Хроники внутреннего сгорания

Я ищу человека,

с лампой в ночи,

со свечой среди бела дня,

того, который понимает меня,

я иду по улице, и снег мне летит в лицо,

и чужие доме берут меня в полукольцо,

и колючая снежная крошка бьет по плащу,

я ищу тебя, человек,

и который год я тебя ищу.

Неродившийся мой ребенок,

неслучившийся муж,

неназванный брат,

снег летит мне в глаза, деревья вокруг стоят,

я молчу о тебе, и молчанье мое стократ

отдается в пустых подъездах и во дворах,

бьется в брюхе колодцев до самого до утра.

Тот, который поймет меня со всеми цитатами,

со всеми ссадинами и пробоинами в груди,

тот,

для которого меня совершенно не нужно переводить.

Человек, человек мой,

яблоко с той же ветки, что я,

нам с тобой бы со шпагами — спиною к спине стоять,

нам бы танго — в паре — на битых стеклах,

среди этого невозможного бытия,

только нет тебя — нет ни в ком,

ни в вот этих ребятах, что на остановке стоят под дождем,

ни в вот этих, что держатся за руки,

смеются, курят, о чем-то своем говорят,

где ты, человек,

мой сиамский потерянный брат?

Вот я иду к нему —

дворами,

руки в карманах, по щиколотку в воде,

вот я сворачиваю за угол — и нет меня больше нигде.