Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

История обезличенного мальчика История прошлого X

Маленький белый кролик грыз что-то меж деревьев. Ксандр держал его на прицеле, но руки дрожали. Мальчик пытался выровнять дыхание, но перед глазами стояла картина того дня, когда он убил человека.

Бесполезно. Ксандр опустил арбалет и случайно выпустил стрелу. Она врезалась в дерево около кролика. Тот, испугавшись, убежал.

— Отлично! — воскликнул Ксандр, получилось слишком громко — эхом его голос пронесся над лесом, переполошив птиц. — Черт…

Мальчик спрыгнул с дерева, швырнул со всей ненавистью арбалет, побежал к реке. Его разрывало изнутри. Он хотел умчаться далеко-далеко отсюда настолько сильно, что был готов кричать.

— Да как так можно! — шептал он. — Почему я должен страдать от этих глупых, тупых людишек? Я виноват, что ему вздумалось меня похищать? Я виноват, что он хотел убить мою сестру? И как я должен был поступить с ним? Ненавижу. Идиот! А эти… Волки, люди — все одинаковые. Жестокие и тупые. Неужели нельзя жить мирно? Неужели нужно постоянно пытаться друг друга убить? Идиоты, идиоты! Ненавижу. Это всё ОНИ виноваты! ЭТИ ЛЮДИ. Они называли себя нашими родителями и предали НАС! Ненавижу. Они должны были заботиться о нас! Они должны были воспитывать Элеон! Они должны были научить меня, как поступать правильно, а они, жалкие трусы, бросили нас. Как они могли предать нас? Как? Как? Это они во всем виноваты. Ненавижу! Ненавижу!

Потом была ветка, нога, что за нее зацепилась. Ксандр упал на землю. И крик, что так долго сидел в груди, вырвался наружу.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — яростно твердил он и снова кричал, будто его режут, переставая только ради нескольких коротких вдохов.

Трава вокруг мальчика вдруг выгорела. Небо сначала потемнело, а потом исчезло со всем, что было в лесу. Вместо этого появились некие сущности, плывущие в воздухе, подобно змеям — синим, фиолетовым, красным. Они оползали стороной круг выжженной травы, обжигаясь об него, как от кислоты. А Ксандр продолжал кричать, ничего не видя и не слыша.

К кругу подскочило некое черное существо, напоминающее жабу с лицом чертика, с рогами и козлиными ушами. Жаба остановилась у круга, наклонилась к нему и испила — круг стал чуть меньше, жаба испила еще раз, круг еще уменьшился. Тогда она перепрыгнула через мальчика и поскакала дальше.

Ксандр больше не кричал, но еще лежал, свернувшись калачиком, и дрожал.

Перо полусгнившее, полусожженное парило в воздухе, подгоняемое неощущаемыми сущностями. Оно так бы вечно и летало, не зная, кому принадлежит и зачем существует, но наткнулось на ребенка, который оказался не в том месте и не в лучший момент времени.

Перо закружилось вокруг Ксандра, испытывая неведомое ранее притяжение, медленно опускалось, пока со всей силы не вонзилось прямо в сердце мальчика.

От внезапной боли Ксандр вернулся в жизнь и начал хватать воздух ртом, будто не мог дышать. Темные сущности моментально исчезли, солнце засияло. Только трава под мальчиком оставалась выжженной. Ксандр это заметил и вскочил с места. Это сделал он? Круг мертвой травы в два метра. Когда? И почему не заметил?

Мальчик побежал к воде умыться.

— Возьми себя в руки, Ксандр, — прошептал он, глядя на отражение. Отражение вдруг странно улыбнулось. Ксандр вздрогнул и отошел от реки. Это была не его улыбка, было в ней что-то жуткое. Мальчик поднял арбалет и вернулся к сестре.

Элеон дожидалась его, то открывая, то закрывая дверь клетки.

— Ксандр! — испуганно закричала девочка и вцепилась в брата.

— Элеон, ты чего? Кто-то напугал тебя?

— Что-то плохое случилось, что-то очень плохое…

— С кем?

— С тобой.

— Со мной всё в порядке. — Ксандр облегченно вздохнул. Ему было неловко за то, что сестра слышала его истерику. — Я просто… перенервничал, знаешь ли.

— Нет, это что-то плохое. Плохое, — причитала Элеон, крепко держась за брата. — И оно не уходит, Ксандр, не уходит!

— О чем ты? Всё хорошо.

— Нет, — сказала она и заплакала.

Они поехали дальше по дороге. Навстречу им — огромное семейство в кибитке. Иностранцы, таких странных одежек Ксандр не видал еще. Мальчик хотел проехать мимо в надежде, что его не заметят, однако путники завели с ним разговор. Все остановились, устроили привал.

Ксандр быстро сдружился с путешественниками. Они спросили его, откуда такая телега, и мальчик признался, что украл. Элеон пугали новые знакомые брата, поэтому она залезла в клетку и сидела там, наблюдая, как другие дети носились вокруг лагеря. Ксандр общался больше со взрослыми. Они рассказали, что путешествуют по миру, много где побывали, зарабатывают выступлениями.

Потом стали обедать. Элеон тоже приглашали, но она постеснялась подойти, поэтому брат принес ей еды в клетку и пошел обратно к новым знакомым, сколько бы сестра ни уговаривала его уехать. А ведь сам сказал: «Хорошие девочки не разговаривают с незнакомцами». Элеон раздражали эти люди, ее раздражало, что Ксандру они нравятся. А еще больше ее раздражало то, что они пили вино. И Ксандр тоже. Он, конечно, и раньше в компании ребят пробовал, но Элеон-то этого не видела. К тому же тролли ей всегда говорили, что алкоголь — это зло, которое делает из человека алкоголика. Но опять же Элеон побоялась подойти к Ксандру, чтобы сказать ему об этом. Дети стали забегать в клетку. Девочке это надоело, и она села около взрослых, но чуть поодаль. А затем кто-то закурил, и Ксандр признался, что хотел бы тоже еще раз попробовать, ну ему и дали сигаретку. Элеон была возмущена. Ей казалось, что она теряет брата. Ксандр заметил шок сестры и засмеялся:

— Чего ты?

— У тебя сигарета, — прошептала девочка, но ее всё равно услышали и тоже засмеялись.

