Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Карнавал чудовищ VI

Хаокин очнулся привязанный к стулу в грязном амбаре. Опять. Прибежала Ариадна.

— На чем мы там остановились? — спросила она.

— А ты настырная. Тебе, вроде, парень говорит: «Нет! Не хочу с тобой быть, ухожу», а ты заставляешь его вернуться, связываешь… Я, конечно, не из пугливых, но некоторых такая тактика может ошеломить.

— По-твоему, это я так познакомиться с тобой решила? — рассердилась Ариадна.

— Очень на то похоже.

— Хватит со мной играть! Какие еще знакомства? Нравиться — не нравиться. Плевать мне на тебя! Я пришла, чтобы…

— Нет, люди, которым плевать, так себя не ведут. Они просто игнорируют. А вот ты похитила меня. Дважды. Пыталась убить. Воровала мои вещи. Добивалась разговора. Так безразличие не показывают, — говорил Хаокин быстро.

— Замолчи! — Ариадна схватила тряпку и заткнула ему рот. — А теперь слушай меня, — почти прошептала она, сверля взглядом Хаокина. — Ты сотворил это со мной. Ты это и исправишь. Повторять дважды я не буду. Сейчас я вытащу тряпку. И не нужны мне твои колкие замечания. Мне нужен результат. Или я, — она схватила зажженную свечку со стола и прислонила ее так близко к лицу парню, как могла, чтобы не обжечь, — изуродую тебя так, что мать родная не узнает. Договорились?

Хаокин нахмурился и кивнул. Ариадна достала тряпку у него изо рта.

— Так что ты от меня хочешь, о похитительница?

— Не поясничай! Я хочу знать, что ты со мной сделал.

— Когда? — тут же возник резонный вопрос.

— В лесу, — сквозь зубы ответила Ариадна.

— А… Это тогда, когда я…

— Да.

— Понятно. — Хаокин отвел взгляд.

— Говори! — потребовала Ариадна.

— А уже можно?

— Да!

— Ладно, — сказал Хаокин. — Тогда. В лесу. Я провел ритуал.

— Какой?

— Который связал наши жизни, — ответил Хаокин.

— Чего?

— Не перебивай! Серьезно. Не вежливо вообще-то. Так вот. Это, значит, пока я жив, ты не умрешь от ножевого ранения, яд тебя не возьмет, под водой ты не задохнешься. Моя жизнь перетянет твою смерть. При этом я буду чувствовать, когда тебе больно, мое тело будет думать, что это происходит со мной, и из живота у меня пойдет кровь, я стану задыхаться, но не умру. И это не будет происходить на самом деле со мной. А ты вдруг поправишься от этого всего — от яда, от пореза, будешь дышать с водою в легких. То же самое произойдет, если стану помирать я, только с тобой. Если же нас потопят вместе, мы умрем. Так как не будет той жизни, что перетягивала бы смерть. Всё. Я рассказал. Можно идти?

— О боже, — проговорила Ариадна. — Как ты мог такое со мной сотворить?

— Ну, ты же согласилась.

— Я на это не соглашалась! — закричала она. — Я хотела жить нормально, а потом появился ты, и всё пошло наперекосяк. Признайся, ты использовал меня, чтобы самому не сдыхать, а я принимала на себя твои удары! Я просто подвернулась тебе, и ты решил воспользоваться тем, что я умираю и у меня нет выхода. И сбежал. Без всяких объяснений. А на то, что дальше со мной будет, тебе же плевать было. Боже! Боже!

Хаокин покорно молчал и смотрел, как раскрасневшаяся Ариадна ходит туда-сюда по комнате.

— А я осталась один на один с этой хренью. И не понимала, откуда эти таланты и почему я так себя веду. Не знала всё это время, почему со мной творятся те ужасные вещи. Боже…

— Подожди, — перебил ее Хаокин. — Ты сейчас надо мной издеваешься? Как ты могла не знать этого, если пару дней назад сбросилась со скалы ради встречи со мной?

Ариадна остановилась.

— Черт, — проговорила она. — А ведь и правда. Знала. И сбросилась, потому что понимала — тебе придется за мной прийти. Я просто забыла сейчас… логически подумать.

— Забыла логически подумать? — возмутился Хаокин.

— Ну да. Забыла подумать. Ну простите, будто ты идеальный. Только и делаешь, что пьешь целыми днями да куришь эти ужасные сигареты, от которых у меня потом изо рта вонь.

— Но ты же сейчас говорила, что такая бедная и несчастная, не знала, какое там действие обряда, — не унимался Хаокин, — а сама просто забыла подумать о том, что уже догадалась обо всем. Как так вообще можно?

