Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Проклятие История прошлого IV

Прошло несколько дней с того вечера, как Ют Майерс чуть не свалилась с рельсов. С тех пор девочка не ходила к Макки, хотя и переживала, что он будет за нее волноваться. Наверняка ведь ждет там, у колодца. Ют была слишком напугана после того случая, но этого никто не замечал. Эрна, правда, как-то спросила, не мучают ли девочку кошмары, и даже принесла ей какую-то травку. И Раймунд сказал, что Ют выглядит «что-то не очень, вся зеленая». Но не Ивонет. Она всё время проводила с этим Раймундом, он кормил ее с ложечки, убаюкивал.

А потом Ивонет сама подошла к дочери, начала наряжать ее, старалась быть милой. При этом шкуры медведя, которую носил Анико, на голове женщины больше не было. Виднелись белые тонкие волосы, чуть завивающиеся на концах. Ют глядела на мать и всё думала: «Зачем ты ее сняла? Ты больше не любишь папу? Ты теперь любишь Раймунда?»

— К чему эта смена одежды? — хмуро спросила Ют.

Мать изменилась в лице, виновато опустила глаза.

— Понимаешь, — сказала она, — люди, они иногда уходят от нас. Так случается. Никто в этом не виноват. Просто…

— Я верну папу! — воскликнула Ют. Ивонет с испугом посмотрела на дочь. Девочка была полна решимости. — Я пойду на гору предков, найду его и приведу домой.

— Ют, разве ты не понимаешь? — прошептала девушка, смотря на зашедшего в комнату Раймунда. Мужчина вел Эрну под ручку. Они уже надели черное. — Когда человек уходит, он не может прийти обратно. Это зовется… ну ты знаешь.

Гнев обуздал Ют.

— Пусть они сами не приходят, но я верну папу! Верну! — закричала Ют. Раймунд и Эрна переглянулись.

— Это как ты хочешь воскресить мертвого? — спросил мужчина. — Ивонет, она с магией шутить собралась?

— Ют просто не понимает. — Ивонет виновато глядела на Раймунда. — Не сердись. Всё нормально. Я объясню ей.

— Объяснишь что? — завопила Ют. — Что ты хочешь быть с этим, а не с нашим папой? Что ты не хочешь к нему? Зачем ты говоришь о папе так, будто он ушел навсегда? Мы будем с ним! Будем с ним скоро!

Ивонет от страха прикрыла рот ладонью.

— Я не говорила об Анико… я говорила о малыше Гоззо, — произнесла женщина. — Сегодня его не стало… с нами. И мы провожаем его в последний путь.

— Он куда-то уезжает? Зачем? Оставьте его здесь!

— Так, деточка, — снова вмешался в разговор Раймунд. — Ребенок умер. Понимаешь, мертв? Слабенький был, болел, мало ел, замерз ночью и умер. Его сегодня закопают в землю. И всё. Это называется похороны. С твоим отцом делали то же самое. Неужели не помнишь?

— Раймунд, перестань. Ты ее травмируешь. — Взгляд Ивонет стал злым.

— Мой отец на горе предков! — закричала Ют и выбежала на улицу. — Я вам докажу! Я всем вам докажу!

Раймунд сделал глубокий вдох, вышел за девочкой и притащил ее обратно за руку. Ивонет с ним поругалась. Женщине не нравилось, что партнер вмешивается в воспитание ЕЕ ребенка. Ивонет намекала Раймунду, что справится сама. Мужчину же раздражало, как девочка ведет себя, как говорит со взрослыми. В конце концов, это его дом! Также Раймунда возмущала позиция возлюбленной. Спустя год смерти Анико Ивонет не может объяснить дочери, что отец умер и что значит смерть. Вместо этого рассказывает какие-то сказочки про небеса да горы. Ивонет на это ответила, что сотни раз объясняла всё Ют, но та просто не понимает. Раймунд предположил, что, видимо, девчонка совсем глупа. Пара вконец рассорилась. Раймунд ушел, хлопнув дверью. У Ивонет заболела голова. Эрна принесла девушке воды, затем проверила Ют. Девочка лежала на кровати и плакала. Старушка подошла к ней, погладила по волосам.

