Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Трон мертвецов I

Ка втащили в ядовито-красный зал и бросили на колени перед королем. Одиннадцать алых ступеней вели к высокому трону, обшитому бархатом. А на вершине сидел его величество король Ярослав Первый, властитель Феверии.

Голова юноши гудела, но он не замечал боли. Опять этот дворец, этот трон, этот старикашка! Ка готов был кричать от ужаса, тело дрожало от проступающих слез, но юноша просто молчал.

— О, кронпринц вернулся с прогулки! — воскликнул король. — Как тебе Дюжинка? Все достопримечательности посетил? Отцу привез сувенир?

— Ты мне не отец, — единственное, что смог ответить Ка.

— Вот как? — сказал Ярослав. — Что ж, меня это не особо волнует. Но уже порядком поднадоело тебя искать. Мы, кстати, думали, что ты уже далеко. Так вот, скажи мне, сколько еще попыток тебе понадобится, чтобы наконец понять — бесполезно скрываться, бороться. Я всё равно достану тебя. Везде. Знал я противников и посерьезнее, чем тринадцатилетний мальчишка. Впрочем, столь красивые соперники мне редко встречались. Была молодая принцесса Энн-Натали, тоже длинноволосая красавица.

Ка молчал.

— Может, темница с жестким полом вместо мягонькой постельки приведет тебя в чувства? Уведите его! И по дороге не повредите это милое личико. Будет очень обидно испортить такого хорошенького мальчика.

В подземелье стражники долго искали нужный ключ и, не найдя, бросили пацана в первую попавшуюся камеру. Ка тут же вскочил с пола. Даже в темноте он разглядел на поверхности грязь неизвестного происхождения. Комната была маленькой, как два шкафа, с одним окошечком и без кровати. Ка стал судорожно отряхиваться. Его тошнило.

— Черт! Черт! Черт! — отдавались эхом его слова по всему коридору.

— Я знаю тебя, — сказал вдруг кто-то, и Ка обернулся. Напротив него, но чуть правее, находилась другая камера, а в ней стоял пленный, свесив руки через решетку. Лица его было не видно, только силуэт. — Ты принц. Ты ведь присутствовал на казни Рау, да?

— Ага, — ответил Ка и подошел поближе к решетке, но не дотронулся до нее. — А ты, видимо, старший сын князя?

— Да. Артур-Оливер Рау. Оливер.

— Ка.

— Почему Ка?

— Не хочу называться именем, которое мне дал этот ублюдок. За что казнили твоего отца?

— Ты разве не знаешь?

— Официальную версию. Его объявили колдуном и сожгли. Так наказывают неугодных. Я не знаю, что он сделал. Меня держали взаперти тогда.

— Мой отец пошел против твоего, — объяснил Оливер. — Если кратко, на нас напали. Князь просил помощи у короля. Но Ярослав отправил войска на захват южных земель, а север проигнорировал. А мы проигнорировали приказ короля. Князь Рау заговорил про отделение. Но ты этого правда не знаешь?… Король предложил переговоры, а там засада.

— Почему его казнили как колдуна? Он же предатель короны.

— Отца все любили. Он служил верой и правдой этой короне, и в сражениях, и вот в прошлом году спас Дюжинку от голода. Чтобы не допустить народных бунтов, его объявили колдуном. Впрочем, это не помешало людям сломать вчера ограду на площади.

— Я видел, — улыбнулся Ка.

— Скажи мне, товарищ по несчастью, почему же кронпринца заперли в соседней камере с сыном сепаратиста?

— Ключей от другой не нашлось.

— Ты знаешь, про что я спрашиваю.

— Да. Просто. Это… сложно объяснить.

— Разве ж мы куда-то торопимся?