Оруженосец

Глава 10 И снова в путь

Путь до Шуценшфталя должен был занять примерно неделю, учитывая новые вводные. Теперь и у меня есть добрая лошадь, а так же у нас есть тягловой мул. Естественно, всё пошло немного быстрее. Поэтому и неделя, по оценкам Сира Яна. Вдобавок были сняты вопросы о всяких досмотрах по пути. И я понимал почему у нас могли быть проблемы. Графства реагировали на приказ эрцгерцога и перестраивались на военные рельсы. Аристократы собирали своих вассалов и солдат, как это «по-вестеросски» звучит: сбор знамён. В Империи Кхандр, к примеру, аналогичные действия зовутся «сбором штандартов». Воины Ватье де Ридо уже сновали по оставшейся части графства и отбирали годных к воинской службе крестьян.

Эта страна, в плане армии, была типичной средневековой. Костяк армии составляли необученные крестьяне. У некоторых южных дворян были и вполне себе «профессиональные ополченцы». Особенно у тех, кто граничил с Кушанирцами. Очень уж Кушанирцы, оказывается, обожают пограбить бывших товарищей по несчастью. И если уж и спрашивать моё мнение, то я вообще не хотел, чтобы мы входили в рыцарскую дружину эрцгерцога. Если уж на то пошло — почему бы не отправится по южному тракту? Гольцы совершенно иная раса, жестокая, с другим языком и обычаями. Некоторые послы, которых скорее всего сожрали, не дадут соврать. Люди же всегда пытались договориться, правда с позиции — я тут главный, а ты днина поганая. Но всё же.

Но попытки потерпели крах… Точнее — достигли переменного успеха. Шедшие по Скалистому тракту, что представлял собой своеобразное ущелье в добрую сотню километров — доходили до Ридермарка, или Шуценшфталя целыми и невредимыми. А тот, кто шёл горами — исчезал. Почему вообще стоял вопрос между «идти ущельем и идти горами»? Ущелье-то прорезало горы напрямик, будто искусственный тоннель. А вот горные тропы — такого преимущества не имели. И кость была зарыта, как раз-таки в ресурсах. Во-первых, владыки Шуценшфталя и Ридермарка, пользуясь тем, что на многие сотни километров — их путь единственный, драли огромные деньги. Второе — Скалистый тракт это в буквальном смысле путешествие по камням.

Как рассказывал старик-Майрус, лошади дохли там, как люди во время войны. В чём преимущество гор? Там ещё растёт какая-никакая трава. А вот идя по Скалистому тракту, рассчитывай купить элементарную провизию для лошади, ведь несколько дней ты проведёшь в месте, где ничто не растёт. И покуда люди путешествовали трактом всё шло нормально… Покуда произошло неожиданное. Гольцы, которых лишь иногда могли случайно заметить на тракте, огромной оравой высыпали на тракт и, перебив пару десятков караванов торговцев, в основном из-за своего числа, двинулись в обе стороны по тракту. Именно это нам и сообщил Ватье де Ридо.

Что стало с относительно миролюбивым народом? Почему они резко напали, хотя до этого, идущих по тракту не трогали? Никто не изучал Гольцев столетиями, ведь все поняли, как можно сделать так, чтобы они не мешали. Люди не трогали их, они не трогали людей, кроме редких безумцев, что решили испытать удачу и пройти по их вотчине — горным путям. Которые, так же вели и в многочисленные пещеры, где, судя по всему, и обитали эти зелёные, многочисленные коротышки с острыми зубами, когтями, тщедушными телами. И вот сейчас мы шли к Шуценшфталю, а меня охватил мандраж. Это ведь настоящая война… И хотя их убийство — не равно убийство человека. Но всё равно… Воевать. Идиоты лишь жаждут войны. Не понимают, что война несёт за собой. Лучше худой мир, доброй войны.

— Ты дрожишь, — заметил Сир Ян. Лёгкий, осенний дождик падал с пасмурного неба на нас, идущих по дороге, среди огромных лугов. Мы уже перешли границу графства де Ридо и двигались по-другому, соседу Ватье де Ридо. — Боишься войны? Что стало с тобой Люцион? Я ведь помню, что ты легко переносил всё это. И наш разговор должен был посеять в тебе семена уверенности. Почему ты резко стал, будто в разы трусливее?

