Оруженосец

Глава 107 Война в Республике (16). Когда смолкают петухи

Утро выдалось сырым. Уже осень на улице и она вступала в свои права… Даже холмы не спасали от перепада климата. Мы патрулировали всевозможные локации, то и дело встречая мелкие отряды Республиканцев. Стоит признать, что сир Джон Гориант прекрасно знал местность и так же прекрасно разбирался в теме допросов. А ещё совесть у него была весьма условная, я бы сказал, гибкая. Ведь он излишне увлекался в пытках пленённых Республиканцев и пытал их, даже когда всё, что они могли сказать — уже сказали и просто повторяли до безумия одно и то же. То есть он грубо ломал людей… Даже убить их было бы куда милосерднее… Среди моих людей Джона прозвали «Злословом». Потому как он любил задвигать идеи про свободу и борьбу против тиранов.

Вот только слишком уж он переоценивал жителей Фловеррума. Это в Республике идеи про свободу упали на благодатную почву. Учитывая ещё и засилье Гроссмастеров, которые слишком уж заигрались в выборы. Отчего люди и впрямь решили, что именно им надлежит выбирать свою судьбу… Доигрались в демократию, если можно так выразиться. Что же проповедовал, а иначе назвать я это не мог, Джон? Обычные такие идеи… О свободе каждого человека и что мол каждый решает, как ему жить… Что действительно напрягало, так это то, что про ответственность за деяния он не говорил вообще. Ведь свобода человека кончается там, где начинается другая. Впрочем, я всё равно был с ним не согласен.

Это когда я был дельцом, ещё в прошлой, далёкой жизни, я был за демократию, относительно честные суды и возможность вести дела так, чтобы никто не промышлял захватами производства. Я считал, что Британия давно пережила тот этап. И Западная Европа либо создавала такую иллюзию, либо всё было именно так. Никто, кроме налоговой и силовиков, если ты сильно нарушил, не мог заявиться к тебе и тебя арестовать. Здесь же я планировал стать политиком, а не дельцом. И вот тут всё накладывалось на то, что мне хотелось править долго, желательно до смерти. Ведь правление — это по сути роскошная жизнь, о которой я начал мечтать, едва появившись в этом мире.

Плюс накладывалось и то, что я, как бы, наследник Герцогства. Аристократ, у которого есть своя территория. А значит — пора забыть про все эти детские и крайне глупые игры в демократию, и править так, как надлежит править аристократам. Хоть я и планировал немного «отпустить поводья», ибо память Люциона вспоминала о том, что его отец, на секундочку, один из богатейших аристократов материка, решал вопрос о том, как один сосед не правильно замерил свою территорию… В черте города, в том, что можно было назвать «жилым, частным сектором». Сосед А поставил туалет, вроде как на территории соседа Б… Герцог, который по доходам делает даже Королей, должен решать судьбу туалета, которую поставил один из условных деревенских жителей. И при этом, сука, в этом деле некоторые не видели ничего зазорного… А я, когда всплыло это воспоминание, весь вечер пил… Становиться Герцогом, чтобы решать такую фигню. При этом Граф Алмон Долф, который занимал условное положение «распорядителя» — ещё и предлагал на место выехать и выяснить этот вопрос замерив территории в шагах… В итоге сам и отправился мерить территорию. Вот уж точно, людям нечем заняться… Впрочем, это скорее был перегиб на месте. Но я думал — аристократы должны следить за порядком на вверенной территории. Мы имели права законотворчества, а ещё судить вассалов…

Сам по себе Герцог Гранд — издревле представлял «Верховный Суд» в Грандире. Слова: «вассал моего вассала не мой вассал» — являлись аксиомой, правда. Я не мог судить «чужого» барона, или присяжного рыцаря. Однако я мог потребовать от любого своего вассала, к которому относится барон, или присяжный рыцарь «разобраться в ситуации». К слову, вот это мне и хотелось исправить. Эта феодальная вольница откровенно раздражала… Моего отца не особо, потому что ему было, в сущности, плевать на всё, пока что-то не бросает вызов его власти. И по его мнению — аристократическая вольница ему вызов не бросает. Баркс Горди же рассказывал случаи, как некоторые баронские наследники «резвятся в Грандхолле».

