Ест он целый день, и глядь —

Пете некогда гулять.

С час поковыряв в носу,

спит в двенадцатом часу.

Дрянь и Петя и родители:

общий вид их отвратителен.

Ясно даже и ежу —

этот Петя был буржуй.

Сима тоже жил с отцом,

залихватским кузнецом.

Папа — сильный, на заводе

с молотками дружбу водит.

Он в любую из минут

подымает пальцем пуд.

Папа явится под вечер,

поздоровавшись для встречи,

скажет маме: — Ну-ка, щи

нам с товарищем тащи!

— Кашу съев да щи с краюшкой,

пьют чаи цветастой кружкой.

У рабочих денег нету.

Симе в редкость есть конфету.

Но зато она и слаще,

чем для Пети целый ящик.

Чай попив, во весь опор

Сима с папой мчат во двор.

Симин папа всех умнее,

всё на свете он умеет,

Колесо нашел и рад,

сделал Симе самокат.

Сима тоже деловит:

у него серьезный вид.

Хоть ручонки и тонки,

трудится вперегонки.

Из мешка, на радость всем,

Сима сам смастачил шлем.

Красную надев звезду,

Сима всех сумел бы вздуть!

Да не хочет — не дерется!

Друг ребячьего народца.

Сима чистый, чище мыла.

Мылся сам, и мама мыла.