Хроники внутреннего сгорания

ДЕВЯНОСТЫЕ

Мы повзрослели: прошлое кажется вымыслом,

отзвуком небывалых, нездешних музык.

Из девяностых — так незаметно выросли

и поступили в вузы.

Словно закончилось теплое долгое лето, и

мир изменился, что был знаком и дорог.

Мы называем их —

прошлым десятилетием,

не замечая своих оговорок.

Нам-то куда остается? Дальше ли, выше ли,

или — к стене, на колени, пулю в затылок?

Да, девяностые. В общем, спасибо, что выжили.

Круто, что было.

(Вот я сижу — очки, и передняя парта,

портрет президента — кто тут его еще помнит?

дома — нет света, у папы снова запарка,

и отопления нет ни в одной из комнат,

вот мы едим картошку с подсолнечным маслом,

по телевизору будет про Тома и Джерри,

вот я бегу из школы — светло и ясно,

и не бывает ни горечи, ни потери).

Дверь за спиной захлопывается с силою,

вытолкнув в жизнь — холодную и сырую.

...я — диктофон небесный, я все фиксирую,

там расшифруют.

Дети двухтысячных в парке играют в карты,

из девяностых — в офис, в одежде строгой.

Что остается нам? — эти цветные кадры.

И черно-белых еще немного.