Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Невеста Дьявола XVI

Утро. Солнечные лучи пробиваются сквозь белые занавески. Ариадна сладко потянулась, открыла глаза. Она лежала на пуховой перине в шикарной спальне. Большой шкаф у стены, туалетный столик в углу, на полу — дорогущий ковер. Она встала с постели и только тогда заметила, что в кресле рядом спил Оливер. Очаровательный, как всегда, только больно уставший и встревоженный — подумать только, всё время, пока ей было плохо, он не отходил!

Ариадна поцеловала Оливера.

— Адриана… — сказал он и открыл свои прекрасные голубые глаза. Она живая! Оливер схватил девушку на руки и от счастья закружил ее. — Ты очнулась! — кричал он, а она смеялась. — Ты очнулась! — Затем поцеловал и аккуратно поставил на ноги, посмотрел обеспокоенно. — Так. Ты в порядке? Ты вчера задыхалась. Я боялся, что…

— Со мной всё хорошо. Чувствую себя отлично! — воскликнула Ариадна и в доказательство сама крутанулась на месте.

— Я не понимаю… Доктор ошибся? Я его позову. А вдруг тебе опасно вставать? Приляг пока. Не хочу больше подвергать свою невесту опасности. — И он выбежал из комнаты.

Ариадна села на край кровати и только тогда до нее дошло.

— Свою невесту? — произнесла она и чуть не завизжала. — Ура!

Вскоре вернулся Оливер с мужчиной лет пятидесяти. Заспанные глаза, неухоженный вид. Доктор осмотрел Ариадну. Рана за ночь затянулась. Яда в организме больше не было. Удивительно, но жива и здорова! Доктор ушел, а Оливер позвал Ариадну на завтрак. Она от радости чуть не выскочила из комнаты в сорочке. Оливер залился хохотом. Позвал служанок. Они переодели невесту в белое платье, завязали розовый бант за спину.

— Все-таки ты очень красивая, — сказал Оливер.

— Еще бы! — фыркнула Ариадна.

Девушка упросила Оливера донести себя на руках до столовой. Ах! Я еще так слаба! И наслаждалась каждой минутой в прогулке по узким коридорам из серого камня. В замке было довольно мрачно. На стенах — ни ковров, ни полок с цветами, только портреты мертвых князей, а потолки были такие высокие, что до верху не доходил солнечный свет. Влюбленные пришли в столовую, сели друг напротив друга. Слуги приносили Ариадне разные вкусности. Все-таки вчера девушка чуть не умерла. Можно себя побаловать!

После завтрака Ариадна снова забралась на ручки к Оливеру, и они пошли гулять по замку. В первую очередь Оливер показал невесте портрет своей семьи: светлобородый мужчина в золотых доспехах, золотоволосая девушка с синими глазами и сам Оливер лет десяти — красивый мальчик в голубом костюме.

— Мне не нравится этот портрет, — вдруг сказала Ариадна. — Вы на нем так идеальны, что даже… безлики. Глядя на твоего отца здесь, я не пойму, был ли суров он или добр и нежен. А твоя мать, кто она? Светская львица или хранительница очага?

Оливер с удивлением посмотрел на Ариадну.

— Хм-м… — Он снова перевел глаза на портрет. — Наверное, ты права. Но разве можно одной картиной передать всего человека?

Ариадна опустила глаза и затем спросила:

— А какими они были?

— Хорошими, конечно. Мать меня, как единственного ребенка, очень любила, опекала, иногда даже слишком. Отец… — Оливер цокнул языком. — Сильный, мужественный, при этом очень… уравновешенный, рассудительный.

— Ты на него похож, — улыбнулась Ариадна. Оливер метнул на девушку взгляд.

— Думаешь? В детстве я очень этого хотел.

Они перешли к портрету бабки Оливера в молодости. Красавица, похожа на мать, только лучше. В девушке на картине чувствовалась какая-то внутренняя сила.

