Оруженосец

Глава 42 Путешествие в Империю (22). Путь на юг (4). Фигуры в ночи

Торговый квартал представлял из себя жалкое зрелище. Многие дома будто пострадали от пожара. Оконные стёкла были выбиты. Наш караван заехал внутрь квартала и натурально поразился. Я тоже в удивлении рассматривал квартал. Я слышал, что это место богатое и процветающее. Графы-Глайды об этом позаботились. Но теперь выглядит так, будто тут какой-то погром прошёл.

— Я думал, что слухи преувеличенны, — потрясённо произнёс Дейтрих. — Но вы посмотрите… Всё, как мне писал Ситран, — он оглянулся. — Это ужасно.

— Слухи? — спросил я.

— Фигурировали слухи, ик, — произнёс Гельмут, — будто Глайдвиг пострадал от погромов чуть ли не более всех. Ик… Погромы прокатились, — он взял флягу с пояса и вновь загрузился вином, — от Судвинда, до Норсколла, — от самого южного города Империи, до северного «города снегов и льдов». — Но Глайдвиг, как я слышал, пострадал более всех. И ходят слухи о том, что где-то в здешних местах появились «Честные Бедняки», банда, которая «грабит богатых и раздаёт бедным», а ещё призывает к возвращению церковных законов в свод законов Империи… ик, мать вашу! Когда же, ик, эта икота, ик, пройдёт, ик? — примерно тогда, когда ты бросишь пить и говорить в один и тот же момент. Но спросил я другое.

— А что известно про Честных Бедняков?

— Хрен Луки их знает, — отмахнулся Гельмут, — я, ик, мать вашу, просто пересказал, ик, что фигурировало в тавернах, до нашего отхода.

— Просто удивительно, что Капитан, с его образом жизни, вообще смог хоть что-то запомнить из слухов, что были в таверне, — подивился заместитель Гельмута — Лотрик — сухощавый мужчина, с кривоватой осанкой. Он был лыс и немного омерзителен на вид. Лицо было исчерчено шрамами.

— Не родился ещё алкоголь, ик, который, ик, заставил бы потерять меня память! — нашёл чем гордиться.

— Зато вот икать с успехом заставляет даже вино, — подметил я.

— Это уж точно, — рассмеялся Лотрик.

— Заткнитесь, ик! Я вас в выпивке сделаю, даже если, ик, вы вдвоём объединитесь, ик!

— Странное соревнование, — подметил я. — Но я воздержусь.

— Так и знал… ИК! Все мужики одинаковые, ик!

Перед нами вышли стражники города, с алебардами на перевес и знаком отличия гарнизона.

— Сир Кристиан! — вышел вперёд Дейтрих. Сам по себе торговый квартал стен не имел и простенький пропускной пункт мы прошли быстро. А вот когда двигались по нему ловили взгляды стражи, раскинув руки. — Доброго вечера.

— Дейтрих Огулд, — Кристиан — низкорослый, коренастый мужчина, с приплюснутым носом. Волосы были скрыты, так как он одел шлем, лишь открыв лицо. — Совершаешь стандартное путешествие? Ну и естественно в компании с Гельмутом, куда-же без него.

— Ик, Кристиан, — поприветствовал его Гельмут, — будешь? Анисовый ликёр, — протянул он флягу.

— Зная тебя — не уверен, что там ликёр, ты же обычно добавляешь ещё много чего в алкоголь, — произнёс мужчина. — А это кто такие? — он обратил внимание на меня и сира Яна. — Новые сопровождающие?

— Это сир Ян Дорап и его оруженосец, Люцион Гранд, — представил нас Дейтрих. — Моя дополнительная охрана.

— Рыцарь и оруженосец? — спросил Кристиан. — Хорошо, что ты озаботился персональной охраной, плохо, что в таком малом количестве.

— Право слово, я считал, что некоторые слухи преувеличены, сир Кристиан, — искренне подивился Дейтрих.

