Солнце в зените

Глава двадцать восьмая

Аббатство Серн, апрель 1471 года

Изабелла стояла посреди своей спальни, окидывая взглядом открытые сундуки, расставленные на полу. Сборы только что завершились. Осталось лишь попрощаться.

Она уже отправила одну из фрейлин на поиски Анны. Изабелла ждала эту последнюю встречу без излишнего восторга, ибо разговор сестер обещал быть болезненным. С ее отъездом Анна на самом деле окажется совершенно одна. Изабелла задавала себе вопрос, что может сейчас случиться с сестрой. Если бы Анна отличалась большим умом, большей способностью предвидеть грядущие сложности. Если бы только она сознательно и без всякой на то надобности не игнорировала возможность какого бы то ни было влияния, которое могла бы оказывать на Эдуарда. Разумеется, сейчас уже слишком поздно. Анна отстранилась от мужа столь основательно, что он далее не беспокоился о завуалировании своего пренебрежения и отвращения.

Раньше Изабелла раздражалась из-за этого на сестру, полагая, она делает врага из единственного человека, чья доброжелательность играла для них всех решающую роль. Но сейчас девушка чувствовала только сожаление, только притупившуюся, но саднящую жалость к положению Анны. Даже если Изабелла считала большинство из неприятностей младшей делом ее собственных рук, нельзя было отрицать, - неприятности от этого существовать не переставали.

Внезапно дверь отворилась, в комнату зашла Анна. Она казалась запыхавшейся, словно страшилась, что не успеет, и Изабелла ощутила неожиданный укол совести, спрашивая себя, неужели сестра действительно решила, что старшая может уехать, не попрощавшись с ней. Молодая женщина направилась к Анне. Она прикоснулась к ее щекам в неловком объятии, впервые, на своей памяти испытывая вину за то, что совершенно не была близка с ней, что все это время они жили рядом, как едва знакомые люди.

'С тобой все в порядке?' - неуверенно спросила Изабелла и вздохнула с облегчением от кивка Анны.

'Я буду скучать по тебе, Белла'.

Глаза Изабеллы вдруг наполнились слезами. Имя Белла брало истоки в их общем детстве, трансформировавшись из Изабеллы, так как маленькая сестренка не могла произнести полный вариант. Укороченная форма закрепилась: множество людей до сих пор называли ее Беллой, включая Джорджа и Ричарда. Тем не менее, Анна надолго забросила детскую привычку, и эта резкая оговорка Беллы вместо Изабеллы внесла огромную сумятицу в душевное состояние ее сестры.

'Я тоже буду по тебе скучать', - потрясенно призналась Изабелла, и в этот раз их объятие было теплым, крепким и проникнутым безнадежностью.

'Белла, могу я попросить тебя об одолжении? Ты помнишь Веронику де Креси, юную француженку, сопровождавшую нас после отбытия из Амбуаза?'

Изабелла попыталась соотнести имя с лицом и мгновенно преуспела в этом, придя к озарению в связи с запомнившейся неприязнью.

'Веронику? Конечно, помню. В чем дело?'

'Вероника предложила поехать со мной в Англию, продолжая помогать мне, как она это делала с прошлого августа в Амбуазе. Мне не стоило позволять, но я была эгоистична и нуждалась в ее дружбе. А сейчас... Белла, забери ее с собой. Ради меня, прошу тебя'.

'Но, Анна, если она уедет со мной, ты останешься совсем одна', - воспротивилась Изабелла.

'Будет хуже, если она останется'. На чересчур бледном лице Анны лежала печать сосредоточенности, но слез не отмечалось. 'Она уже столь многим пожертвовала ради меня. В конце концов, я вижу, что ей больше нечего терять. С тобой она окажется в безопасности'.

'Ты действительно этого хочешь, Анна? Тогда, само собой, я выполню твое желание. Но убеждена ли ты в окончательной победе Йорков?'

