Оруженосец

Глава 45 Путешествие в Империю (25). Путь на юг (7). Среди ночи (2)

Хаос кипел у заброшенной таверны. Смешались в кучу кони и люди. Кавалеристы явно относились к командующим. Потому что они являлись воинами в латах и действовали слишком уж умело в своих битвах. Я видел, пусть и ночь всё ещё была в своих правах, но из-за подожжённой таверны, как Лотрика чуть не убили, и сир Гельмут принял бой вместо своего почти поверженного заместителя, пока Лотрика пытались оттащить в сторону солдаты наёмничьей группы. Повсюду были слышны крики и ругань. Моя рука превратилась в смазанное очертание, за которым я даже порой и уследить не мог. Меч лёгкий, плюс моё тело порядком раскачено для своего возраста.

Как бить, куда, мне подсказывали мои отточенные навыки. Уже восьмой боец пал от моей руки, когда я вновь столкнулся с опасным противником. Им оказалась женщина, она заливисто хохотала, размахивая моргенштерном и круша вокруг себя людей, буквально сминая их черепа. Даже уж слишком много сил для женщины, впрочем для женщины фигура у неё была слишком огромная.

— Ого, какая игрушку у тебя юнец? Не согласишься её одолжить тёте-Гере? Всегда мечтала убить парочку людей митриловым оружием.

Я не ответил, сосредоточившись на враге. Гера? Это разве не сожительница Георга Пустобрёха.

— А Гео-то времени не терял, — посмотрела она мне за спину, — это же Дорап. Что, петушок решил опять покукарекать на нас? Что ты так вылупился, мальчик? — удивлённо спросила она, вернув на меня взгляд. — Я не такая уж и страшная… Эти глаза… Ты что, по-нашему говорить не умеешь? Я вон, как и Георг, даже рикужский знаем, что с этим петушком можем беседовать (прим. Автора — у рыцарей есть свои эмблемы. Рыцари под присягой пользуются знаменем того, кому присягнули, а вот свободные, вроде Дорапа — могут создавать свои. Вдобавок сам Дорап происходит, отчасти из аристократии и у его рода есть знамя). А ты молчишь, будто тебе язык отрезали…

Больше выжидать я не стал, заметив, что в её стойке есть брешь и тут же атаковал, попытавшись нанизать её на меч. Женщина отскочила в сторону и тут же нанесла удар сверху-вниз. Я заблокировал атаку скользящим блоком, сместился чуток левее и вновь использовал выпад. Но она сражалась, как женщина. Что немного сбивало мои мыслительные процессы. Логично, когда воин женского пола, из-за недостатка физической силы, старается взять своё ловкостью, скоростью. И она быстра достаточно, чтобы реагировать на мои атаки и уворачиваться, не блокировать. Но при этом она использовала такое тяжёлое оружие, как моргенштерна и размахивала ей с потрясающей точностью. Сколько она тренировалась для такого результата. Её удары становились быстрее, последний и вовсе чуть не попал мне в голову, я пригнулся, а она попыталась ударить мне в подбородок коленом, которое, к слову, было в латах. Я бросился вправо, уходя от явного оглушающего удара. И тут же постарался отпрыгнуть в сторону, потому что Гера развернулась и хотела нанести мне удар в спину.

Дерьмо. Бой зашёл совсем не туда, куда должен был зайти.

— РАААААА! — на меня накинулся один из воинов шайки Вольфганга, а сзади ещё и эта полоумная. Одним движением я обезглавил мужчину… И почему она не может быть настолько же медленной, как и он. Но… Сейчас главное вернуться в стойку. Я развернулся к Гере… Она замахнулась и направила атаку мне в голову. Эта моргенштерна сомнёт и шлем, судя по вектору удара — шипы на ней попадут мне в глаза. Конец? Как бы не так, когда я развернулся и стал в стойку, я выставил перед собой меч. Пусть у меня не хватило времени напрячь руки должным образом, но я, хотя-бы, защитился. Меч ушёл в сторону, я приложил усилия, чтобы не выбросить его. Надо вернуться в устойчивую позицию… И чем быстрее тем лучше. Она вложила много силы в удар, он получился раскалывающим в буквальном смысле. Если она сейчас совладает с инерцией и переведёт всё в новую атаку — мне конец. Но с инерцией она не совладала. Всё же она не аномально сильна, чтобы удерживать такое оружие во время мощной атаки. Вернувшись в стойку, я вновь уставился на неё.

