Оруженосец

Глава 100 Война в Республике (9)

Граждане! У меня появился ТГ-канал. Надеюсь — там будет интересно: https://t. me/baraddur777

К утру четвёртого дня от захвата Олдкреста — показались войска Республики. Все эти дни мы наводили порядок в городе. А если быть точнее — многие его просто грабили. Некоторые насиловали женщин и даже детей, ведь извращенцев полно… Самое первое, что подверглось разграблению, после того, как стало ясно, что на казну города руки не наложить, стали банки. Хранилища вскрывались… Жители пытались защищать от грабежа свои деньги, но против вооружённых и только что вынесших вперёд ногами стражу людей они ничего сделать не смогли. Самых строптивых и сопротивляющихся — просто били, в основном со смертельным исходом. «Мы пришли вас освобождать от гнёта Гроссмастеров» — громко вещал один из коллобарантов, жителей Олдкреста.

Быстро у него, однако, они на мы сменилось. Молодой ещё парень, лет пятнадцати от роду… До войны, как мне стало известно — ничем не выделялся, среди своих ровесников звёзд с неба не хватал. Сын коробейника. Но да… Свобода похожая на грабёж… Это так знакома. Мифическая свобода — всегда являлась прекраснейшим казусом белли. Только вот освобождаемые и освобождающие по разному понимали понятие «освобождение». Обычно освобождающие действительно освобождали освобождаемых… От денежных ресурсов, ценностей и очень часто — жизней. Моя Родина, скажем так, самая первая, известна как наиболее часто освобождающая другие народы. И при этом — именно такое поведение и стало залогом её успеха.

Здесь её больше всего напоминала именно эта Республика. Отчего меня слегка коробило… Сильная страна переживала не лучшие времена. В правящих элитах появилось слишком много бесполезных идиотов, из-за которых всё пошло по одному месту. Площадь Крист в Олдкресте являлась центральной. Её украшал монумент всадника, воздевшего меч по направлению на запад. А парень вещал как раз с этого монумента. Идеей создать коллабарантов я поделился с Эккером почти сразу. Не то чтобы я особо надеялся на трусов, которым даже храбрости переждать дурное время не хватило и они просто решили хоть где-то поучаствовать, впервые в жизни увидев силу. Всё куда прагматичнее… Этих трусов можно бросить в какую-нибудь мясорубку.

Пусть Майс и войска Республики, хоть как-нибудь, да сточат о них зубы. Надежды на то, что эти пацанята, столь разительно отличающиеся от меня, а ведь мы ровесники, хоть что-то сделают полезное, не было. Я стоял и смотрел за тем, как развивается ситуация. Старшее поколение этого города, увидевшего нашу армию и сделавшее правильные выводы относительно природы сего действа — всё прекрасно понимало, поэтому восторга в их глазах и не было видно. А вот молодняк — легковнушаем, благо, что парень, которого Эккер избрал «Глашатаем Свободы» был не только глуп и туп, но при этом обладал заразительной харизмой. Он активно жестикулировал во время своей пламенной речи…

— Он так громко говорит, — поёжился Мыцарь. Мальчишку-Блэкмона я нашёл погребённого под вражескими телами. Оказывается… Мальчик заблудился в то время, когда мы прорвались за стену и «случайно» пошёл в сторону города, а не с моими силами. Мыцарь… обладал топографическим кретинизмом и обычно очень плохо ориентировался на местности. Даже порой право и лево путал. Или вот ещё ситуация — ему сказали, что его комната в таверне, где мы остановились, находится на втором этаже. Мальчик же, не пошёл в свою комнату, хотя числа прекрасно знал и лестницу видел. Он забрёл в покои слуг, где принимали ванну три служительницы таверны. Надо сказать — что появление десятилетнего мальчишки для голых девиц стало настоящим шоком… Хотя не стали его как-то бить, или звать на помощь. Девушки-то понимающие и просто… помыли его. Вместе с собой.