И никто, и ничего им за это сделать не может. Ведь Аллиона Гранда они не оскорбляют, даже хвалят. А что мещанских девок портят, людей бьют, дебоши устраивают — ну так «нефиг ходить в шлюшьих одеждах», или «раздражать благородных господ, пока они изволят отдыхать»… Почему-то Аллион не считал подобное угрозой… Наверное ещё и потому, что в этих развлечениях участвовал и Тигион. Братец любил показать всем в городе — кто настоящий хозяин жизни… жизней… всех жизней в этом великом граде. Вот только… Джон явно переоценивал жителей моих будущих территорий. И явно не понимал, что за столько времени вторжения в Республику уж от кого-кого, а от своих людей я добился преданности. Потому как абсолютно каждый солдат знал — за верность и хорошую службу, Люцион Гранд даст несколько значимых монет, либо закроет глаза на то, что солдат снасильничал какую-нибудь девку, или на разграбление кого-то… Но чаще мои солдаты сталкивались с денежными вознаграждениями. Так же были и наказания за провинности… Обычно они давались, если воины начинали вести себя слишком развязно, либо на них поступали жалобы и право на заслуги у них отсутствовали. То есть — если они хорошо себя проявили и заслужили «что-то», то я мог отдать приказ закрыть глаза на «эксцесс производства». А если не было ничего такого, за что можно было бы закрыть глаза… Значит наступало наказание. И тут могли выпороть, либо просто избить, поставить в колодки.

— Вам будет проще лошадей убедить, чем их, — заметил я, когда Джон подошёл к костру. На нём виднелись слегка поджаренные рыбы, которые выловили в пруду неподалёку отсюда. Рыбы были насажены на колья и уже были годны в пищу.

— Люди — не лошади, — произнёс Джон. — Боги создали нас по своему подобию…

— Если бы они создали нас по своему подобию, сир, мы бы трахали своих сестёр, жён братьев, самих братьев, убивали бы за плохое вино и много чего ещё творили, не опасаясь божественной кары за блуд и не ища оправдания в книгах Богов… Если Боги и создали людей, то не по своему подобию, ибо тут же ударили нам по макушке «законом божьим»… Особенно сие касается Богов Альдаральских. Но мне, пожалуй, интересно наблюдать за тем, как вы пытаетесь рассказать о свободе от тиранов. Вот только у вас ничего не выйдет…

— И почему же? — спросил он у меня.

— Ответ в вас. О какой свободе и равенстве вы можете говорить, когда так пытаете людей? Притом людей, что родом из той же страны, что и вы…

— То были люди Томаса и Деймоса Веста, — тут же нашёлся с ответом рыцарь, взяв рыбку и откусил кусок. — Вы понятия не имеете о том, чем опасны все они. Орден Павших Небес — есть то, что угрожает всем нам порабощению. Увы, они берут верх сейчас. Они хотят лишь одного — сделать из всех нас рабов.

— Вот только пока я вижу лишь одного раба, сир, и это явно вы. Знаю я про этот Орден, Роза рассказывала… Да и сталкивался я с их людьми.

— Вот сие и есть то, что привлекло нас в вас и вашей спутнице, — сообщил Рыцарь. — Магистр моего братства сообщил, что его крайне интересуют люди с магией, что не попали под власть Павших Небес. Ведь они платят очень большие деньги за всех магических воинов.

— Если чем меня и можно купить, так это моей мечтой, сир…

— И о чём же мечтает наследник Дома Гранд?

— У вас нет таких денег, — спокойно ответил я. — У Ордена Павших Небес, возможно, тоже. Я мечтаю о том, что моё по праву. И я это забрать намерен, не пользуясь помощью каких-то непонятных Орденов и Братств.

По сути, я не знал цели Ордена Павших Небес. Со слов Джона Горианта, Орден Павших Небес — желает одного. Власти для «мудрого Великого Магистра Ордена». И для этого они проникают во все сферы жизни общества. Являются ли они угрозой для меня? Пока что я этого не знал, точнее не имел подтверждений. Изучая ситуацию, я понял, что Орден Павших Небес — действительно крайне могущественная структура. Вот только, если и противостоять им, то следует быть крайне осторожным. Ведь что? Правильно — в противостоянии с могущественными структурами нельзя рубить сгоряча… Что и раздражало меня в Розе. Она просто рубила сгоряча и кидалась на всех, будто помешалась на своей миссии.

