Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

Глава 45

Вернувшись, Тед застал у себя Генри Бартлета и Крейга. Бартлет был в приподнятом настроении и не обратил внимания на рассеянность Теда.

— Кажется, нам наконец повезло! — объявил он. Когда Тед сел за стол, он рассказал ему о находке дневника Лейлы. — Она собственной рукой отметила все случаи, когда вы и Элизабет Лэнг оказывались в одном городе. Вы каждый раз виделись с нею?

Тед заложил руки за голову, откинулся на спинку стула, закрыл глаза. Как давно все это было.

— Тут по крайней мере я могу помочь, Тед! — оживленно вмешался Крейг. Впервые за много дней в его голосе зазвучало воодушевление. — Расписание Элизабет всегда лежало у тебя на столе. И ты перестраивал планы своих поездок так, чтобы с ней видеться, могу свидетельствовать под присягой.

Не открывая глаз, Тед спросил:

— Будьте добры, объясните, к чему вы клоните.

Раздражение Генри Бартлета перелилось через край:

— Послушайте, мистер Уинтерс. Я ведь не для того нанялся к вам, чтобы вы могли вытирать об меня ноги. Конечно, поставлена на кон вся ваша судьба. Но также и моя профессиональная репутация. Если вы не можете или не склонны сотрудничать в интересах собственной защиты, наверное, еще не поздно обратиться к другому адвокату. — Он отпихнул от себя по столу рассыпавшуюся стопку бумаг. — Вы сами настояли на приезде сюда, хотя удобнее было бы работать непосредственно вблизи от моей конторы. Вы вчера отправились на далекую прогулку, когда мы собрались работать. Сегодня мы целый час просидели тут в ожидании вас, в потолок плевали. Вы наложили вето на одну линию защиты, которая могла привести к успеху. Теперь у нас появилась реальная возможность подорвать доверие к свидетельским показаниям Элизабет Лэнг, а вам, видите ли, неинтересно.

Тед открыл глаза. Медленно опустил и положил на стол руки.

— Нет, отчего же. Мне интересно. Расскажите.

Ироническую интонацию Бартлет предпочел пропустить мимо ушей.

— Так вот. Мы будем располагать копиями двух полученных Лейлой анонимных писем, содержащих намек на вашу якобы связь с другой женщиной. Можно предполагать, что имеется в виду Черил. Мы знаем, что она подтвердит эту версию. Но просматривается другая линия, лучше. Вы действительно старались согласовывать ваши поездки с расписанием Элизабет…

Тут Тед перебил его:

— Мы с Элизабет были добрыми друзьями. Прекрасно друг к другу относились. С удовольствием общались. Если я мог по своему выбору поехать в Чикаго в среду, а в Даллас в пятницу или же наоборот, притом что в этих же городах будет находиться мой близкий друг, с которым можно вечерком поужинать и расслабиться, — естественно, что я приспосабливал к этому свое расписание. Ну и что?

— Бросьте, Тед. Вы перекроили свои планы в шести случаях за последние несколько недель, когда у Лейлы уже начали сдавать нервы, так как она получала злостные анонимные письма.

Тед пожал плечами.

— Тед, Генри делает попытку спланировать твою защиту, — сердито сказал Крейг. — Выслушай его внимательно по крайней мере.

Бартлет продолжал:

— Мы предлагаем вашему вниманию следующее рассуждение. Первое: Лейла получала письма с намеками на то, что вы заинтересовались другой женщиной. Второе: по свидетельству Крейга, вы синхронизировали свои поездки с гастролями Элизабет. Третье: Лейла в дневнике собственноручно отметила эти вполне очевидные совпадения, указывающие на некую связь между вами. Четвертое: вам лично не было нужды убивать Лейлу, если интерес к ней вы уже утратили. Пятое: то, что для вас было легким флиртом, совершенно иначе воспринималось самой Элизабет. Она была влюблена в вас по уши. — Бартлет, торжествуя, швырнул на стол газету. — Вот, взгляните на этот снимок!

Тед взял в руки газету, присмотрелся. Он помнит этот момент. Какой-то дурак распорядился, чтобы органист сыграл напоследок «Мой старый дом в Кентукки». Лейла рассказывала, как она пела эту песню сестренке Элизабет, отправляясь в Нью-Йорк. Стоявшая с ним рядом Элизабет судорожно вздохнула, и слезы, которые она все время сдерживала, потоками хлынули у нее из глаз. Он тогда обнял ее, повернул к себе лицом и шепнул: «Не надо плакать, Воробышек».

— Она влюбилась в вас, — продолжал Бартлет. — Но поняв, что для вас это всего лишь легкий флирт, захотела вам отомстить. И воспользовалась показаниями той идиотки, чтобы вас уничтожить. Такая трактовка может сработать, это я вам говорю, Тедди.

Тед разодрал газету пополам.

— Позволю себе раскритиковать ваш замысел. Допустим, что эта версия верна. Элизабет влюбилась в меня. Но тогда пойдем еще немного дальше. Я мог прийти к выводу, что жизнь с Лейлой была бы для меня сплошной чередой скандалов и примирений, истерик, сцен ревности всякий раз, как я любезно поговорю с другой женщиной. Я мог понять, что Лейла, во-первых, во-вторых и в-последних, — актриса, что она не хочет иметь ребенка. Я мог увидеть в Элизабет все то, что искал всю свою жизнь. — Тед ударил кулаком по столу. — Неужели не очевидно, что вы даете мне самый убедительный мотив для убийства Лейлы? Ведь ясно же, что Элизабет и не посмотрела бы в мою сторону, пока жива ее сестра! — Он так резко встал, что уронил стул. — Пошли бы вы оба поиграли в гольф, или поплавали, или еще чем-нибудь занялись для бодрости. Не сидите больше тут, не тратьте времени попусту. Я лично ухожу.

Лицо Бартлета залила краска.

— С меня довольно! — рявкнул он. — Слушайте, вы, мистер Уинтерс. Возможно, вы разбираетесь в гостиницах. Но вы не имеете ни малейшего представления о том, как происходит уголовный процесс. Вы наняли меня, чтобы я спас вас от тюрьмы. Но я не могу сделать это один. И даже пробовать не собираюсь. Либо вы будете со мной сотрудничать, либо ищите себе другого адвоката.

— Успокойтесь, Генри, — сказал Крейг.

— И не подумаю успокаиваться. Мне лично не нужен этот процесс. Может быть, мне удалось бы его выиграть, но только не при таких условиях, какие вы мне навязываете. Если вы, — он указал пальцем на Теда, — так уверены, что все мои предложения никуда не годятся, взяли бы да написали повинную. Я бы выторговал вам от семи до десяти лет. Этого вы добиваетесь? Так и скажите. А если нет, то садитесь.

Тед поднял опрокинутый стул.

— Давайте работать, — произнес он тихо. — Наверное, мне следует перед вами извиниться. Я знаю, что вы в своем деле лучший специалист, но вы ведь, наверное, понимаете, каково человеку, попавшему в ловушку. По-вашему, есть еще шанс, что меня оправдают?

— Я добивался оправдательного приговора в делах не менее трудных, — ответил Бартлет. И добавил: — Вы, кажется, одного не усвоили: виноваты вы или нет, к приговору это не имеет никакого отношения.