Солнце в зените

Глава двенадцатая

Аббатство Святого Мартина Великого. Лондон. Февраль 1472 года.

Зимние сумерки сгущались в мгновение ока. С середины второй половины дня несомые с востока снежные облака сейчас нависали над центром Лондона. Бросив взгляд на просматривающееся с кровати пятно неба, Анна нахмурилась. На заре Ричард отправлялся в Шен, и, словно по случаю поездки, погода испортилась. Она перегнулась, коснувшись губами сначала бившегося на висках пульса, а затем упавших на лоб волос. Уголок его рта искривился, поощряя ее ласку, но глаз Ричард не открыл. Анна наклонилась еще дальше, одарив любимого довольно неловким перевернутым поцелуем, лучшим, из находящихся в арсенале на тот момент, ибо он зарылся головой в ее колени.

'Мне надо идти, моя красавица. На этой неделе прибыл очередной курьер из Бретани, и я должен повидаться с ним прежде, чем встречусь с Недом в Шене. Думая о так явно намечающейся войне между Бретанью и Францией, герцог Франциск все настойчивее и настойчивее просит об английской поддержке'.

Тем не менее, Ричард не совершил ни малейшего движения, чтобы подняться, довольствуясь, казалось, занятым положением и позволяя Анне поглаживать себя по волосам. Она расстегнула его рубашку, проскользнув внутрь руками.

'Если ты перевернешься, любимый, я потру тебе спину', - попросила девушка. 'Ты слишком напряжен, мускулы, как в узлы завязались'.

Она сосредоточила усилия на его правом плече, сломанном и неправильно восстановленном более девяти лет тому назад из-за падения на тренировочной площадке. Анна очень ясно помнила тот несчастный случай, вплоть до настоящей минуты храня перед глазами внешний вид Ричарда во время того, как его несли в главную башню, покрытое пылью ристалища и искаженное от боли лицо юноши. Массажируя сейчас плечи любимого, она могла ощущать не заметные через одежду отличия, хотя помнила, как Ричард упоминал как-то о правом наплечнике в доспехах, приспособленным ради поддержания исправленного перелома. Молодую женщину глубоко трогало столь подробное знание тела любимого, волшебным образом делавшее его еще сильнее ей принадлежащим.

Анна отвела пряди его волос в сторону, открыв тонкую серебряную цепочку, по которой прошла нежными поцелуями, заставив Ричарда перевернуться и, опрокинув, прижать ее к себе.

'Как чудесно созерцать тебя, Анна. Удивляюсь, как же мне повезло знать, что первым моим образом при пробуждении и последним перед отходом ко сну - будет твое лицо'.

'Осторожнее', - прошептала она. 'Когда ты такое заявляешь, меня тянет оставить тебя рядом с собой, даже понимая, что это приравнивается к серьезному вызову бретонским властителям!'

Анна шутила, но в ее словах находилось зерно истины, такие побуждения действительно были. Ее причины для сдержанности больше не являлись столь убедительными, какими некогда казались. Да, это стало бы грехом, но она не могла заставить себя поверить в постулат, - якобы, это прегрешение навлекло бы на них вечное проклятие, вне зависимости от утверждений Церкви. Кроме того, Анна считала, данный грех так повсеместно совершался, что за него должно было бы сурово осудить большую часть человечества, поэтому Всемогущему Творцу стоило относиться к нему менее строго!

К сожалению, ей не представлялось таким же простым разрешить другую свою проблему, страх, что у нее и Ричарда может появиться ребенок. Анна не столь опасалась выжечь на нем клеймо незаконнорожденности. Если бы до этого дошло, они в любой могли сочетаться браком, не дожидаясь разрешения Папы Римского. Но ее гордость съеживалась при обдумывании такого варианта развития событий, девушку ужасала мысль о подмигивающих людях, высчитывающих на пальцах даты свадьбы и появления на свет младенца.

Ричард неохотно соглашался, не желая подвергать любимую непристойным сплетням, уже заставившим страдать и Кейт, и Нэн. Однако, несмотря на его добрые намерения, случалось, юноша самым убедительным образом настаивал на пересмотре Анной ее позиций, а она все больше и больше склонялась к разрешению себя убедить.

В действительности она снова переживала наплыв чувств, неожиданно нахлынувших на нее и затопивших в тот памятный день на постоялом дворе, во время первых моментов, когда эмоции заслонили собой болезненные воспоминания. Конечно, вскоре последние опять вернулись, но они уже не так мучили, как раньше, становясь слабее с каждой проходящей неделей. Ее робость не продержалась дольше ноября, и, хотя волнующее сердце желание Ричарда не отличалось настойчивостью, как бы то ни было, оно доставляло большее удовольствие, чем Анна ожидала испытать. Вместе с плавным течением февральских дней сквозь украшенные песочные часы, поставленные девушкой у постели, она начала с учащающимся постоянством задаваться вопросом, как это будет, - лежать с ним рядом, и только на прошлой неделе проснулась пылающая и смущенная от первого в жизни эротического сновидения.