Элеон смутилась и ушла опять в клетку. Девочка пыталась уснуть, но играла музыка. Уже ночью к сестре подошел Ксандр, спросил, спит ли она, и сообщил радостную новость — завтра они едут в новый дом. Путешественники рассказали Ксандру про странную деревню, где жители «немного чудаковатые», но принимают бездомных к себе, правда, на своих условиях, пытаясь «сделать из них людей». И Ксандр решил пока поселиться в этой деревне, так как «придет зима, а на улице ее не пережить».

Утром повозки разошлись. Маленькая телега с клеткой вновь поползла по дороге. Элеон напевала песню, устроившись на крыше. После обеда дети увидели табличку на перекрестке. Налево — деревня Монде. Прямо — что-то стертое, где понятны только три буквы: «ух» и «с». Поэтому Ксандр свернул налево, откуда и прибыли те путешественники.

Через пару часов повозка с клеткой вкатилась в деревню. Ксандр в жизни видел немного деревень, но эта ему сразу не понравился. Здания все из камня, крепкие, но словно не было в них души, что ли. Все одинаковые. Серые, мрачные. Дороги до безумия хороши. «Какими же надо быть поехавшими, чтобы делать такие ровные дороги?» — подумал мальчик. Вот появились первые жители. И опять Ксандра что-то напрягало в них. Вроде, люди как люди, ну косятся на телегу с клеткой — не каждый день такое увидишь. Но Ксандру не понравилось, как они были одеты. Длинные рукава, подолы платьев, на головах всех женщин платки, воротничков нет, вместо них — длинные горлышка, закрывающие шею. Да и вся одежда (вся!) непримечательного серого цвета. Оттого Ксандру казалось, что перед ним снова и снова проходят два человека — мужчина и женщина. На фоне этой серости Ксандр в оттенках орехового цвета казался каким-то клоуном. Таким образом, мальчик пожалел о том, что приехал в деревню в первые три минуты.

Ксандр вглядывался в лица, ища хоть что-то примечательное, и вдруг увидел мужчину со шрамом поперек глаза. Мальчик вздрогнул. Мужчина быстро затерялся в толпе.

Ксандр нашел дом Луки, главного в этой деревни, и вызвал его на разговор, суть которого заключалась в одном: «Примите нас, пожалуйста! А я, кстати, говорил, что мы бедные сиротки?» На удивление Ксандра Лука согласился. Он устроил собрание. Какой-то добропорядочный мужчина, который уже воспитывал дочку и сына, вызвался взять к себе еще двоих детей.

Таким образом, уже вечером Ксандр и Элеон ужинали за столом незнакомой семьи. Ксандр пристально изучал ее членов. Отец — мощный на вид мужик лет сорока, усатый, его жена — растолстевшая женщина, про которую только это и можно сказать. Авксентий и Аза. Их дети: десятилетняя Арина с выражением лица «что пришли?» и какой-то умственно отсталый мальчишка лет пяти, Аркадий. Элеон тоже было некомфортно среди незнакомцев. Ели они что-то пресное и воду. Ксандру уже становилось скучно.

— Очень вкусно, а что это? — спросила Элеон из вежливости. Но хозяйка шикнула на нее. Элеон удивленно посмотрела на брата.

— Какие-то проблемы? — спросил Ксандр, уставившись на Азу. Та снова шикнула. — И что это значит?

— Это, чтобы ты заткнулся! — не выдержала Арина. — За столом не разговаривают.

— Арина! — сквозь зубы сказал Авксентий.

— А когда же тогда говорить? — спросил Ксандр. Аза снова шикнула. Элеон толкнула брата в бок: мол, сказали же, не нужно. Но он продолжал: — А как же праздники? — Шик. — И что даже в походе? — Шик. — Вы не собираетесь отвечать на мои вопросы?

Авксентию это надоело.

— Мы заканчиваем трапезу, — сказал он.

Ксандр вышел из-за стола. Но все остальные продолжали сидеть. Они сложили посуду по группам, затем зажгли свечу. Ксандр вновь присел. А затем началось то, чего он не ожидал. Семья закрыла глаза и, положив руки ладонями на стол, начала петь. Элеон стала повторять.

— Чего это они делают? — спросил мальчик у сестры и ткнул в нее пальцем.

— Ксандр! — сказала Элеон. — Это же молитва после еды.

— В смысле? Никто не молится после еды.

— Это, видимо, не так обязательно.

— Тогда зачем они это делают?

— Не знаю.

Опять шик.

После ужина Авксентий посадил Ксандра и Элеон за стулья и стал обо всем расспрашивать.

— Так откуда вы? — вопрос от хозяина дома.

— Феверия, — ответ от Ксандра.

— А конкретнее. Город. Кто ваши родственники? Что случилось с родителями?

— Чувство, будто на допросе.

— Не хами.

— Я и не хамлю. Почему все считают, что я хамлю? Я выражаю свои мысли.

— Не спорь со старшими.

— А если старшие не правы?

Взгляд Авксентия надо было видеть. В нем примерно читалось: «Ты с ума сошел? Как это старшие могут быть не правыми?» Это даже забавляло мальчика.

— Ксандр, — прошептала Элеон. — Не уважать старших — это грех.

— К братьям это правило, видимо, не относится? — спокойно произнес Ксандр. Элеон вжалась в стул и опустила голову.

— Отвечай уже на вопрос, — сказал Авксентий.

— А? — сказал Ксандр. — Там было что-то про родичей? Я не знаю, где они. Родители хотели снять с нас шкуру, братья пропали. А у вас как дела на семейном фронте?

— Так вы соврали, что сироты? Ты знаешь, что ложь — один из самых страшных грехов?

— Сомневаюсь, что один из. Судя по тому, что я с вами общаюсь минуты две, а претензий в свой адрес услышал лет на двадцать вперед, самый мой большой грех — то, что я еще не сдох. И нет. Я не лгал. Я редко лгу. Предпочитаю говорить так, как есть. Мы сироты. По-другому нас не назовешь.

— Мне это надоело, — проговорил Авксентий. — Ты совершенно не умеешь себя везти. Сегодня ночью будешь переписывать Слова, пытаясь вникнуть в них. Ты должен с уважением относиться к старшим.

— Что за идиотизм!

Ксандру дали книгу и заставили писать. Он долго отказывался, но всё же начал. А Авксентий расспрашивал уже Элеон. Ксандр не слышал, о чем они говорят, поэтому еще больше злился. Затем Аза принесла ему серые вещи. Мальчик сказал: «Спасибо, за пижаму, но сегодня я, видимо, не буду спать», на что Аза ответила: «Это не пижама, а повседневная одежда».

Таким образом, Ксандр теперь носил серое.