— Их влияние куда сильнее, чем вы можете себе представить, Люцион, — продолжал настаивать Джон. — Не важно чего хотите вы в итоге. Вы либо будете порабощены ими, либо будете сражаться против них. Как думаете, почему я так пытал тех людей? Они одурманены… Они уже рабы Томаса и Деймоса, ибо могли уйти от них, но вместо этого — не сорвали гербы свои, не бросили оружие, а шли на территорию их, дабы после вновь оружие использовать против вас в том числе. И кончится всё это, когда мы Томаса и Деймоса найдём. А после уничтожения Мастеров, надлежит найти Магистра, а после и Великого Магистра. И всех их убить…

— Вот, кстати, что сможете рассказать про их структуру? — зацепился я за его слова.

— Орден Павших Небес состоит из одного Великого Магистра, который и принимает все решения, совещаясь с Магистрами, которые обычно курируют страну из которой избраны. Магистром Ордена может стать любой Мастер Ордена из конкретной страны. К примеру — Магистр Республики Альдарал, его так же можно назвать и Магистром Востока — является Стилет. Ему подчиняются двадцать Мастеров Ордена, разбросанных по всей Республике. Торговцы, главы гильдий, возможно кто-то из Мастеров и Гроссмастеров Республики… Выяснить личину даже Мастера Ордена, порой, трудно, а Магистры, избираемые из числа Мастеров — в последний раз раскрывались пять сотен лет назад, когда наше Братство почти истребило их всех. Если бы не один предатель, который фактически сделал из нашего Братства врагов тогдашней власти Республики, мы бы смогли раз и навсегда избавить человечество от тени Ордена Павших Небес. Магистром вашей страны является — Стоун. Сколько Мастеров в числе вашей страны? Тринадцать Мастеров. К слову, некоторые из них являлись Баронами и Графами… А Стоуном, мои друзья считают сира Борда Бейрестира.

— Наследника Герцогского Дома Бейрестир? — ошарашенно спросил я. — «Считают»?

— Считают… В деле с Магистрами и Мастерами, что занимают высокие положения, как те же — ваши правители, нам надлежит быть аккуратными и осторожными. Неосмотрительность приводит к провалу…

— Означает ли это, что если Борд окажется Магистром вы убьёте его? Сына одного из влиятельнейших аристократов Фловеррума…

— Однозначно, — кивнул Джон. — Не я, так кто-нибудь другой… Клинок Озёрного Брата всегда находит цель свою. Если Борд попал в Орден Павших Небес — он более не аристократ Фловеррума. Он более никогда не будет им, ведь он член Ордена. Никогда они не действуют исходя из выгоды простого народа и всегда алчут лишь одного — власти для себя. Томас и Деймос такие же.

— Но допустим, — слегка склонился. — Ежели есть аристократ, который просто, используя политические и военные способы лишь укрепляет власть свою? Ежели кто-то из Герцогов Лидерольона подымет восстание против Короля, победит его и сам станет Королём… Как вы будете относиться к такому? Ведь сей человек в таком случае — убил множество людей, много простого народа ради своих амбиций. Убьёте ль вы его, если он не будет членом Ордена Павших Небес?

— Мы не нападаем на таких людей без доказательств, — хмуро произнёс сир Джон.

— Но что насчёт простого люда, сир? Вы тут столько всего сказали и моим воинам в том числе. О свободе, о равенстве всех со всеми… О том, что каждый волен избирать свою судьбу… Но в то же время — если какой-нибудь Герцог, или Граф, или ещё кто-то, плохо повлияет на судьбу десятков тысяч людей, устроит войну во имя своих политических амбиций и стольких убьёт, а вы посмотрите и скажите: «ну он не из Ордена Павших Небес, так что ему можно»… Не является ли сие лицемерием, сир? — разумеется, я-то, как раз, был согласен убить не одну тысячу человек, если это поможет достижению моих целей. Кто-то мог бы сказать: «да почему? Никто не должен покушаться на святую, человеческую жизнь»… И я бы ответил: «в этом мире любой, кто будет так говорить и, самое главное, так действовать… действовать, как типичные дегенераты из двадцать первого века, откуда я пришёл, которые поехали и, причём, давно на равенстве и инклюзивности… так вот — любой такой человек умрёт»… Нет у меня желания так подставляться. В благородство стоит играть лишь тогда, когда уверен, что оно именно окупится и принесёт тебе выгоду.