— Алексия была первой красавицей и модницей в Феверии. Столько платьев, столько украшений, наверное, не было ни у кого! И она умела покорять мужские сердца, только сама никого не полюбила. Ее насильно выдали замуж за моего деда. Он через год умер, и она стала управлять его землями. Родители хотели ее выдать замуж еще раз, потому что ну… не положено девушке быть одной, а она в гневе выдала, что убила мужа. Ее потом казнили…

— Прекрасно, — сказала Ариадна, разглядывая белое платье и кольцо с голубым камнем на портрете.

— Тебе оно нравится? — заметил Оливер. — Хочешь, отдам? Вещи Алексии достались моей матери, теперь мне. И тебе. Как будущей жене.

— А можно? — Глаза Ариадны загорелись. — То есть да, конечно, спасибо. Но ты сам сказал: у нее их тысячи! Куда мне столько?

Оливер рассмеялся.

— А ты собралась в одном каждый день ходить?

Оливер проводил Ариадну в комнату, где хранились старые шикарные платья, надел туфельки на ноги невесты. Она заявила, что на таких каблуках сложновато убивать мужа — не побегаешь, не подерешься. Оливер рассмеялся и спросил, зачем его невесте бегать и драться? Если ей нужно куда-то пойти, он сам ее на руках донесет, если ей нужно кого-то убить, он сам убьет этого человека! Ариадна растаяла от таких слов. А Оливер снова вспомнил про украшение Алексии.

— Это не просто кольцо. Оно передавалось в моей семье из поколения в поколение по женской линии. Только вот отец после смерти мамы дал кольцо племяннице.

— Зачем? Оно же было ваше! — чуть не вскричала Ариадна.

— Дурак потому что.

— Надо списаться с этой девкой. Пусть шлет кольцо обратно. Оно мое и моей будущей дочери.

— А не выйдет. Она дочка второго дяди, которому мы вчера голову… И муж ее — наш враг.

— Ладно. Когда будем нападать на ее замок, отберем кольцо.

— Ну… об этом сейчас речи не идет. Смотри на вещи шире. — Оливер нахмурился. — Слушай, уже почти одиннадцать, — он вдруг засобирался. — Мне пора идти по делам.

— Я могу помочь.

— Да не нужно. Тебя сейчас не должны волновать такие пустяки. Поправляйся. Отдыхай.

— Это скучно!

— Тогда книги почитай или можешь помочь служанкам с комнатами — в смысле, какую мебель заказать, что сшить… и всё такое. Позови к себе Свету.

Ариадна вздохнула.

— И когда ты освободишься?

— Может, к вечеру, — ответил он.

— Хорошо.

— Если что-нибудь захочешь, попроси у слуг.

— Хорошо.

Ариадна еще минут пять провозилась с вещами Алексии, а после вместе со служанками Ритой и Торой пошла дальше осматривать замок. Ариадна сняла туфли и носилась по коридорам, так что девушки еле за ней поспевали. Затем ее занесло в зал славы с коллекцией оружия. Ариадна схватила огромный меч и начала сражаться с воображаемым врагом. Служанки пришли в ужас. Одна упала в обморок. Другая побежала за помощью. Пришла какая-то сварливая бабка, управляющая, и стала ругаться, заставлять Ариадну положить меч, ведь девушкам не положено возиться с оружием! Кое-как старушка увела из комнаты Ариадну и предложила ей заняться вышивкой. Ариадна обалдела от этого предложения и сказала, что возьмет в руки иглу, только чтобы выколоть чей-то глаз. Припадочной служанке снова стало дурно. Ариадну это уже начало бесить, и она ушла от этих странных женщин в свою комнату. Там до обеда Ариадна читала, затем навестила Свету, чтобы та ее развлекла болтовней. Но подруга занималась скучными женскими делами и постоянно ныла об умершем муже.