Утром беседа продолжилась. Авксентий начал говорить о том, что Ксандр — колдун, и это очень плохо. Ксандр посмотрел на Элеон. Сдала родная сестра! Но увидел ее в этом мышином наряде, и даже ссориться расхотелось.

Таким образом, Ксандра заставили надеть специальный браслет, блокирующий магию.

Затем заговорили про волосы.

— А что не так с моими волосами?

— Их цвет слишком яркий.

— И что?

— Так неправильно.

— И что предлагаете? Покрасить? Мне и так нормально.

Опять этот осуждающий взгляд.

— Я предлагаю остричь волосы.

— Что? — Ксандр даже рассмеялся. — Остричь мои волосы? Серьезно? Элеон, пойдем лучше обратно в клетку. К черту эти правила, к черту серые пижамы!

— Ты сам предложил здесь жить, — робко сказала сестра. — Сказал, на улице нам не пережить холода.

— В этом доме ты не можешь ругаться, — сказал Авксентий.

— Будто то, что я не буду ругаться вслух, заставит меня мыслить без ругани! В этом доме мне вообще хоть что-то можно?

К обеду волос на голове Ксандра уже не было. Мальчик тупо смотрел на свою лысую голову в зеркале. Он и с волосами был не очень-то симпатичным, а уж без них. Даже у Элеон это вызвало смех. Ксандр убежал куда-то и не приходил до вечера, за что ему пришлось отчитываться потом. Детей хотели поселить в разных частях дома, но Ксандр так долго спорил, что в конечном итоге им дали место на чердаке.

Ночью Ксандру снился кошмар. Там был дом Авксентия (его мальчик называл Сеней). И вечно недовольный учитель магии. Потом всё загорелось, и Хонг попытался кинуть мальчика в костер.

— Ксандр, Ксандр. Тебе плохо? Проснись! — Элеон разбудила его.

— Кошмар просто. — Мальчик сел на край кровати. — Я, что, кричал? Ты из-за меня проснулась?

— Нет. — Элеон села на свою кровать возле окна. — Я не спала. Просто глядела на звезды. Только их отсюда почти не видно. Печально.

— Так пошли на улицу. Ночи в этом году теплые. И время сейчас самое подходящее, чтобы поглядеть на небо. Я заодно прогуляюсь после кошмара.

— Ты разве не помнишь правила? Нельзя ночью выходить во двор.

— Нет, я не помню, чтобы что-то такое говорили. В этом доме ничего нельзя. Идиотские правила. Мы не обязаны слушать этих глупых людей.

— Они не глупые. И я не выйду за порог… Иначе нас выгонят.

— Уф. — Ксандр вскочил с кровати, взял одеяло и подошел к окну. — Подержи. — Мальчик передал сестре одеяло, встал на подоконник и раз — исчез. Элеон подошла поближе, посмотрела вниз. Его нет. Тут сверху протягивается рука. — Давай одеяло. И еще второе захвати.

Элеон послушно выполнила указания.

— А теперь руку.

Ксандр поднял сестру на крышу. Они уместились на одном одеяле. Элеон накрылась вторым. Ксандр улегся, уставившись в небо, и закурил.

— Откуда у тебя это? Зачем ты опять это делаешь?

— Нервы успокаивает, — ответил брат на часть вопроса.

— Тогда, может, мне тоже курить?

— А у тебя расстроенные нервы?

— Это оправдание. И ты испортишь этим здоровье.

— Ага.

Дети замолчали и некоторое время просто смотрели за тем, что происходит вокруг. Кромешная тьма. На улице никого. Только деревья, домики. Жучки жужжат. А наверху огромные звезды, будто не из этого мира — ты их видишь, но дотянуться не можешь.

— Мне бы и в голову раньше не пришло не спать по ночам, — сказала Элеон. — Ведь ночью ничего нет, ведь ночь нужна, чтобы отдыхать. Но в тот день, когда нас поймал… ну Хонг, я не спала, ты по веткам поднял нас над лесом. Мне тогда показалось, что я умею летать, а потом я увидела звезды. Впервые. Не как раньше — иногда из окошка. А по-настоящему УВИДЕЛА. И я стала глядеть на них каждую ночь. Забавно… если бы нас не поймал Хонг, я бы не узнала, что трачу свои ночи на сон вместо того, чтобы смотреть на чудо.

— Я не помню о том дне ничего кроме беготни, — сказал Ксандр.

— Может, не хотел смотреть? Ты всегда куда-то бежишь. И не только, когда это нужно. От мамы (Нори) и папы (Карла) ты тоже сбегал, а ведь у них мы были в безопасности, они нас любили. Может, пора остановиться? Нам никто не угрожает.

Ксандр молча докуривал сигарету.

— Я по ним очень скучаю, — произнесла Элеон. — По маме и папе. Надеюсь, им хорошо там, где они сейчас. — Девочка посмотрела на брата, тот всё еще молчал. Элеон начала слегка сердиться. — Ну ответь мне что-нибудь!

— Что я могу сказать?

— Неужели ты совсем не скучаешь по дому? Неужели тебе всё равно? Я не верю в это.

— Это был твой дом. Не мой. А это вообще не дом. Я здесь с ума схожу.

— Где тогда твой? — спросила Элеон и задумалась. — Ты… скучаешь по месту, где мы жили еще с другими родителями? Так ты туда хочешь убежать?

— Элеон, — проговорил Ксандр. — Я не могу туда попасть.

— Почему?

— Дороги назад оборваны.

— Можно найти новые. Надо спросить у людей, где наши другие родители. И тогда дороги найдутся.

— Не в этом дело, — вздохнул Ксандр. — Мы не можем вернуться домой потому, что те другие… люди не были хорошими. Они — чудовища.

— Ты что-то путаешь. Они не чудовища. Они — наши родители, и ты их очень любил. Иначе бы не хотел к ним вернуться.

— Я не говорил, что хочу.

— Но ведь это так. Я же знаю. Почему ты боишься признать это? Почему боишься хоть раз послушать меня?

— Потому что ты говоришь о том, что меня больше всего волнует. Тебе не холодно? Может, спустимся, а то я начинаю замерзать?

Утром был снова допрос по поводу одеял.

— Вы, что, полы мыли ими?

— О, уверяю, одеяла этих полов не дотрагивались.

— В чем тогда дело?

— Просто у вас очень грязные крыши.

Таким образом, Ксандр весь день мыл полы на чердаке, крышу, стирал одеяла. А затем снова писал чертовы Слова из чертовой книги.