— А ты держишься неплохо…

В сложившейся ситуации мне остаётся лишь две вещи — воспользоваться её слабостью и своими рефлексами мечника. Думать во время размена ударов — вещь не самая мудрая. Так что очисти свой разум, Люцион… И воспользуйся тем, что заметил. Я сжал покрепче рукоять…

— Хи-хи, интересно, — она облизнулась. — Так как ты с востока и обладаешь уникальными особенностями, то я полагаю, в одном месте неплохо заплатят за твои глаза… Многие богачи имеют уникальный вкус на диковинки, в том числе на вашу странную внешность.

Она вновь атаковала… И действовала либо без раздумий, либо недооценила меня, либо переоценила себя. Потому что я держал меч перед собой, подымая на уровень головы. И она попыталась выбить его с моих рук, но я убрал его в последний момент с вектора атаки и её моргенштерн пролетел мимо меча и меня самого, вспоров лишь воздух. Вот оно… Она может быть достаточно ловкой и сильной. Но нет идеальных воинов. И она не исключение. Во время мощной атаки — она слишком поддалась инерции. Буквально всё моё естество, инстинкты и рефлексы твердили мне о том, что надо нанести удар прямо сейчас. Чем я и воспользовался, прыгнув на неё и пронзив горло женщины. Улыбка замерла на её губах, а после она харкнула кровью, будто сказав слово: «ублюдок». Я вытащил меч, мгновение и тело Геры пало к моим ногам.

— Ты слишком много болтала и верила, что у тебя есть превосходство надо мной, — резюмировал я. — Итак, — я грозно посмотрел на бандитов рядом, — кого упокоить следующим?

Я повернулся в сторону сира Яна и этого Георга Пустобрёха. Они всё ещё сражались, будто не обращая внимание на всех вокруг. Я-бы мог ударить Георгу в спину, в конце-концов для меня все средства хороши. Но, чувствую, что сир Ян такого не оценит. Он взял этого мужика на себя и явно хочет закончить с ним сам, без вмешивания с моей стороны. А значит — пусть сражаются. В том, что мой наставник победит, я был уверен. Слишком он уж активно теснил Георга. Да, последний пытался отчаянно контратаковать, но скорее всего, такими темпами битва продлится вряд ли больше секунд сорока. Вместо этого я обратил внимание на то, что обещанное подкрепление наконец-то полностью вступило в бой. Впрочем, наши враги не спешили сдаваться нам на милость, сражаясь отчаянно. Помогало ли им это? Отчасти… Бандиты падали и падали, со всех сторон лилась кровь и раздавались крики отчаяния. В пылу битвы я смог рассмотреть Ганса Йонкле, он вместе с воином, облачённым в доспехи с ног до головы крушили наших врагов.

Причём доспешный воин, как-будто даже не знал усталости и утолял в этом ярость. Он старался, я подметил, убить каждого как можно более болезненным методом.

— Вольфганг Лабуд! — раздался крик от этого мужчины. — Где ты, тварь⁈

Судя по дороговизне доспехов, явно аристократическому обучению обращаться огромным, двуручным мечом, а так же жестокости — этот мужик Граф Иан ф. Глайд.

— Ты ответишь за всё, ублюдок. Я буду медленно потрошить тебя, пока ты в слезах будешь умолять о смерти!

Он явно слишком зол. Лучше смещусь в сторону и буду держаться от него подальше. Лабуд мог бы и сбежать вообще, поняв, что его подловили. По крайней мере — за всё время боя, он бы точно проявил себя, но его не видно вообще. И тут мой взор зацепился за группку неплохих воинов, что сражалась на самой окраине поляны. Мне то ли казалось, то ли они действительно, планомерно старались отойти в сторону от битвы и уйти из неё. Причём действовали они как-то уж слишком организованно. И там погибало уж слишком много наших сторонников. Вполне возможно — именно там и находится Вольфганг. Он явно хочет вывести наиболее преданных своих союзников и себя из явно ловушки. Нельзя дать ему сбежать. Какая-то сила, которую бы хотелось установить, стоит за его спиной. Я хочу знать кто нас заказал. Хоть что-то, но Вольфганг должен знать. Я сосредоточился и резко рванул в их сторону. Лёгкость меча, его особенность в прорубании всего и вся — помогли мне сохранить выносливость. Мельком заметил, что часть наших сторонников из Гарнизона и наёмников из компании Гельмута решили использовать мою атаку, как импульс для своей, ринувшись за мной, в атаку.