Тогда Ариадна пошла кататься на лошадке, чего особо не умела делать, и вскоре упала. Служанка упала в обморок третий раз, а вторая нажаловалась на Ариадну Оливеру. И он под предлогом «моя невеста не может так собой рисковать» приставил к ней еще двух слуг, уже мужчин, и отправил ее заниматься музыкой с учителем.

На следующее утро Оливер и Ариадна снова завтракали вместе. Девушка не могла налюбоваться на жениха, но он хмурился. Оливеру не нравилось, что Ариадна ведет себя не как невеста князя — из-за этого ее нельзя даже всем показать. Ариадна ужасно рассердилась, но пообещала исправиться. Оливер несколько смягчился. «Я и не сомневаюсь в этом», — сказал он, а затем приставил к невесте наставницу Фиону. Эта тварь мучила Ариадну весь день своими советами и уроками! Но девушка ни разу ей не возразила. Еще использовала свою мучительницу как оправдание, чтобы не слушать нытье Светы.

Вечером Ариадна призвала своего человека — Джереми, то есть Ка-неверующего. Она приказала ему разузнать, где находится кузина Оливера и как можно украсть у нее семейное кольцо. Только попросила не рассказывать обо всем Оливеру — ради сюрприза.

Утром третьего дня Ариадна позавтракала в одиночестве, а затем пошла разбираться, где жених. Он был в зале для совещаний, но туда девушку не пустили. Ариадна бы даже подралась с охраной, но подошел Ка.

— Не мучай людей, Адриана. Они только делают свою работу.

— Они меня к Оливеру не пускают.

— Он занят. Не понимаешь?

— Понимаю и хочу знать чем.

— Обсуждает возможное перемирие с королем. — Ка расплылся в притворной улыбке. — Довольна?

— Нет. Я хочу с ними обсуждать. И буду! Почему меня не пускают?

— Раньше ты таких вопросов не задавала.

— Раньше я не была его невестой. Теперь я имею право…

— Ты в этом ничего не понимаешь. Лучше не лезь.

— Ты в этом тоже ничего не понимаешь. Лучше не лезь.

— Если я не буду, Оливер продаст меня королю, а я об этом даже не узнаю.

— Да как ты смеешь так говорить об Оливере? — вскричала Ариадна. — Он для тебя всё сделал, неблагодарная ты мразь!

— Не ожидал, что ты можешь кого-то защищать. Правда, честно. Но я бы не был так уверен на счет Оливера. Ты не знаешь, что у него на уме. Да и я не знаю. Так что…

— Оливер не станет продавать своих людей. Он не такой. Он же говорил…

— А ты всегда веришь людям на слово? — сказал Ка с презрением. — Не глупи! Оливер много чего говорит. Ему положено.

— Ты хочешь расстроить нашу свадьбу, я поняла. Я тебе никогда не нравилась. Но у тебя не получилось настроить Оливера против меня. Теперь хочешь настроить меня против него? Не выйдет. Мы любим друг друга, и я стану его женой.

Ка усмехнулся.

— Хоть ты мне и не нравишься, я не хочу вмешиваться в ваши дела… Что может голос разума против двух молодых с бушующей, где не надо, кровью?!

— Иди ты.

Ка зашел в зал для совещаний. А Ариадна дождалась Оливера, бросилась к нему с поцелуями, уперла его в уголке к стене. Только минут через пять они наконец смогли поговорить.

— Когда будет наша свадьба? — спросила девушка.

— Я думал об этом. Пока не знаю… Мы в сложной ситуации. А свадьба — все-таки такое дело. Нужно всех звать, устраивать церемонию. Да и как-то это неуместно.

— Значит, я как бы твоя невеста, но об этом никто не слышал? — Ариадна покосилась на Оливера. — И неизвестно, когда стану женой?

— Да нет же! Все уже знают. А на сегодняшнем вечере познакомятся с тобой. Только вот…

— Что? — спросила Ариадна резко.

— Я им другое имя назвал. Теперь для всего мира ты — Анастасия Вайт.