— Ну как видишь, — развёл руки рыцарь, — как видишь. Не преувеличены. Это случилось ночью, пару недель назад. Стоял дождь, холодный и неприятный. Эти ублюдки сначала ударили по порту на озере Аугенхёле. Порт Глаза был почти весь сожжён. Урон был нанесён на сотни тигров! — Дейтрих аж за сердце схватился. — После Вольфганг Лабуд, их предводитель, повёл этих ублюдков сюда. Мне пришло известие о врагах, когда здесь уже начался пожар. Я велел седлать лошадей даже тем воинам, которые не относятся к кавалеристам. Мы мчали во всю прыть, некоторые даже с лошадей попадали и шеи по сворачивали. В итоге мы натолкнулись лишь на остатки… Но и это ещё не всё. Пока мы пытались отловить Вольфганга, Георг Пустобрёх, ещё одна падаль — напал на Глайдвиг! — рядом стоящий сир Ян вздрогнул… Интересно… — Стражи графа Иана ф. Глайда были им перебиты и двое детей были похищены! Оба сына Иана попали к этим тварям, — сурово произнёс мужчина.

— Какой ужас, — произнёс Дейтрих.

— Да, — проворчал рыцарь из гарнизона. — Но это ещё цветочки. Из столицы прибыл какой-то мужик, Ганс Йонкле, молва говорит, мол он из Тайной Канцелярии, по приказу самого Императора. Поначалу эти ублюдки хотели шантажировать Иана ф. Глайда жизнями его сыновей… Но «император запретил ему отвечать на шантаж». В итоге головы обоих детишек он получил не так давно. А ведь хорошие были сыновья. Петеру, младшенькому, десять лет было. Ратное дело ему бы не давалось, он всё ходил по полям, да травки собирал, хотел в Грюнтурбургскую Академию попасть, а Карл… Многие уже могли бы проиграть ему в меткости при стрельбе из лука. И ведь ему было всего тринадцать!

Дейтрих опять скажет: «какой ужас»? Хотя, впрочем, да… Ужас, как он есть. Убивать детей — ужаснее ничего придумать нельзя.

— Граф обезумел от горя. Сидит днями над портретом своей почившей во время эпидемии чёрных бубнов жены и плачет… И не только он. Десятки мужчин страдают. Эти ублюдки-погромщики не знают пощады даже в отношении детей! И сейчас нами заправляет человек из столицы, этот Ганс… — он вздохнул. — Пропускной пункт лишь первый уровень проверки. Мне придётся осмотреть весь ваш груз. Так же и подчинённые этого человека осмотрят его и пообщаются с заинтересовавшими его персонами. Позвольте дать вам совет, — он посмотрел на меня и сира Яна, — не противьтесь, пожалуйста. У уважаемого Ганса Йонкле приказ, за подписью самого Ольгерда ф. Эйнца.

— Что он сказал? — спросил сир Ян. — Я лишь уловил что-то про детей.

Мои уроки кхандарского, которые я начал давать сиру Яну возымели эффект. Пока что слабый, но скоро он точно выучит этот язык. Хотя, учитывая его возраст, обучение продвигается со скрипом… Всё же — это дети учат всё с большей скоростью. А вот сир Ян давно уж не ребёнок. Хотя по Империи он попутешествовал и до сих пор нормально не научился общаться…

— Ну, дети — это то, о чём они говорили. Здешние погромщики шантажировали графа Иана ф. Глайда, похитив его детей. Но прибыл человек, из Тайной Канцелярии, — сир Ян вздрогнул, — и он приказал прекратить переговоры с погромщиками. Недавно были обнаружены отрубленные головы детей графа Иана.

— Мерзавцы, курва… Блядские погромщики, — выразился сир Ян, сжав руки. — Рубить головы детям? Ублюдки.

— И нам надо будет, если желание изъявит работники, пообщаться с здешним следователем из Тайной Канцелярии.

— Пообщаемся. С ними лучше проблем не иметь.

— Значит Люцион Гранд и сир Януш Дорап? — Ганс Йонкле оказался высоким, скуластым мужиком, с развитой фигурой. Своих подчинённых, для разговоров с нами он не посылал, а заявился сам, когда мы встали на постой в таверне, одной из чудом уцелевших. — Гранд… Гранд… А вспомнил! Твоё имя фигурировало в отчётах уважаемого Ганца, — мужчина, одетый в непримечательный дублет серого оттенка, такие же штаны и имеющий на поясе меч с обычной рукоятью, припомнил моё имя. — Ты, кажется, известен за то, что участвовал в погромах, что прошли в Ридермарке. Но ты защитил граждан Империи. Ганц хорошо отзывался о тебе.

— Я польщён, уважаемый Ганс, — кивнул я мужчине.

