Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Госпожа Чёрные Крылья III

Самое обидное в путешествиях — это когда свернешь не туда и поймешь это только часа через три, блуждая по лесу, утопив в болотах и карету, и лошадей. Но даже в такой ситуации Юджин вел себя наилучшим образом: шутил, улыбался и уверенно вел всех обратно к дороге. «Все-таки он очень умный и смелый», — думала Элеон.

Странно, но, потерявшись в лесу, она чувствовала себя спокойней, чем в приюте. Наверное, потому что в округе — ни одного простого человека и можно не бояться, что крылья отрастут в самый неподходящий момент. Раньше Элеон думала, что ее стихия — это ночь, но теперь поняла: ее стихия — лес. Лес стал ее защитником, ее другом, в лесу всё казалось таким родным. На дереве девочка заметила белку — такую же рыжую, как она сама. Минут пятнадцать Элеон гонялась за зверьком по всей опушке, чтобы погладить. Юджин сначала умилялся, а потом забеспокоился: «Как бы ты не упала. Как бы крылья не зашибла». Элеон не хотела, чтобы Юджина волновался, поэтому пошла дальше.

Но затем… девочка увидела большое дерево, которое лежало плашмя, тут же забралась на него, начала бегать, прыгать. Юджину это не нравилось. А Элеон, как назло, еще заметила тропинку вдали и в радости спрыгнула к юноше — раскрыла крылья и изящно приземлилась перед ним.

— Госпожа Черные Крылья, — покачал головой Юджин. — Ты ведешь себя как ребенок! Зачем ты туда залезла? А если бы поранилась, как бы мы тебе помогли в лесу? Если уж хотела сверху местность осмотреть, сразу бы взлетела.

— Прости. Я как-то не подумала, — смутилась Элеон. Она не привыкла решать проблемы с помощью магии — за такое у людей и на костер можно угодить.

— А еще не сразу расправила крылья, когда падала. А если б не успела? — проворчал Юджин.

— Но я увидела дорогу! И, кажется, там был дом. Пошли!

Элеон выскочила на тропу и побежала. Юджин и Филипп еле за ней поспевали. Вскоре они заметили и дом. А точнее избу, старую-престарую деревянную избу. Она стояла на месте так долго, что растущее возле деревце просочилось корнями под фундамент постройки и чуть приподняло здание с одной стороны.

— Нужно спросить у хозяина дома дорогу! — закричала Элеон и бросилась к избе.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал Юджин. — Там никто не живет.

— Но я слышала какой-то шорох. — Элеон продолжала бежать.

— Это мыши. — Юджин тоже прибавил шаг. Только Филипп не ускорялся, ему все-таки было уже не двенадцать.

Элеон добралась до избы первой. Дом и правда напоминал какой-то заброшенный артефакт, весь в плесени и паутине. Окон не было видно, может, находились с другой стороны, но шорох Элеон слышала и сейчас. Она пошла по лестнице и чуть не провалилась на гнилой ступеньке, но перескочила с нее сразу на крыльцо. Элеон приготовилась стучать, но дверь сама отворилась. Девочка перешагнула порог.

— Здра-а-вствуйте, — протянула она, осматривая всё вокруг. Было темно. Элеон отличала силуэт печи, стола, кажется, была еще вторая комната. — Где все? Я хотела спросить дорогу.

Дверь захлопнуло ветром. Стало совсем темно. Элеон подалась вперед и нащупала что-то железное, наподобие забора. А потом увидела силуэт.

Крик.

Юджин с Филиппом переглянулись. Мальчик рванул к избе, поскользнулся на льду у входа, вбежал на порог, и тут — сковорода.

— Юджин, Юджин. Ты живой?

Мальчик открыл глаза. Перед Юджином склонилась его зеленоглазая ведьмочка. Всё в порядке… Только уж очень взволнованное лицо у нее. Юджин резко вскочил и тут же ударился головой. Он, Элеон и Филипп находились в клетке — маленькой, размером, наверное, со стол. В таких разве что собак держат. Мальчик понял также, почему ощущает жар. Рядом с клеткой разгорались поленья в печи. Чуть дальше в ступе сидела жуткая старуха: вся в лохмотьях; волосы торчат соломой под фиолетовым платком — тоже рваным; иссохшие руки переходят в длинные поломанные когти, нос крючком. А ниже… Юджин заметил на полу кости. Человеческие.