Мужчина же на мой вопрос хмыкнул… Было видно, что рассуждения завели его в тупик. Не то чтобы я хотел, чтобы он сейчас резко начал смещаться куда-то «налево» и начал кричать «смерть аристократам и буржуям»… Выглядело бы это потешно, глупо и смешно. Но вот понять что это за безумцы очень уж хотелось… И пока я понял одно. Ёбанные фанатики, по-другому их назвать будет очень трудно.

— Думаю, мне надлежит поговорить со старшими братьями моего братства, Люцион, — тихо произнёс Джон. — Вы ставите поистине интересные вопросы.

О чём, о чём, а об этом он говорить не будет. Ни о чём вообще он больше говорить не будет. Как только я исчерпаю необходимости в его знания, так сразу же убью. Поначалу я даже подумал, что использовать Озёрное Братство против Томаса и Деймоса, Мастеров из Ордена Павших Небес — логично. Особенно учитывая то, что Джон Гориант является уроженцем Республики, если быть точнее, то он является уроженцем Виллда. Виллдиец прекрасно знает окрестности, этого не отнять. Вот только… Его фанатизм и те мысли, на которые я ему указал… Нет, я не сумасшедший — создавать себе анархистов буквально под боком. Такие бредни крайне опасны… Да, Фловеррумцы устойчивы, но даже презрением может смениться нейтралитетом, а нейтралитет — любопытством. И в чём смысл тогда мне править? Да и моим возможным потомкам это будет крайне непросто сделать. Надо бы прибить его и, по ситуации, расправляться с его же братьями… Хотя вмешиваться в разборки двух много о себе что возомнивших Орденов я не хочу… Разных сект, орденов и братств, скрытых от всех в этом мире много… И лезть к ним не всегда правильная мысль. Я закончил с трапезой и швырнул шпажку, с которой ел рыбу, обратно в костёр.

— Милорд! — привлёк моё внимание один из моих воинов.

— Что такое, Четс? — некоторых я уже даже успел запомнить по именам. Четс был рослым парнем, с каштанового цвета волосами. Он был тем, кого я могу бы назвать «смышлёным человеком». Будучи сыном каменщика он и читать умел, и вечерами сидел и изучал поломанную аркебузу, что-то постоянно записывая на листки пергамента, которые содрал с доски объявлений.

— Там раненный! Смотрите!

К нам действительно приехал раненный мужчина. Кавалерист был обряжен в кольчугу. И я узнал его… Это был один из воинов отряда сира Яна… Из спины торчали три стрелы. Кольчуга не могла противостоять стрелам, хотя и гасила их попадание. Что-то, что могло выдержать попадание стрелы в нашем отряде — это пластинчатые доспехи рыцаря. К примеру мои, или сира Яна… А ещё Подрика. У нас было достаточно времени и средств, чтобы заказать как можно более лучшие доспехи.

— Он ещё жив, — произнёс один из моих воинов.

— Лекаря, — отдал приказ я. — Что скажешь, Рунл? — спросил у того, кого в нашем отряде считали лекарем, который был сыном травницы. Рунл был веснушчатым мальчишкой, едва старше меня, случайно попавшим в кавалеристы… Тем не менее, он смог пережить несколько схваток, скорее лишь чудом. Ну или потому что всегда держался в хвосте атакующей кавалерии.

— Ничего не могу сказать, милорд, — повинился он. — Возможно он уже не жилец.

— Ты ведь из отряда сира Яна? — спросил я, склонившись над мужчиной. — Отвечай, я знаю — ты слышишь!

— Засада… — прохрипел он… — в лиге от сюда (прим. Автора — примерно пять километров), старая таверна… — прохрипел он. — Весты… предупредить.

— Весты? Сколько в отряде людей? Ну? — зараза… Из-за того, что наша группа малая — я запрещал разведчикам отправляться слишком далеко. Не хватало ещё терять разъезды… Но этот мужчина… Ранен… Из отряда сира Яна… Блядь!