— В смысле?

— Я не мог всем сказать, кто ты на самом деле. Нас бы не поняли и живьем сожрали. Вот я и соврал, что ты — выжившая Анастасия Вайт. Это дочка одного северянина. Его лет десять назад казнили вместе с семьей. У нас же теперь людей, которых король убил, все буквально считают святыми мучениками. Вот я и решил назвать тебя спасшейся дочерью Вайта. По легенде, мой отец смог тебя подменить и приютил. Это всем понравится, обещаю: тебя будут обожать, а моего отца еще больше боготворить. Плюс еще один повод для мести королю. И земли Вайтов теперь по праву тебе принадлежат…

Ариадна усмехнулась.

— И, что, у меня совсем нет родни? — спросила она.

— У тебя? Я… не знаю.

— У Анастасии, — пояснила Ариадна, — то есть у меня.

— А… Жива бабушка. Мы с ней договоримся. Просто, понимаешь, я не мог им сказать правду. Этим людям так легко не понравиться, и нет ничего хуже, чем им не понравиться. Поэтому… сегодня вечером мы с ними встретимся. Не подведи меня, Анастасия.

— Конечно, любимый, — вздохнула Ариадна.

К вечеру девушку нарядили в светлое платье с жемчужинами и составили «легенду». По ней, Анастасия, живя под одной крышей с князем Рау, влюбилась в его сына, Оливера, а он в нее. Молодые хотели обвенчаться, но затем злой король казнил северного князя, и Оливер потерял всё. На время влюбленным пришлось разлучиться, но Анастасия поддерживала Оливера по переписке, и вот теперь они могут быть вместе. «Мне неловко об этом говорить, — добавляла Ариадна, ужасно смущаясь, — но, согласитесь, Оливер воевал не только за свой дом, отца, но и за… меня».

Рассказывать небылицы девушке понравилось. Она даже расплакалась о своей несчастной семье, и Оливер ее утешал. Влюбленные уткнулись друг в друга лбами, скрывшись под волосами Ариадны, и смеялись, изображая рыдания.

Жены северян Ариадне определенно не понравились. Нежные, глупые, слабые! И зачем эти бунтари на таких женятся? Обмороки, а еще брезгливость похуже, чем у Ка. И странное отношение к войне. Сначала они говорили: ЦЕЗУРА. Ариадна хотела показать этим фифам, КАК можно убивать. Продемонстрировать лучшие способы. Но нельзя было подставлять Оливера, поэтому она соглашалась, что война несет только зло и от нее никакой выгоды.

Затем Ариадна села за фортепиано. Все захотели услышать «Пляску маркизов». Девушка ответила, что это ее любимая песня, и сыграла это бездарное творение.

В общем, Ариадна сама не знала, как пережила вечер. Она только хотела видеть Оливера, но он сразу ушел по делам, и девушка снова уткнулась в книгу.

В четверг девушка завтракала одна. Настроения вообще не было. Ариадна сказала, что болеет, и заставила Тору кормить себя с ложечки. Поняв, что слуги сделают всё, что ей захочется, она начала играться с ними. Отнесите меня туда, отнесите меня сюда, мне нужен доктор, нет — всё прошло, зовите музыкантов, нет — голова гудит. Затем Ариадна сыграла с Ритой и Торой в прятки, переоделась в мужскую одежду и сбежала. Хозяйку долго искали. Потом Ариадна сказала перед всеми, что потерялась в большом замке, и заплакала. Ее пожалели, а слуг отругали.

В пятницу утром Ариадна осмелела окончательно. Она позавтракала в спальне, а после начала искусно издеваться над людьми, обманывая, давя на жалость и чувство вины. Но никто и не заподозрил в дурном несчастную и добрую сиротку Анастасию Вайт.