— Выпустите нас! — закричал в бешенстве мальчик и стал лупить ногой в дверь, а потом перевел разъяренные глаза на старуху. Сейчас замерзнет тварь. Но… магия не работала. — Почему не действует? — почти испуганно прошептал он.

А старуха знай себе подбрасывает поленья в огонь — чуть поднимет руку и полено само полетит в печку.

— Кто ты такая? — закричал Юджин.

— Лучше спрячься, — прошептала Элеон и потащила его на другой конец клетки к Филиппу. — Она не отвечает. И магия тут не действует. Прости, пожалуйста. Ты был прав. Я такая дура, что постучалась в эту дверь!

Юджин был готов прибить Элеон, но пересилил себя и взглянул на нее. Ни жива, ни мертва, сейчас разревется. Мальчик забыл, что злился, обнял подругу, начал ее успокаивать.

— Зато в следующий раз будешь слушать меня.

— Да, — прошептала Элеон. — Прости…

— Если будет следующий раз…

Старуха еще побросала поленья, затем достала котел, налила туда воды из-под какого-то устройства в углу комнаты и вытащила нож… Дверца клетки открылась, и ступа старухи подлетела к входу. Пленники тут же отползи на противоположный от ведьмы конец, старуха — за ними.

— Выходите, — сказала она. — Один.

— Пошла ты к черту! — закричал Юджин. Он снова попытался использовать магию, которая не работала.

— Я всё равно сильнее, — сказала старуха и закрыла клетку. — Я всё равно вытащу одного из вас.

Старуха начала летать за пленниками туда-сюда. При этом взгляд ее был таким безразличным, что колдунья перестала казаться опасной. Так что в какой-то момент Элеон отвлеклась и не пересела подальше от прутьев. Старуха резко вытянула руку девочки к себе. Элеон вскрикнула. Юджин и Филипп потащили ее обратно. Но старуха, это ископаемое, не отпускала свою жертву и даже перетягивала ее. Когда рука наконец оказалась вне клетки, ведьма размахнулась ножом и вдруг заметила родинку в форме зверя.

— Метка, — прошептала старуха и отпустила Элеон, от чего все пленники свалились.

Старуха подлетела к шкафу, начала вытаскивать книги, из них выпадали всякие листики и мусор. Затем карга снова подлетела к клетке.

— Твое имя! Назови свое имя!

— Не говори, — сказал Юджин.

— Ты Элеон? — спросила старуха.

Девочка с удивлением кивнула и подсела чуть ближе к похитительнице.

— А твоя способность? Какая твоя способность? — спросила старуха.

— Я могу летать.

Тогда впервые Элеон увидела на лице ведьмы эмоции: глаза чуть расширены, приоткрытый рот. Старуха быстро открыла клетку и отлетела в сторону.

— Выходи, — сказала она. Элеон помотала головой. — Я не буду тебя убивать. Ты свободна. — Для убедительности старуха выбросила нож.

Элеон некоторое время сидела, прижавшись к Юджину, потом осторожно выскользнула из клетки и подошла к двери. Другие пленники тоже уже хотели выйти.

— Только она! — закричала старуха. Дверца захлопнулась.

— Почему? — Элеон подбежала к старухе, потом опомнилась и отошла к двери. — Выпустите их. Они мои друзья.

— Нет. Они — мой обед.

— Как же это можно есть людей? — прошептала Элеон. — Я не уйду без них.

— Тогда я вышвырну тебя.

— А хотите, я заплачу вам? У меня есть деньги. Точнее у Юджина есть. Мы вам просто заплатим и уйдем. Пожалуйста.

— Зачем мне твои деньги в лесу?

— А что вам нужно в лесу?

— Рагу из твоих друзей. Уходи!

— Нет. Без них никуда! — закричала Элеон.