Завидовать мальчику никто не спешил за тот случай. Всё же — тавернские служанки, дамы из борделя, жрицы Иглады и просто шлюхи всех мастей подключились к реализации древнейшей профессии. По словам того же сира Яна, да и сира Эжена — такая ситуация на любой войне самая встречаемая. Хотя сир Ян, не без причин, косился на Розу. Уж что устроили её бывшие, ныне мёртвые, сёстры — он прекрасно знал. Поэтому от шлюх в захваченном городе держался подальше. Я тоже приказал офицерам — следить за солдатами. Не хватало мне ещё венерических заболеваний… как их тут называют? Плоды страсти? Вот… не хватало мне ещё плодов страсти посреди собственного войска. Ладно, жрицы Иглады блюли чистоту, по словам барона Баркса Горди, хотя и это спорно. Лечение венерических заболеваний — крайне муторный процесс. К примеру в той же Республике лечились многие из них. Но чем? «Киноварным металлом»… Ртутью, проще сказать. Поэтому и я непостоянных половых сношений — избегал. Да и состою я сейчас, формально, в отношениях с Розой, пусть мы всё чаще ссоримся о целях, но сексом занимаемся исправно.

Многие из аристократов отдали такие же приказы… Многие, но не все. К примеру — мой брат, Тигион, всё же умудрился подцепить что-то венерическое. Хотя не сходится… Инкубационный период… Что-то да помнил я из биологии и знал, что эффект не проявляется сразу после полового контакта.

Вполне вероятно — мой братец, начал превращаться в ходячую иллюстрацию воздерженности от половых контактов с дамами с пониженной социальностью ответственностью — ещё раньше. В Фальтане. Реакция отца была почти мгновенной. Все возможные лекари отправились в дом, где проживал в Олдкресте Тигион Гранд… Вроде как болезнь можно обратить вспять. Но навсегда его репутация будет запятнана… Хотя чему это помешает? Он всё ещё Гранд и не является бесплодным. Я слышал, что у него как-то появилась дочь на стороне, правда распространять такие слухи о Тигионе опасно. Ну а то, что перенёс венерическое заболевание — так и что с того. Лекари постановили, что заболевание было обнаружено «в раннем триместре развития»… Услышав такую формулировку, я даже поперхнулся. Триместры… триместры… триместры, прям как триместры у беременных. А с другой стороны — новая жизнь в нём-таки родилась… Но есть нюанс… Но Тигион посидит недельки две, самое большое месяц, на лекарских настойках. Быть может даже поумнеет… Хотя сомнительно. И этот дурак всё ещё рассчитывает, что сможет жениться на принцессе Дома Флауэрс и стать Королём-Консортом, после смерти Короля, а после, объединив королевские земли с Грандиром — приведёт Грандов к истинному величию.

Ага, да, отец отдаст свою дочь, пусть богатому, но бывшему сифилитику, или чем он там приболел?

— Люцион, эй Люцион, — выдернул меня из моих мыслей самым наглым образом Мыцарь. — А почему этот парень так громко говорит? Мне кажется, что его бы слышали и без таких криков. И что мы тут делаем? Может лучше подерёмся?

— Он пытается выторговать смысл своей жалкой жизни, — пояснил я парню. — Я тебе чуть позже расскажу — что именно происходит с ним. А что до того, что мы забыли на Площади Крист — так мы его охраняем. Точнее я слежу за тем, как его охраняют, — войска, что подошли к Олдкресту сегодня утром могли поселить коренных жителей зёрна надежды. А если они атакуют и убьют коллобарантов, то могут набраться смелости атаковать уже и нас. Не самая лучшая идея, тогда, когда за стенами вражеская армия. И пусть Олдкрест уже пережил похожее восстание, которое закончилось вопиющей неудачей — только псих будет говорить: «да ладно, ничего же страшного не произошло». Поэтому резон охранять полезного идиота во время его обращения к своим же соотечественникам был.

— Это как-то связано с теми, кто сегодня утром встал лагерем под городом? — спросил мальчик. — Я видел их с восточной стены. Меня правда пускать туда не хотели… — надулся он.