— Милая, — сказала она, — я уверена, глупых людей нет. И когда мы толкуем: «Не понимаю! Не понимаю!», мы просто не хотим понимать, потому что некоторая правда бывает болезненной. Но это не значит, что человек ее однажды не примет. Твоей маме сейчас очень тяжело. Попытайся это осознать. Не огорчай ее. Когда ты так себя ведешь, она страдает. Она и так болеет и…

— Она не болеет! — не своим голосом выкрикнула Ют. — Она притворяется, чтобы этот Раймунд о ней заботился!

— Я не верю, что ты так думаешь. Ты это только сейчас сочинила.

— Уходи от меня! Я не хочу тебя видеть!

Раймунд не выпускал девочку гулять еще два дня. Ют бесили эти взрослые, этот дом, эта пища. Девочка не наедалась здесь и скучала по яблокам и грушам, которые ела вместе с Макки. И, как только у Ют появилась возможность, она снова убежала к другу. Макки сидел у колодца и наблюдал за тем, как летают стрекозы. Дети снова болтали о насекомых и других существах — настоящих и выдуманных. Ют вновь улыбалась. Макки заикнулся и про гору предков.

— Лаура говорила, что мы не туда свернули. Мы пошли налево, к обрыву, а надо было направо. А еще она недовольна, что я поперся в такую даль один. Сказала, чтобы больше так не делал.

— Отлично! — воскликнула Ют. — Пойдем сегодня вдвоем.

И дети отправились в путь. Рельсы вели их всё выше и выше, кое-где исчезали под налетом земли и мха. Ют старалась идти по железной жердочке, сохраняя равновесие, но в сапожках это было не особо удобно. Чем дальше малыши заходили в лес, тем больше тревожился Макки. Он говорил, что здесь, вроде как, опасно, он тут раньше не гулял, не знает, кто обитает в этой местности. Ют сохраняла оптимизм, правда, пока не заметила эти огромные отметины на земле. Папа был хорошим следопытом и всегда знал, какой зверь мимо прошел. Ют понимала в охотничьем деле немногое, но такие лапы есть только у одного животного.

— Как думаешь, медведи же не ходят по рельсам? — спросила девочка.

Макки предложил вернуться, но Ют сказала, что этот медведь сейчас мог уйти куда угодно. Может, он как раз назад пошел, или вправо, или влево. В общем, уговорила Макки не сходить с рельс.

Тут дети услышали шорох. Притаились. Появился и источник шума. Чудак вышел из-за кустов и положил травку в мешочек. Нет, оделся он довольно-таки обычно — хороший плащик, слегка потертая обувь, удобные брюки. Но незнакомец был очень уж ухожен: длинные белые волосы и в них две тонкие косички; идеальные ногти; кажется, косметика на лице. А еще да — заостренные уши. В общем, не было в нем небрежности лесного жителя.

— А что вы тут делаете? — Девочка выбежала к незнакомцу.

Мужчина чуть не подпрыгнул от неожиданности, а затем посмотрел на ребенка презрительно и отвернулся.

— Пойдем, кажется, это человек, — сказал лешик подруге. — Они все такие.

Ют обиженно взглянула на Макки. Мужчина тоже скривился.

— Ты назвал меня человеком? — фыркнул он. — Я — эльф! — И побрел к следующему кустику.

Ют еще больше возмутилась. И этому не нравятся люди! Девочка подскочила к незнакомцу и противно улыбнулась.

— Эльфов не существует, — заявила она.

Макки подошел к ним.

— Я тоже не слышал ни про каких эльфов.

Мужчина распетушился:

— Да раса эльфов величайшая. Но откуда вам, жалким оборванцам, это знать? Вы ведь всего лишь стоите на железной дороге, построенной эльфами, вы… — Дети одновременно его перебили:

— Это не эльфы построили.

— Отстаньте от меня, дикари, — фыркнул чудак и ушел к следующему кустику.