Дверь открылась, и Элеон выкинуло из дома, дверь опять захлопнулась. Девочка ринулась обратно, стала тянуть за ручку, но та не поддавалась. Элеон оббежала дом с другой стороны, но больше входов не оказалось, на окнах стояли решетки. Взлетела на крышу. Из трубы валил дом. Не пробраться внутрь. И к тому же… дым — значит огонь, значит или Филиппа, или Юджина старуха сейчас приготовит. Элеон в панике слетела с крыши в поисках того, чем можно затушить пламя. Нашла ведро, руками нарыла туда сырую землю с листьями, снова — на крышу, скинула в трубу содержимое ведра.

Дымиться прекратило. Так. Нужно думать, как спасти Юджина. Элеон не одолеет старуху в одиночку — ведьма передвигает предметы силой мысли. Попробовать еще раз поторговаться? Это уже неплохая идея. Элеон взяла то же ведро и побежала на поляну.

— Вот. — Элеон поставила на пол перед старухой ведро с грибами. — Предлагаю обмен. Вы едите вместо моих друзей грибы. Здорово, да? Договорились?

— Обменять сто килограммов мяса на полуторалитровое ведро? — спросила старуха. — А это у нас… поганка?

— Что? — не поняла Элеон.

— Ядовитый гриб, — пояснил Филипп.

— Я не знала, — пробормотала Элеон и испуганно посмотрела на старуху. — Я не собирала грибы раньше. То есть собирала, но там таких не росло, и я думала, красивый…

— Поганки тоже могут пригодиться, — заметил Юджин. — Из них делают отвары.

— Да, да, отравы можно сделать, — проговорила Элеон. — Я всё равно не уйду. И не отдам вам моих друзей. Хотите убить их. — Элеон сделала паузу, не в силах произнести слова, затем — вздох и уже тогда продолжила: — Убейте сначала меня.

Старуха недовольно взглянула на девочку.

— Хорошо, — проговорила ведьма. Элеон вздрогнула. — Сегодня на ужин у меня грибной суп вместо человеченки.

Старуха начала мыть и чистить грибы. Элеон стояла возле стола, изредка глядела на Филиппа и Юджина в клетке.

— Ты или иди, или помоги мне, — сказала колдунья.

Элеон подскочила к старухе и тоже стала нарезать грибы. Когда похлебка была готова, ведьма со словами «чем больше едят, тем толще» дала пищу пленникам. Элеон раздобыла светильник, зажгла и поставила на стол.

Старуха ела не торопясь. Элеон украдкой глядела на нее. Не такая уж и страшная. В деревне девочки была одна старуха. Никогда никого не ела, не била, даже не ругала, но как посмотрит — так мурашки по телу. Здесь другое. Просто старая женщина, неухоженная, забытая, но серые глаза совсем мертвые. Неужели вот она еще недавно пыталась убить Элеон? Откуда в старухе столько агрессии? Разве ж могут в этой опустошенной душе оставаться хоть какие-то чувства? А если старушка — настоящее зло, почему пощадила Элеон? Или здесь что-то другое?

— Зачем вы меня отпустили? — спросила девочка.

Ведьма посмотрела на нее. Ни капли страха в глазах ребенка не было, Элеон и не злилась почему-то. Просто желала знать правду.

— Я… — Старуха хотела ответить, но воспоминания ускользали от нее. В тот момент Элеон стало жалко бабушку. — Была… Я обещала кое-кому, если встречу тебя… В общем, чтобы ты была в порядке.

— Обещали кому? — напряглась Элеон.

— Видно, тому, кому ты была дорога.

Дорога? Родители знали старуху? На мгновение лицо Элеон озарилось. В ее сердце всегда жила эта удивительная надежда. Мечта о том, что родители ужасно любили Элеон, но потеряли из-за каких-то сложных обстоятельств, а теперь ищут свою дочь, плачут и молятся господу о воссоединении со своим ребенком.

Элеон говорили, что ее папа с мамой умерли при землетрясении. Но погибшие не были родителями девочки! Она просто знала это. Она помнила день, когда ей сообщили ту печальную новость и показали тела… Но Элеон видела этих людей впервые! Она не испытывала к ним никаких чувств и не понимала, зачем ее обманывают. Разве это не доказательство того, что родители живы? По крайней мере, Элеон надеялась, что живы, и так жалела, что не знает своей истории. И почему малыши всё забывают?