— И ведь не зря не хотели… У них же требушеты, арбалетчики и лучники… Дурак, что-ли? — спросил у мальчика. — Больше туда не ходи.

— Но я хотел найти тётю Розу, — печально произнёс мальчик. Ну вот как у него это выходит? Роза сегодня начиная с самого утра пошла на западный рынок. До неё дошли слухи, что агенты Ордена Павших Небес появились там, вот она туда и устремилась. Он пошёл за ней, на запад… а оказался на восточной стене. Это даже по теории вероятности — невозможно… Или я чего-то о ней не знаю? Это даже смешно. — И в итоге её не нашёл.

Я лишь вздохнул.

— Надеюсь, ты не будешь его сильно ругать, — послышался голос сира Яна, который был обряжен мной сегодня утром в доспех. — Он старается.

— А я и не спорю, — погладил по голове Мыцаря. — Просто надо хоть как-то учиться ориентироваться на местности. И потом, Мыцарь, ты не мог подождать охрану? С тобой же прибыло пять воинов твоего Дома, — чисто символическая охрана. Прочность и сила его тела такова, что ему охрана не нужна в принципе. Но суть в том, что Мыцарь — является сыном Благородного Дома. И чисто по титулу ему не положено никуда без свиты идти.

— Зачем мне охрана? — гордо выпятил он грудь. — Я сам себе охрана!

— Видите? Это бесполезно… И где, да перед кем я согрешил? — прозвучал философский вопрос. — В Империи мы сопровождали ребёнка. Здесь мне дали в пажи — ребёнка…

— Это сигнал небес, Люцион! — пафосно и поучительно произнёс сир Ян. — О том, что надлежит тебе жениться и позаботиться о «бессмертии своего имени». Помнишь что ты мне говорил? Имена предков живут в деяниях, победах и поражениях их потомков. Ты вроде как в этом видишь бессмертие.

— Бессмертие? — задал вопрос Мыцарь. — Разве можно как-то не умирать? Мне папа сказал, что даже я умру, когда-нибудь.

— Сколько ты проживёшь, с учётом пробуждённой магии — я без понятия, — вроде бы ещё Горо мне говорил, что пробудившие Ки, маги сиречь — жить могут до двух сотен лет. В хрониках его Империи сохранились сведения о том, что Огненный Император, первый из их страны Император, прожил почти пять сотен лет… А после смерти — стартовала такая игра престолов. За лет тридцать сменилось пятнадцать Императоров. Дети, внуки, правнуки и даже праправнуки… Столько интриг было, что уверен — окажись я именно там — знатно бы охренел. — Но я точно знаю, что все мы смертны. И даже ты, когда-нибудь, умрёшь.

— Хммм… Я не хочу умирать, — ответил мальчик. — Как же мне тогда драться с тобой? Да и пирожные умершему явно нельзя.

Мда… Каков приход, таков расход. Мышление под стать возрасту. А сила под стать быку, или носорогу, разогнавшимся.

— В нашем мире есть лишь один вид бессмертия, — начал я объяснение. — Вот ты знаешь кто основал Дом Блэкмонов?

— Кто основал? Да! Его звали Блэк Каменный, он же Блэк Молот… Говорят — он мог обращаться в огромное чудище, которое крушило всё, будто молот, голыми руками! Нашему Дому уже полторы тысячи лет! А поселились мы в Чёрной Вершине потому как Блэк одним ударом сразил ужасного, горного великана, что обитал в нашем текущем замке и который ел односельчан Блэка заживо…

— Вот, — кивнул. — Это и есть бессмертие.

— Не понял? — удивлённо посмотрел на меня мальчик.

— Блэк Молот, Стерион Грифоний Взор, Ролан Владыка Металла, Керсон Пророк, Бейрлан Зелёный, — я перечислил основателей родов герцогского уровня. Хотя с тем же успехом можно назвать и графов. — Даже дети крестьян знают имена великих предков. И пока живут рассказы о них. О других главах Домов. И сами Дома — обладают бессмертием, пока в их составе есть живые люди. Это проявление нашего бессмертия.