— Что ты от меня хочешь? — закричала Ариадна. — И почему ты на меня голос повышаешь? Кто из нас похититель? Я! Вот и не забывай об этом. Или я перережу тебе глотку.

— Ты не можешь убить меня. У нас связь. Если сделаешь больно мне, ты это тоже почувствуешь. А я не умру.

— Зато тебе будет больно, — зашипела Ариадна, приставила нож к его горлу и ногой, которая была в сапоге Хаокина, надавали ему на колени. — И этого мне достаточно, — прошептала она ему на ухо.

Хаокин сглотнул. Девушка победоносно усмехнулась.

— Порой я тебя не понимаю, Ариадна, — проговорил он, глядя глаза в глаза. — Ты хочешь пытать меня или соблазнить?

— О чем ты думаешь? — вскипела Ариадна, бросила нож в стену и снова начала ходить по комнате. — Я тут вообще-то пытаюсь тебе мстить, мучить тебя, по возможности убить, а ты какую-то чушь несешь… Несерьезно, Хаокин, несерьезно! Прими мученический вид и приготовься страдать! — сказала она и снова оказалась возле его лица.

— Прости. Не могу, когда ты так мило хмуришься.

Ариадна вздохнула, взяла нож и воткнула колдуну в ногу.

— Сумасшедшая мазохистка! — вскричал Хаокин.

— Не надо было меня выводить из себя! — закричала в ответ Ариадна.

Оправившись от боли, они продолжали разговор.

— Ты должен разорвать эту связь, — сказала девушка. — Я так не хочу жить. Кстати, что за слово такое противное «связь»? Что это вообще значит? В этом что-то есть такое…

— Я тебе не скажу. Ты снова будешь меня бить.

— Говори уже. Я надеюсь, это не то, о чем я думаю. Это же не значит, что мы теперь что-то типа… жених с невестой. Это же просто заклятие, которое можно наложить на кого угодно?

— Ну, вообще. Кхе… Это древнее заклятие. Оно совершается при полной луне. Луна как бы становится свидетелем…

— Кем, простите?

— Магическим свидетелем, — поправился Хаокин. — Тем, кто связывает две жизни. Это магия луны, не мои силы нас связали. Вот. Именно поэтому я не могу снять это заклятие. Не злись. Не могу прямо сейчас. Когда у нас было полнолуние? Правильно. Два дня назад. Надо ждать следующего месяца. В древности вообще такие заклятия редко снимались. Все-таки очень сильная связь.

— Еще раз повтори, пожалуйста, какая эта связь?

— Древняя, — медленно произнес Хаокин, глядя на Ариадну. Она всё равно не отстанет. Он закрыл глаза, приготовился к удару и произнес: — Этот обряд совершался во время свадебной церемонии.

Нож по рукоять зашел в плечо Хаокина.

Прошло еще минут пять.

— Так, значит, я все-таки невеста дьявола? — сказала Ариадна.

— Какой я тебе дьявол? — обиделся Хаокин. — Хотя… приму это за комплимент. Дьявол, если помнишь, был самым прекрасным ангелом.

— Хм. Знаешь, о чем я подумала? — Хаокин покачал головой. И Ариадна ответила: — Раз я не могу заставить тебя разрушить связь сейчас и отпустить не могу, не сидеть же мне с тобой целый месяц! Я пошла. Увидимся через тридцать дней.

И она ушла. Просто ушла. Хаокин минут пять смотрел на дверь. Затем начал думать, как выбраться. На этот раз Ариадна хорошо его связала — не пошевелиться даже. И небольшие блоки на магию, естественно. Хаокин решил, что, если отсюда когда-нибудь выйдет, он обязательно составит список правил по выживанию, и первый пункт в нем будет: «Не давай советов своим врагам. Это тупо». Хаокин испробовал около пяти вариантов побега: две попытки пробить блок к тому же со связанными руками, одна попытка упрыгать со стула, одно громкое «ПОМОГИТЕ!» и еще развязаться каким-то образом. Попытки провалились. Хаокин с иронией вспомнил, как его называли «величайшим колдуном тысячелетия». Вообще этот титул — надуманный. Хаокин вряд ли даже в Академии мог считаться лучшим колдуном. Просто он был очень популярным и талантливым ведьмаком (ВЕДЬМАКОМ, а не магом), а еще «тем милым парнем, что влюблен в вампиршу, они такая красивая пара». В следующие полчаса Хаокин отдавался ностальгии. Затем придумывал планы побега. Затем захотел пить. Потом прошло лет десять, это точно, и все эти десять лет он сидел на стуле, и солнце не успело сесть за горизонт. Хаокин уже злился. У него, вроде, началась горячка. Он припомнил всех людей, которые умерли от этой страшной болезни.