Хотя в тайне Элеон боялась правды. Вдруг все ее надежды — просто отрицание очевидного? Ведь то, что она не признала в погибшей паре маму и папу, не означает, что они не были ими. А еще больше Элеон боялась, что родители действительно живы, но они… Увидели эти гадкие крылья и просто испугались, бросили дочь. Девочка ведь помнила, как кто-то оставил ее, сказал: «Скоро ты найдешь свою семью». Но даже такая страшная правда не помешала бы Элеон любить их — тех, кого она даже не знает.

Но а если родители на самом деле бросили Элеон, как они связаны с людоедкой? Или ведьма врет? Хотя зачем ей врать? Или она говорит о ком-то другом? Но кому Элеон еще-то нужна?

— Те, кому я дорога, — это мои папа и мама? Вы знали их? — спросила Элеон. — Мне говорили, что у меня были родители, но они…

— Я не про взрослого.

— Не про взрослого?

— Хватит с меня твоих вопросов, — произнесла ведьма. — Я больше не буду отвечать.

— Хорошо, — сказала Элеон и сделала паузу. Глаза ее всё глядели на старуху. — Но один вопрос мне все-таки придется задать, — девочка улыбнулась. — Я хочу с вами познакомиться. Меня зовут Элеонора, Элеон — если коротко. А вас?

— Ядвига, — ответила старушка после некоторого молчания.

— Ядвига, — повторила Элеон. — Загадочное имя. Вам подходит. А это мои друзья — Юджин и Филипп. Юджин — это мальчик, он очень хороший. Он забрал меня из детдома, где мне было плохо. Там все избегали меня, считали странной уродинкой. А, узнав, что у меня есть крылья, решили сжечь на костре. Юджин меня спас. А этот мужчина — Филипп. Он его слуга. Тоже хороший, трудолюбивый, добрый, молчаливый, но иногда, как что-нибудь скажет, запомнишь на всю жизнь. — Элеон еще раз улыбнулась. — Эти люди не заслуживают смерти. Как и я, как и вы. Я знаю, зачем это вам. Вы ужасно одинокая. Никого у вас нет. Никто о вас не заботится. А вы ведь даже самостоятельно встать не можете. Вот и приходится, — голос Элеон задрожал, — делать ужасные вещи. Но мы можем помочь. Я могу в доме прибраться, еду добывать. А если захотите, мы отнесем вас в город. Там, я слышала, есть такие дома, где ухаживают за людьми… старенькими. Мы заплатим, и они будут о вас заботиться. Я… просто знаю, что значит быть одинокой. Я видела этот взгляд много раз. Одиночество будто лишает самого себя… Но внутри вы другая — хорошая. И не хотите никого обижать. Так, пожалуйста, отпустите моих друзей.

Старушка сидела молча в тишине. Свет пламени блестел огоньком в ее глазах и подсвечивал контуры лица. Ядвига думала. Элеон глядела на нее и пыталась понять, что скрывается за слоем пыли и времени. Кем могла быть эта ведьма в молодости и что привело ее в эту дряхлую избу? Кто Ядвига сейчас и многое ли осталось в ней от себя прежней? Неужели с возрастом мы все становимся такими — уставшими, печальными и готовыми губить чужие жизни ради своей, даже если не видим в ней смысла?

Замок открылся.

— Уходите все, — сказала ведьма. — Я отпускаю вас.

Пленники выбрались из клетки. Элеон тут же подбежала к Юджину и поцеловала его в щеку, потом покраснела и отошла в сторону. Они направились к выходу. Ведьма сидела на месте и не обращала внимания на уходящих. Огонь еще освещал ее силуэт, но больше не сверкал в глазах.

Дети и Филипп вышли за дверь. Уже стемнело.

— Мы не можем идти ночью, — проговорил слуга.

— Мы остаемся у Ядвиги? — спросила Элеон.

— Придется все-таки убить старуху, — заметил Юджин еле слышно.