'Если наш отец не смог одолеть Неда в битве, я сильно сомневаюсь, что сумеет Эдуард. Да, я убеждена в победе Йорков'.

'Но ты все еще не можешь быть в этом уверена. Ланкастеры собрали закаленных и опытных боевых командиров, среди которых такие люди, как герцог Сомерсет. В сражении может многое случиться. Поэтому, почему бы не оставить Веронику с тобой? В конечном счете, ей единственной здесь ты можешь доверять'.

Анна ответила не сразу. Вместо этого она склонилась над одним из открытых сундуков Изабеллы, засунула внутрь отделанную соболем мантию и закрыла крышку. Выпрямившись, она устремила на сестру ровный взгляд.

'Даже в случае выигрыша Ланкастеров, Белла, я ничего не могу сделать для Вероники. Не сейчас, не после Барнета. Не думаешь же ты, что Эдуард собирается держать меня в качестве своей супруги дольше, чем это ему необходимо? Мне напомнить тебе, что мы не получили папского разрешения на брак? Оно было выдано патриархом Иерусалимским. Как считаешь, насколько тяжело будет поставить под вопрос законность союза, построенного лишь на подобных основаниях? Я попаду в монастырь через месяц после триумфа Ланкастеров и, не пройдет и года, как окажусь в разводе, о чем мы обе с тобой знаем'.

Изабелла знала, понимая, никогда не будет сложностей в поиске причин для расторжения нежелательного альянса и расставания с нелюбимой женой. В таком случае мужчина должен обладать достаточным могуществом, а его супруга не иметь влиятельных родственников, которые могли бы от ее имени подать ходатайство Папе Римскому. Анна говорила правду. Изабелла смотрела на сестру, удивляясь, что она может так бесстрастно рассуждать о свое будущем, особенно о столь явственно представляемом. Ей подумалось, что невозможно вспомнить, как Анна называет мужа по данному ему при рождении имени. Неизменно произносилось 'он', изредка - 'Ланкастер', но никогда - 'Эдуард'.

Изабелла вдруг присела на только что захлопнутый Анной сундук. 'Мне ненавистно оставлять тебя здесь, Анна... с ними'.

Анна наклонилась и поцеловала сестру в щеку. 'Со мной все будет хорошо, Белла'.

'Нет... Не будет. Но я ничего не могу с этим поделать'. Она внезапно ударила кулаком по крышке кофра. 'Будь они прокляты', - свирепо произнесла Изабелла. 'Будь они все прокляты!'

Анна одарила ее бледной улыбкой. 'Кто, Белла? Ланкастеры или Йорки?'

После минутного молчания Изабелла тоже улыбнулась, пусть и мрачно. 'Я не так пристрастна, как ты, сестренка... И те, и другие!'

Она сознавала, что не должна медлить здесь, как делала это сейчас. Изабелла ничего не могла сделать для Анны и уже готовилась к длительной и утомительной поездке...дабы воссоединиться с предавшим ее супругом.

'Каким бы малым ни было мое желание остаться в этом месте, внутри я скукоживаюсь от встречи с Лондоном', - призналась она. 'Мне уже давно понятно, на первом месте у Джорджа - сам Джордж, но это... Анна, как он мог так поступить? Как мог?'

Анна закусила губу и безмолвно покачала головой.

'Что за дурындой я была, когда, услышав о произошедшем при Барнете, сразу подумала именно о его безопасности! А он о моей никогда не заботился!'

'Мне жаль, Белла... так жаль'.

'Добрейший Иисусе только знает, как давно Джордж все это планировал. Вероятно, даже до того, как Нед покинул Бургундию. Будь мы прокляты, но им двигала отнюдь не братская любовь! Да, он сильно привязан к Дикону, как я могу предположить. Но к Неду? Джордж также сильно любит Неда, как неверный - Истинный Крест! Или Каин - Авеля! Нет, он обдумывал это заранее, долго и кропотливо. И еще он не побеспокоился, чтобы предупредить меня, отправить мне весточку. Напротив, он пустил ситуацию на самотек, предоставив мне все выяснить от им же преданных людей! Как мне после этого смотреть ему в глаза, Анна? Как я могу его простить?'

