Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

Глава 7

На машине из Манхэттена до Карли обычно можно было доехать меньше чем за час, но зловещий прогноз погоды погнал жителей пригородов к машинам раньше обычного. Заторы вкупе с обледенелыми участками шоссе задержали Шэрон, так что до дома Стива она добралась только через час двадцать минут. Но она почти не замечала выматывающих задержек. Всю дорогу она репетировала то, что скажет Стиву: «У нас ничего не получится… У нас разные взгляды… Нийл никогда меня не примет… Будет легче, если мы не станем больше встречаться».

Дом Стива в колониальном стиле, обшитый белыми досками, с черными ставнями, почему-то подействовал на Шэрон угнетающе. Фонарь над крыльцом горел слишком ярко. Кусты вокруг были слишком высокими. Шэрон знала, что Стив и Нина прожили в этом доме всего несколько недель до ее смерти и что он не обновил дом, как они планировали сделать, покупая его.

Она поставила машину сразу за ступеньками крыльца и бессознательно приготовилась к пулеметному приветствию миссис Луфтс и холодной замкнутости Нийла. От этой мысли у нее стало еще более скверно на душе.

Миссис Луфтс, несомненно, выглядывала ее: входная дверь распахнулась, едва она вылезла из машины.

— Мисс Мартин, как приятно вас видеть! — Полная фигура миссис Луфтс заполняла дверной проем. У нее было беличье лицо с мелкими чертами и блестящими любопытными глазами. На ней были тяжелое красное пальто и ботики.

— Здравствуйте, миссис Луфтс. — Шэрон прошла мимо нее в дом.

У миссис Луфтс была манера становиться почти вплотную к тем, с кем она разговаривала, и Шэрон неизменно испытывала что-то вроде удушья. И теперь миссис Луфтс только слегка посторонилась, так что Шэрон еле проскользнула внутрь.

— Вы так добры, что приехали, — сказала миссис Луфтс. — Разрешите снять с вас пальто. Такой очаровательный покрой, такой милый, женственный. Вы согласны?

Шэрон положила бумажник и чемоданчик с вещами в прихожей и стянула перчатки.

— Да, пожалуй… Я как-то об этом не думала… — Она заглянула в гостиную. — А!..

Нийл сидел, поджав ноги, на ковре, а кругом были разбросаны журналы. В руках он держал ножницы с тупыми концами. Его волосы, такие же рыжевато-золотистые, как у Стива, падали ему на лоб, и шея выглядела тонкой и незащищенной. Худенькое лицо было бледным, если не считать красноты под огромными темно-карими глазами, полными слез.

— Нийл, поздоровайся с Шэрон, — приказала миссис Луфтс.

Он безучастно поднял голову.

— Здравствуй, Шэрон, — сказал он тихим дрожащим голосом.

Он выглядел таким маленьким, тощеньким и несчастным! Шэрон отчаянно захотелось обнять его, прижать к себе, но она знала, что он поспешит высвободиться из ее рук.

Миссис Луфтс прищелкнула языком.

— Ну просто не знаю, что это с ним. Взял и заплакал несколько минут назад и не говорит почему. Никакими силами не понять, что происходит в этой головенке. Ну, может, вы или его отец выпытаете у него, что приключилось. — Ее голос взвился на октаву выше: — Бииииииллл!

Шэрон подпрыгнула, у нее зазвенело в ушах. Она торопливо вошла в гостиную и встала перед Нийлом.

— Что тебе нужно вырезать? — спросила она.

— Да дурацкие картинки со зверями. — Нийл больше не смотрел на нее. Она понимала, как он смутился, потому что она застала его в слезах.

— Ну я налью себе рюмочку хереса, а потом помогу тебе, хорошо? Хочешь кока-колы или еще чего-нибудь?

— Нет, — ответил Нийл, а потом неохотно добавил: — Спасибо.

