Хроники внутреннего сгорания

2. ДЕВОЧКА КИРА

Бродит чума по городу, листья дышать устали. Мертвые голуби. Желтый

осенний свет.

Кира живет в волшебном кристалле, выхода из которого нет.

Тише, не пей из отравленного колодца, мертвых по имени не зови.

Если покинуть кристалл, взорвется зараза в ее крови.

Язвами зацветет по ладоням тонким,

жаром окрасит рот,

мертвым черным котенком дорогу ей перейдет.

Кире четырнадцать, у нее есть любимый ужик. В кристалле весело, туда

приходят играть,

лишь не ходи наружу, не возвращайся домой, не ложись в кровать.

Если ты верить не перестал, то и листья тебе — червонцы,

покуда веришь в волшебный кристалл, то и смерть от тебя отвернется,

В городе ветер заразой веет, но дело совсем не в том.

Дети в кристалле становятся все взрослее. С каждым проклятым днем.

У Киры есть брат. У него настоящий ножик. Он выходит победителем в

каждой из драк.

Он гоняет пришельцев (и взрослых тоже), он отлично умеет так.

Дети знают, как пахнет кровь и как хоронить погибших,

дети играют патронами, катают их в пальцах гибких,

дети сочиняют, как победить чуму,

приносят Кире заколдованные конфеты,

только не верь, не верь никому. Взрослым уж точно здесь веры нету.

У взрослых своя игра — их мир от чуда устал,

они говорят «пора» и наводят орудия на кристалл.

Осень, расквашенная дорога, мерзкая, злая слякоть.

Дети умеют лечить немного. И не умеют ни капли плакать.

Нынче хреновые сказки в мире, замешанные на крови.

Молча ребята приносят Кире орешки свои и патроны,

Небо коптят посеревшие трубы, много осколков лежит на песке.

У брата Киры тонкие губы и тонкий ножик в руке.