— Надеюсь, что ты не думаешь чего плохого обо мне, — произнёс он, потянувшись прямо в стуле. Ну да, чего плохого? Нас вызвали в комнату дома, который был восстановлен после погрома. — В конце-концов в твоей голове сейчас могут роиться мысли о том, что мол я защищал граждан Империи от погромщиков, а меня сейчас вызывают на допрос. Это стандартная процедура, которая проводится со всеми, пришедшими в город. Ты под моё внимание попал лишь потому, — мужчина обмакнул перо в чернила, — что привлёк внимание моего друга.

— Какие могут быть обиды? — спросил я. — Мне ещё уважаемый Ганц дал достаточно сведений о том, что Тайная Канцелярия в Империи — это элита, которая искренне заботится о своей стране, которой служат. А люди, которые любят свою страну — могут пойти на многое. С такими лучше не спорить. Так что вы можете опрашивать меня, если конечно, не ставите цель совсем уж нарушить мой порядок дня, при всём уважении.

— Понятно, — усмехнулся мужчина. — Тогда, — он перешёл на понятный всем присутствующим рикужский. Сир Ян с любопытством посмотрел на него. — Давайте преступим. Сир Ян Дорап и Люцион Гранд, так? — спросил он у нас. — Возраст Люциона — пятнадцать лет, сира Яна — тридцать семь, — мы оба кивнули. — Совпадает, — подтвердил он. — Так… Хорошо. Теперь внимание, — важно произнёс он, выложив перед нами два портрета. Под каждым из них было написано имя. — Вольфганг Лабуд. Мужчина, сорока лет, происходит из обедневшего, дворянского рода баронов Лабудов. С двадцати лет был Паладином Церкви Альтаны, пару лет назад покинул Орден Паладинов из-за «жестокости по отношению к гражданским лицам». Знаете его?

Я взглянул на портрет. Лысый мужчина с мощной фигурой, а они изобразили в полный рост, да ещё и на таком клочке бумаги, который не превышал размер листа А4… Внизу, под именем, значилась награда. За живого давали тридцать тигров, за мёртвого двадцать. Неплохо оценили эту падаль-детоубийцу.

— Впервые его вижу.

— А этого? — спросил у нас Ганс, выложив второй портрет. «Георг Пустобрёх» значилось на его розыскном листе. Мужчина был крупным, но скорее толстым, чем мускулистым. Длинные, чёрные волосы ниспадали на плечи. — Вы уж точно должны его знать, сир Ян Дорап.

— Да, — мрачно произнёс сир Ян, я с любопытством посмотрел на него. — Знаю.

— Вы его знаете, сир Ян?

— Да, — подтвердил он. — С Георгом мы как-то состояли в одной наёмничьей кампании. Это было во время предыдущей Святой Войны, той, что была до недавней.

— Верно, — кивнул мужчина. — И вы же доставляли ему письма от некоего сира Мюрна Лунье, — тут уже я забеспокоился. — Георг были известен в Императорских Землях, как убийца.

— Если вы хотите знать: я не имел и не имею никаких дел с Георгом Пустобрёхом, — процедил сир Ян, — я просто доставлял ему письма! За которые мне платили деньги!

— Верно, — согласился Ганс. — Вас даже арестовать по такому поводу нельзя, — он сцепил руки перед собой и опёр голову. — Но… Империи неприятно, что вы один из знакомых бандита Георга Пустобрёха, сир Ян.

— И вы хотите, чтобы я его изловил?

— Вы? Ха-ха, — усмехнулся Ганс Йонкле. — Зачем? Нет. Я займусь что Вольфгангом, что Георгом. Я просто хочу, чтобы вы изложили на бумаге мне всё, что знаете о Георге Пустобрёхе. Его поведение, привычки и так далее.

— Поведения, привычки, — хмыкнул сир Ян. — Записывайте. Георг Пустобрёх — грёбанная свинья, который любит лишь две вещи. Ром и насиловать девочек. Все, кто старше четырнадцати лет этому уроду не интересны. Георга всегда сопровождает Герра, это его то ли жена, то ли племянница. Она всегда была одной из тех, кто отлавливает ему девочек и растлевает их вместе с ним. Мерзкая бабенция, в душе. Так-то она вполне приятна на вид, только мыться не любит: светлые волосы, голубые глаза, родом, кажись, оттуда же, откуда и сам Георг из города Рольна, что в Нортунде.

— О сути писем, что вы доставляли Георгу и ещё некоторым личностям, я так понимаю, спрашивать глупо?