— Ну, распоряжайтесь, — сказала миссис Луфтс. — Чувствуйте себя как дома. Вы знаете, где что лежит. Я купила все по списку, который оставил мистер Питерсон: бифштексы, салат с приправами, спаржу и мороженое. Все в холодильнике. Вы уж извините, что я тороплюсь, но мы хотели успеть пообедать до кино. Билл…

— Иду, Дора. — В голосе слышалось раздражение. Билл Луфтс поднялся по лестнице из подвала. — Окна проверял, — объяснил он. — Посмотрел, заперты ли они. Здрасьте, мисс Мартин.

— Здравствуйте, мистер Луфтс.

Ему было за шестьдесят. Низенький с толстой шеей и водянистыми голубыми глазами. Сеть лопнувших капилляров на щеках и у ноздрей говорила сама за себя и напомнила Шэрон, что Стива очень беспокоило пристрастие Билла Луфтса к алкоголю.

— Билл, да пошевеливайся ты, а? — Голос его жены был полон нетерпения. — Ты же знаешь, я не люблю глотать обед наспех, а мы уже задержались. Ты же меня приглашаешь пойти куда-нибудь только на нашу годовщину, так уж мог бы поторопиться…

— Да ладно, ладно! — Билл тяжело вздохнул и кивнул Шэрон. — Ну, пока, мисс Мартин.

— Желаю приятно провести время. — Шэрон вышла за ним в прихожую. — И поздравляю вас с годовщиной свадьбы.

— Да надень же шляпу, Билл. Не то насмерть простудишься… Что? Спасибо, спасибо, мисс Мартин. Вот я сяду, переведу дух, положу кусочек в рот ну и почувствую, что у нас праздник. А то со всей этой спешкой…

— Дора, это тебе хочется посмотреть фильм.

— Да ладно. Я готова. Желаю вам приятного вечера, вам обоим. Нийл, покажи Шэрон свои отметки. Он у нас умница и умеет себя вести, верно, Нийл? Я дала ему перекусить, чтобы он не изголодался до ужина, только он съел всего ничего. Клюет как птичка… Да иду я, Билл, иду!

Наконец они вышли за дверь, и Шэрон вздрогнула от ворвавшегося в прихожую ветра. Она пошла на кухню, открыла холодильник и достала бутылку хереса «Бристоль крем». Поколебалась, потом вынула пакет молока. Пусть Нийл говорит, что ничего не хочет. Она все-таки сварит ему горячего какао.

Подогревая молоко, она прихлебывала херес и поглядывала по сторонам. Миссис Луфтс старалась как могла, но хозяйка она была плохая, и кухня выглядела неприбранной. Рядом с тостером на серванте валялись крошки. Плиту не помешало бы хорошенько вымыть. Да, весь дом следовало привести в порядок.

Участок Стива сзади выходил на пролив Лонг-Айленд. «Я бы срубила все эти деревья, которые заслоняют вид, — подумала Шэрон, — и застеклила бы заднее крыльцо, и сделала бы его частью гостиной с окнами от пола до потолка, убрала бы большую часть стен, устроила бы уголок для завтрака…» Она резко одернула себя. Это не ее дело. Просто и у дома, и у Стива, и у Нийла такой неухоженный вид!

Но не ей что-то менять. Ее вдруг охватила черная тоска при мысли, что она больше не увидит Стива, не будет ждать его телефонных звонков, не ощутит эти сильные нежные руки, не улыбнется внезапному веселому выражению, вдруг озарявшему его лицо, когда она говорила что-нибудь забавлявшее его. «Вот что чувствуют, когда расстаются с тем, кто тебе дорог», — подумала она. И что чувствует миссис Томпсон, зная, что ее единственный ребенок послезавтра умрет?