— Он уже всё, — мрачно ответил Рунл. — Да примят предки его душу.

— Да примут предки его душу, — мрачно произнёс я. — Где эта старая таверна? — спросил я у Джона.

— Наверное, речь идёт про «Серебристую росу»… Хозяин её погиб лет двадцать назад, а его дети давно ушли жить в Рахтон… — Джон взмахнул рукой, указывая направление.

— По коням! — резко отдал приказ. — Все по коням! Едем налегке! Отряд сира Яна напоролся на магических воинов!

Я быстро взобрался на своего коня, даже не озаботясь тем, что на меня сейчас фактически был только нагрудник и поножи. Полноценно облачаться в доспехи не было времени. Ни для кого.

— НО! — я дал шенкелей коню, отчего тот взвился, едва меня не сбросив, но послушно стартанул вперёд. Мой отряд углублялся в пролесок, огибая пруд. Если бы мы скакали на пустыре, мы бы преодолели это расстояние минут за пять. Но мы шли по пролеску, с полянами и кустарниками. Вдобавок — коням не особо нравился такой резкий переход к скачкам. Но никто и не думал щадить их… Вскоре показался таверный двор. Он выглядел обветшалым, саму таверну окружал покосившийся и прогнивший забор, местами снесённый. Таверна явно имела свой хозяйственный двор, конюшни, сарай и основное здание. Во дворе были люди… Много людей, что сражались в пешем порядке. Среди них были и наши, и враги… Судя по всему, отряд сира Яна встал на постой в каком-никаком укрытии, а утром эти уроды и ударили. Возможно, пытались похитить коней у отряда, но были обнаружены. Кавалеристы моего отряда ударили неорганизованно и глупо. Мы не ожидали, что враг в близком контакте с нашими союзниками, поэтому продвижение сразу же затормозило, ибо я тут же остановился, едва не задавив своего же воина, только из отряда сира Яна. Решение пришло мгновенно, я спрыгнул с коня, этому примеру начали следовать мои же подчинённые, хотя — задние ряды наседали… Началась самая настоящая сумятица. Одномоментно воины Фловеррума получили подкрепление, но гораздо позже, вспоминая этот день бесчисленное количество раз, я корил себя за такое подкрепление. Часть наших буквально там же и полегло, будучи затоптанными лошадьми и конями своих же союзников.

Тем не менее мы сразу же врубились в схватку, отдавшись ярости. Я обнажил свой митриловый меч, активировал глаза и начал рубить направо и налево, ища Мыцаря и сира Яна. Мальчику вряд ли что-то будет, но вот сир Ян. Его могли сделать целью, как командира.

— Где сир Ян? Где Мыцарь? — я смог пробиться к одному из тех, кого можно было бы назвать «элитой отряда сира Яна».

— Они в доме, приняли бой, — ответил мужчина, размозжив булавой одному из Республиканцев голову. — Враг попытался украсть коней, милорд!

Я бросил взгляд на покосившееся здание, поросшее зелёным мхом и ринулся туда, буквально выкашивая всех, кто стоял на пути. Дверь была мной выбита, точнее выбита телом воина Республики. Внутри передо мной предстала поистине ужасающая картина… Из наших воинов на ногах оставался лишь Мыцарь и два солдата, что держались рядом с мальчиком. Сир Ян лежал, схватившись за живот, судя по всему его ранили совсем недавно. Ах вы ублюдки… Томас и Деймос синхронно обернулись, видимо почувствовав активацию магии.

— Сволочи! — рявкнул я. — Вы за это ответите, твари!

Я сорвался с места, оказавшись перед братьями буквально в ту же секунду. Магия напитывала моё тело. От моего удара меч затрясся в руках одного из них и он отступил.

— Дом Гранд, да? Стилет хорошо заплатит за твои глазки! — расхохотался второй, нацелившись мне в грудь. Едва заметное движение и я чуть ни лишил глаз второго.

— Попытайся, ублюдок…

— Хо-хо-хо, смотри-ка, братец, — вернулся в бой второй. — А он владеет магией и неплохо.

— Какая разница. Убьём его и дело с концом.