— Не знаю, Сир Ян. Да и в каком смысле трусливее! Я ведь убивал вместе с вами! Что Жайрона, что ополченцев барона де Ке! — вспылил я, повернув голову к Сиру Яну.

— Правда что ли? — спросил он, задумчиво промычав. — А мне кажется, будто с момента Турнира со мной путешествует уже не тот Люцион Гранд, которого я знал, — меня прошиб холодный пот. — Быть может мой юный оруженосец погиб тогда, когда перепало ему по голове. Даже Турнирным оружием можно убить. А проснулся в нём кто-то другой… Может это так, а может и нет.

— Я… — промямлил, — я… потерял часть памяти, Сир Ян.

— Память? — спросил Рыцарь. — И что именно ты забыл?

— Многое из того, что относилось к нашим тренировкам…

— Как странно, — задумчиво проговорил Сир Ян. Дождь сходил на нет и из-за туч начало появляться Солнце, лучи которого подарили этому миру красивую радугу. — Ты не потерял в навыках. Даже скорее приобрёл. В последнее время твоё фехтование вышло на новый уровень. Чего не скажешь о умениях на ристалище. Тебя побьёт даже крестьянин впервые севший на лошадь.

— Не это, Сир Ян. Не это. Я забывал то, чему вы меня учили, — сделал попытку оправдаться я, — особенно в части отрешённости от убийства.

Люцион Гранд тоже был, по-своему, мягким мальчишкой. Который если и знал про жизнь Рыцарей, то вряд ли бы он стал Рыцарем-Головорезом. То есть он бы вряд ли бы часто убивал, скорее убивали бы за него. Но случился Аллион Гранд, лет сорок назад вывалился из своей долбанной матери. Мужчина, судя по памяти Люциона, крайне вспыльчивый мерзкий и неумелый лидер. Он за какие-то грехи, отдал Люциона даже не своим Рыцарям, а странствующему Рыцарю! Ох я помню, как один из Рыцарей Дома Гранд возмутился такому выбору. Когда Аллион огласил его. Негоже наследнику Герцогства, в перспективе одному из могущественнейших аристократов востока континента, быть оруженосцем странствующего Рыцаря!

Но… Что случилось, то случилось. Я тяжко вздохнул, постаравшись абстрагироваться от воспоминаний из Грандхолла. Сир Ян обучал меня на совесть, ведь сам по себе, относился ко всему серьёзно, с долей разума. Он понял, как сломать Люциона Гранда, сделать из мальчика того, кто убьёт без сомнений. И своего добился. Мальчишка пятнадцати лет, младше меня лет на десять — убивал! Взрослых мужчин и таких же мальчишек. Но… Произошёл тот случай. Люцион сам погиб, а я занял его место. И в отличие от Люциона — я ни разу, ни кого за свою жизнь не убил. Как же это тяжело… Почему мне достались лишь навыки и воспоминания Люциона?

Почему я так же не смог научиться убивать, как он, абстрагировавшись от этого факта! Ведь именно об этом всё твердил Сир Ян. В бою: либо ты, либо тебя. У меня получалось убивать, но после боя было так херово, словами не передать.

— Хммм, тем лучше, — прервал молчание Рыцарь. — Знаешь, как научиться убивать с точки зрения морали? Знавал я одного Имперца. Учился он в Имперской Академии. Учился на землемера и даже помыслить не мог, что его отправят на войну, убивать людей. Но так случилось. Было это в контексте одной из религиозных войн Империи и Кушанирских Кханов. Когда последние были ещё в вассальной зависимости от Небесников, Имперцы начинали Рассветные Войны, дабы: «убрать поганых островитян с материка!» Началась война, она была скоротечной, лет восемь назад, или десять? Это была моя первая война, тогда я нанялся в составе наёмничьей кампании к самому Королю Аурундлиху. По началу войну мы проигрывали… Кхандарцы к той кампании отнеслись не серьёзно. Трон Небесной Империи только занял Император Токуро, того, что убил Джурмик не так давно. Хм… Так вот — все считали Токуро слабаком. Он был внуком предыдущего Императора, добрым семьянином, по слухам. Шутка ли, к сорока годам у него были три дочери и наследник Аки. Но Токуро проявил себя и как умелый войн. Он разбил первичный контингент Империи Кхандр, в который входил костяк профессиональной армии. В Империи, если разбивают первый контингент, как называют у них армию вторжения, тогда объявляется всеобщая мобилизация. Таким образом я и встретил того Имперца. Землемера. Самое ужасное, с чем он имел дело — нарезка мяса. Он был трусом, в первом же бою, в пустыне, он прикрылся телом своего товарища, таким образом его не нашёл враг. И знаешь что сделал Имперский Сержант с ним?