— То есть — если я буду великим, я тоже стану бессмертным?

— В устах твоих потомков — несомненно, — произнёс я. — Однако надлежит делать действительно великие дела, дабы отметили тебя в книге Рода, как великого, а не худого члена Дома Блэкмон. И тогда, кто знает, быть может тебя будут упоминать, как и Блэка Молота.

— А почему я не могу жить вечно? — задал вопрос мальчик. — Можно было бы вечно играть, вечно драться, вечно есть пирожные… И мама… Она бы тоже жила бы вечно. И Тектон… и даже отец.

— И какой в этом смысл? — спросил я у мальчика. — Ты бы просто до бесконечности делал бы одно и то же. Ведь какой смысл делать что-то иное, если вечно можно делать то, что хочется только тебе? Но постепенно — тебе бы это всё опостылело. Сколько пирожных ты можешь съесть? Пять? Шесть? А потом тебе хочется их есть?

— Нет…

— Но ты ведь любишь пирожные, почему не ешь больше, хотя есть возможность ими насыщаться, допустим вечно. Давай ты будешь кушать их каждый час, или даже каждую минуту… Хочется тебе такое?

Мальчик задумался, прикрыл глаза, но после закачал головой.

— Мне будет очень плохо и заболит живот, если я съем много…

— Так же и с жизнью. Всё хорошо в меру, Мыцарь… Нельзя насыщаться чем-то вечно. Жизнь тем и прекрасна, что есть возможность насладиться всем, что она предоставляет тебе, а не только тем, что лишь тебе нравится. И в конце, на смертном одре, ты должен заглянуть себе за спину и сказать: да, я прожил прекрасную жизнь и мои потомки будут говорить обо мне с уважением… Разумеется, для этого тебе надлежит учиться. Великие дела — глупцом не творятся, — ответил мальчику.

— Но если ты про то, что я теряюсь…

— Не имеет значения. Да, эта особенность странная, но не более того. Разве это может помешать тебе быть умным в целом человеком? Вдобавок и с ориентированием на местности — мы что-нибудь, да придумаем… — и зачем мне всё это? Носился сначала с Аки, чуть не подох, кстати. Теперь вот этот мальчуган… Всё же дед был прав… Привязанности размягчают характер и создают трудности. Вот только без всего этого — о бессмертии можно даже и не мечтать. — Главное не ленись, а внимательно слушай.

— Хорошо, я буду тебя слушать, — пообещал мальчик. — Не так, как братика, но буду.

— А большего и не надо, — хихикнул я. — Итак, понаблюдай внимательно за говорящим сейчас. Он говорит о том, что мы освободители, а не захватчики. Этот парень уже предал собственный народ и люди смотрят с осуждением. И мы на предателя — будем смотреть так же. Однако, он всё равно нам нужен, почему?

— Разве вы не хотите набрать людей из этого города на войну? — задался вопросом мальчуган. — Чтобы воевать против них, наших врагов.

— Однако кого может набрать предатель, Мыцарь? Таких же предателей и ублюдков. Определённую ценность они для нас несут… Их можно использовать, как мясо, на самом опасном участке, чтобы мочь отвести свои силы назад… Их не жалко. Однако есть ещё одна причина, по которой мы создали такие отряды и мы поддерживаем этих… людей… И причина проста — посмотри, как остальные на него смотрят.

Мы стояли сбоку, чуть поодаль, так что при желании — рассмотреть глаза, которые отнюдь не горели любовью и обожанием — можно было. В Фальтане — на восстание всех подбил Капитан Городской Стражи. Человек уважаемый и многими любимый. То было по-настоящему — народное восстание. Голден обладает народной поддержкой, отчего его слова, которые описывали нас, как помощников — не встретили такие же ненавистные взгляды. В так называемом Гонт-тауне — преступники, взявшие власть, элементарно просто зачистили всех силой. Здесь же мы не стали зачищать недовольных… Да, пограбили, но чтобы реально уничтожить всех, кто нами недоволен — надо просто убить почти весь город. На это у нас нет ни времени, ни сил.