Первому же врагу я рассёк голову, второму отрубил руку с мечом, третьего пронзил, увернувшись от одновременной атаки сразу двух противников, чуть отступив, я мгновенно атаковал. Первый из двух атаковавших схватился за горло, а второй за живот из которого после моего удара начали вытекать внутренности. Ещё один… Резко сменив вектор атаки, я подрезал ноги мужчине и готовился нанести последний удар, как вдруг мой меч был парирован противником. Он был ухожен, молод, облачён в доспехи. Ещё один рыцарь? Слишком молодо выглядит. Я-бы принял его за своего ровесника. Орудовал он двуручным мечом.

Его черты лица были слишком уж правильными, идеальными. Я смог разглядеть, что у него также были тёмные волосы и зелёные глаза.

— Я не знаю кто ты, — он встал в стойку, — но я не могу позволить тебе творить что вздумается! Именем моего отца, сира Вольфганга Лабуда — я, Вольфганг-младший, уничтожу тебя!

Так это сын самого Вольфганга. Значит тот рыцарь, который явно выделялся в сражении, что происходит за его спиной, скорее всего сам Вольфганг.

— И этот меч, — его голос похолодел, — думаешь ты имеешь право на обладание им?

— И кто ты такой, чтобы судить о моих правах? — сурово спросил я у него. — Я заплатил достаточную цену, чтобы орудовать им. И не тебе судить об этом. Ты всего лишь сынок очередного фанатика, каких тысячи появилось в Империи.

— Ты слишком нагл, — грубо произнёс он. — Я научу тебя. Узришь Богиню, расскажешь ей каким идиотом ты был.

Он атаковал. И должен признать весьма умело. Вольфганг-младший не пытался продавливать меня. У него телосложение оказалось таким же, как и у меня. Вместо этого он наносил быстрые удары, насколько это возможно при использовании двуручного меча. И ошибок у него в этом возрасте почти не было. Он старался обезоружить меня, выбив оружие из моей руки, в то же время я, в контратаке, старался хоть как-то его задеть. Он умело пользовался мечом, заставляя меня отступать. Отразив две его атаки, нацеленные сперва в голову, а после в торс, я подловил его на скользящем блоке и чуть не вспорол глотку.

Однако Вольфганг-младший отклонился, пропуская мой меч перед собой и тут же контратаковал. Я заблокировал атаку, сместился чуть влево и попытался разрезать ему голову. Мне достаточно одного единственного удара, одного попадания и я победил. Такова особенность моего меча. Мне нет смысла выцеливать места, в которых нет его доспехов, достаточно рубануть по нему, хоть как-то и он труп. Однако и сам Вольфганг-младший это знал, поэтому он умело уворачивался, либо блокировал мои атаки под таким углом, чтобы я не мог сильно повредить его меч. И честно сказать — он был трудным соперником, первым трудным, из людей, с кем мне довелось встретится. Ему особенно хорошо давались хлёсткие удары, резкие переходы из уклонения в контратаку, которыми он старался вспороть мне глотку. Мы вновь вошли в клинч, довольно редкое состояние, он всё старался его избегать.

— Твой меч весь в сколах, — отметил я, — не хочешь отступить?

— Заткнись! Ты слишком самоуверен!

Я отпихнул его, высвободив меч. Рубящий удар сверху вниз, он отвёл его, теперь резкий переход на рубящий по его левому плечу. Он увернулся, пригнувшись, тем самым пропуская меч над собой. Вернув меч поближе к своему телу, я атаковал его колющими атаками, которые он умело отбивал. Сердце, живот, голова… Он успешно отбивался от всего… Как же меня раздражает этот ублюдок! Да когда же он уже сдохнет⁈ Постепенно мои атаки становились размашистее и яростнее. Вольфганг как-будто отступал, пока наконец резко не выпрыгнул в мою сторону. Быстрый, будто молния, выпад был направлен мне прямо в лицо. Учитывая, что я полностью не закрывал забрало шлема, дабы не перекрывать себе обзор во время боя, удар нёс прямую угрозу. И он был настолько неожиданным и быстрым, что я еле-еле успел среагировать и уйти в сторону.