— Юджин, — прошептала Элеон испуганно. — Что ты такое говоришь? Она ведь нас отпустила…

— Она людоедка, Элеон. Мы сделаем миру одолжение. Она — зло, понимаешь? Помнишь сказку про снежную колдунью? Колдунья не ела людей. Но люди всё равно ее убили. Они хотели убить и тебя. А, знаешь, почему? Из-за Ядвиги. Из-за таких, как она.

— Вы не можете ее убить, — сказал Филипп. Юджин медленно повернул голову в сторону слуги. — Уже пытались, она победила, — сказал Филипп и с тех пор молчал. Юджин задумался.

— Ладно. Видимо, у нас нет другого выхода. Твоя взяла, Элеон.

Они зашли в дом. Старуха уже похрапывала. Филипп затушил печь. Элеон накрыла старушку одеялом. Путники разместились на втором этаже и вскоре задремали, оставив на страже Филиппа.

Элеон проснулась часа в четыре утра. Было еще темно и прохладно. Филипп давно спал. Юджин сопел как ребенок. И Элеон боялась разбудить их, поднявшись с кровати, поэтому долго просто лежала. Потом ей надоело, и она аккуратно слезла с постели. На втором этаже было не так зловеще, как на первом, где клетка и эта страшная старуха. Элеон вдруг представила, что она спуститься, а ведьма ее там съест, но опомнилась. Это глупые фантазии — Ядвига хорошая, она не съела ее тогда, не съест и сейчас. Наверное. Но Элеон пока не торопилась идти к ведьме и решила осмотреть комнату, подошла к окну — ничего не видно. Зато на полу возле девочка заметила большое обугленное пятно, села на колени, чтобы получше разглядеть. Может, сюда упала лампа, и начался пожар. Может, молния. Элеон краем глаза заметила черное пятно поменьше странной формы. Она положила на него ладонь и тут же вскочила. Маленькое пятно в форме руки, а большое — тела человека. Элеон затрясло. Крылья вырвались наружу. Затем девочка услышала шорох внизу и, забыв про старуху, спустилась. Естественно, шумела Ядвига. Видимо, ей стало холодно, и она пыталась растопить печь. Бросая в огонь книги.

— Что вы делаете? Зачем? — закричала Элеон и подбежала к ней.

— Сжигаю бесполезный мусор.

— Дайте мне лучше.

Элеон забрала у ведьмы книги, открыла одну из них. Незнакомые буквы, много-много письменных помет, какие-то цифры, формулы. Элеон ничего не поняла и закрыла книгу, хотела положить стопку на стол, но нечаянно задела ведьму крылом, после чего еще долго извинялась. Потом все-таки села, стала разглядывать страницы с незнакомыми иероглифами. Иногда попадалось что-то понятное — случайные фразы или мысли. Управление чувствами. Ненависть. Гомогенные? Перевод: сиреневый. Звездный кот. Элеонора А. Элеон замерла.

— Вы меня знаете? — спросила она у старухи.

— Нет.

— Но в книге написано мое имя и еще «А» с точкой. Это про меня?

— Не я писала в учебнике.

— А кто? Тот человек, которому я дорога? Кем он был?

Спустился Филипп и прервал их разговор. Мужчина решил, что нужно наколоть дрова, еду достать перед тем, как Юджин проснется. И ушел. Элеон молча смотрела на ведьму. Та не отвечала, будто забыла про вопрос. Или делала вид. Элеон всё хотела спросить снова, но старушка начала засыпать.

А затем Филипп вернулся с дровами, а еще занес корзину яиц, стал готовить. Элеон не знала, чем помочь, взяла веник и выгребла кости с пола, вытерла пыль. Затем они втроем молча ели. К завтраку присоединился Юджин. Элеон сразу поняла, что с ним что-то не так. Было прохладно, а с Юджина пот рекой лился, и при этом мальчик дрожал. Ядвига сказала, что он болен, но Юджин ей не поверил. После завтрака они собирались в путь, и мальчик упал в обморок. Филипп переложил господина на кровать. Элеон испугалась, что это она его отравила грибами, но взрослые объяснили, что юный волшебник просто простудился: кашель, хрипы, горло красное. Так что все решили сегодня никуда не идти.