— Они его ненавидят, — оценил Мыцарь. — Но… Почему они бояться… А, мы сильнее. Мы взяли их город… Нас они боятся и ненавидят, а его просто ненавидят. Но в чём смысл? — склонил он голову на бок.

— Смысл простой — ненависть штука непостоянная. И в определённый момент времени, учитывая появившиеся под стенами города войска Республики Альдарал — люди могут решить восстать против нас… Человек — разумен. А толпа — это глупый скот, Мыцарь. Порой легкоуправляемый… Ведь сейчас у них два объекта ненависти, причём не совсем единых… И они пока, толпой, не изобрели решения всех своих проблем. Свежи в памяти дни грабежа, свежо в памяти и то, что мы захватили этот город первым же штурмом, а значит — нас они больше бояться, чем ненавидят… Но ненависть копится и, с учётом прибывших войск, она может перевесить чашу с явлением страха… В таком случае — нас тоже будет ждать не подчинение, а восстание. Притом войска снаружи вряд ли будут просто наблюдать… Гарнизону этого города повезло… Несказанно повезло, что бунт был в не самое удобное для нас время. Но кто сказал, что повезёт нам? Иными словами, — я окинул взглядом юных и не очень людей из подразделения коллабарантов, — они нам выгодны, потому что пока что — толпа не знает кого больше ненавидит и против кого лучше сосредоточить силы.

— Вот оно что! — чуть ли не воскликнул мальчик. — А как просчитывать все эти ненависти и страхи? Мы же используем их в войне… отец всегда говорил мне и Тектону, что на войне важнее всего сила и страх… Но как достичь страха? Надо ли просто убивать?

— Надо, — ответил я. — Но не просто убивать. Надо знать на что давить. Жестокость надо дозировать, иначе толпа посчитает, что можно уничтожить тебя, не считаясь с потерями. Обычно чувство жестокости нарабатывается само по себе на тех же войнах. Вообще — отличительная черта любого хорошего правителя. Он знает когда можно применить кнут… А когда можно ещё и побить людей зачерствевшим пряником. Но помни одно, Мыцарь… С людьми нельзя быть добрыми, ни в какой обстановке. Помни — толпа это стадо скота. Стаду — нужен пастух, который всегда знает, когда правильно использовать кнут.

— Ну и рассуждения у тебя, — оценил сир Ян. — Даже не пойму — ты обезумел от того, что управляешь каким-никаким войском? Или всегда таким был?

— Я просто много книжек читал, сир Ян…

— Так и знал, что от них одни беды для голов читающих… Хотя, если тебе это поможет править… Я буду рад. Ведь ты так давно мечтал обо всём этом…

Договорить сир Ян не успел, потому как рядом показался запыхавшийся Баркс Горди.

— О, барон, — отметил появление Баркса. — Вы выглядите уставшим. Что-то случилось?

— Милорд, вам надлежит явиться к восточным вратам… Там сейчас определяется состав делегации для общения с главой вражеского войска…

— Майсом Рульнисом?

— О, интересно, — улыбнулся сир Ян. — Я слышал про него много хорошего.

— Я мало что знаю, но похоже, что Гроссмастер Майс Рульнис не прибыл штурмовать этот город, — ответил нам Баркс, — вместо него сюда прибыл некий Эгбер Ульра, Гроссмастер города Уль. Он не начал атаку, а вызывает нас на переговоры.

— И кого это нас? — спросил я у Баркса.

— Обычно на такие переговоры идут наиболее знатные, — пояснил барон. — Так как вашему брату Тигиону не здоровится, а Его Светлость Аллион хотел бы, чтобы именно Тигион участвовал в переговорах, то выбор пал на вас. Вам, как наследнику Дома Гранд — полагается там присутствовать. Пока вы будете там — то войдёт в свиту сира Эккера.

