Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Игра XIX

— У них это семейное — исчезать. И Настасийка наверняка куда-нибудь пропадет. И Сонюшка.

— Софья, кажется, — поправил Богомир. — И Ют не говорила, что у нее есть вторая дочь. Сказала только, что хотела двух девочек.

— Да хоть десять! — злился Михаил. — Одна пропала, другая пропала, третья истеричка, четвертая будет психичка. С меня хватит! Мне это надоело. Я — домой.

Они шли по переполненной улице. Все куда-то спешили, бормотали себе под нос. Жара невыносимая.

— Иди, если хочешь, — огрызнулся Богомир и вытер пот с лица. Надоело постоянно убеждать людей в само собой разумеющемся.

Михаил сначала растерялся, затем задумался, самодовольно хмыкнул носом и позвал жену домой. Но Королева отказалась. «Раз уж пришли поговорить с Ют, чего теперь отступать», — сказала она и продолжила искать подсказки в игре. Михаил остановился и недовольно посмотрел на Богомира и Королеву, догнал их.

Город этот был устроен будто не человеком. Пропала Принцесса — местный правитель, но жители особо не переживали по этому поводу и даже не отвечали, к кому обратиться за помощью. Кто-то считал всё глупой шуткой, кто-то раздражался и качал головой: «Ай-ай-ай! Зачем выдумывать такие злобные небылицы?» Один домовой вообще не слушал Михаила, а играл с колокольчиками на своей треугольной коробке для головы. Михаил схватил эту шапку и разбил ее. Домовой аж раскраснелся от возмущения.

— Я буду жаловаться! — кричал он и сжимал кулачки. — Жаловаться Принцессе, и всех вас поругают!

— Она похищена. Никому ты не нажалуешься, — равнодушно ответил Михаил.

— Тогда, тогда! — отрывисто пыхтел домовой. — Я пожалуюсь Королю Солнца!

— Королю Солнышко? Как это мило. Ну и где же живет твой Король?

Гном показал на высокую гору в форме узкой шляпы. На самом ее верху в облаках стоял золотой дворец.

— Ты туда не заберешься, — встрял в разговор Богомир.

— Еще как! — рассердился гном и затопал ногами. — Сяду на поезд и доеду.

— На ПОЕЗД? — удивился Богомир, а потом вспомнил, что этот мир — сказка. — И как же ты на него попадешь?

— Подойду к рельсам, и он прибежит.

Богомир с Михаилом переглянулись, дали друг другу пять, окликнули Королеву и пошли к рельсам. Как только они ступили на них, появился поезд — это такие несколько тележек с окнами, ты садишься на корточки, открываешь дверцу и залезаешь внутрь. Поезд тронулся. Игроки сняли крышу, чтобы не сидеть скрючившись.

Поезд медленно плыл по рельсам вверх, ветер охлаждал горячие головы. Игроки наслаждались спокойным дыханием, рассматривали, как постепенно меняется ландшафт. Из мельтешащего города они ехали в сельскую местность. Там высокая трава раскланивалась в разные стороны, шли ряды одинаковых домиков: белых, красных, синих. Семьи отдыхали на заднем дворе: у кого был кот, у кого — собака, у кого — дети, у кого — свекровь.

Начинало холоднеть. Угол между рельсами и прямой горизонта становился всё больше. Михаил чему-то усмехнулся несколько раз, а затем не вытерпел и спросил жену, зачем она сняла аквариум с головы. «Он тебе очень подходил». Королева ехидно ответила, что носила бы аквариум только ради того мужчины с вином из мира призраков.

Богомир закатил глаза и постарался не слушать друзей. Не любил он чужие ссоры. Он стоял в своей тележке, мечтательно глядел в голубое небо, где летали драконы. Не такие страшные, как Дина. Один салатовый, со светлой гривой и перьями цвета воска. Другой — синий дракон с белоснежными крыльями ангела. И третий красный — дракон — горящий метеор. Они кружили в небе как прекрасные пташки, воздушные змеи. Богомир наблюдал за их легкими движениями, беззаботными играми и хотел к ним туда, в небо. Тоже быть свободным, прорезать облака, парить во влажной синеве неба. Он расправил руки, точно это крылья, и плавно стал повторять движения одного из драконов.

— Ты что, старик, рехнулся?

Он и забыл, что Михаил здесь. Богомир усмехнулся, присел на крышу своего поезда и задумчиво спросил:

— Вот ты, Дина, раньше нас двоих в Игру вошла. Ты знала, что другая Дина — дракон?

Михаил издал смешок.

— О чем ты, милый? — спросила Королева у Богомира.

— В прямом смысле. Я не про характер. Дина — это дракон. Была им, пока жила в реальном мире. Она показала мне это, когда мы пришли на ее клетку. — Он помолчал и добавил: — Я тоже был драконом. Летал, как они сейчас. — Он легонько указал головой в небо. — Я смутно это припоминанию. Но помню…

— Это ты серьезно? — спросила Королева. — Я… нет. Ничего не знала. Когда я пришла в Игру, Дина была… странной. Серый сказал, что она долго жила в лесу одна… ее семью убили. Даже имени своего назвать не могла. И я пыталась вернуть ее в общество. Она в знак благодарности имя мое взяла.

— Снова Серый, — прошептал Богомир.

— То есть ты поэтому ее бросил? — ошарашено спросил Михаил. — И поэтому потом боялся ее встретить? — Богомир не прекращал кивать. Михаил беззвучно проматерился. — Да вы же разные виды! — Снова проматерился. — Как так?.. А я предупреждал тебя, что она странная. — Снова проматерился. — Как так-то? Дракон и ты? Фу-у. Зачем ты это рассказал? Теперь мне это будет сниться.

Богомир грустно усмехнулся.

— Просто интересно, — сказал он, — была ли моя бывшая Дина знакома с предыдущим поколением — с Ют, с Джеком. Раз Ют Майерс уже бабушка и ее дочке не больше тридцати, тогда Ют вышла из Игры лет… пятьдесят-шестьдесят назад.

— Я зашла в Игру примерно тогда же, — сказала Королева. — Скорее всего, Дина видела их. Правда, не думаю, что она хоть что-то понимала. Мы недавно говорили с ней о наших первых годах в Игре. Она ничего не помнит.

— Была каша в голове, как стала человеком, — усмехнулся Богомир. — У меня тоже, когда я перестал быть драконом.

— Не смейся! — сказал Михаил. — Меня пугает, что ты над этим смеешься. Что за жесть, а?

— Она, наверное, последний дракон на планете, — продолжал Богомир. — Их же не видели уже лет триста, если не больше. То-то странной показалась мне ее история, где умные «гномы» перебили всю ее стаю. Она нас, ребят, гномами назвала. Людей. И не гномом она хотела быть, а человеком. Хотя, впрочем, мне и твоя, Дина, история странной показалась. Да и вообще я поверил только Мише.

— Хоть на том спасибо.

— Не за что.