Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Игра V

Вдали мелькал кроваво-красный свет. Богомир приближался к нему, трясясь на повороте. Темный вечер. Без горизонта. Без неба. Без звезд. Зачем они едут на кровавый свет? Дрожь сомнений пробежалась по спине. «Не верю. Не верю, что кроваво-красный свет существует», — думал Богомир, зная, что тот мелькает вдали. Но света уже не было.

К Богомиру подсела девушка с лучезарной улыбкой. Она походила на ангела, даже светилась.

— Дай мне свои руки, — сказала она. — И я излечу тебя.

Он очень хотел излечиться и подал ей руку. Девушка взяла ее тонкими пальцами. Богомир почувствовал от ее ладоней волну тепла. Хорошо. Спокойно. Исцели меня… Прилег, закрыл глаза. Волна промчалось от макушки до кончиков пят. Хочется спать. Ноги и руки затекают, словно внутри их пузыриться кровь, тело пронзают тысячи острых льдинок, силы быстро утекают.

— Что ты со мной делаешь?

Девушка с лучезарной улыбкой медленно указала пальцем на что-то позади себя. Глаза ее стали стеклянными. Над ней всё это время нависало жуткое Нечто и непрерывно глядело в душу Богомира. Нечто поглотило девушку с лучезарной улыбкой, взяло у нее лицо и начало надвигаться на старика.

Он вздрогнул и проснулся. Еще темно. Он в библиотеке. Только кошмар… А если Нечто стоит надо мной? Глупо, но Богомир всё же взглянул: вперед… назад… вниз…вверх…

Оно. В полумраке сидит на книжной полке и непрерывно смотрит на него желтыми глазами. Богомир чуть не закричал, вскочил с кровати. Свет в комнате загорелся, и Богомир увидел на полке Дину. Он схватился за одеяло — на нем не было рубашки. Вообще в Игре у людей не растут ногти, не растрепывается прическа. Богомир, еще не зная об этом, в первый день пришел домой, разделся и лег в кровать. Но проснулся от жары — на нем появился салатовый пиджак. Пришлось покупать для сна новый костюм — всё то же шестнадцатилетнее тело, только в домашних трусах.

— Что ты здесь делаешь? — закричал Богомир, тяжело дыша от страха. Мысли в ужасе метались, Богомир пытался прийти в себя. Заговорил осторожней: — Ты настоящая Дина? Как ты туда… забралась? — Он украдкой посмотрел на свои руки и грудь — молодые (Слава богу!), повернул переключатель на руке. На теле появился костюм.

Дина не отвечала. Ощущение опасности застыло где-то в горле, Богомир пытался его отогнать. Дина спрыгнула на стол — смяла ногой бумаги, на кровать — та чуть продавилась под ее весом, на пол — встала рядом с Богомиром.

— Я пришла посмотреть, как ты работаешь. — Дина глядела на него в упор. Ее зрачки свернулись тонким лезвием, от чего казалось, будто глаза порезаны пополам.

— Но я спал, — промямлил Богомир и рассердился на себя за такой испуганный голос. Уголки губ Дины потянулись вверх, кожа смялась от улыбки.

— Королева сказала, что ты сегодня хотел зайти к ней и посмотреть на замок. Но тебя у нее нет. Я подумала, ты работаешь, а потом увидела, что спишь. Нельзя стоять и смотреть на спящего человека. Но у тебя слишком маленькая коморка — если б я отошла, ты бы перестал быть в зоне моей видимости. Поэтому я залезла на полку.

— Ла-а-дно, — протянул Богомир, пятясь от нее.

— Ты хочешь прогуляться? Так пошли.

Богомир загораживал проход, поэтому Дина подвинула шкаф с книгами и выскользнула через образовавшуюся щель. Богомир с пол минуты стоял на месте и растерянно держал одеяло на груди, а потом рванул за Диной.

Со спины она не так страшна — со стройным и гибким станом, узкой талией, широкими бедрами, по которым легонько били красные локоны. На повороте Богомир поравнялся с девушкой.

— Ты много читаешь? — Он вздрогнул от голоса Дины. Она вдруг затараторила: — Прости, если это слишком личное, можешь не отвечать. Я не требую ответа.

— Всё нормально. Это совсем не личная информация. Я… э-э… по жизни занимался тем, что работал в библиотеке. Книги коллекционировал, изучал их.

Дина уже, казалось, не слушала, а увлеченно рассматривала его зубы. Богомир смутился и замолчал.