Анна смотрела на сестру, раскрыв от изумления рот. 'У меня нет ответа', - пробормотала она так приглушенно, что Изабелла при столь внезапной смене тона резко подняла голову.

'Что такое?' - спросила она. 'Что за звук, словно ты прокисшее молоко залпом выпила?'

Анна заволновалась, но ее сдержанность долго не протянула. 'Я не понимаю тебя, Изабелла. Почему ты относишься к промаху Джорджа по предупреждению тебя о своих планах, как к большему предательству, по сравнению с его оставлением в решающую минуту нашего отца?'

Изабелла вспыхнула, а потом и вовсе разгорелась, подобно сухому хворосту. 'Думаю, ты возлагаешь всю вину за гибель нашего отца на Джорджа!'

'Я такого не говорила'.

'Но именно это ты имела в виду. Тебе никогда не нравился Джордж, нам обеим известно. Ты охотнее обвинишь его, если с помощью данной уловки избежишь обвинений в адрес Дикона и Неда!'

'Но предательство доверия нашего отца было совершено Джорджем. Джорджем, а не Ричардом или Недом!' - ответила Анна с не меньшей пылкостью.

Изабелла слишком разошлась в своем гневе, чтобы задаться вопросом, какое чувство вынуждает ее упрямо бросаться на защиту Джорджа, когда лишь несколько мгновений назад она сама его проклинала. Девушка ощущала только сжигающее действие оскорбления, так несправедливо возложившего на плечи ее супруга тяжелейшую вину.

'Что за лицемеркой тебе выпало родиться, Анна! А если бы Джордж преданно держал сторону нашего отца? Это не значило бы, что исход битвы при Барнете мог стать иным. А если бы и стал, не хочешь же ты сказать мне, что обрадовалась бы поражению Йорков? Обрадовалась, если бы Дикон и Нед лежали мертвыми вместо нашего отца? Ну же, Анна, поведай мне, как ты была бы счастлива!' - насмехалась Изабелла, но вскоре ярость утихла, свернувшись внутри тяжело и тупо, ибо она увидела пораженное лицо сестры. Пришлось отвернуться, борясь с неприятной ношей стыда. Не было никакого азарта в том, чтобы ранить Анну, слишком легко это получалось.

'Ох, Анна... Почему мы всегда должны ссориться? Даже сейчас, именно сейчас...' Изабелла вздохнула, решив, что неуступчивость сестры можно отодвинуть в сторону. Сегодня существовала по-настоящему значительная вероятность, что больше они не увидятся.

Изабелла поднялась, извиняющимся жестом потрепывая Анну. 'Я уеду так скоро, что не смогу повидаться с Мадам королевой', - саркастично заметила она. 'Но мне следует попрощаться с Эдуардом. Прошлой ночью - он вел себя довольно достойно'.

Анна пожала плечами. 'Как угодно', - безразлично пробормотала она, но губы оставались плотно сжатыми, а в глазах показалась темная и задумчивая тень. 'Я видела ее на дорожках западной оконечности монастырских стен с герцогом Сомерсетом. Однако, не представляю, где сейчас Эдуард'. Анна взглянула на Изабеллу. 'Он может даже уже находиться в постели', - добавила девушка с внезапной язвительностью. 'Надеюсь, бодрствовал всю ночь, празднуя гибель нашего отца'.

Изабелла снова испытала сочувствие, поглотившее остатки ее раздражения...

'Анна, с тобой все будет хорошо?' - Изабелла хотела произнести фразу в форме успокаивающего утверждения, но та превратилась в вопрос.

'Тебе незачем беспокоиться за меня, Белла. Я не настолько важная для них фигура, чтобы они уделяли мне внимание, по крайней мере, не сейчас. Со мной все будет в порядке... на самом деле'.

