Хроники внутреннего сгорания

Они встретились — я помню — в начале зимы,

у нее была дурацкая стрижка и бесформенный свитер.

голосок шелестящий такой, как сухой камыш,

и умение составлять стишки из случайных литер.

Их любили собаки, птицы и малыши,

они думали, что уж эти двое — вместе навеки

Ее словно толкало под руку — пиши, пиши,

ведь не дай тебе бог потерять хоть кусочек души,

что разлита здесь — в небе, воздухе, человеке.

И она была взволнованна и смешна,

и старалась не потерять с ним рядом ни вдоха.

Прижималась к их тропам растрепанная страна,

даже небо не било суровой ладонью Бога.

...Господи, что я такое — кусок стекла?

Гордая неулыбчивая амальгама?

Я не знаю, куда — но она ото всех ушла,

ей теперь на ее дороге светло и прямо.

Он ее вспоминает — Господи, не сердись! —

иногда он звонит мне, потому что я о ней помню,

но она смешна мне в своем стремлении ввысь

посреди захламленных комнат.

Их историю я могу рассказать друзьям,

потому что прекрасногрустно и поучительно,

вы хотели историю о любви — ну так получите, но

все равно ее путь неизбывно далек и прям.

И, конечно же, образ смят, избит и затаскан,

только, Господи, не говори мне, пожалуйста, ничего,

и что я — лишь печальная сказка,

я — красивая, грустная сказка,

сочиненная ей для него...