Оставшийся день Элеон и Филипп заботились о Юджине, выполняли его малейшие желания. Ядвига, которая почти всё время спала, иногда советовала, как правильно лечить. Юджина раздражал этот дом, который казался ему слишком грязным и темным. Так что Филипп помыл все комнаты и нашел-таки хороший фонарь. Затем Филипп предложил Ядвиге искупаться, чем поверг Элеон в шок: да, старушка плохо пахла, но как можно об этом говорить? Это же не культурно. Оказалось, за домом есть баня. И Филипп вместе с Элеон ее подмели и растопили. Благо река находилась поблизости. Элеон помогла помыться Ядвиге, переодела ее в платье из шкафа и сама искупалась.

Наступил вечер. Юджин мирно спал наверху, Ядвига — внизу. А Элеон с Филиппом сидела на улице и пила чай. Звезды на небе зажглись. Девочка думала, что у нее не было еще дней прекрасней и что она готова прожить так хоть целую вечность. Филипп оказался не самым разговорчивым собеседником, поэтому и Элеон не нарушала тишину. Но и в молчании есть своя красота.

На следующий день Юджин узнал, что Элеон искупала старушку.

— Госпожа Черные Крылья, я не понимаю, — проговорил он, — как можно заботиться о человеке, который пытался убить тебя, меня, Филиппа, в конце концов? Тогда вернись к своим деревенским — поухаживай за теми, кто тащил тебя к костру.

Элеон не ожидала таких слов от Юджина. Она проходила расстроенная весь день, хоть виду и не подавала. День, кстати, прошел однообразно. Элеон и Филипп носились по дому, занимались обыденными делами. Филипп отремонтировал поломанную мебель и даже на всякий случай вытащил клетку на улицу. Юджин всё еще температурил, но Филипп сказал, что мальчику становится лучше.

Так прошло несколько дней. Юджин шел на поправку, и уже сам ходил по дому. Он ненавидел старуху и даже этого не скрывал. Точнее так: он выработал три модели поведения с Ядвигой. Первая — игнорирование. Было несложно. Кажется, сама ведьма предпочитала оставаться пустым местом. Вторая модель поведения заключалась в том, что Юджин говорил всякие гадости о Ядвиге при Ядвиге. Элеон хотелось как-нибудь возразить Юджину, но он был довольно конструктивен. Мальчик считал кошмарным находиться в одном доме с убийцей. С Элеон по-другому. Она знала, что старуха совершала зло, но девочка также видела, как Ядвига страдает от старости, а страдания никто не заслуживает. Была также третья модель поведения. Та, которую Юджин отлично скрывал от Элеон. Мальчик хотел сделать плохо ведьме. Убивать он ее то ли пока побаивался, то ли не хотел шокировать свою впечатлительную подругу. Как-то он, правда, подошел к спящей Ядвиге и положил руку ей на сердце. Но зашла Элеон, старуха проснулась, и Юджин сделал вид, что поправляет одеяло.

Еще был случай во дворе. Юджин старался побольше проводить время вне жуткого дома. Вот и тогда он сидел под пледом на скамейке и тренировался в магии. Мальчик создавал ледяную фигуру Элеон. Одно движение руки — и вот силуэт готов. Дальше Юджин долго прорабатывал детали, глядел то на девочку, то на скульптуру. Ледяная Элеон получалась хорошенькой, даже слишком. Не была эта красивая статуя Элеонорой — замарашкой, рыжим бестием.

— Ты можешь расправить крылья? — спросил Юджин. — Хочу узнать их размах.

— Да, конечно, — смущенно ответила девочка и… попыталась.

Не вышло. Элеон вообще не особо умела контролировать свой дар. Обычно для нее было проблемой затащить крылья в спину, поэтому девочка не ожидала, что с вытаскиванием пойдет что-то не так.

— Прости, — сказала Элеон. Взгляд у Юджина стал недовольный. Мол, у тебя самый легкоконтролируемый на свете дар, и ты даже с ним не можешь справиться!

— А, ну это не так важно, — сказал Юджин, когда заметил, как Элеон расстроилась. И решил показать фокус. Мальчик поднял в воздух ледяную скульптуру и даже сделал так, будто ее крылышки совершали рывки. Получалось коряво, но в целом довольно мило.