'Конечно, в порядке', - немедленно, но неуверенно согласилась Изабелла. 'Со мной все будет в порядке', - повторила Анна. Она облокотилась на стол, не сводя взгляда с сестры. 'Он не станет даже заботиться, чтобы причинить мне вред. Дали бы Эдуарду возможность поступать, как хочется, он совсем бы перестал со мной разговаривать. А сейчас... сейчас я уверена, муж начнет избегать посещений моей постели, как он уже избегает моего общества. Не сказала бы, что Эдуард рискнет подарить мне ребенка теперь, когда батюшка мертв', - добавила она бесстрастно, но горечь все же прорвалась.

'Видишь, Белла, отец, в конечном итоге, погиб не зря'. Изабелла открыла рот, дабы предостеречь Анну, - некоторые неосторожные мысли было опасно даже произносить вслух. Вместо этого она в ужасе затаила дыхание, - в открытых дверях стоял Эдуард Ланкастер.

Сестра заметила ее тревогу и обернулась. При виде мужа девушка побелела. Она ухватилась за край стола, но пока Эдуард к ней направлялся, Анна начала пятиться назад, пока не остановилась у дальней стены комнаты. Замерев, Изабелла наблюдала за мизансценой, но ее мозг в это время активно работал, пытаясь вспомнить, не сказала ли она сама что-то, что было бы неприятно Эдуарду. С облегчением не обнаружив такого, герцогиня Кларенс решила, - ее собственные речи звучали довольно благоразумно. Ну почему Анна никогда не научится придерживать язык? Посмотрите, какие неприятности она на себя навлекла! Брак Изабеллы тоже представлял более, чем нервную и напряженную участь, но, все-таки, Джордж никогда не смотрел на нее, как Эдуард на Анну. Нежелание встречи с мужем в Лондоне показалось уже не таким острым. Что бы она не чувствовала к нему, Изабелла никогда не боялась Джорджа, а ее сестра, со всей очевидностью, испытывала перед Эдуардом страх.

На шее Анны висела тонкая золотая цепочка, давний отцовский подарок, ажурный крест из золота и эбенового дерева покоился во впадине на груди, едва заметной над низким вырезом корсажа платья. Эдуард взялся пальцами за цепочку и сильно потянул, вынуждая жену придвинуться к нему так, что их тела соприкасались. Анне пришлось откинуть голову назад, чтобы получить возможность посмотреть ему в глаза.

'В этот раз ты права, дорогая', - холодно произнес Эдуард. 'Мне действительно следует избегать супружеской постели...и, смею заметить, я сделаю это с большим удовольствием, чем то, что я до этого мог там получить. Прими мою исключительную благодарность, - среди множества твоих ошибок, как жены, ты еще и доказала свое бесплодие'.

'Эдуард!' - внезапно вырвалось у Изабеллы, причем столь резко, что она напугала и супругов, и себя. Но девушка видела взгляд, сверкавший на лице Анны, и боялась слов, способных сейчас вырваться у сестры. Изабелла прекрасно знала, тихо шепчущая младшая не отличалась напористостью и избегала конфликтов. Анна редко впадала в гнев, никогда не была в ярости и не допускала приступов недовольства, которые не могла бы себе простить. Но, также, она знала, что супруга Эдуарда может оказаться удивительно упрямой, а если ее достаточно разозлить, способна на безрассуднейшую откровенность.

В данный миг Анна начала проявлять свое знаменитое упрямство. В ее глазах наравне со страхом полыхала ненависть, что заставило Изабеллу почувствовать, сестра вполне готова уступить одному из неразумных всплесков непреодолимой прямоты. И поступи она так...

Однажды Эдуард изумил Изабеллу, заявив, что не одобряет насильственного воздействия на жен. Хотя и светские и духовные власти признавали право супруга наказывать ошибающуюся вторую половину, и родственница не ожидала от зятя иномыслия. Молодой человек представлялся тем, кто не станет охотно отказываться от каких-бы то ни было привилегий, пусть во время их беседы выглядел он достаточно решительно. Сейчас Изабелла вспомнила об этом, но желания довериться философским наклонностям Эдуарда не испытывала, некоторые взгляды лучше оставлять без практической апробации.