Она помнила телефон миссис Томпсон. Она взяла у нее интервью, когда решила бороться за Рона. Во время последней своей поездки она много раз пыталась дозвониться до миссис Томпсон, сообщить ей, сколько влиятельных людей обещали связаться с губернатором Грин и настоять на смягчении приговора. Но не заставала ее дома. Наверное, потому, что миссис Томпсон организовывала просьбу о помиловании от жителей графства Фейрфилд.

Бедная женщина! Она так ободрилась, когда Шэрон ее навестила, и так расстроилась, когда поняла, что Шэрон не считает Рона невиновным.

Но какая мать поверит, что ее сын способен на убийство? Может, миссис Томпсон сейчас дома. Может, ей станет чуть легче, если она поговорит с кем-то, кто старался спасти Рональда.

Шэрон привернула огонь под кастрюлькой, подошла к телефону и набрала номер. Трубку сняли после первого же гудка. Голос миссис Томпсон прозвучал неожиданно спокойно.

— Слушаю.

— Миссис Томпсон, это Шэрон Мартин. Я не могла не позвонить вам, чтобы сказать, как я сожалею, и спросить, не могу ли я что-нибудь сделать…

— Вы уже достаточно сделали, мисс Мартин! — Горечь в голосе миссис Томпсон потрясла Шэрон. — Если мой сын умрет в среду, так знайте, ответственной за это я буду считать вас. Я умоляла вас не вмешиваться…

— Миссис Томпсон… я не понимаю, о чем вы говорите…

— О том, что во всех ваших статьях вы снова и снова повторяли, что виновность Рональда сомнений не вызывает, но вопрос стоит не о том. А он стоит как раз о том! — Она почти кричала. — Вопрос как раз в этом, мисс Мартин! Есть много людей, которые хорошо знают моего сына, которые знают, что он не способен поднять на кого-нибудь руку, которые добивались смягчения приговора. Но вы… вы принудили губернатора не рассматривать его дело само по себе… Мы все еще пытаемся, и я не верю, что Господь так меня покарает, но если мой сын умрет, я за себя не отвечаю, я не знаю, что я с вами сделаю!

В трубке щелкнуло. Шэрон в полном недоумении смотрела на нее. Неужели миссис Томпсон серьезно верит, что… Она растерянно опустила трубку на рычаг.

Молоко в кастрюльке на плите закипало. Машинально она достала банку какао из шкафчика, зачерпнула полную чайную ложку, насыпала в кружку, налила молока, размешала и поставила кастрюльку в мойку.

Все еще оглушенная упреками миссис Томпсон, она пошла в гостиную.

В дверь позвонили.

Нийл бросился к двери прежде, чем она успела его остановить.

— Может, это папа! — В его голосе слышалось облегчение.

«Он не хочет оставаться со мной наедине», — подумала Шэрон. Она услышала, как дважды щелкнул замок, и ее охватила безотчетная тревога.

— Нийл, погоди! — крикнула она. — Спроси, кто это. У твоего папы есть ключ.

Она торопливо поставила кружку с какао и рюмку с хересом на столик у камина и выбежала в прихожую. Нийл послушался. Он ухватился за ручку, но заколебался и спросил:

— Кто там?

— Билл Луфтс дома? — послышался вопрос. — Я привез генератор, который он заказал для катера мистера Питерсона.

— Ну да, — сказал Нийл, обернувшись к Шэрон. — Мистер Луфтс его ждет.

Он повернул ручку двери и попробовал ее открыть, но ее толкнули с такой силой, что Нийла прижало к стене. Шэрон, оцепенев, смотрела, как в прихожую впрыгнул человек и молниеносно захлопнул за собой дверь. Нийл, ловя ртом воздух, упал на пол. Шэрон инстинктивно бросилась к нему, помогла встать на ноги и, обнимая мальчика одной рукой, повернулась.

Два совершенно разных впечатления прожгли ее сознание: холодный пронзительный блеск в глазах неизвестного и плоский длинноствольный пистолет, которым он прицелился в ее лоб.