Так проходил день за днем. Каждый раз — новые правила, новые наказания. Подросток убегал из дома и не появлялся сутками. Его заставляли работать. Элеон наоборот сдружилась с этой семьей. Девочка с удовольствием ходила в храм, слушала, как поют молитвы. А пели их все. В Монде было запрещено всё прекрасное на свете, кроме музыки. Казалось, жители лишь притворяются земледельцами да ремесленниками, а на самом деле они — музыканты. Каждый умел играть хоть на одном инструменте и недурно.

Поведение Ксандра порой доводило саму Элеон до истерики. Брат был просто невыносим. От него постоянно пахло сигаретами. При этом никто не знал, когда он курит и где берет табак.

В понедельник Аркадия отправили в храм. Малышу нездоровилось. Ночью он умер во сне. Во вторник вечером прошли похороны. Элеон вся исплакалась, а взрослые ее успокаивали. Мол, теперь мальчик попадет в лучший мир.

Ксандру эти похороны показались наигранными. Будто родителям всё равно, что их ребенок умер. Будто они даже рады. Какая-то сумасшедшая выбежала на улицу вся в белом и начала нести ахинею про заговоры, убийства. Женщину тут же увели куда-то. А Ксандр всё думал: «Сумасшедшая она для них, потому что несет чушь или потому что носит белое?» Тут внезапно появился Хонг. Он стоял и смотрел на Ксандра. Мальчик к нему шагнул, но Сенька схватил подопечного за руку.

— Ты не понимаешь, там Хонг, — прошептал Ксандр.

— Кто? — спросил Сенька.

— Он жив? — Элеон посмотрела туда, куда указывал Ксандр. — Где? Я не вижу.

— Там, рядом с вазой с цветами.

— Не вижу.

— Там наши соседи. Встань обратно на свое место.

— Хорошо, — сказал Ксандр, но, когда все отвернулись, побежал к Хонгу. Хонг начал уходить от него. Мальчик как-то потерял его из виду.

После этого Ксандр был сам не свой. Когда семья готовилась к поминкам, он ходил по дому, а потом снова заметил за окном Хонга и позвал сестру. Но та никого не видела.

— Как это? — прошептал Ксандр. — Он стоит прямо за окном. Посмотри.

— Там улица, — сказала Элеон испуганно. — Ты устал, тебе, кажется, нужно отдохнуть.

— Он прямо за окном! — закричал Ксандр и сам вылез через раму, чтобы поймать умершего. Но Хонга уже не было.

Ксандр стоял растерянный и чуть ли не плакал. Еще несколько дней он ходил разбитый. Почти ни с кем не разговаривал, поэтому и не конфликтовал. На него особо не обращали внимания. У людей было свое горе. И какое им дело до полоумного подростка? Не бесится — и то хорошо.

Неделя была сложной. И Элеон уговорила брата пойти с ней в храм, послушать музыку. «Я, когда ее слышу, и счастлива, и плакать хочется, и смеяться», — сказала сестра. Храм был округлой формы и напоминал пещеру. Пол, как и стены, серые, с какими-то узорами, посредине находился круг из голубого камня, на него сверху падал свет, и казалось, что камень сияет. Началось служение. Что-то кто-то делал, читал молитвы. Потом вышел хор девочек в мышиных балахонах. Вместе с хором появилась и толстая женщина. «И вот их лучший сценический образ?» — подумал Ксандр.

— Эту музыку просто чувствуешь душой, — прошептала Элеон.

Женщина встала посредине храма на голубой круг и сама будто засияла. Ксандр про себя подметил, что это умный ход. Толстая женщина запела непонятные слова, отчего Ксандру стало смешно, а девочки из хора начали подвывать ей.

— Почему я должен слушать музыку душой? Почему бы сразу не спеть на билийском, чтоб я слушал ее ушами? — прошептал он.

— Ты чего? — Элеон удивленно посмотрела на брата. — Это же наш язык.

— Серьезно? — Ксандр уставился на сестру, а потом прислушался. — Ага. И, правда, прозвучало слово «мать», а сейчас «рай». Но, блин, зачем так петь? Смысл ведь непонятен. А как они тянут гласные, а еще как будто подвывают. Ма-аАаАа-ти!

— Ксандр! Это… богохульство!

— Откуда ты знаешь это слово?

— Тсс. Слушай. Это ведь потрясающе.

— Ну конечно. — Мальчик с недовольным видом уставился на певицу.

Ксандр с детства терпеть не мог все эти пафосные выступления, выдерживал их с трудом, потому что, наверное, и родители их не любили. Мать раздражала опера. Мэри как-то в детстве сильно испугали эти «кричащие» разодетые и размалеванные актеры на сцене. Отец плевался от балета, потому что в детстве его принуждали заниматься им. Зато оба родителя хорошо относились к театру, и часто смотрели сцены с детьми.

Ксандр не хотел слушать эти звукопускания и просто уставился на поющую женщину. Он думал о том, что, наверное, она решила заниматься музыкой из-за своей полноты, потому что у толстых голос лучше, хотя, как это связано, мальчик не понимал. В общем, не особо его вдохновляло пение, и не было этого, когда «и счастлив, и плакать хочется, и смеяться».

А потом женщина ушла. «Слава богу! — подумал Ксандр, но к синему кругу вышел хор. — Отлично, еще больше музыки». Но а затем увидел ее — девочку с небесно-голубыми глазами, тонкую, как осинка, и со светлыми волосами под ужасным серым платком. Такую красоту не скрыть мышиным нарядом. Девочка встала на голубой камень. Ксандр от переизбытка чувств чуть в обморок не свалился, ему захотелось кричать, или убежать отсюда, или подбежать к ней, освещенной как светло-голубое видение, настолько нереально красивое, что жить невозможно. А затем она запела. Этот голос, музыка! А как девочка двигалась. «И счастлив, и плакать хочется, и смеяться», — крутилась в голове фраза сестры.

— Ты все-таки почувствовал музыку, — сказала Элеон.

— Да, да, конечно, — ответил что-то невпопад Ксандр, глядя только на это прекрасное видение.

А затем чудесная девочка ушла, села к остальным на скамейку. Ксандр наблюдал, как она поправляет платок, как молится. Он не обращал внимание на весь остальной мир и делал то, что ему говорят, лишь бы не мешали смотреть.

Затем всё закончилось, люди начали расходиться. Ксандр решился и подошел к девочке.