— Знаю только то, что сир Мюрн, когда прознал, что один из его курьеров вскрыл письмо — снял с бедолаги заживо кожу. Естественно, я не интересовался содержимым писем, да и бесчестно это, — отметил он.

— У нас есть все основания полагать, сир Ян, что ваш знакомый, сир Мюрн, работает на разведывательную структуру Небесной Империи Махото. Мы смогли отыскать свидетельства о том, что он и его сестра, родившись в южном Лидерольоне, были захвачены Небесниками, а после воспитаны в Империи Махото.

— Даже если и так, мне то что? — пожал плечами сир Ян. — Вы прекрасно понимаете, что я лишь наёмник, не владеющий информацией о Махото.

А вот я владею. Предположительно в Грюнтурбурге, либо в его окрестностях может скрываться целый Кронпринц этой Империи. И если доложить сейчас Ганс Йонкле об этом… Хотя стоп! С чего бы ему мне верить? Или его товарищам из Тайной Канцелярии? Да и нарушит это планы, вряд ли у них можно будет выторговать Империал, это первое, второе — Аки и его стража, с кем он умудрился сбежать, мог попасться к кому угодно за это время, от убийц-насильников, до аристократов Кхандра, которые уже могли бы убить ребёнка, или отправить его голову Императору. Хотя я не верю Горо и Мюрну, которые наобещали сиру Яну Империал… Могли наврать с три короба. Но если так подумать — правильнее пока что эти сведения утаить. Вдобавок, это было лишь моё предположение? Не обязательно ему оправдываться…

— Что-же, — Ганс пробуравил взглядом сира Яна. — Я думаю, вам не стоит напоминать излишний раз, сир Ян, чтобы вы держались подальше от всего, что связано с вашим бывшим сослуживцем-Георгом и Империей Махото?

— Яснее некуда, — пробурчал сир Ян, — у нас есть дела, никак не задевающий ни ваши интересы, ни интересы погромщиков.

— На то надеюсь. Учтите, вы у нас на заметке. Наша организация предпочитает не делать лишней крови, — всё равно что НКВД при Ежове в СССР выпустит пресс-релиз о том, что репрессий в тысяча девятьсот тридцать седьмом нет и вообще мы в коммунизме живём, — но если нас вынудить, — многозначительно произнёс он, — то последствия могут быть… катастрофическими. И, я думаю, вы понимаете, что ваш титул в этой местности мало что значит, наследник Дома Гранд.

— О, мне это давно объяснили, уважаемый Ганс, я сама скромность и законопослушность, — сир Ян бросил на меня взгляд наполненный силой скептицизма божественного уровня, но я его проигнорировал.

— Что-же, — вздохнул мужчина. — Надеюсь на ваше благоразумие, — он встал из-за стола и подошёл к окну. Вечерело. — Вам вернут ваше оружие. И честно признаться, меч у вас прекрасный, Люцион. Как назвали?

— Алый Глаз, — спокойно ответил я.

— Оу, понятно, в честь глаз. В моём роду тоже был митриловый клинок когда-то, — вздохнул мужчина. — Мой старший брат проиграл его в карты, как и поместье нашего баронства. Мда… Вы свободны. Помните наш разговор.

Уже к ночи мы нашли таверну, где-таки остановился Дейтрих с Гельмутом. Оба они надирались чем-то крепким, судя по запаху.

— Ну как допрос? — пьяным голосом спросил захмелевший торговец.

— Спрашивали про старых друзей, — присел с ними за стол сир Ян. — Ничего особенного, или важного.

— Друзья, ик, важно, — произнёс Гельмут. — Вон, в таверне через дорогу, ик, мой сидит… Друг… Сир Матиас Долман, ик… С каким-то аристократом спелся, ик. Ну ладно? Будем состязаться: кто больше выпьет?

— Нет уж, — произнёс сир Ян, — предпочту напиться, но без состязания.

— Аналогично, — поддержал я наставника, — зачем это вообще, сир Гельмут?

— Малообразованный юнец, — произнёс кхандарец. — Алкоголь это целый, чудесный мир. А ты этого не понял.