— Всё понятно, — согласно кивнул. — Сир Ян, присмотрите за Мыцарем?

— И когда я успел сделаться нянькой? — задал риторический вопрос мужчина.

— А мне что действительно нельзя с тобой? — спросил малец.

— Так как официально Дом Блэкмон представлен в северном войске, то ты не можешь здесь появляться официально, так ведь? — я посмотрел на Горди.

— Полагаю, что так, юный Мыцарь, — он посмотрел на мальчишку. — Не сочтите за труд, пожалуйста, прибывать в городе во время переговоров.

— Хмф, ну и ладно, — фыркнул он. — Когда-нибудь и я буду участвовать в переговорах.

— Я найду Розу, — сообщил сир Ян. — И мы вернёмся в нашу таверну, где явно будет сир Гарда, сир Эжен и сир Леви. Твои же друзья, почти наверняка, войдут в свиту.

— Спасибо, сир Ян… Ну, слушайся его, — указал на мужчину мальчику.

— Хорошо-хорошо… я понял… я понял! Но потом мы подерёмся и пирожные покушаем. Я видел тут лавку неподалёку. Да вон она… — он указал рукой на лавку, что имела пристройку в виде навеса, под которым стояли столы и стулья. — Там торгует добрая женщина… Она дала мне пирожные просто так, правда я съел слишком много, животик болел… И какал жидко…

— А сколько ты съел? — с подозрением спросил у него.

— Два…

— Понятно, — я переглянулся с сиром Яном и Барксом. Оба мужчины явно поняли ситуацию, как и я. — Увидимся, сир Ян, — кивнул мужчине и тот, взяв за руку Мыцаря, повёл его в сторону. — Баркс, пока суд да дело — разберись. Сперва выясни — работает ли она одна. Разрешаю любые методы, — судя по идущему дымку со стороны дома. — Когда выбьешь все сведения — убить. Мыцарю ничего не говори.

— Будет сделано, милорд, — ответил мужчина.

Отравления тоже были подарком со стороны республиканцев тем, кто пришёл их захватывать. Глупо было бы рассчитывать, что только что подвергнувшиеся разграблению жители Олдкреста не будут нас пытаться изводить. Я под страхом смерти запрещал своим воинам брать еду у местных. А если и брать — то, что предстояло подвергать термической обработке, то есть готовить. Зараза… Я приложил правую руку ко лбу… Пот? Если бы Мыцарь не был бы пробуждённым — он бы почти наверняка подох от яда. Вряд ли у него была на что-то иное такая реакция, помнится Тектон упоминал, что некоторые слуги дома Блэкмон пытались отравить мальчика в самом начале его жизни и для чего смогли достать «Сок дракона», так звался очень опасный, мгновенно действующий яд, добываемый из рептилий, что живут в заболоченной местности, владениях Дома Свампс, вассалов Герцогов-Бейрестиров. От яда человек сгорал в мучениях за какую-то минуту. А Мыцаря лишь полихорадило что-то около часа и он оправился… Вряд ли это глисты… Я просто не могу представить реальность, в которой в его, аномально крепком организме — заведутся глисты, ведь опытным путём я выяснил, что его аномальная крепость относится ко всем аспектам его жизни.

А значит тупая бабулька хотела травануть… Ничего святого нет у уродов. Ладно бы взрослого воина попытаться отравить, но ребёнка? Это перебор даже для меня… Смею надеяться. Ладно… Баркс разберётся и развяжет идиотке язык. Ну а мы пока двинемся и послушаем что нам хочет сказать объявившийся полководец Республики. Нас так пугали Майсом Рульнисом, что я прям испытал облегчение, не Майс это… не Майс… Подозвав свиту из десяти стражников, что меня охраняли, во время беседы с сиром Яном и Мыцарем, я попросил их чуточку отойти… Хотя глаз с меня они не сводили. Я всё же двинулся в сторону восточных врат города… Скоро явно начнётся что-то интересное и масштабное. Почему-то я будто бы и не боялся того, что мы можем и проиграть…