— Нет, — покачал головой я.

— Он выставил перед этим человеком мужчин в ряд, пленных Небесников и заставил того убивать их. А после отрубил руку этому бедолаге, впрочем, левую, так как он правша.

— Так он выжил? Разве за дезертирство не полагается смерть?

— Дезертирство? — спросил наставник. — Дезертир — это тот, кто сбежал. Этот же, сидел и плакал, чуть ли не под трупом своего товарища, обхватив колени, как девица, которую только что пустили по кругу из двадцати, не ведавших пару лет женской ласки, мужиков. Это же трус. Их исходили розгами и ставили в первые ряды во время следующей битвы. Этот же… Его всё это сломало. Он стал… Одним из самых лучших фехтмейстеров Империи. Знаешь кто это такие?

Я порылся в памяти у Люциона…

— Фехтмейстеры. Наёмные бойцы, не имеющие рыцарского звания. В основном путешествуют по миру, сражаясь то тут, то там. Некоторые создают свои наёмничьи кампании.

— Вот, — кивнул Сир Ян. — И этот создал. Однорукий Кройф, он сражается саблей в одной руке, но то, как он фехтует ей… Не передать словами. Простой землемер, выпускник Имперской Академии. Убийца, один из лучших фехтмейстеров Империи Кхандр, служащий самому Королю Ларцигу. Вы с ним похожи… Я ведь помню твоё первое убийство. Ты так же плакал, когда надо было убить не в бою, а просто так, связанного, не сопротивляющегося человека. И сейчас ты это забыл. Не хорошо. Так ты подохнешь где-нибудь, может даже не став Рыцарем.

— И что вы сделаете с этим? Заставите меня убивать крестьян? Преступников?

— Не кричи, — тихо сказал Сир Ян. — Никто заставлять не собирается. В этом и прелесть войны. На войнах не надо заставлять кого-либо убивать. Когда ты увидишь сражение, смерть огромного количества людей, когда услышишь их стоны и крики, мольбы о помощи, разговоры о матерях, жёнах и детях перед смертью… Увидишь их пот, слёзы и кровь — ты сам всё поймёшь. И либо станешь лучше, либо подохнешь, как жалкая крыса. Ну как? Теперь понял?

— Я…

— И быть может ты хочешь сбежать, Люцион Гранд, свалить куда подальше, на восток, в Грандхолл. Давай, беги, я не буду тебя держать. Меня попросили увезти тебя подальше от Грандира, я увёз. Твой отец приказал сделать из тебя Рыцаря. Хотя, полагаю, он подумал, что я, Сир Ян Дорап не пойму с первого взгляда, как он смотрит на тебя. Но я понял… Ты можешь просто поджать хвост и вернуться в Грандхолл, но ты потерпишь неудачу, а знаешь почему? Ты пуст. У тебя нет ничего. Ты ещё никем не стал, ни Рыцарем, ни головорезом… Такой человек и Герцогом не станет. Поэтому, мне всё равно — сбежишь ты, или нет. Останешься со мной? Быть может станешь хоть кем-то. Сбежишь? Останешься никем. Так что ты решил, Люцион Гранд?