Спустя час, я уже полноценно захмелел, несмотря на то, что ничего серьёзнее глинтвейна не пил. Решив проветриться, я вышел на улицу. Было сыро и немного неприятно. Дейтрих уже позаботился о комнатах, поэтому мы с сиром Яном могли не переживать о том, где ночевать. Сначала торговец хотел купить нам одну комнату на двоих. Но была лишь одна комната в этом плане: с большой кроватью. Ни я, ни сир Ян не горели желанием спать друг с другом в одной кровати. По причине крайней гомофобии каждого из нас. И если моя гомофобия опиралась на прагматизм — добре, фиг с геем, что он гей, не кричи главное во всеуслышание о своей особенности, учитывая, что даже животным, братьям нашим меньшим, может быть свойственна такая связь, то вот сир Ян ненавидел адептов однополой любви со всей рьяной, средневековой ненавистью… А ведь он ещё и довольно набожный человек. А Альтана, Богиня-Защитница Империи и религия, что получила распространение в Рикужии — по сути две ветви одной религии. Поэтому он и Церкви посещал. Меня религиозная муть мало трогала…

Ночью зажигались факелы и жаровни, что стояли на улице. И парочку таких зажгли рядом с таверной. Из таверны напротив выскользнуло несколько тёмных фигур, в накидках, едва различимые фигуры направились в сторону. Интересно? Возможно какая-то интрига… Скорее всего алкоголь немного расшатал мой здравый смысл, потому что я постарался минимизировать звук своих доспехов и двинулся следом. Мужчины шли какое-то время по кварталу, а после резко свернули в сторону. Во тьме ночной очертания сожжённых зданий выглядели страшно. Тем не менее — алкоголь притуплял мои чувства. Наконец они вышли в закоулок, который вёл из города. Там стояла стража Глайдвига. Однако на фигуры в капюшонах они только взглянули, но ничего не сказали. Фигуры скрылись в сторожке, двухэтажном здании, где должны были отдыхать стражники. Две фигуры, вместе со стражниками встали у входа. Через пару минут, по моим часам, к сторожке подошёл отряд. Он был заметен в свете луны, я насчитал человек десять-пятнадцать. Все вооружены… Прищурившись, я постарался разглядеть отряд и тихо охнул.

Георг Пустобрёх и Вольфганг Лабуд… Надо завязывать с алкоголем, слишком он уж притупляет мой разум! Я спрятался за зданием сторожки, под окном, которое было открытым, хотя бы потому что его выбили, судя по всему эти повстанцы, так что я мог слышать, что говорят в комнате.

— Доброй ночи, — послышался суровой голос.

— Вольфганг, Георг, — произнёс новый голос, судя по всему один из тёмных фигур.

— Вы хотели нас видеть.

— Да. Пришёл приказ. Для вас есть работа.

— Надеюсь и оплата, — донёсся мерзковато-писклявый голос мужчины.

— Оплата предусмотрена, — произнёс холодный голос. — Плюс трофеи, что вы сможете унести с собой.

— И о чём речь?

— О караване. Сейчас в городе два каравана, с большим количеством товаров. Надо ограбить тот, что принадлежит Дейтриху Огулду, — беру свои слова обратно. Алкоголь и храбрость даруемая им — мне очень помогла. Вот только стоит понять — что они, чёрт их побери, задумали? И почему им нужен наш караван.

— Ограбить город, — произнёс один из парочки Георг-Вольфганг, — ограбить караван. Мне кажется, уважаемый, что мы не те, кто должен вернуть нашу страну на светлый путь Богини, а простые бандиты! — надо же, среди них есть умные люди. — Что так надо нашему Великому Лидеру?

— Знай своё место, Вольфганг! — вдруг произнёс новый голос. — Если хочешь узнать больше о плане, то выполняй работу.

— Я уже пятый раз это слышу, — печально произнёс он, — но всё, что мы делаем — ожесточаем людей против нас.

— Всё что тебе следует знать, Вольфганг — ты делаешь это ради Богини Альтаны. В «Звёздном Дворе» тебя не поняли, но мы сделали это. Разве ты не живёшь по тем законам, что вывел для себя? Когда наше движение победит — ты станешь одним из величайших учителей нашей страны, миссионером, которого будут все слушать. И все в из Ордена Розы, в котором ты состоял поймут насколько они ошиблись.

— Хотелось бы, — буркнул мужчина.

— И хочу вас предупредить насчёт Следователя из Тайной Канцелярии, — произнёс напоследок мужской голос, — Ганс Йонкле — невероятно опасен. Он уже раз доходил до нашей организации своим разумом. Больше вам опасности никто не представляет. Выполняйте работу.

Блядь… Я тяжело вздохнул, понимая, что меня не услышат.

— У нас неприятности, мать их, — посмотрел я на удаляющиеся вдаль тёмные фигуры.