'Эдуард... вы... вы искали меня?' - неубедительно завершила она фразу, что являлось в данных обстоятельствах лучшим из всех возможных шагов.

Тем не менее, такой помощи оказалось достаточно. Юноша отпустил цепочку, державшую крест Анны, сделал шаг назад и постарался ответить, по меньшей мере, с минимальной видимостью любезности.

'Я пришел попрощаться с вами... и пожелать удачи'.

'Удачи?'- отозвалась Изабелла и натужно улыбнулась. 'Вы думаете, что я могу столкнуться с препятствиями по пути к Лондону?'

'Нет, я думал, удача понадобится вам во всем своем снаряжении, как только Лондон будет достигнут'.

Изабелла почувствовала нарастание неприязни, но не слишком сильное. Слишком много истины заключалось в словах Эдуарда. Она вежливо улыбнулась ему, но принц уже отвернулся. Его глаза снова сверкнули в сторону молчавшей Анны.

'Должен ли я и вам тоже пожелать удачи?' - поинтересовался он с хорошо скрытой язвительностью.

Анна сглотнула, казалось, готовясь ответить, но потом вздрогнула, стоило мужу потянуться, как если бы он захотел прикоснуться к ее щеке. Она стояла крайне спокойная, но, отвернувшись в сторону, и Эдуард рассмеялся, пусть и без малейшего следа забавы.

Он направился к Изабелле, дабы, взяв ее за руку, поднести ладонь свояченицы к своим губам.

'У вас есть достаточное количество вооруженных людей для обеспечения безопасности пути?'

Изабелла удивленно кивнула.

'Вы уверены, дорогая? Если нет, я позабочусь, чтобы вам предоставили необходимое число солдат'.

Изабелла не ожидала такого поворота, Эдуарду не было необходимости проявлять великодушие, которое, как она знала, может оскорбить его мать. Девушка улыбнулась.

'Благодарю вас! В этом нет надобности, Эдуард, но примите, все же, мою признательность'.

Он улыбнулся в ответ и пожал плечами. 'Не за что, сестра'. На краткий миг юноша снова взглянул на Анну.

'Какая жалость, что ты не поедешь с сестрой, дорогая', - без всякого выражения заметил Эдуард.

Стоило двери закрыться, Изабелла попыталась сделать к ней шаг, но потом в замешательстве остановилась. В лице Анны было нечто, что говорило о нежелательности для нее сейчас объятий.

Изабелла могла увидеть на шее Анны, на том месте, где была скручена цепочка, слабую красноватую отметину, могла заметить, как резко вздымалась и опускалась грудь младшей девушки. Она переждала период, который послужил бы скромной паузой, предоставившей бы сестре время для возвращения к душевному равновесию.

'Анна, мне действительно надо ехать. Становится поздно, скоро полдень'.

Ресницы Анны распахнулись. Изабелла никогда не видела глаза сестры такими темными, оттенка сгущенной сырой умбры в полночь, почти черными, но без следа слез. Это подействовало также сильно, как и напоминание о детстве в имени 'Белла'. Герцогиня Кларенс вспомнила, с какой готовностью Анна могла заплакать над потерявшимся животным, незаслуженным упреком или балладой о безответной любви.

Она шагнула вперед и крепко обняла сестру.

'Храни тебя Господь, Изабелла'.

'Будь осторожнее, сестренка. Ради Богородицы, будь осторожнее'.

Анна кивнула. 'Хорошо. Сейчас мне нужно сообщить Веронике, что она отправляется с тобой. Она еще не знает...' Девушка замолчала, делая глубокий неторопливый вдох. 'Затем я вернусь в часовню Богородицы'. И так же ровно, как Эдуард всего несколько минут до этого, она добавила: 'Хочу зажечь свечу за Йорков'.