Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

Глава 24

Дора добралась до «Кипарисов» в половине третьего дня, занесла к себе чемоданы и пошла в приемную.

С позволения Мин мешки с непрочтенными письмами почитателей Лейлы хранились там в стенном шкафу. Дора доставала их, сколько ухватит рука, и держала в нижнем ящике письменного стола. Она знала, что огромная Лейлина корреспонденция действовала Минне на нервы. Но теперь ей было не до того: пусть Мин злится, на здоровье. У Доры осталась еще половина свободного дня, и за это время необходимо отыскать, если они есть, другие анонимные письма.

Она в десятый раз пробежала глазами уже найденную анонимку. Чем больше вчитываешься, тем больше крепнет ощущение, что какая-то доля правды в том, что там написано, все-таки есть. Лейла была счастлива с Тедом, но последние ее три или четыре фильма получились неудачными, это ее угнетало, она мрачнела и все чаще срывалась на скандалы. А Теда это, Дора видела, все больше раздражало. Может быть, и вправду у него появилась другая женщина?

Именно такое предположение сделала бы и Лейла, попадись ей в руки подобное письмо, одно или тем более целая серия. Этим можно было бы объяснить ее состояние в последние месяцы: она стала беспокойна, была подавлена, начала пить. Раньше она часто говорила: «На всем свете есть два человека, которым я верю безоглядно, — Воробышек и Орел. Да теперь вот еще ты прибавилась, Сэмми». Дора была польщена. «А Королева Елизавета (так она называла Мин), она что угодно для меня сделает, но при условии, что это ей принесет доллар-другой прибыли и Игрушечный солдатик не против».

Дора вошла в контору и убедилась, к своей радости, что Мин и Хельмута на месте нет. День за окнами стоял солнечный, с океана дул легкий бриз. Далеко внизу на прибрежных скалах виднелись бурые, рыжие, зеленые пятна прибрежных водорослей, питающихся водой и воздухом. Элизабет и Тед были как вода и воздух для Лейлы.

Оставалось еще два неразобранных мешка писем. На чем только не писали Лейлины почитатели, — от линованного листка из школьной тетрадки до раздушенной дорогой почтовой бумаги, изготовленной на заказ. Дора подхватила охапку и отнесла на свой стол.

Дело это было кропотливое. Другое анонимное письмо может быть не обязательно составлено как уже найденное, из букв и слов, вырезанных из печатного текста. Она сначала перебрала те, что уже распечатаны и просмотрены Лейлой. Первые сорок минут поисков никакого результата не дали. Письма были в основном стандартные: «Вы — моя любимая актриса… Я назвала дочь в Вашу честь… Я видела Вас в «Джонни Карсоне», Вы такая красивая и забавная…» Но встречались и резкие, неодобрительные отзывы: «Последний раз отдаю пятерку за билет на Вашу картину. Дрянной фильм… Вы вообще-то читаете сценарии, Лейла, или просто играете что дают?»

Сосредоточившись на своем деле, Дора и не заметила, как пришли Мин и Хельмут. Только что она сидела одна во всей конторе и вдруг поднимает глаза, а Мин и Хельмут подходят к ее столу. Дора постаралась естественно улыбнуться и незаметно сунула анонимное письмо в стопку.

Видно было, что Мин сильно расстроена. Она даже не обратила внимания на то, что Дора приехала раньше времени.

— Дора, достаньте мне папку с документами по банному корпусу.

Дора встала и пошла к шкафу. Мин ждала. Дора подала папку, Хельмут протянул было руку, но Мин, бледная как смерть, поспешила ее перехватить. Хельмут похлопал ее по плечу:

— Минна, прошу тебя, вредно так волноваться.

Мин не отозвалась.

— Пойдем в кабинет, — сказала она Доре.

— Сейчас, только приберу тут. — Дора кивнула на свой стол.

— Не важно. Теперь это уже не имеет значения.

Ничего не поделаешь. Если сейчас взять письмо и спрятать в ящик, Мин пожелает узнать, что это. Дора пригладила волосы и пошла следом за Мин и Хельмутом в их кабинет. У них что-то приключилось, очевидно серьезное и имеющее отношение к «римским термам».

Мин прошла, села за стол и, открыв папку, принялась просматривать бумаги. Почти все они были счетами от подрядчика.

— «Пятьсот тысяч наличными», «Триста тысяч наличными», «Двадцать пять тысяч…», — читала она вслух, и голос у нее звучал все пронзительнее. — А теперь еще четыреста тысяч долларов, чтобы он мог приступить к оформлению интерьера.

Мин захлопнула папку и стукнула по ней кулаком.

Дора побежала принести воды со льдом из холодильника. Хельмут подскочил к Мин сзади, принялся гладить ей виски, тихо, убаюкивающе приговаривая:

— Тс-с-с, Минна, Минна, расслабься, подумай о чем-нибудь приятном, не то у тебя повысится давление.