— Ой, прости. Я случайно засмотрелась. Я такая — постоянно всех рассматриваю. Не могу оторваться. Королева мне говорит: «Больше пяти секунд не гляди на говорящего». Я обычно в голове считаю: раз, два, три… а потом забываю и засматриваюсь. А ты себе такие зубы нарочно придумал? Или Игра их тебе подобрала?

— Что? Я не знаю. — Богомир чувствовал себя так, словно его ведут на казнь.

— Я бы по-другому сделала. Цвет слишком белый — такого в жизни не бывает. Нужно немного желтого, к тому же клыки не заострены. Неудобно жевать. Так… — Дина отвела взгляд вверх. — А мои слова сейчас были скорее дружеским советом, вроде: «К твоим занавескам подошел бы фиолетовый диван»? Или неконструктивной критикой, вроде: «Ты всё сделал неправильно!»? Или конструктивной критикой: «В целом хорошо, но есть недочеты»? А? Наверное, скорее критика. Черт… Ой! — Дина вздрогнула, зрачки ее расширились. Богомир шарахнулся от девушки в сторону. — Я при тебе плохое слово сказала. Прости. И еще эта критика неконструктивная. Что-то я сегодня… прости.

— Да, всё нормально, просто… — попытался ее успокоить Богомир.

— Что просто? — взорвалась Дина и вцепилась ему в плечи ногтями. — Не щади меня! Скажи всё, как есть. Я испортила разговор?

— Нет, — прошептал Богомир. — Просто… ты слишком взволнованна.

— Взволнованна? — испугалась Дина. — Это так плохо, да? А мне нужно быть какой? Веселой, да? Прости, пожалуйста. Я просто немножечко… ой…

— Не извиняйся так часто, — не выдержал Богомир и отцепил от себя руки Дины. — И всё нормально.

— Прости, что я так много извиняюсь. Я сильно тебя этим раздражаю, да? Я из другого культурного сообщества и не привыкла вести себя так, как вы ведете. То есть не вы, а мы. Мы же все… ой, что я несу? — Она закрыла лицо руками. Вздохнула. — Будет лучше, если мы будем просто стоять и молчать? — Дина уставилась на него желтыми глазами.

Богомир ответил, что предпочитает болтовню, и странный разговор продолжился. Как ты поел? Когда ходил в туалет? Так что тебе снилось? «Ты снилась! Ты!» — хотел закричать Богомир, но сдержался. Он не был уверен, что это Дина пугала его в кошмаре. Но…

Хаокин, как спец по чертовщине, объяснил Богомиру: чтобы создать целый мир в коробке от нардов, нужно много энергии, поэтому Игра, скорее всего, контролируется мощным демоном или духом. Богомир не рассказал об этом другим игрокам. Он подозревал, что демоном может быть кто-то из них. Например, Дина.

А ты можешь назвать все числа? Почему нет? Ты здесь учился считать? А кого-нибудь уже учил?

Богомир всё еще не мог понять, куда его ведут и что творится в голове у этой девушки. Он шел подавленный и словно выпал из реальности. Порой ему казалось, что всё происходящее — сон. Тогда Богомир осторожно, как бы скрывая от себя, щипал свою руку.

…Есть много духов. Демон Страха одним прикосновением поглощает души. Несколько столетий назад его заточили в пещеру. Демон Коварства. Сильно поднялся от сделок с людьми. Дух Отваги. Часто приходит к герою в образе возлюбленной. Демон Лени — жив. Демон Ненависти — убит. Хаокин отвергал каждый вариант.

— Какой еще Демон Коварства? Живет себе спокойно, никто его и пальцем не тронет — не посмеет. Ищи тех духов, которых пленили давно. От которых только и легенды остались…

— Если написано, что умер — не обязательно, что его нет. Духов нельзя убить. Люди проводили обряды, после которых демоны сгорали. Но никому еще не удавалось уничтожить искру души. Поэтому демоны возвращаются. Вот и придумали для них ловушки. А ты попался в одну из таких, и демон спокойно сосет из тебя энергию.

Как Нечто во сне. Как Дина. Богомир глядел на эту странную, словно с другой планеты, девушку и пытался понять, демон ли она. В какой-то момент Богомир для себя решал: «Да, это так. Дина не человек». Он знал, что нужно доверять инстинктам, а во сне они буквально кричали: над тобой сейчас нависло Нечто ужасное и убивает тебя.