Этот мир ужасен от слова совсем. Меня война сломает? Да я даже не людей убивать буду, а мелких, зелёных монстриков… Но, видимо Яну Дорапу на это всё равно. Он просто хочет бросить меня в пекло битвы, дабы я «пресытился этой атмосферой насилия и убийств». Как же это ужасно для меня, человека двадцать первого века, цивилизованной эпохи! Попасть в такое место… Но с другой стороны: а есть ли у меня выбор? В конце концов — он прав. Все навыки, которые использовал Люцион — это его навыки. А я не Люцион, пусть и представляюсь его именем. Что толку с мышечной памяти тела, если я идиот… И я. Я направляюсь в Шуценшфталь… На войну. Почему? Потому что я понял, что Ян Дорап прав… Я не сломан, я не видел и я не понимаю. Даже до сих пор я не понимаю в какой мир я попал. Одно дело в мыслях сказать себе: «ты попал в жестокий мир». И совсем другое — почувствовать это на своей шкуре. А быть может это ещё и потому, что я хочу стать лучше? Да… Эта война поможет мне стать лучше.

Или окончательно убьёт меня. В любом случае я пока не вижу глобального смысла своего существования. Если на Земле у меня были цели, смысл… И всё это было осязаемым, то есть я мог этого всего достичь, то чего я хочу? Герцогства? Невозможно… Пока невозможно. Чтобы достичь моей жизни в комфорте я должен полагаться на навыки, которые получу из своего характера. А характер куётся в опасных ситуациях. Кто-то скажет: ты спятил Люцион, совсем шарики за ролики заехали. И он будет прав… Полностью. Я действительно застыл на распутье. Эти кошмары… Эта разница. Между человеком двадцать первого века и человеком средневековья. Это всё неправильно… Тот, кто пытается цепляться за обе части — рано или поздно сойдёт с ума. Или я уже начал сходить с ума? Главное сейчас понять… Да. И найти ответ я смогу только там. Когда побываю на краю гибели: то точно пойму кто я всё-таки, что мне делать и стоит ли вообще мне жить в этом жестоком мире. Ведь идея о самоубийстве меня так же завлекала… Я боюсь смерти. Но передо мной встают глаза и лица тех, кого я умудрился убить. Они умирали и их глаза были такими спокойными, чистыми… Она уходили раз и навсегда, и больше не страдали… Быть может мне тоже стоит уйти?

Эта война ответит на многие мои вопросы, если не на все. Или окончательно убить меня. Что в принципе тоже неплохо… Потому что мне по-настоящему трудно всё это.

Графства, что были западнее Де Ридо — уже переходили на военные рельсы. Повсюду сновали Рыцари, наёмники, группы ополченцев. Во многие места банально не пускали. К примеру нам отказали в ночлеге даже в замке Графа и даже после того, как мы пообещали заплатить весьма приличную сумму. В итоге опять мы ночевали на открытом воздухе, так ещё и ко всему прочему — дождь эту ночь лил, как из ведра. В итоге шатёр, который нам пришлось разбить в открытом поле промок до нитки. Ох и намаялись мы потом его складывая. Как бы ещё лошади не заболели, иначе нам придётся совсем плохо. Но высшие силы нас миловали на этом поприще и моя Плотва, и Гзжмот Сира Яна — ходили здоровыми и в меру сильными. А вот мул Голяк, походу, всё же оказался слишком слаб. Ибо шёл он будто с каждым мигом всё медленнее и медленнее.

После того памятного разговора, так же поменялось отношение Сир Яна. Он будто стал жёстче со мной, постоянно говоря об убийствах, рассказывая истории про войны, в которых участвовал. Буквально дня за три до Шуценшфталя мы натолкнулись на военный кордон. Было пасмурно и мрачно… Ветер носил пожухлые листья по дороге, а на встречу нам направлялись крестьяне из окрестных для Шуценшфталя деревень. Это была полноценная эвакуация. Как мы узнали до этого — часть жителей укралась в Шуценшфтале, который прекрасно укреплён, а часть, те, что дальше от города — направились на восток. Притом шли в основном — старики, женщины и дети. Мужчин отобрали в ополчение. Крестьяне были одеты в простые, многие в рваные, одежды и несли совсем мелкий скарб. Неприятное зрелище, ведь от вереницы эвакуирующих всё время доносился детский плач, мольбы да и настроение вокруг такой толпы было премерзким. Естественно они с любопытными взглядами наблюдали за теми, кто в пику им, ехал наоборот на запад, сражаться. А так как мы с Сиром Яном были доспешенными воинами, то в наших мотивах сомневаться не приходилось.