— Привет! — Он встал слишком близко и сказал слишком громко, девочка смутилась. — Я просто слышал, как ты пела, это было просто волшебно. И сама ты тоже была словно волшебной в этом свету и красивой, если хочешь знать, что я думаю. Я хотел с тобой познакомиться.

Слова Ксандра испугали девочку.

— Красота — это самое плохое, что случается с человеком, она ведет к грехам, — произнесла она явно какую-то заученную мысль. Ксандр не совсем понял.

— А, ну если так, — сказал он. — Тогда ты не очень-то красивая, как раз наоборот.

— Наоборот?

Ксандр ударил себя по лицу и засмеялся.

— Я дурак, прости, — сказал он уже более радостно. — Давай представим, что ты этого не слышала? Я — Ксандр. В вашей деревне недавно, почти никого не знаю. Вот и решил подружиться, а сам какую-то чушь несу.

— И вовсе не чушь, — улыбнулась девочка. — Я — Сибила. — Она протянула ему руку. Ксандр пожал ее. — Это я про тебя слышала, что ты колдун?

— Это проблема? — насторожился Ксандр.

— Нет. Ведь каждому нужен второй шанс, не так ли? Не для этого ли мы здесь?!

— Конечно!

Они гуляли по деревне, Сибила рассказывала Ксандру о здешней жизни. Например, про местную сумасшедшую, что он видел на похоронах, и даже показала место, где она обычно отрабатывает наказание. Ненормальная и теперь находилась на фруктовой ферме в кандалах. Довольно жестоко сковывать людей, но что поделать?! Еще Сибила привела Ксандра к старому храму на холме. Она сказала, что его закрыли из-за некоторые проблем со звуком. Когда кто-то находился на вершине храма, каждый его шорох был слышен внизу. А Ксандр сказал, что как-то ночевал в этом храме и что вроде да — там странная акустика.

— Ты ночевал вне дома? — удивилась Сибила.

— Ну да. Я и на улице, и в клетке, и в лесу, и в храмах ночевал. Ты разве никогда не спала вне дома?

— Нет. Точнее да. Я ведь сама живу в храме. В другом. У меня в прошлом году родители умерли.

— Мне жаль. А что случилось?

— Они заболели и умерли. Но они хотя бы теперь в лучшем мире. И я молюсь, чтобы им там было хорошо.

— Печально всё это.

— Мне пора уже идти. Скоро восемь.

— Эй! Ведь в восемь день только начинается.

— Это, если живешь в лесу и убегаешь от диких зверей, — улыбнулась Сибила. — А мне по ночам гулять нельзя. Опасно.

— И кого же ты боишься? Здесь все такие святоши, аж противно. Неужели ты никогда не гуляла по ночам? — Сибила покачала головой. — Тогда пошли со мной. Сегодня.

— Не могу. Ты что! Как можно ночью идти гулять, да еще с мальчиком? К тому же… завтра опять выступление. Надо высыпаться.

— Ладно, ладно, успокойся, — рассмеялся Ксандр. — Я ведь просто предложил. Прощай, Сибила!

— Пока, — сказала она и ушла домой.

Таким образом, Ксандр впервые не пожалел, что оказался в этой деревне. На другой день он снова пошел на представление хора, затем гулял с Сибилой. И так это и продолжилось. Правда, Ксандра слегка взбесил учитель музыки Сибилы — Киано, или Кинг, как его называли дети. Кингу не нравилось, что Сибила общается с мальчишкой довольно плохой репутации.

В тот день Ксандр все-таки решил пригласить подругу на ночную прогулку. А в чем собственно проблема? Сибила ему нравится, он ей, вроде, тоже, а ночью просто интересней гулять. И глупые правила не помеха. Дождавшись темноты, Ксандр пробрался к храму, где жила Сибила. Он знал, на каком она этаже, потому что комнат было довольно много, а сирот достаточно мало. Чаще всего их подселяли в какую-нибудь семью, но Сибила участвовала в хоре, и ей проще было оставаться в храме. Под окном девочки росло дерево. Ксандр начал взбираться по веткам, как вдруг услышал тихий разговор из комнаты.

— Ты же понимаешь, что так нужно? — сказал первый голос.

— Да, понимаю, — сказал второй голос, голос Сибилы.

— Я много раз тебе говорил об этом. Ты слишком похожа на родителей. Они оба были красивы, и к чему это привело? Хочешь, чтобы твоя душа вечно мучилась в аду из-за грехов, совершенных на земле? Сначала Ксандр, а кто потом?

Ксандра заинтересовал и испугал этот разговор, мальчик начал лезть быстрее и осторожнее.

А первый голос продолжал:

— Я знаю, ты не хочешь ничего плохо. Никто не хочет совершать ошибки, но ошибки случаются. И они стоят нам души. Поэтому надо завершить всё прямо сейчас, когда еще не слишком поздно. Ты понимаешь меня?

— Да, — совсем тихо проговорила Сибила.

Ксандр осторожно подползал к окну, надеясь, что ветка не сломается. Теперь мальчик видел Сибилу, но не того, кто с ней говорил.

— И мне правда не хочется, чтобы ты мучилась, но только через страдания наши души очищаются, чтобы отойти в лучший мир.

Ксандр быстро рванул к Сибиле, но, когда оказался у окна, у девочки из живота уже торчал нож. Рядом сидел Кинг, ее учитель. Ветка проломилась под весом мальчика, нога соскользнула по каменной стене, а руки не успели зацепиться за что-либо. Магия не работала. Он полетел вниз. И мир отключился.

Ксандр услышал голос и яркий свет. Мальчик проснулся в незнакомой комнате. Перед ним сидел доктор, они как-то встречались на улице.

— Как же быстро ты очнулся! Я думал, хотя бы до вечера пролежишь. Вот какого лазать по деревьям.

— Что? — Ксандр попытался встать. Все тело болело.

— Лежи, лежи. Повезло еще, что жив остался. Не слишком высоко было, но мог ведь и спину переломать. А так — даже ноги-руки целы. Прямо счастливчик.

— Мне нужно идти… Сибила! Где она?

— Только успокойся. Ты, видимо, очень сильно испугал ее ночью, когда полез в окно. Сам свалился. А она перенервничала и… умерла.

— Вы с ума сошли? — закричал Ксандр. Он резко вскочил с кровати, доктор перегородил ему дорогу, но Ксандр пнул его и рванул.