Но уже через мгновение Богомир сомневался. Разве Дина (Дина!) могла выдумать столь удивительный мир? Богомир с Серым побывал уже на многих уровнях Игры и видел такое… Да Дине и в голову не пришла бы подобная модель мира! Или Дину кто-то надоумил? Серый? Они соучастники. И Богомир почти верил в их заговор, но…

Вот не чувствовал он, что Дина высасывает его жизнь. Нет, конечно, Дина тревожила его. Рядом с ней Богомир замыкался в себе, мысли превращались в кашу. Но вот Дина пришла сегодня такая непонятная — и всё же он идет за ней. И всё же он хотел идти за ней.

…А духи — странные существа. У них нет памяти. Они живут настоящим и не помнят своего прошлого. Становясь джинами, жуткие демоны забывали, кто они такие, были послушными. Правда, сколько бы люди ни пытались, переделать саму суть духа им не удавалось. Даже творя добро, зло остается злом, хоть и не знает об этом.

Этот факт пугал Богомира. Раз эти бестелесные создания так внушаемы, духом Игры может быть кто угодно. Даже сам Богомир. И хотя он уже сотни раз мысленно разложил всю свою жизнь по косточкам, он не мог точно сказать, что его воспоминания не выдумки.

На пороге дворца стояли Король с Королевой. Пройдя весь путь до них точно в дреме, Богомир наконец очнулся: глаза раскрылись, а на лице возникла такая по-детски счастливая улыбка, что Король засмеялся. Королева позвала всех смотреть свой сад. А Дина не такая уж непредсказуемая: просто вела Богомира туда, куда он и так собирался идти.

Вообще его не интересовали эти цветочки да кустики, но изучить клетки других игроков нужно. Поэтому Богомир напросился в гости к Королю с Королевой под предлогом увидеть их сады и залы. Король снисходительно усмехнулся — он раскусил план новичка, но промолчал. А у Королевы прямо глаза загорелись.

Игроки бродили по саду. Очертания его Богомир смутно припоминал, но сад теперь стал иным — Королева полностью его переработала, хотя каким-то образом и оставила прежним. Снова золотые рыбки. И снова их чешуя сверкала из-под воды, только реже. И вода уже не стекала со ступеней, а наполняла озерцо. Посреди фонтана красовалась статуя, только не забавного купидона, что так нравился Королю, а какой-то «розовой курицы» — страуса.

«А, может, она — демон? — думал Богомир, глядя на то, как Королева пыталась объяснить, почему выбрала розовые фиалки, а не черничные. — Демон Безвкусицы». На губах Богомира просачивалась усмешка. Да, Королева напоминала собой духа, если подумать: дух Игры решил скрасить свое заточение в придумывании миров, а Королева скрашивает свое заточение в разработке дизайна замка. Эти параллели явно неслучайны. Явно.

С мыслей Богомира сбило колкое замечание Короля по поводу цвета фиалок. Михаил это умел — емкой фразой выразить то, о чем бы его жена распылялась пять минут. Богомир пересекся взглядом с Королем — этот парень нравился ему всё больше. Они говорили как бы на одном языке. К тому же Король был единственным, кто отвечал на вопросы Богомира, а не тешил свое самолюбие. Михаил, например, сказал, что этот замок располагается сразу на двух клетках: одна половина на клетке Короля E1, другая — Королевы D1.

Богомир подошел к Михаилу, и они разговорились. Королева объясняла, почему кусты сиреневые. Голубые птички перелетали с ветки на ветку каждые пять секунд. Дине стало скучно. Она остановилась и, оборвав Королеву на середине мысли, сказала:

— Я иду домой. Так ты согласен быть моим учителем? — Посмотрела на Богомира. Тот приподнял брови. — Я ведь говорила об этом.

«Так вот к чему были те вопросы!» — понял Богомир. Действительно, Дина спрашивала его про чтение, математику, где он учился и брал ли учеников. Правда, перед этим девушка следила за тем, как он спит, потом про туалет говорила — в общем, Дина сломала Богомиру мозг прежде, чем спросить нужное.

Богомир переглянулся с Михаилом, а потом ответил Дине:

— Я не против. — Он подумал, что это неплохой способ изучить ее клетку. — Тогда я загляну к тебе домой? Покажешь, как там всё у тебя и начнем занятия?

Дина посмотрела на Богомира так, словно душу хотела высосать:

— Конечно, приходи. Я так люблю гостей, — а затем вдруг засмеялась. — Шучу! Не приходи ко мне никогда! Не то — я тебя убью! Ну, всем пока!