Дора подала ей стакан и с презрением посмотрела на Хельмута. Этот транжира сведет Мин в могилу своими дурацкими фантазиями! Мин была совершенно права, когда предложила устроить на северной половине парка самоокупаемый доступный оздоровительный центр. Это был бы выход. Сейчас на курорты ездят не только светские дамы, но и простые секретарши. Но нет, этот напыщенный болван уговорил ее лучше построить бани. «Таким образом мы заявим о себе на весь мир!» — без конца повторял он, убеждая жену залезть в долги. Финансовое положение «Кипарисов» Доре было известно ничуть не хуже, чем самим владельцам. Долго они так не продержатся. Она прервала бормотание Хельмута:

— Надо немедленно прекратить работы в банном корпусе, — деловито предложила она. — Фасад закончен, так что вида он не испортит. Можно сказать, что мрамор, заказанный для интерьеров, пока не доставлен. И никто ничего не заподозрит. С подрядчиком на сегодняшний день расчеты произведены, верно?

— Почти, — кивнул Хельмут и улыбнулся так радостно, словно Дора решила необыкновенно сложную задачу. — Дора совершенно права, Минна. Мы отложим окончание работ над «римскими термами».

Но Мин будто не слышала.

— Хочу еще раз внимательнее проверить все цифры, — сказала она, и следующие полчаса они вдвоем, Дора и Мин, голова к голове сопоставляли контракты, сметы, суммы. В какой-то момент сначала Мин, потом Хельмут выходили из комнаты. Только бы они не заглянули ко мне, молила Бога Дора. Она знала, что Мин, чуть успокоившись, придет в негодование при виде беспорядка в приемной.

Наконец Мин отодвинула от себя планы и кальки:

— Я хочу потолковать с юристом. Мне кажется, что у этого подрядчика, черт бы его подрал, есть перерасходы на каждой стадии работы.

— У этого подрядчика есть душа, — сказал Хельмут. — Он понимает и чувствует общий замысел. Минна, мы приостанавливаем работы в помещении бань. Дора права. Мы представим наши трудности добродетелями. Мы просто вынуждены ждать, пока прибудет партия каррарского мрамора. Иначе как на каррарский мы не согласны. Вот так. И нас будут уважать за бескомпромиссность. Либхен, неужели ты не поняла до сих пор, что внушить желание не менее важно, чем его удовлетворить?

Дора вдруг ощутила еще чье-то присутствие. Оглянулась — в дверях, вырисовываясь изысканно округлыми контурами, стояла Черил. Брови ее были насмешливо вздернуты.

— Я, кажется, не вовремя? — игриво спросила Черил. И не дожидаясь ответа, развинченной походкой подошла и склонилась над столом. — О, я вижу, вы Тут разглядываете планы «римских терм». Ну-ка, ну-ка. Четыре бассейна, парилка, сауны, дополнительные массажные кабинеты. И, смотрите-ка, спальни! Чудесно будет вздремнуть часок после утомительной минеральной ванны. Это мне нравится, ей-богу. Между прочим, влетит, наверно, в копеечку наполнять ванны естественной минеральной водой. Будете производить поддельную или качать по трубам прямо из Баден-Бадена? — Она грациозно выпрямилась. — Сдается мне, вам тут очень даже кстати пришлись бы небольшие инвестиции. А знаете, Тед уважает мое мнение. Он очень даже ко мне прислушивался, покуда Лейла не вонзила в него клыки. Ну, пока. Увидимся за ужином! — Но в дверях она обернулась и добавила через плечо: — Кстати, Мин, дорогая, я оставила на Дорином столе счет. Не сомневаюсь, что мне его принесли просто по недоразумению. Вы, конечно, пригласили меня в качестве бесплатной гостьи, не правда ли?

Черил оставила счет у нее на столе! А это значит, что она и почту на столе пересмотрела. Дора хорошо знает Черил. И наверное, она видела то письмо к Лейле.

Мин обратила взор на Хельмута. В глазах ее стояли слезы бессилия.

— Чует, что мы прогораем. С нее вполне станется нашептать газетчикам. Так что у нас теперь на шее еще одна нахлебница, будет наведываться как к себе домой!

Подавленная, она начала запихивать бумаги обратно в папку.

Дора приняла у нее папку, отнесла к себе и поставила на место в шкаф. Она сильно разволновалась. Письма в беспорядке валялись на столе, но то анонимное — исчезло.

Огорченная, Дора попробовала прикинуть, какие неприятности могут за этим последовать. Будут шантажировать Теда? Или письмо выкрал автор, чтобы его не выследили?

Надо же было ей взяться перечитывать его, как раз когда вошли Мин и Хельмут! Дора села за стол и только тут заметила прислоненный к настольному календарю счет на имя Черил за неделю пребывания в «Кипарисах».

Поперек шла надпись рукою Черил: «Оплачено сполна».