Мальчик вылетел на улицу и увидел гроб, который несли по деревне. Подросток побежал к нему, пробираясь через толпу людей. Доктор и еще пару человек следовали за ним. Вдруг Ксандр увидел, что гроб несет Кинг. Мальчик в ярости набросился на учителя по музыке. Гроб чуть не упал, а тело чуть не вывалилось. Ксандра схватили и попытались увести, но он сопротивлялся.

— Что на тебя нашло? Здесь похороны!

— Он — убийца! Почему убийца на свободе? — кричал Ксандр. — Почему вы позволили ему убить Сибилу?

— Она умерла во сне, — сказал кто-то в толпе.

— Нет! — воскликнул Ксандр. — Это он ее убил! Он! Он! Я видел!

— Ксандр, ты ударился головой. Этого не было, — сказал доктор тихо и стал уводить Ксандра в дом.

— Нет! Он ее зарезал. Я видел это перед тем, как упасть.

— Киано не делал ей плохого. Сибилу нашли утром уже мертвой, а ты лежал под ее окном без сознания. Ты пытался проникнуть в комнату девочки ночью, она из-за этого умерла.

— Нет! Это не так. И я не пытался проникнуть. Я хотел с ней погулять. Она никогда не гуляла по ночам и уже не погуляет! Идиотские правила! Туда не ходи, сюда не ходи, зато допускать до могилы убийцу! Да как так можно?

— Ксандр…

— Он вонзил ей нож в живот! Неужели вы не осматривали тело и не нашли крови? Проверьте! Я говорю правду.

Ксандра ответили в комнату без окон с матрасом на полу и закрыли. Он не мог понять, что здесь, черт возьми, происходит. Как такое может быть в реальном мире? Он же видел всё собственными глазами. Сибилу убили? Она мертва? И убийца на свободе? К Ксандру много раз заходили, твердили, что это с ним что-то не так, что Сибила умерла во сне, а до этого он сам выпал из ее окна. А убийство и всё остальное — выдумка.

Затем было что-то вроде суда над Ксандром. Ведь он — как бы нарушитель, залез в окно, девочка умерла. Так прошло время. Ксандр что-то делал, с кем-то спорил, его наказывали, таскали туда-сюда, не давали видеться с семьей.

Всё это закончилось тем, что мальчика заставили отрабатывать наказание — ухаживать за растениями в одном из садов вместе с местной сумасшедшей. Вид у Ксандра был довольно жалким, видимо, поэтому ненормальная подошла к нему:

— Что с тобой случилось?

— Вы, наверное, не поймете, — сказал Ксандр. «Я и сам не понимаю, — подумал он, — где уж вам понять?»

— А вдруг, — сказала сумасшедшая, и Ксандр взглянул на нее. Светло-голубые глаза смотрели на него с лаской и заботой. Разве в такой душе может быть безумие?

— Всё произошло слишком быстро. Я ведь попал к вам в деревню, потому что не знал, куда идти. И оказалось, что это какая-то секта. Я здесь с ума схожу.

— Как же сходишь?

— То есть вас не смущает, что я назвал вашу деревню сектой?

— Я абсолютно с этим согласна.

— Тогда я опять не понимаю. Почему вы не уйдете?

— А почему ты не ушел?

— Резонный вопрос. Получается, мы сейчас рассматриваем такой вариант происходящего: мы с вами абсолютно нормальные, а все вокруг — сектанты.

— Очень может быть.

— Или наоборот. Они нормальные, а мы психи.

— Я склоняюсь к первой версии, — сказала женщина.

— Это в ваших интересах, — заметил Ксандр. — Я просто не понимаю, почему здесь люди поступают именно так. Я видел, как убили девочку, когда она была в том храме. Учитель музыки Кинг ее зарезал. А она ему позволила. Но это я еще понять могу. Он просто какой-то псих, а она поддалась его манипуляции. Но я — свидетель, который упал с ее окна. Почему бы не сказать, что я ее убил? Зачем это «умерла во сне»? Почему бы не убить меня, пока я лежал без сознания. Ведь это самое логичное решение. Убить свидетеля, сказать, что он умер от падения.

— Как думаешь, что бы случилось, если бы ты в глазах людей был убийцей?

— Меня бы казнили.

— Я спрашиваю не про тебя. А про то, как люди начали бы относиться к новоприбывшим.

— Они бы боялись, что те окажутся такими же убийцами, я полагаю.

— Я ответила на твой вопрос?

— Да нет. Это нелепо! И зачем нужны новые люди этой секте? И кто всем управляет? Подождите, кто-то этим управляет? Я не понимаю.

— Круг совета. Они здесь свои порядки завели. Принимают всяких изгоев общества, дают им работу. А потом убивают тех, кто им становиться не нужен. Вроде больных детей и стариков. Меня бы тоже убили, но, думаю, боятся, что люди подозревать начнут.

— Вы серьезно думаете, что это заговор?

— А на что это еще похоже? Все они немножко больные. А Кинг, один из их палачей, — вообще безумец. Ему внушили, что он воин, который призван помогать людям переходить в лучший мир, и за это он после смерти попадет в Вальхаллу. Творцы — в Элизиум, безгрешные — в Рай, страдальцы — обратно в Эдем, к первоначалу. Он уже убивал тех, кто, по его мнению, может согрешить. За чью душу боится.

— А за свою нет?

— Ты совсем не знаешь нашу религию? Даже странно. Души воинов, борцов, монархов попадают в особый рай, в Вальхаллу.

— Всё это звучит безумно. Может, мы все-таки спятили? Я видел на улице человека, которого уже нет в живых.

— Так ты, вроде, колдун. Они видят призраков.

— Призраков? Разве… разве они существуют?

— Почему ты спрашиваешь это у меня? Ты колдун, и ты это должен знать. Я слышала, что призраки есть. Это неуспокоенные души с незавершенными делами.

— Прелесть. Например, он хочет отомстить мне за свою смерть.

— Ты убил кого-то? — взгляд у женщины стал испуганным.

— Он пытался сбросить мою сестру с обрыва. Я думал, что не выстрелю.

— Ты должен помочь этому духу упокоиться.

— Как?

— Не знаю. Ты же маг. Вот и скажи мне.

— Но я не могу найти его тело и сжечь кости. Меня опять захватит магический карлик, — сказал Ксандр. Женщина посмотрела на него удивленно. — Долго рассказывать.

— Тогда хотя бы попробуй со своим призраком поговорить.

— Вот вы бы ушли в загробный мир, если бы вас попросил сделать это ваш убийца?

— А ты довольно странный мальчик.

— Сказала местная сумасшедшая.

