Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

Глава 34

Шериф Скотт Элсхорн был старым и близким другом Сайруса Эджерса, первого мужа Минны и создателя отеля «Кипарисы». Шериф и Мин с первого взгляда прониклись взаимной симпатией, и он был рад убедиться, что интуиция его не подвела — Минна честно выполняла взятые на себя обязательства. Капризному, скучному инвалиду на девятом десятке она подарила пять лет новой жизни.

Позднее Скотт со смесью любопытства и недоумения смотрел, как Мин вдвоем с этим титулованным хлыщом, за которого она вышла замуж, последовательно превращают комфортабельный доходный отель в самопожирающее чудище. Не реже раза в месяц Мин приглашала его на званый ужин в санаторий, и за последние полтора года он близко познакомился с Сэмми. Вот почему, когда Мин сообщила ему по телефону об исчезновении Сэмми, он инстинктивно заподозрил худшее.

Если бы с Сэмми случилось что-то вроде удара и она, потеряв память, бродила по окрестностям, ее бы уже давно заметили. На Монтерейском полуострове не проходят мимо старых и больных, подумал Скотт. Он гордился порядком в своих владениях.

Его офис находился в Салинасе, муниципальном центре графства Монтерей, примерно в двадцати двух милях от Пеббл-Бич. Шериф распорядился расклеить объявления о пропаже человека и приказал, чтобы у санатория его ждала местная патрульная машина.

По дороге Скотт Элсхорн молчал. Молодой парнишка-полицейский, его шофер, заметил, как углубились морщины на лбу у шефа, а загорелое обветренное лицо под шапкой седых курчавых волос застыло в задумчивости. Когда у начальства такой вид, это значит, он уже знал, что предстоят большие хлопоты.

Часы показывали половину одиннадцатого, когда их машина въезжала в ворота санатория. Строения и лужайки окутывала тишина. Людей почти не было видно. Скотт знал, что большинство отдыхающих разошлись по гимнастическим залам, массажным кабинетам, баням и косметическим салонам, где над ними работают специалисты разных профилей, чтобы по возвращении домой они могли поразить родных и знакомых своим замечательным цветущим видом. А некоторые сейчас в клинике у Хельмута, принимают дорогостоящие процедуры в соответствии с последним словом медицинской науки.

Скотт получил известие, что в воскресенье вечером в аэропорту приземлился личный самолет Теда. Стало быть, Тед сейчас тоже находится в «Кипарисах». Шериф уже двое суток колебался: позвонить Теду или не стоит? С одной стороны, он — человек, обвиняемый в убийстве, с другой — мальчишка, который когда-то обожал ходить на яхте в компании со своим дедом и его приятелем Скоттом Элсхорном.

Зная, что Тед находится сейчас в санатории, Скотт рот разинул от изумления, увидев сидящую за столом Сэмми Элизабет. Она не слышала его шагов по лестнице, и он смог, незамеченный, присмотреться к ней. Бледная, с покрасневшими глазами. Пряди волос выбились из тяжелого узла на макушке и вьются, обрамляя лицо. Одно за другим она доставала письма из конвертов и, скользнув взглядом, отбрасывала. Очевидно, что-то искала. Скотт заметил, что у нее дрожат руки.

Он громко постучался в распахнутую дверь. Элизабет вздрогнула от неожиданности. Увидела его, и на лице ее выразились тревога и облегчение. Выбежав из-за стола, она бросилась к нему с протянутыми руками. Но, не добежав, остановилась.

— Ой, простите… Здравствуйте, Скотт. Хорошо, что вы приехали.

Он знал, что она подумала. Может быть, как давний друг Теда он теперь видит в ней врага? Бедная девочка. Он обнял ее. И проворчал, чтобы скрыть свои чувства:

— Кожа да кости. Надеюсь, не сидишь на Минниной диете «Похудение в кратчайшие сроки»?

— Я на диете «Толстейте в два счета». Питаюсь взбитыми сливками с орехами и бананом и шоколадными пирожными.

— Слава Богу.

Они вместе вошли в кабинет Мин. Увидев, какое у Мин измученное лицо и как тревожно бегают глаза барона, Скотт удивленно вздернул брови. Они оба очень встревожены, и чувствовалось, что не только из-за Сэмми. Он задал несколько прямых вопросов и получил необходимые сведения.

— Я хотел бы взглянуть на ее квартиру.