— Стой, кто идёт? — донёсся вопрос на Лидерольонском языке. Перед нами предстал кордон, стоящий поперёк дороги. Был он в виде наспех сооружённого частокола. И его было не обойти, так как разместили его по обе стороны моста быстротекущей реки. Мост был каменным, что меня слегка удивило, ведь я слышал что Лидерольонцы экономят на инфраструктуре. Хотя — тут уж формально владения владыки Шуценшфтальского, а значит деньги у него были, как рабочая сила. Охраняли западный берег, на котором мы находилось солдат под пятьдесят. Мост был довольно широким, отсюда и контингент. Были они в доспехах, с гербами коня с крыльями, если использовать терминологию Земли — пегас. Конь белый, на фоне зелёного поля. На коне сидел воин с копьём наперевес, воин был полностью доспешенным, а на голове воина зиял шлем-корона. Это был настоящий Герб Королевского Дома Дюшамов, Королей Лидерольона. Они же и правили ещё западом своей страны — Шуценшфталем.

— Отвечай, — шепнул мне на фловеррумском наставник.

— Перед вами, — слегка кивнул я налево, — Сир Ян Дорап. Благородный Рыцарь, родом из Тронтура, что в Рикужии. Я же его оруженосец Люцион Гранд из Грандхолла, что в Фловерруме.

— Вот как? — рядом с спрашивающим нас солдатом появился другой человек. Он был толст, одет в доспехи. На поясе справа висел моргенштерн, а на левом — меч-бастард. — И что же вы желаете, Сир? — обратился он к моему наставнику. Вот только тот мог слабо изъясняться и понимать язык этой страны. В отличие от Люциона, которого с детства учили языкам.

— Мы желаем присоединиться к войску Его Высочества Эрцгерцога, — ответил я.

— Вы состоите в военных компаниях, или пришли в одиночку? — посмотрел на меня мужчина.

— Мы пришли вдвоём, — кивнул я.

— Тогда, вам надлежит представить верительные грамоты, что вы те, за кого себя выдаёте и можете продолжить путь.

Я перевёл Сиру Яну последнюю фразу, на что тот просто передал мне бумагу и повелел отдать мужчине. Вздохнув, я спешился и подошёл к мужчине, передав ему в руку грамоту.

— Всё верно, — удовлетворённо произнёс он. — Это, — он дал нам ещё один лист, — отдадите на заставе с той стороны, они вас пропустят… Хммм…

— Что-то не так? — спросил я у Рыцаря.

— Я слышал сказки, будто в Доме Гранд по мужской линии всегда передаются алые глаза и белые волосы. Вот только я считаю это сказкой, хотя алые глаза теперь вижу…

— Сказкой это не является, — спокойно ответил я, стянув с себя шлем, показав средней длины белые волосы. — Теперь вы довольны, Сир?

— И так у каждого мужчины из вашего Дома? Даже у бастардов? — спросил он.

— Да, — я обернулся к лошади, — даже у бастардов. Не имеет значение с кем. Если родится мальчик — он будет обладать белыми волосами и алыми глазами. Как у Блэкмонов, все в роду имеют чёрные глаза. И это только то, что я помню.

— Странная у вас страна.

Странная? Исходя из преданий Фловеррума, именно на её территории древние эльфы, как их называли, воевали с Альтанцами. Альтанцы — это особый народ людей, который якобы существовал до образования Империй именно самих людей. Все прочие народы людей, как-то — Лидерольонцы, Кушанирцы, Кхандарцы и Небесники, а так же Северяне, что населяют Рикужию — пошли от Альтанцев. Те, кто живут на территории современного Фловеррума же, пошли, по преданиям, от скрещиваний Альтанцев с эльфами. Почему вообще это было так важно? Потому что что Альтанцы, что эльфы владели сильной магией. Первые могли по преданиям делаться сильнее, усиливаясь магией, делаться быстрее. А вот эльфы могли призвать на свою сторону силу природы. Сейчас это уже неважно… Столько тысяч лет прошло с тех времён, а были ли они? Это ещё большой вопрос…

Что же сейчас важно? Мы проехали мост и подошли к кордону на западном берегу. Чем дальше мы едем, тем меньше шансов у меня уйти от того, что будет. Но хочу ли я уходить?