Шло время. Ксандр старался походить на спокойного и здравомыслящего юношу, но это довольно сложно, когда тебе двенадцать, а тебя окружают одни идиоты. Наконец ему разрешили вернуться к семье. С порога к Ксандру в объятья бросилась сестра. Элеон сказала, что скучала и что брат изменился, стал спокойнее, что ли. «Это только потому, что я еще не сказал ни слова», — ответил Ксандр. Семейство не особо обрадовалось возвращению мальчика. Арина сказала ему что-то колкое и ушла. Взрослые сначала отругали Ксандра. Опять. Потом заставили его переписывать текст.

Мальчика закрыли в темном чулане со свечкой на столе, книгой и бумагой. Ксандр достал чернила и обмакнул перо. Он хотел начать писать, но вместо этого поставил на листе точку и наблюдал, как она становилась больше и больше. В груди вдруг всё сжалось, мальчик отвернулся, пробегая глазами по шкафу с листами. Губы шевелились, говоря одному только Ксандру известные слова, а зеленые глаза загорелись. Он достал еще бумаги и начал писать.

На следующий день Ксандр, дождавшись, когда все уйдут в храм, сбежал и не появлялся в течение часа. Затем он вернулся, взял свечу, нарисовал круг, сел в него и начал колдовать. Типа.

— Приди, дух. Приди! — говорил он. — Приди! Приди!

Перед ним возник Хонг.

— Ого, — сказал Ксандр. — Ну здравствуй. Я рад, что ты явился и всё такое. Должен тебя огорчить, если ты не знал, но ты труп. Так уж вышло, Хонг. Но это не значит, что жизнь на этом кончилась и всё такое. Ты не должен хвататься за старое. Иди к свету, к новой жизни в адском пламени, или перерождайся — не знаю, что бывает с людьми после смерти, но уверен, много разного веселого. Так вот. Давай. Лады? Прощай.

Хонг, криво лыбясь, глядел на Ксандра и молчал. Что-то пугающее было в этой улыбке. И когда Хонг наконец заговорил, мальчик вздрогнул.

— Думаешь, — сказал призрак, — я так просто уйду от тебя? Ты ведь так мне дорог, малыш.

— Ты уже всё равно не сможешь меня сдать своим людям. Ты мертв. Да и мстить мне не надо. Я и так по жизни пострадал. Меня остригли, не разрешают выходить из дома, кормят невкусно, считают сущим дьяволом, который к тому же сумасшедший… приставал к девчонке, из-за чего-то она умерла… К тому же на мне малолетняя сестра, которая, в принципе, согласна с мнением деревенских. Поддержка, да? Поверь мне, я бы хотел поменяться с тобой местами, чтобы ты меня убил на этот раз.

Хонг вдруг залился истошным смехом, от чего Ксандра передернуло.

— Как-то смерть тебя изменила, — сказал мальчик.

— Ты — жалкий червяк, пресмыкающийся перед людишками. Тебя никто не уважает. Действительно, зачем мне тебя убивать? Бесхребетного нищего мальчишку, не стоящего из себя ничего.

— Я, конечно, тебя застрелил и всё такое, но выслушивать в качестве наказания эту ахинею всю свою жизнь не собираюсь.

— Неужели я обидел малыша? — вскричал Хонг и танцуючи перебежал в другой угол комнаты. — Бедный маленький мальчик. Все тебя обижают, никто не любит, несправедливо обвиняют. Какой кошмар!

Тут мирно спящая змея, заползшая в дом, проснулась и недовольно зашипела на призрака. Хонг глянул на нее и засмеялся.

— Хочешь укусить, малышка? Ш-ш-ш! Ш-ш-ш! — начал он ее дразнить.

— Черт, — прошептал Ксандр испуганно. — Ты не Хонг. Ты не он.

Хонг быстро поднял на мальчика злые пустые глаза.

— С чего ты взял?

— Он себя так не вел. Он был спокойным. Я ни разу не слышал, чтобы он смеялся, только, может, раз улыбнулся. И змея. Хонг их боялся до чертиков.

— Что ж, — проговорил фантом, шагая по комнате. — Ты меня раскусил. Нелегко играть человека, которого никогда не видел. Или… — Он остановился и глянул на Ксандра. — Я твоя фантазия. Ты меня выдумал, потому что убил настоящего Хонга. Какого это быть психом? А?

— Я не псих! — закричал Ксандр.

— Тогда почему ты кричишь в пустоту? — сказал Хонг и мгновенно исчез.

Ксандр сидел в полном недоумении. Еще вчера всё было предельно ясно. Вселенские заговоры, духи умерших. А теперь… Какого черта? КАКОГО ЧЕРТА?

Но выбора нет. Нужно идти. Время. Мальчик вышел на улицу по направлению к заброшенному храму. Он открыл замок и поднялся на самый верх. Сел и начал ждать. Наконец человек, с которым Ксандр договорился о встрече, явился.

— Здравствуй, Кинг. Проходи, располагайся.

— Это ты мне написал? — спросил учитель по музыке.

— Конечно. Ведь я всё знаю. Каким же надо быть психом, чтобы поверить, что, убивая людей, ты отправляешь их в рай. Сибила не в раю. Она в могиле, и черви едят ее тело.

— Ксандр, — вздохнул Кинг. — Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь. В тебе нет веры. Ты ходишь во тьме и не можешь найти истину. Ты хочешь так и оставаться в Тартаре? Или опуститься еще ниже — в Инферно, к зверям, к дикарям, в огненную геенну? Сибилу бы ты тоже вогнал во тьму. Я и не знаю, можно ли тебя спасти.

— У меня есть вера. Я верю в любовь, верю в добро, верю, что преступники должны быть наказаны. А ты — преступник. Ты лишил жизни Сибилу, ее родителей, даже малютку Аркадия. И это только те, о ком я знаю. И за убийства люди не попадают в рай, за убийства они горят в аду.

— Ты не прав, Ксандр. Я поступаю как лучше. Лучше погибнуть невинным, чем вырасти чудовищем. К тебе это тоже относится. Тебе лучше умереть сейчас, чем дальше идти по наклонной. Не думал об этом?

— Закончить жизнь самоубийством? — улыбнулся Ксандр. — Да вы точно не в своем уме.

— Я этого тебе не предлагаю. Самоубийство — большой грех, если это, конечно, не жертва. Те, кто убивает себя, — измученные души. Они повязли в грехах настолько, что теряют цену собственной жизни. Я предлагаю тебе умереть не от своей руки, а от моей.