Его клинок лишь легонько чиркнул мою щеку, впрочем и этого хватило, чтобы правую сторону моего лица пронзила неприятная боль. Сжав зубы от ярости и боли, я тут же развернулся и нанёс мощный, рубящий удар ему в бок. Вольфганг поставил блок, выставив меч перед собой, но неудачно. Многочисленные сколы на мече сделали своё дело и мощный удар срезал часть его меча. Вольфганг попятился, когда я пошёл в его сторону. Обрубок был чуть больше половины оригинального меча и я ощущал его страх. Ведь сейчас и более полные, чем у меня, латы не спасут его от верной гибели. Он пал на землю.

— Не… не подходи! — замахал он мечом. — Стой!

Я проигнорировал его просьбу, и занёс меч, чтобы добить его. Вдруг он нащупал на земле меч от недавно убитого человека. Резко встав, он попытался впрыгнуть на меня с ним, повторив ту свою атаку с выпадом. Но в этот раз я был готов, нанеся рубящий удар ему по груди.

— Гха! — он схватился за грудь. Доспехи были прорезаны митриловым мечом, как масло ножом. Но недостаточно глубоко сам меч вошёл в его тело. Он всё ещё жив. Меч, который он схватил, пал на землю. — По… пощади…

— Нет, — я подошёл к нему поближе и всадил ему меч промеж глаз, пробивая черепную коробку, а за ней и мозг. Подросток дёрнулся и тут же затих.

— НЕЕЕТ! — раздался полный ярости и боли крик от одного из рыцарей неподалёку. Он был полностью закован в латы. Мужчина игнорируя явно попытки его сдержать от своих знакомых ринулся к телу Вольфганга-младшего и приподнял его голову. Меч воткнулся рядом с его телом в землю. — Вольф… Вольф! Как ты посмел⁈ Как ты посмел⁈ — он обратился ко мне. Ярость отца, потерявшего своего ребёнка. В первом мире я отцом так и не стал, но подозреваю — это невероятно больно в ментальном плане — потерять своё чадо.

— А ты как посмел? — вдруг прогремел голос, ранее мной слышимый. Иан ф. Глайд приблизился к нам. — Как ты посмел убить моих детей? Моих прекрасных сыновей, а, Вольфганг Лабуд? И после этого ты ещё зовёшь себя рыцарем веры? Тьфу! — сплюнул мужчина, а после закрыл забрало.

— Не спеши, — послышался рядом голос Ганса Йонкле. Иан обратил внимание на прибывшего шпика. Мужчина был обряжен в доспехи и держал в одной руке меч-бастард, с клинка которого стекала кровь. — Сперва допрос, а после делай с ним, что хочешь.

— Ганс Йонкле, — процедил Иан.

— Вольфганг Лабуд, — произнёс Ганс, направившись к нему. — Именем графа Ольгерда ф. Эйнца, главы Тайной Канцелярии Империи Кхандр, а так же именем Магнуса фитц Мриза, нашего великого Императора, я, Ганс Йонкле, беру тебя под стражу. Не сопротивляйся, если хочешь, чтобы всё прошло быстро, — нацелил на него клинок Ганс. Рядом показалось человек десять алебардщиков, что нацелили своё оружие в сторону Вольфганга.

— Думаете, что можете делать что захотите? — резко спросил он.

— Да, — кивнул Ганс. — Ведь мы на стороне закона. И обязаны делать всё, чтобы он исполнялся. А ты, разбойник, прикрывающийся делами веры — сейчас же сдашься.

— Вольфганг! — к нему подбежало человек пять воинов. — Мы с тобой.

— Зуйх… — произнёс он.

Я встал в стойку, приготовившись к сражению.

— Я убью вас всех, — произнёс Вольфганг, аккуратно положив тело своего сына на землю, а после взяв меч и достав из-за спины щит. — Я буду кромсать и потрошить вас. А ты, мальчишка, — зло произнёс он, посмотрев на меня, — будешь молить меня о пощаде. Я вырежу твои глаза и затолкаю их тебе же в кишки!

Ну-ну, посмотрим… Обе группы резко закричали и сорвались друг на друга. У нас было численное превосходство. Сходу Вольфганг Лабуд попытался атаковать меня, но тут же был оттеснён Ианом ф. Глайдом. Граф яростно размахивал своим двуручным мечом, было ощущение, что даже ветер, что он подымал — мог резать, настолько яростно и мощно орудовал мужчина мечом. К Вольфгангу пытался пробиться Ганс Йонкле, но его атаковал мужчина, которого Лабуд назвал Зуйхом. Я отбивался от воина, что до этого умудрился зарубить стражника с алебардой, будто ребёнка. Мужчина наседал, пока я не подловил момент и не рубанул по животу. Да, он был прикрыт доспехом, но что такое доспех против митриловой стали? Так, ерунда. Элемент защиты был прорублен, а следом меч вошёл в его тело и точно я разрубил ему желудок.