Девушка пожала руку Королю, Королеве. Богомир всё еще пытался понять, в какой именно момент Дина пошутила, а она уже подошла к нему. Богомир протянул Дине руку, но она оттолкнула ее в и всосалась ему ртом в шею. Богомир чуть не свалился и, отцепившись от Дины, остановил на ней удивленный взгляд. Зрачки желтых глаз были громадными, как у кошки, кончик языка поглаживал внутреннюю сторону полураскрытых губ.

Королева с рассерженной улыбкой увела Дину в сторону — но не слишком далеко, и Богомир слышал их разговор. «Ты не можешь целовать незнакомого парня. Особенно в шею», — говорила Королева. «Мы знакомы», — возражала Дина. «Но целуют только тех, кого любят». — «Вы же с Королем целуетесь». — «Мы — муж и жена». — «Значит, мне обязательно жениться на ком-то, если я хочу его поцеловать…»

— Пойдем. — Король потянул Богомира за локоть. — Пока они там ссорятся, я быстренько покажу тебе замок. А то Динка может три часа один цветочек описывать.

Богомиру хотелось еще послушать, но, зная Королеву, он последовал с Михаилом. Они побродили по коридорам, пооткрывали всякие комнаты. В замке было не так много интересного — его же проектировала Королева.

— Почему ты не сказал ей оставить сад, как был? — спросил Богомир. — Раньше мне нравилось больше.

— Оставить?! — усмехнулся Король. — Я говорил ей не переделывать сотни раз. Не слышит. — И, видимо, чтобы скрыть обиду, перевел разговор на Богомира: — А Динка-то эта тебе нравится, что ли? Она же чудная, ненормальная.

— Не говори о людях за спиной, — холодно ответил Богомир. — Особенно о девушках. Особенно о тех, кто просто не понимает, как себя вести в обществе.

Конечно, Дина не просто девушка, которая не знает правила приличия. Вполне возможно, она демон. Но какой красивый и страстный! При одной мысли о ней у Богомира бешено колотилось сердце, а кровь закипала. «Ведь она сама ко мне клеится, так почему бы и не да? — думал он. — А если она узнает, что я стар? Но она сама от меня много чего скрывает, так что… Но ведь она — чудная, ненормальная. С ней будет столько хлопот. Да не нужно мне всё это!»

— А я и не говорю за спиной, — возразил Михаил. — Я ей это и в лицо высказывал. Я не такой человек, чтобы скрывать свою неприязнь. Уж Динка моя столько раз ей вдалбливала, как правильно себя вести — любой бы выучился. А эта крыса или притворяется, или реально не… — Богомир наградил Михаила таким взглядом, что тот сразу осекся: — Ладно, ладно. Простите. Я — тупая деревенщина, болтаю, что на ум взбредет.

Мужчины вышли на поляну, где Королева собиралась отмечать свой день рождения. К празднику было уже почти всё готово. Под шатром находился стол с приборами и салфетками. Певцы и официанты выстроились в несколько рядов под деревьями и безмолвно ждали своего часа.

— Как-то это тоскливо, — пробормотал Богомир и посмотрел на Михаила. Тот поморщился.

— Завтра будет веселее. Идем, я должен кое-что тебе показать.

Вдали виднелись руины древнего замка — Королева оставила их от прежнего варианта клетки. Как Богомир понял, Королева не любила создавать новое и просто доводила детали до совершенства.

Богомиру не хотелось идти на этот день рождения. Особенно завтра — во вторник. Обычно в этот день старик играл в шахматы на клетке D4. Гигантские фигурки на гигантской доске, ты сидишь в высокой башне и смотришь, как пешки врезаются в коней, те с грохотом падают и рассыпаются. А в другой башне за тобой внимательно следит чудик в черно-белую клетку — Шахматист — выдает несмешные шахматные каламбуры и хочет обыграть тебя в игре, помимо которой ничего не знает о мире. Раз в неделю (только во вторник!) вместо него появляется некто, тоже в черно-белую клетку, но с другими мозгами. С ним можно поговорить о жизни, пофилософствовать, он слышит тебя и хочет слышать. Король проговорился, что Лжешахматист — это Серый. Серый, смеясь, сказал, что Король лукавит. Королева подтвердила позицию мужа. Дина же сказала, что Лжешахматист — это точно Король.

Богомир даже не сомневался, что Лжешахматист — это Михаил, и каждый вторник приходил к нему на игру. Старик чувствовал межу ним и собой зарождающуюся дружбу и тянулся к Михаилу.

Они прошли мимо руин старого замка в сторону леса. Богомир напрягся.

