Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

Глава 60

Скотт больше часа просидел у Алвириной постели в надежде, что она произнесет еще что-нибудь. Наконец, тронув Уилли Михэна за рукав, он сказал: «Сейчас вернусь», — и вышел. Он видел возле санитарного поста Джона Уайтли и теперь зашел к нему в кабинет.

— Ты больше ничего не можешь мне сказать, Джон?

— Нет. — Вид у доктора был раздосадованный и недоумевающий. — Терпеть не могу такие дела, когда не знаешь, с чем имеешь дело. Никакого чужеродного вещества у нее в организме не обнаружено. Может быть, в самом деле сердце отчего-то остановилось? Но, с другой стороны, у нее высокий уровень инсулина и имеется след укола в том месте, где выступила капелька крови. Фон Шрайбер утверждает, что не приступал к инъекциям, если так, тогда тут какое-то черное дело.

— Каковы ее шансы?

— Не могу сказать. Пока еще рано. Если возможно будет вернуть ее к жизни усилием воли, муж ее это сделает. Он действует, как надо. Рассказывает ей, что зафрахтовал самолет, чтобы прилететь сюда, описывает, какой он сделает ремонт в доме, когда они вернутся. Если она слышит, то обязательно захочет принять участие.

Окна кабинета выходили в сад. Скотт подошел и встал у окна, ему нужно было подумать, сосредоточиться.

— Мы не можем доказать, что кто-то пытался убить миссис Михэн. И не можем доказать, что мисс Сэмуелс была убита, так?

— Да, я думаю, доказательств ни в том, ни в другом случае никаких нет.

— И значит, даже если мы вычислим человека, заинтересованного в смерти этих женщин и способного осуществить два убийства в таком месте, как санаторий «Кипарисы», доказать мы все равно ничего не сможем.

— М-м, это больше по твоей линии, чем по моей, но я бы сказал, что так оно и есть.

На прощание Скотт задал другу еще один вопрос:

— Миссис Михэн пыталась что-то сказать. И в конце концов сумела произнести одно-единственное слово «голоса». Возможно ли, чтобы человек в ее состоянии старался сообщить что-то осмысленное?

Уайтли пожал плечами:

— На мой взгляд, она для этого в слишком глубокой коме. Но я могу ошибаться. Всякие бывают случаи.

Скотт снова вызвал для разговора в коридор Уилли Михэна. Итак, Алвира собиралась написать серию статей. Редактор «Глоб» велел ей собирать информацию про отдыхающих в «Кипарисах» знаменитостей. Действительно, припомнил Скотт, в тот вечер, когда он там ужинал, она без устали задавала вопросы. И должно быть, случайно что-то выведала. По крайней мере так объяснялось покушение на ее жизнь, если правда, что ее пытались убить. И объяснялось наличие дорогостоящей звуковоспроизводящей аппаратуры у нее в чемодане.

В пять часов у Скотта была назначена встреча с мэром Кармела. Уже по дороге туда, он по радиотелефону узнал, что ему дважды звонила Элизабет, второй звонок был «по неотложному делу».

Повинуясь инстинкту, Скотт второй раз за двое суток отложил разговор с мэром и свернул в санаторий.

Через широкое окно коттеджа он увидел Элизабет, разговаривающую по телефону, и, прежде чем постучать, выждал, пока она опустит трубку. За эти тридцать секунд он хорошенько рассмотрел ее. Отлогие лучи вечернего солнца, протянувшиеся через комнату, наложили тени на ее лицо, подчеркнув выпуклые скулы, широкий чувственный рот, большие ясные глаза. Будь я скульптором, подумал Скотт, я бы обязательно стал ее лепить. В ее облике столько изящества, которое больше, чем просто красота.

В конце концов она бы превзошла свою сестру.

Элизабет передала ему пленки. Показала свои заметки в блокноте. И попросила:

— У меня к вам большая просьба, Скотт. Внимательно прослушайте все записи. Вот эта пленка, — она указала на кассету, вынутую из булавки-солнышка, — должна вас потрясти. Заведите ее, и посмотрим, услышите ли вы то, что, по-моему, услышала я.

Теперь у нее был решительно вздернут подбородок, возбужденно блестели глаза.

— Элизабет, что ты затеваешь? — спросил он.

— То, что необходимо. Кроме меня, никто не сможет это сделать.

И больше, несмотря на его настойчивые расспросы, ничего не стала объяснять. Он вспомнил и рассказал ей, что Алвира Михэн сумела выговорить одно слово.

— Тебе слово «голоса» что-нибудь говорит?

Элизабет загадочно усмехнулась.

— Очень даже говорит, — ответила она зловеще.