Мужчина выронил меч, схватился за живот и тут же получил добивающий в голову. Покончив с ним, я всмотрелся в остальных сражающихся. Ганс Йонкле всё пытался прорваться к Вольфгангу Лабуду, которого уже теснил Иан ф. Глайд. Граф умудрился выбить щит из левой руки Вольфганга и теперь наседал на него, с первобытной яростью. Мужчина будто орудовал дубинкой и не обращал внимание вообще ни на что, по ходу дела зарубив даже воина Гарнизона, что попал ему под руку. Лабуд отступал, блокируя удар за ударом. Я ринулся на помощь к Гансу… Зуйх не ожидал моей атаки и без того теснимый Гансом Йонкле, он не успел среагировать на неожиданный удар, который ему пришёлся в спину. Ведь я успел обогнуть их.

— Гаааа… — меч вышел из левой части груди мужчины. — Урод…

— Спасибо, — произнёс Йонкле, кивнув мне и тут же ринулся в сторону Лабуда, которому Иан уже даже смог отрубить правую руку. Вольфганг держал меч левой и вяло отбивал атаки мужчины. — Стой, Глайд, не убивай его! Хватит!

Глайд останавливаться не думал, намереваясь добить его, как тут показался один из рыцарей, который, судя по схожей эмблеме, служил Глайдам.

— Брат, стой! Ты же не вернёшь сыновей таким образом!

Иан остановился и посмотрел на рыцаря. Являющийся его братом рыцарь как раз разобрался с очередным разбойником. Йонкле показался рядом с Вольфгангом.

— Ваш лидер в плену! — неожиданно громко произнёс он. — Сдавайтесь и мы проявим милосердие ко всем вам! Бросайте оружие…

— Не слушайте его! — неожиданно громко произнёс Вольфганг Лабуд. — Убейте всех! Сражайтесь до конца! Отомстите за моего сына! Ну же… — он еле встал, опираясь на меч и тут же получил гардой в лицо от самого Йонкле. Разбойники начали бросать оружие. Глазами я нашёл сира Яна. Он довольный чистил оружие, сидя на трупе Георга Пустобрёха. В его победе над тем мужиком я не сомневался.

— Что, уже всё кончилось? — спросил Дейтрих, показавшись далеко.

— Ик, — донёсся пьяный голос Гельмута. — Теперь можно и надраться, как свиньи!

— Не раньше, чем я узнаю — кто решил атаковать мой караван, — важно произнёс Дейтрих, подойдя совсем уж близко, а именно к Лабуду. — Эй, ты, отброс, — даже удивлён что он может так разговаривать с таким человеком. Видимо всему виной то, что его защищают, если что. — Кто тебе приказал нас атаковать⁈ Почему мы?

— Заткнись, свинья! — прорычал Лабуд. — Я насажу тебя на вертел. И всех вас! Во имя нашей великой Богини Альтаны — вы всех сдохните за то, что бросили нам вызов! — даже получив гардой в нос он всё ещё пребывал в сознании и бросался угрозами.

— Я сообщу вам о результатах допроса, уважаемый Дейтрих, — ответил Ганс Йонкле. — А после я передам тебя графу Иану ф. Глайду, — пообещал он.

Граф сплюнул, вложил меч в ножны и подошёл ко мне.

— Как тебя зовут, мальчик, — обратился он.

— Я Люцион… Люцион Гранд, уважаемый граф, оруженосец сира Яна Дорапа, — посмотрел я на рыцаря.

— Я благодарю тебя, Люцион Гранд и твоего рыцаря, — он положил мне руку на правое плечо. — Знай же, что я признателен тебе. И теперь ты можешь воспользоваться гостеприимством дома Глайд, если пожелаешь. Я буду рад тебя видеть в моей резиденции, коли ты захочешь посетить мой город ещё раз.

— Спасибо, уважаемый граф, — я поклонился.

— Окажите помощь раненным! Всех разбойников связать, пусть ждут суда! — отдал он приказ.

А я наконец выдохнул… Это было даже немного весело…