— Конечно, мы дикари. — Ют подбежала к незнакомцу. — А вы — всего лишь представитель расы, которую никто никогда не видел, но которая любит присваивать себе чужие заслуги.

— Это потому, — язвительно произнес эльф, — что мы не идиоты, как люди или лешие. И не собираемся жить в деградирующем обществе. Лучше проспать хоть тысячу лет и дождаться развития цивилизации, чем…

— Вы какой-то дурачок, — вырвался смех у Ют.

— А вы вообще-то не спите, — заметил Макки.

Тут эльф навострил уши и удалился, бормоча про себя: «Посмотрим, как засмеются, когда нимфы принесут их в жертву». А дети пожали плечами и пошли дальше, как вдруг.

Медведь. Гигантский, с грязной коричневой шкурой.

Зверь виднелся меж листьев деревьев. Дети замерли, не смея дышать. Но медведь их заметил. Малыши попятились. Огромная туша неуклюже сорвалась с места и, переваливаясь с ноги на ногу, за пару секунд наполовину добежала до детей. Тогда послышался охотничий клич и со всех сторон в мишку полетели копья. Уже через мгновение будто с небес спустились амазонки. Девушки одолели свирепого зверя, связали, а потом окружили его и жертв зверюшки.

— Смотри, какой очаровательный лешик… А у малютки какие волосы, я такие же хочу… Может, себе этих милашек возьмем? — кричали девицы со всех сторон.

Незнакомки были странные. У одних кожа зеленоватая, у других из рук или головы растения росли.

— Мне нравятся ее сапожки. А я никогда раньше не видела леших. У него мох на руке, как у меня!

— Вы тоже эльфы? — спросила Ют.

Самая главная девушка пригласила детей в гости. Ют не хотела терять время на посиделки, но Макки шепнул подруге, что нельзя отказывать нимфам в гостеприимстве. «Они истерички и психопатки», — объяснил он. Ют удивленно посмотрела на друга. «Вообще-то ты и меня нимфой назвал при первой встрече», — подумала она. Пришлось идти.

Нимфы жили не как люди. В дуплах, на ветвях деревьев, на пригорке под елкой — где угодно, только не в домах. В поселении девицы тут же повели Ют танцевать, кружились с ней в хороводах, катали девочку на плечах и заплетали ей косы с цветами. Макки тоже не остался без дела. Девочки в догонялках старались его замаять. Нимфы действительно оказались сумасшедшими! Мгновений в тишине, без смеха у них просто не было — вечный шум, веселье, игры. Ют и Макки это нравилось. Девочка даже не постеснялась спросить у нимф, можно ли сделать так, что, если кто-то болеет, он поправиться. Нимфы объяснили, что это реально, если принести другого в жертву. И в конце вечера девицы провели это жуткое мероприятие. Оказалось, того медведя они не убили и теперь собирались зарезать во славу бога. Нимфы устроили ритуальные пляски, развели огонь. Старая нимфа читала заклятие. И даже в глазах медведя виделся ужас. Наконец с жертвой кровожадно расплавились. Нимфы предложили детям остаться, но гости тактично отказались.

— Они отдали какому-то богу целого медведя! — возмутилась Ют. — Мы бы этой тушей месяц питались. Они ненормальные.

— А я что говорил? — ответил Макки. — Каталина и Мартин рассказывали, что нимфы очень странные. Хорошо, что ты нормальная… Я у них в поселении не увидел ни одного мужчины…

— Не бывает нимф-мужчин, — гордо провозгласила Ют.

Макки задумался, тогда откуда же у них берутся дети и почему у самой Ют есть отец, но не стал задавать столь неловкие вопросы. К тому же он привык сам во всем разбираться.

Стемнело. Дети не cтали идти на гору предков. Макки пошел домой, а Ют осталась в домике в горах. Девочка еще никогда не ночевала одна. Вокруг темнота, а внутри мрака всё оживает и становится зловещим. Ют спряталась под стол, завалила за собой проход и, укутавшись шалью, глядела из своей маленькой норки, не появятся ли чудовища. Спустя час девочка уснула.