В тот момент на улицу вышла на Ядвига, на которую тут же полетела ледяная статуя. Благо старуха была могущественной колдуньей. И единственный, кто пострадал в ситуации — это ледяная фигурка, которая расшиблась о дерево. Элеон приняла этот эпизод за случайность.

Шло время, и девочку всё больше раздирали сомнения. Она так и не поговорила со старухой о том человеке. В основном из-за того, что постоянно сидела с Юджином. Также после эпизода со скульптурой Элеон задумалась: а сможет ли она вообще учиться магии? Юджин обладает такой большой силой: он умеет создавать ледяные статуи и погоду менять! А Элеон что может? Крылья раскрывать? Что за слабая способность? Слабая сила, которой Элеон даже не владеет толком.

Поэтому девочка обратилась за помощью к Ядвиге. Может, старуха научит волшебству, а заодно и расскажет о том человеке. Юджин уснул после обеда, а Элеон вместе с Ядвигой отошла подальше от дома, чтобы потренироваться.

— Хорошо, — сказала старуха. — Что ты знаешь о магии?

Элеон не ожидала этого вопроса. Как на него отвечать? Она-то думала, что ее учить будут, а не тесты ей устраивать.

— О магии? — переспросила девочка, чтобы потянуть время. — Ну-у, есть обычные люди, а есть чудовища — такие злые создания, которые умеют колдовать.

— Интересно ты смотришь на мир. Чудовища, может быть, и есть на свете. Но не все маги — чудовища. Мы — просто люди, обладающие даром. С помощью своих чувств — гнева, страха, зависти — управляем какой-нибудь врожденной способностью. Так называют волшебство без зелий, склянок, которое впервые появляется у колдуна спонтанно. И даже привычные монстры — оборотни, лешие — по сути, тоже колдуны, только у них несколько иные способности. А бывают такие, как ты, рожденные с когтями, клыками или рогами — это те, кому досталось волшебство от предков-перевертышей. Поэтому все чудовища, даже без проявленных способностей, могут овладеть магией. Им это даже проще. У них магическая жилка выраженная.

— Разве великаны, оборотни могут быть добрыми? — возразила Элеон. — Они же монстры, которые убивают людей. Вы слышали хоть одну историю, где они — герои?

— Неужели ты думаешь, что то, кем ты являешься, зависит только от того, кем ты родился? Не все люди есть люди, не все чудовища — чудовища. А сказкам просто нужны злодеи. И герои тоже. Но разве Юджин, я, ты — мы злодеи?

— Я не знаю, — ответила Элеон честно.

— Во всех нас есть и хорошее, и плохое, и только…

— Но ведь в магах с самого начала пересиливает темная сторона. Вы сами сказали, что мы колдуем с помощью злости, гнева, зависти, страха. И у нас есть когти и зубы, и это не добрые вещи. Как же злодействуя быть хорошим?

— Так не занимайся магией! — рассердилась Ядвига. — И не тревожь старуху. — Она развернула ступу в сторону дома.

— Не уходите! — закричала Элеон. — Прошу помогите мне научиться быть колдуньей. Я должна ей стать, чтобы поехать в Академию с Юджином!

— И зачем это тебе? Ради мальчика? Ты ненавидишь магию и считаешь ее чем-то плохим, так для чего насиловать себя?

— Но ведь кроме магии у меня ничего нет! — сказала Элеон. — Юджин бы ни за что меня не взял с собой, будь я обычной. И мне нравится летать!

— И что же ты от меня хочешь? Ты презираешь эту темную магию.

— А разве нельзя заниматься доброй магией? Почему только плохие чувства можно использовать? Как же любовь, смелость?

Ядвига уставилась на Элеон.

— Светлой магии не существует.

— Почему? Раз есть в душе человека тьма и свет, и есть темная магия, значит, должна быть и светлая. Разве не так?

— Когда-то она существовала, — ответила Ядвига. — Но кто-то сделал так, что она исчезла.

— И ее нельзя никак вернуть? — спросила встревожено Элеон.

И Ядвига, кажется, впервые посмотрела на девочку незатуманенным взглядом.

— Все-таки ты чем-то похожа на своего брата.