И так продолжалось несколько дней. А затем вернулась Ариадна.

— Как же я рад, черт возьми, тебя видеть! — с порога завопил Хаокин. Ариадна тупо на него уставилась.

— Еще бы, — пожала она плечами и села напротив Хаокина.

— Я думал, что умру здесь со скуки. Я уже посчитал количество досок в угле — их пятнадцать, количество всех досок на стене — их в одной тридцать, в другой десять, а в других двух мне не видно. А еще здесь есть две паутины. И четырнадцать мух. У каждой — свое имя и своя история. Особенно меня трогает Анабель. Она жила со своим мужем и потеряла ребенка… Но это не важно. Отпусти меня, пожалуйста. Здесь так СКУЧНО, и у меня ноги затекли. Я тебе обещаю, я тебе КЛЯНУСЬ чем угодно, что сниму эту связь. Она мне вообще не нужна.

— Вот развяжу я тебя, и какие гарантии, что ты не сбежишь?

— Я не сбегу! Хочешь дам тебе кулончик-поисковик? Они лежат в моей сумке. Если туда мою кровь залить, он всегда будет показывать, где я нахожусь. Чем ближе, тем активнее.

Ариадна пожала плечами и сделала кулончик. Проверила. Кулончик работал: каждый раз, когда Ариадна его отпускала, он врезался в лицо Хаокина, а девушка смеялась.

— Этого мало, — сказала она, наигравшись. — Если ты сбежишь, я смогу тебя выследить, но мне, что, каждый раз тебя ловить, что ли? Не-а. Мне нужны большие гарантии. Что предложишь?

— Я думаю, — сказал Хаокин. Потом через минуту сказал: — Есть зелье правды. Но, наверное, оно тебя не убедит. Хорошо. Есть еще магия Вуду. Блин, но это то же самое, считай, если ты себя ножом будешь резать, а на мне отражаться. Есть… проклятия есть. В принципе, наверное, можно поставить условие в нем. Типа: «Если в ближайшее полнолуние я не сниму связь, я умру». Но, вообще-то, сложно проклинать. Для этого надо пробить ауру человека ненавистью.

— Я готова.

Ариадна начала кричать на Хаокина, чтобы пробить его ауру. Ничего не изменилось. Парень сказал, что девушка его точно прокляла. Ариадна не поверила. Тогда колдун предложил другой способ пробить ауру — зелье неудачи.

Ариадна дала ему зелье неудачи. Но это было зелье прохождения сквозь предметы. С помощью него Хаокин освободился от веревок и поплыл от разъяренной Ариадны. Она бросалась в него первыми попавшимися склянками. И одна из них, на удивление, сработала как противоядие от прежнего зелья. Ариадна кинулась на Хаокина, ударила его стулом по башке. У нее самой закружилась голова. Это была странная драка. Атакуя, они действовали одинаково. Удар кулаком в лицо — и два кулака ударяются друг о друга. Удар коленом — и оба колена сталкиваются. Оттолкнулись ногами от пола, вскочили и врезались друг в друга. Снова упали. Ариадна выхватила нож и полоснула им Хаокина по лицу. Рана зажила. Парень разозлился, взял какую-то железяку и ударил по лбу девушки, но Ариадна подставила руку. Рана на руке затянулась. Ариадна в отместку полоснула колдуна по щеке. Хаокин уже из принципа поранил ей другую щеку. Ариадна уже из своего принципа порезала его по шее. Девушке уже даже стало смешно. Но она не останавливалась. Хаокин тоже улыбнулся. И тогда они почти одновременно полоснули друг друга по лбу в одно и то же место. Ничего не зажило.

— Черт. Теперь у тебя шрам останется. — Хаокин, забыв о сражении, начал разглядывать порез Ариадны, потом прикоснулся указательным пальцем к нему и поднял рану чуть выше к волосам. — Уже не так заметно. — Колдун улыбнулся и отошел на пару шагов назад.

«Странный он», — подумала Ариадна, а потом заметила, что сумка Хаокина снова на его плече, и колдун из нее что-то достает.

— Ах ты ж, дрянь! — закричала девушка и снова набросилась на противника. Хаокин успел достать зелье и начал перемещаться, Ариадна его схватила. Оба исчезли.