Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

Глава 32

— Элизабет! — Возглас Мин заставил ее вздрогнуть. — Что-то случилось? Где Сэмми?

Мин и Хельмут в одинаковых тренировочных костюмах; черные волосы Мин зачесаны кверху и уложены в виде короны; но вокруг глаз, несмотря на косметику, видны непривычные морщинки, веки припухли. А барон, как всегда, позирует, он слегка расставил ноги, руки заложил за спину, голова наклонена, глаза смотрят недоуменно и бесхитростно.

Элизабет коротко рассказала им, в чем дело. Сэмми нигде нет; ее постель с вечера не тронута.

Лицо Мин выразило тревогу.

— Я сошла вниз около шести. Свет горел, окно было раскрыто, и копировальный станок включен. Я еще подумала, что Сэмми стала невнимательна.

— Ксерокс включен! Значит, она вечером вернулась в офис. — Элизабет бросилась к станку. — Ты не посмотрела, письмо, которое она хотела скопировать, здесь?

Письма в станке не было. Но на полу рядом валялась целлофановая обертка от этого письма.

За четверть часа тихо собрали поисковый отряд. Минна с трудом уговорила Элизабет пока не обращаться в полицию.

— Ты же знаешь, Сэмми недавно перенесла тяжелую болезнь, — убеждала ее Минна. — Микроинсульт. У нее нарушилась ориентация. Это могло повториться. А она терпеть не может, чтобы из-за нее поднимали шум. Попробуем сначала разыскать ее сами.

— Ну хорошо. Я жду до обеда, — твердо сказала Элизабет. — А тогда позвоню и сообщу в полицию. Если у нее что-то с головой, мало ли куда она могла забрести.

— Минна дала Сэмми работу из милости, — напыщенно произнес Хельмут. — В нашем санатории главный принцип — закрытость, недоступность для посторонних. Если сюда набегут полицейские, половина отдыхающих упакует чемоданы и разъедется по домам.

У Элизабет от возмущения запылали щеки, но ответила Хельмуту не она, а Мин.

— Тут вообще слишком много тайн, — тихо проговорила она.

— Если мы откладываем звонок в полицию, то исключительно ради Сэмми, а не ради самих себя.

Они в четыре руки сгребли всю почту обратно в пластиковые мешки.

— Это почта Лейлы, — сказала Элизабет, завязывая горловины мешков прихотливыми узлами. — Я потом отнесу все к себе.

Она удостоверилась, что развязать мешки будет невозможно, только разорвать.

— Значит, ты пока не уезжаешь? — В голосе Хельмута слышалось фальшивое радушие.

— Во всяком случае, пока не найдется Сэмми, — ответила Элизабет. — Ну, пойдем позовем кого-нибудь в помощники.

На помощь призвали только самых старых доверенных работников: горничную Нелли, которая впустила Элизабет в Дорину квартиру, шофера Джейсона, старшего садовника. Ожидая инструкций, они остановились на почтительном расстоянии от хозяйкиного рабочего стола.

Но обратилась к ним Элизабет:

— Чтобы не поставить мисс Сэмуелс в неловкое положение, надо никому не показать вида, что у нас что-то произошло. — Она четко распределила обязанности: — Нелли, вы осмотрите незанятые коттеджи. Поспрашивайте других горничных, не видел ли кто из них Дору. Но только как бы невзначай. Джейсон, свяжитесь со станциями такси. Узнайте, не было ли вызова сюда где-то между девятью часами вечера и семью утра. — Потом кивнула садовнику: — Пожалуйста, обыщите всю территорию, осмотрите каждый дюйм. — Обернулась к Мин и барону: — Мин, ты посмотри в главном корпусе и в женском отделении. А ты, Хельмут, — в клинике. Я поброжу по соседству. — Она поглядела на электрические часы над дверью. — И помните все, крайний срок — двенадцать дня. Потом звоним в полицию.

Идя к воротам санатория, Элизабет с болью в сердце поняла, что согласилась подождать с обращением в полицию не ради Сэмми и не ради Мин с Хельмутом. Просто она знала, что для Сэмми это уже не будет иметь значения.