— Ты потом снова с ним пойдешь? — спросил Михаил. — Ну, с пацаном — гонять по играм.

— Да, я договорился с Серым посмотреть сегодня несколько уровней. — Богомир на мгновение задумался. — Ты бы мог пойти с нами.

Михаил поморщился.

— Нет, спасибо.

— Не хочешь найти выход?

Король рассмеялся.

— Я не хочу играть в дурацкие игры этого мальчишки. Я тебя не виню, ты не подумай. Серый лучше других изучил Игру, весь такой веселый и всё тебе показывает, но… ведь он пришел сюда раньше всех нас, разбирается в уровнях лучше всех и… Он лжет нам. Нутром чую — знает гаденыш, как из Игры вылезти, и молчит.

Михаил всё дальше заводил Богомира в лес. Как-то резко стемнело, и они оказались в кромешной тьме.

«И куда же это мы идем? — грустно думал Богомир и смотрел на Короля. — Сначала ты поливаешь грязью Дину, потом Серого. И с такой уверенностью…» Внезапно у Богомира по спине пробежались холодные мурашки. Он испугался Михаила.

Из всех игроков Король казался самым обыкновенным. Ну мужик. Ну женат. Ну пьет. Он самый неподозрительный и это подозрительно. Рассказал трагическую историю и думаешь втереться в доверие?

— Долго еще? — пробормотал Богомир, но Михаил его не услышал. Тогда Богомир сказал громче: — Почему ты так уверен на счет него? Почему, например, не Дина?

— Я эту желтоглазую тоже подозреваю, — сразу ответил Михаил. — Но Дина больно глупа, чтобы такую схему придумать. Скорее, она — соучастница. И ведь, смотри, они самые старшие игроки здесь.

Богомиру не понравилось, что Михаил мыслит его фразами. «Порядок ничего не значит, — решил про себя Богомир. — Дух легко мог притворяться одним игроком, потом сделать вид, что умер, вернуться в Игру под видом другого игрока». Он пробормотал:

— А почему ты сам э-э-э… как Дина, ничего не придумываешь и редко выходишь из замка?

Михаил прокашлялся. Богомир заметил, что у собеседника тоже мурашки.

— А сам-то ты как думаешь?.. — спросил он и нервно растер руки. — Ух как холодно! — рассмеялся. — Просто-о не люблю я это всё. Эти игры и выдумывать что-то. Знаю, как это смотрится. Я в мире, где исполняются мечты, — торжественно произнес он и проглотил: — но я несча… Когда я жил с Венерой, нужно было постоянно что-то делать, придумывать. Но здесь это не имеет смысла. Зачем что-то создавать, если всё уже есть? Это наводит тоску. Вот как бы я ни любил Динку, ее замки, дурацкие сады — ну кому это надо? В реальном мире у меня была цель — я жил ради семьи, детей. Жить надо, чтоб быть полезным людям. А так… бессмысленно. И эти игры — ну только время занимать. И то, что Серый бегает, всякие награды, очки получает — ведь это же тьфу, ерунда. Он как вошел в Игру босым мальчишкой, так им и остался. Ты спрашиваешь: почему? Я отвечаю: потому. Осточертела жизнь в этой бессмысленной Игре.

Богомир слушал его и мысленно соглашался с каждым словом, уже забыв свои опасения.

— Мы тут даже… детей завести не можем. А какой тогда смысл? Ведь мы не вечны. Даже в Игре. Только я бы хотел оставить после себя человека, а не цветочки в саду. Кому они нужны?

Внезапно Богомир уткнулся в черный железный забор, которого не было мгновение назад.

— Вот где оно! — обрадовался Михаил. — Хотел тебе показать, раз такой любопытный. Кладбище кошмаров.

Богомир тревожно взглянул на Короля и присмотрелся. Туман и кромешная тьма стояли за забором, а дальше простиралось огромное мертвое поле, конца которому не было. Трава там не росла, птицы не летали. Посреди поля возвышалась черная овальная башня с железной дверью.

— Я сам туда не ходил, — сказал Михаил, — но рассказывают, что, если тебя мучают кошмары, нужно запереться в башне до полуночи и лечь спать. В это время снаружи появятся монстры, чтобы испугать тебя. Но если выдержишь до утра, твой кошмар окажется на кладбище и больше не будет тебя мучить.

Богомир внимательно слушал Михаила. Чужие кошмары — это хорошо. Это то, что нужно. Что, как ни страхи, позволяет заглянуть вглубь души человеческой? И день рождения Королевы как раз кстати…