Мин повела его на третий этаж. Элизабет и Хельмут двинулись следом. В присутствии Скотта в душе Элизабет зашевелилось подобие надежды. Хотя бы какие-то меры будут приняты. Она прочла на его лице неодобрение их долгому бездействию.

Скотт обвел взглядом гостиную и прошел в спальню. На полу возле стенного шкафа стоял чемодан.

— Она что, собиралась уезжать?

— Наоборот, только что приехала, — объяснила Мин. — Действительно странно: на Сэмми вовсе не похоже — вот так оставить нераспакованный чемодан.

Скотт расстегнул чемодан. Сверху лежала сумочка-косметичка, полная бутылочек с таблетками. Он прочел врачебные предписания: «По одной таблетке каждые четыре часа», «Принимать два раза в день», «Две таблетки перед сном». Скотт нахмурился:

— Сэмми очень ответственно относилась к приему лекарств. Не хотела доводить до нового приступа. Мин, пойдемте, покажите мне, в каком виде вы нашли офис.

Больше всего его, кажется, заинтересовал копировальный станок.

— Окно было раскрыто, и ксерокс включен. — Скотт остановился, задумавшись. — Она собиралась снять с чего-то копию. Посмотрела в окно. И что дальше? Почувствовала головокружение? Вышла наружу? Но куда?

За окном открывался широкий вид на южную лужайку и коттеджи, разбросанные по пути к «Олимпийскому бассейну» и «римским термам», этому огромному безобразному сооружению.

— Вы говорите, что обыскали все здания и всю территорию?

— Да, каждый дюйм, — ответил Хельмут. — Я лично проследил…

Скотт оборвал его:

— Будем обыскивать снова.

Следующие несколько часов Элизабет провела за столом Сэмми. От перебирания бумажек у нее уже шелушились кончики пальцев. Люди писали в основном одно и то же — просили автограф, просили фотокарточку. Анонимные письма пока больше не попадались.

В два часа раздался крик. Элизабет подскочила к окну и успела заметить полицейского в дверях здания бань: он кричал и указывал рукой внутрь. Не чуя под собой ног Элизабет бросилась вниз по лестнице. На предпоследней ступеньке споткнулась и упала, разбила о каменные плиты локти и колени. Но, не обращая внимания на боль, помчалась через лужайку и добежала до «римских терм» в ту минуту, когда Скотт скрылся в дверях. Элизабет вошла следом, миновала раздевалку и очутилась в помещении будущего бассейна.

На краю у стенки бассейна стоял полицейский и указывал вниз, туда, где на дне лежало изломанное тело Сэмми.

Позднее она припоминала, как словно в тумане опустилась возле Сэмми на колени, как протянула руку, чтобы убрать с ее лба слипшиеся от крови волосы, как пальцы Скотта сомкнулись у нее на запястье и раздалась резкая команда: «Не прикасайся!» Глаза Сэмми был открыты, на лице застыла гримаса ужаса, дужки очков все еще держались за ушами, но стекла съехали на кончик носа, ладони были выставлены вперед, словно отталкивали что-то враждебное. Бежевая кофта осталась застегнута на все пуговички. На глаза Элизабет попались большие накладные карманы. «Нет ли письма, адресованного Лейле? — услышала она свой голос. — Посмотрите в карманах». Но тут ее глаза расширились, бежевая вязаная кофта превратилась в белую шелковую пижаму, и перед ней опять оказалась мертвая Лейла…

В этот миг она, слава Богу, потеряла сознание.

В себя она пришла на своей кровати. Хельмут, склонившись, держал у нее под носом какой-то флакон, источающий резкий, едкий запах. А Минна в это время терла ей руки. Элизабет ощутила, что все ее тело сотрясают рыдания, а ее собственный голос, плача, повторял:

— Еще и Сэмми?! Нет, нет!

Мин крепко обняла ее за плечи:

— Не надо, Элизабет… Не надо.

Хельмут тихо произнес:

— Это тебе поможет.

Она ощутила укол иглы в предплечье.

Когда Элизабет проснулась, длинные вечерние тени тянулись через всю комнату. Горничная Нелли, помогавшая в поисках, трясла ее за плечо.

— Сожалею, что должна потревожить ваш сон, мисс. Но тут для вас чай и кое-что поесть. У шерифа больше нет времени. Ему надо с вами поговорить.