— Хотите меня убить? Как же? Как и Сибилу, зарежете? Чтобы я был страдальцем и точно попал в рай? А потом всем скажете, что я умер во сне?

— Я не взял с собой нож, прости. Но могу задушить тебя. А в целом да.

— Задушен? — проговорил Ксандр. — Не таким я ожидал свой конец.

— Зато ты получишь прощение. Пока ты молод, ты еще можешь попасть в Эдем, откуда все души родом. Это не плохое место и не хорошее.

Кинг встал у прохода так, чтобы мальчик не мог выйти, и направился к нему. Ксандр медленно поднялся.

— Это, конечно, всё здорово. Только вот в Рай я не попаду.

Ксандр быстро рванул к лестнице, Кинг попытался его схватить. Мальчик прыгнул в пролет и упал на этаж ниже, чуть кости не переломал. Кинг помчался за Ксандром. Храм был какой-то запутанный. Лестницы шли с нескольких сторон и непонятно куда вели — вверх или вниз. Еще были заброшенные комнаты и большие колокола. В общем, Ксандр каким-то образом прибежал обратно наверх, так как не мог найти спуск, к которому, видимо, нужно было идти через другую лестницу, на этаже ниже. Ксандр снова начал спускаться, увидел поднимающегося Кинга и бросился напролом. Но учитель поймал мальчишку за шиворот, Ксандр выбрался из верхней рубашки и опять рванул в проход у колокола. На этот раз ему удалось найти лестницу вниз, и он побежал по ней, но на поиски прохода потерял слишком много времени. Ксандр подумал, что проще спрятаться, и забрался в одну из комнат. Сел на корточки и начал ждать, слыша, как бешено колотится сердце.

— Зачем ты скрываешься от меня, Ксандр? — спросил Кинг, тяжело дыша. — Ты сам меня позвал. Ты хотел этого.

— Разве Сибила желала смерти? — сказал Ксандр. Кинг пошел в комнату, откуда с ним говорил мальчик, но подросток успел проскользнуть в другую.

— Она, как и все певицы, мечтала попасть в Элизиум. И да, она хорошо пела, спору нет. Но была слишком красива. Она бы не сумела стать великой, очень много соблазнов для красавицы.

— Вы не дали ей шанса попробовать, — закричал Ксандр, уже спускаясь с лестницы. Кинг рванул за ним.

А затем опять этот проход, где ничего непонятно. Ксандр слишком долго решал, куда пойти, а потом наткнулся на Кинга. Хотел убежать, но не успел.

Руки вцепились в горло мальчика, и Ксандр повис над полом, еще пытаясь освободиться. Кинг для удобства прислонил ребенка к стене. Ксандр царапал ему руки ногтями, но Кинг не отпускал. Мальчик чувствовал, что уже не может без воздуха и голова перестает понимать. «А всё это уже было, — промелькнула мысль, — при пожаре». А потом его резко отпустили. Ксандр упал на колени и смог вздохнуть. Мальчик заметил, как какой-то мужчина подскочил к Кингу… Ксандр с жадностью глотал воздух и не мог откашляться. Шея еще чувствовала давление чужих рук. А перед глазами всё кружилось. Через минуту вокруг него и Кинга уже была толпа.

— Что это значит? Ты собрал нас ради этого? Это ты называешь «праведный путь»? Убийство мальчишки? — слышал Ксандр и медленно отползал в сторону.

Кто-то попытался поднять мальчика на ноги, но Ксандр судорожно бил его по рукам и вырывался. Каким-то образом он встал, пробился через толпу и оперся рукой о стену. Оказалось, что это первый этаж, и это не стена, а дверь. Она открылась. Ксандр чуть не вылетел на улицу, но женщина его подхватила.

— Боже мой, с тобой всё в порядке, Ксандр?

— Прекрасно. — Мальчик отцепился от нее и перебежал на другой конец комнаты, чуть ближе к толпе, а потом, хрипя голосом, сказал: — Это я написал вам письма от его имени.

Проговорил он это негромко, но некоторые услышали, зашептались. Ксандр продолжил искать выход, шел наугад, при этом шепча как бы для себя:

— Я хотел доказать, что Кинг — убийца. Он не раз убивал ваших детей и родителей. — Ксандр спотыкнулся и ударился о старый колокол, большая часть людей уставилась на подростка. — А вы не хотели знать правды или она вас устраивала? — Он остановился и окинул всех затуманенным взглядом. Люди смотрели на него удивленно. Ксандра взбесили эти тупые выражения лиц. — Вы ведь слышали всё, о чем мы с ним говорили. Используйте это, как хотите! Хотите, повесьте ублюдка, хотя наверняка не он один в этом причастен! — Ксандр злился, он кричал быстро и быстро двигался. — Если хотите, продолжайте поклоняться ему как мудрецу, открывшему истину. Вам это нравится. Или же забудьте об этом. Мне всё равно. Я ухожу. Аминь, Сибила!

Мальчик выскочил из храма и в бешенстве хлопнул за собой дверью. Он шел уверенно к дому, затем не выдержал и побежал. Он промчался мимо Элеон, играющей во дворе, мимо семейства к себе наверх, начал доставать свои и сестры вещи и бросать их в мешок.

Затем спустился, набрал еды, воды и, не отвечая на вопросы, вышел на улицу. Огляделся. В соседнем дворе в полено был воткнут топор. Ксандр бросил мешок, побежал к орудию, схватил его и начал с размаху ударять по браслету, который сдерживал магию. На третий удар железяка проломилась, лезвие слегка вошло в плоть, потекла кровь. Ксандр сорвал с себя браслет, кожа еще больше порвалась, и вернулся к вещам. Взял тряпку, разорвал ее, перевязал рану. Затем взвалил мешок на спину, подошел к сестре в песочнице:

— Идем!

Мальчик взял ее за руку и повел.

— Что? Куда? Я играю! — Элеон бастовала.

— Мы уезжаем из этого чертова места!

— Ксандр, что ты творишь? — появился Сеня и схватил подростка за рубашку. — Куда ты собрался? Тебя никто не отпускал!

— А это уже не вам решать. — Мальчик со злостью вырвался от Сени и оттолкнул его. От этого толчка мужчину швырнуло в дерево. На лице Ксандра появилось удивление. Видимо, магия заработала. — Мы уезжаем, — на этот раз спокойно сказал мальчишка и повел сестру к телеге. Девочка уже не сопротивлялась. Брат запряг лошадь, вещи сложил, сестру посадил.

У дома толпились люди и взглядом провожали эту странную парочку.