На следующий день Ариадне сообщили, что вечером снова придут гости. Девушка выбрала шикарное платье — белое, пышное, с металлическим каркасом — и волосы попросила завить. Она любезничала с гостями и проворачивала с ними разные махинации. Сплетни, двусмысленности, подстроенные ссоры. Ариадна шла из одной группы в другую и со всеми находила общий язык. При этом везде провоцировала какую-нибудь казусную ситуацию, оставаясь в итоге как бы не при чем. Ариадна познакомилась и со своей якобы бабушкой. Чудесная женщина и какие красивые кудри! Родственницы поцеловались и сразу признали друг друга. По глазам старухи Ариадна поняла, что они с ней одного поля ягодки.

Собственно говоря, таких ягодок на поле оказалось не мало: и мужчин, и женщин. Особенно забавно было наблюдать, как жены притворялись, что глупее своих супругов. Не принято у них иначе. Каждый раз Ариадну удивлял и Ка. Тот ненавидящий всех грубый нервозный подросток очень отличался от приятного рассудительного юноши, каким принц появлялся на людях. Остроумен, со всеми ладит, нравится девицам. Ариадна подошла к Ка, чтобы похвалить его за столь прекрасную актерскую игру. Юноша как раз стоял у столика с пуншем в одиночестве.

— Ну здравствуй, мой друг, — сказала Ариадна. — Вижу, ты обожаешь шумные компании.

— И ты, и я прекрасно знаем, что мы не друзья, — ответил Ка с показушной улыбкой на лице. — Я презираю тебя как человека и считаю пустышкой. И ты не лучшего мнения обо мне. И, думаю, легко пожертвуешь мной ради собственных интересов. Так к чему эта любезность? Люди нас не слышат.

— Ты прав, — согласилась Ариадна. — Ты ненавидишь меня, а я тебя. Просто хотела похвалить подрастающее поколение за столь прекрасное лицемерие. — Она набрала в рот шампанского, а затем выплюнула его в бокал. Ка поморщился. — Приятно видеть, что не я одна такая здесь. Это задело тебя? Не думал, что сам можешь оказаться пустышкой?

— Думал. Много раз. Возможно, ты и права. Но, по крайней мере, я не наслаждаюсь этим.

— Ха! — воскликнула Ариадна.

К ней подошел один недолавелас, и она под предлогом выпить на брудершафт споила ему шампанское с плевком.

Прекрасное воскресное утро. Ариадна, то есть Анастасия, вновь была ангельской невестой. Добрая, светлая, веселая. Она души не чаяла в женихе, она любила весь мир, и весь мир любил ее. Еще один день, второй, третий…

Той ночью Ариадна сидела за туалетным столиком, закинув ноги на табурет. Белое ее платье сползло и оголилось на бедрах, розовый бант на сгорбившейся спине напоминал крылья навозной мухи. Волосы чуть закрывали лицо, выражение которого было необычайно тупым: челюсть чуть выпячивала вперед, а пустой взгляд будто проходил сквозь зеркало. В руках девушка держала стеклянный флакончик и сквозь него смотрела на свои глаза.

Внезапно — стук в дверь. Джереми принес новости о фамильном кольце Рау.

— Подходящий случай. Эта девушка завтра вечером будет на карнавале Атталей. Приглашение знакомый украл, мы его подделали, кого-нибудь пошлем туда. Все будут под масками… Думаю, это наш шанс.

— Отлично, — сказала Ариадна и встала. — Я сделаю это.

— Вы? — удивился Джереми. — Зачем самой рисковать?

— Заткнись, — сказала Ариадна, а затем сбросила с себя одежду. Джереми в смущении отвернулся. Девушка вытащила из шкафа черное платье, надела. — Застегни, — велела она. Джереми, не глядя на Ариадну, выполнил указание. — Приготовь мне карету. И чтобы никто не узнал.

Она села за туалетный столик и начала краситься.

— Приглашение сделай мне на имя Александры Македонской, — сказала она, а потом добавила: — Мы едем на карнавал чудовищ…