— Конец здесь только ваш, — мои мышцы буквально рычали от силы, если к ним можно применить такое понятие. Мы вновь столкнулись. Братья поначалу пытались меня теснить, весьма умело действуя в команде. Пока один нападал и бил по верхним частям тела, второй делал то же самое, но по нижним. Однако они недооценили и фактор моей ярости, пусть ярость и нарушает, в определённый момент поток магии, ибо из-за чувств ты не можешь ясно контролировать силу… Однако моя ярость, даже несмотря на обстоятельства, была подобна айсбергу. Замёрзшему и спокойному… Я всё ещё контролировал ситуацию. Отступив на два шага и отразив с дюжину ударов, я перешёл в контратаку. Спустя пару пробных движений, я понял, что один из них — хуже действует в обороне, но лучше в нападении. А второй наоборот… Поняв это, я начал наседать именно на более худшего защитника.

Впрочем, братья это тоже понимали. Пока я наседал на одного, второй смог обойти меня и нанести удар в спину. Я резко развернулся, отражая удар атакующего сзади. Это им не поможет… Им ничего не поможет! Я вновь атаковал куда более умелого в атаке воина, не давая ему реализовать своё умение. Его брат безуспешно пытался меня отвлечь. Я вертелся подобно юле, атакуя одного и обороняясь от второго. Наконец, второй сбил мой темп, бросив в меня деревянный стул. Разрубив прогнившую деревянную утварь, я едва не пропустил крайне опасный укол в спину… Он мог бы решить бой, однако я не только смог уловить движение врага своими глазами, которые буквально видели всё и помогали противостоять всему, что я вижу, но и крайне удачно отступил. Мой меч скользнул перед животом одного из братьев…

— БРАТ! — воскликнул второй. Белое лезвие нашло свою цель, прорубив доспехи и рубанув по животу. Воин упал на живот, выронив меч и прислонил руки к новой щели доспехов. — Томас… Томас… Не закрывай глаза… Слышишь? — жалобно скулил Деймос.

Он был жив, но сильно ранен. Примерно так, как и сир Ян — тоже в живот. Вот только сир Ян не имел доспехов, да и визуально — его почти разделали, как свинью. Уже то, что мой наставник всё ещё был жив — было чудом.

— Ты следующий, — я ударил по второму брату. И тут он резко достал… пищаль? Твою мать! Я подставил меч, раздался выстрел и белая сталь завибрировала, принимая на себя пулю, которая, судя по траектории, должна была попасть мне в голову.

— Ты пойдёшь со мной, жалкий юнец! — прокричал Томас Вест, чиркнув чем-то о свой пояс. Фитиль? Бомба? Нет…

Его брат понял всё верно и ринулся прочь из комнаты. Перед ним попытался встать Мыцарь Блэкмон, но Деймос просто воспользовался неопытностью мальчика и легко обогнул его.

— Отступаем! Отступаем!

Я же видел, как фитиль стремительно догорает в руках Томаса Веста. Он приближался ко мне, раскидывая руки, видимо хотел находиться ближе, чтобы убить меня. Я взмахнул мечом…

— Не… не может быть, — ошарашенно уставился на бомбу Томас Вест. Я только что отрезал горевшую часть от остальной бомбы. — Так вот на что способны эти глаза… Прекрасно…

— Да, — ответил я. — Я вижу всё. Меня нельзя застать врасплох… Ты когда-нибудь пытался рассмотреть молнию, Томас Вест? Видеть каждый изгиб, каждый импульс этого прекрасного явления? А я могу это. Я — лучше Кройфа, — ещё один взмах и рыцарь остался без головы. — Сир Ян! — тут же бросился к мужчине.

— Хах… Это было так великолепно, мальчик… — ответил мужчина. Его голос слабел. — Так великолепно… Попрощаемся, Люцион…

— Нет… нет, нет, нет… Сир Ян, если оказать вам помощь…

— Посреди битвы? Кто мне окажет помощь? Такие не выживают… Просто прими это… Так будет мне проще. Лучше помоги мне в кое-чём… Закончить одно дело…

— Всё, что угодно…

Что это? Я чувствовал странную влагу. Выронив меч, я тут же снял перчатку… Что-то способное довести меня до такого состояния? Я потрясённо замер, изучая свой палец, на который только что собрал слёзы… слёзы… у меня? Как это… возможно…