Сейчас она наблюдала, как Ричард сел, потягиваясь через кровать в попытке спасти свой камзол от агрессивных челюстей щенка спаниеля, подаренного им Анне на Новый год. Когда он надел его поверх рубашки, девушка неожиданно начала протестовать.

'Ричард, ты же не уезжаешь? Любимый, не сейчас!'

'Анна, я должен'.

Подойдя к окну, он посмотрел на сгущающийся снежный поток. Хлопья лениво опускались на землю, разделяясь в воздухе на самостоятельные узоры и укладываясь, подобно пушистым мотылькам, на обнаженные ветки деревьев и засохшие лозы винограда, составлявшие разоренный зимой пейзаж внизу. Утром дороги превратятся в пространства, подвластные только саням и вряд ли чему-то еще.

Как бы Ричард хотел, чтобы Нед не вызывал его в Шен. Это ничего не даст, Джордж не собирался уступать доводам рассудка иначе, кроме как по принуждению. А так далеко Нед, - он отбросил наполовину наметившуюся в очертаниях мысль и надавил кулаком на стекло, заволокшееся от влаги, проникнувшей сквозь неизбежные щели и трещины, испещрявшие оконный проем. Ричард не доверял себе в повторной встрече с Джорджем. С тех пор, как он удостоверился в безопасности Анны в прибежище, здесь, в аббатстве Святого Мартина, брат предпринял очевидные меры, дабы избегать с ним столкновений. Но неожиданно встретившись в канун Крещения Господня, Джордж попытался применить первый пришедший ему на ум защитный ураган сарказма, а сдерживаемая, но накапливавшаяся ярость Ричарда выплеснулась, накрыв обоих обжигающей волной обвинений и брани. Далее последовала дикая и громкая драка, опасно подбирающаяся к совершению настоящего насилия. Молодой человек разжал кулак, растянув ладонь по деревянной раме. И снова похоже, что все повторится, слишком похоже.

'Ричард, ты отправишься в Шен по реке?'

Он обернулся от окна. 'Думаю, что нет, только если снегопад уменьшится'.

Анна нащупывала под кроватью туфли. 'Ты надолго уедешь?'

Ричард пожал плечами, и она произнесла то, что точно знала - говорить не следовало. 'Это не принесет ничего хорошего, Ричард... я имею в виду поездку в Шен. Джордж не собирается отказываться от претензий на земли Невиллов и Бошамов, хотя бы, пока Нед его не заставит. А он не горит желанием так поступать'.

'Это тоже не принесет ничего хорошего', - раздраженно ответил юноша. 'Каждый раз, когда мы начинаем говорить о том, что Нед сделал или не сделал, беседа оканчивается спором, только мне не хочется оставлять тебя с суровыми словами в душе, которые я не успею загладить'.

Девушка тут же почувствовала свою вину. 'Мне тоже, любимый. Все это оттого, что я ненавижу разлучаться с тобой...Иногда ночью мне снится, прошлое никуда не ушло, между нами остаются слишком высокие для создания в них брешей стены, и я пробуждаюсь, мучительно страдая от твоего отсутствия рядом со мной'.

'Это довольно легко поддается излечению', - подчеркнул Ричард и улыбнулся. 'Теперь, девушка, извольте подойти и как должно попрощаться со мной!'

Анна исполнила просьбу настолько безукоризненно, что молодой человек решил, - ему можно задержаться немного дольше. Он отвел ее волосы назад, чтобы они легли по линии шеи, наматывая объемную мерцающую искрами косу на руку.

'Милая, в процессе спора мне пришла в голову мысль. Нед был ко мне в высшей степени щедр. Сейчас, когда он счел уместным даровать мне владения, конфискованные у графа Оксфорда...В целом они составляют более восьмидесяти усадеб и способны приносить довольно приличный годовой доход. Прибавь к этому дары, сделанные мне в прошлом июне, - Миддлхэм, Шериф Хаттон, Пенрит и -'

'И большего нам не нужно. Это ты хочешь сказать?' У Ричарда не было возможности оправдаться. 'Любимый, ты же знаешь, как я отношусь к данной проблеме. Для меня не земли стоят во главе угла. Кроме того, по праву они принадлежат моей матери. И даже если она их не вернет, проклятие падет на мою голову, коль скоро я спокойно буду смотреть на их передачу Джорджу! Не могу удержать его от предъявления прав на долю Изабеллы, но больше ни акра не уступлю! С какой стати?'

'Я не сказал-'

'Как ты можешь просить меня об этом? Не понимаю, действительно, не понимаю!' 'Ты собираешься меня выслушать или нет? Конечно, тебе известно, мне это не по душе. Думаешь, я хочу увидеть, как Джордж богатеет за наш счет? Но я стремлюсь жениться на тебе, Анна. Я устал от этих отсрочек'.

'Ричард, мне тоже не терпится заключить наш брак. Но почему нам нужно делать такой выбор? Это крайне несправедливо! Почему Джорджу обязательно выворачиваться из паутины своих грехов невредимым, даже становиться, в итоге, лишь богаче? Стоит подумать о том, что он натворил... и продолжает творить! У него нет прав требовать опекунства надо мной, нет прав на земли Бошамов, и я не понимаю, почему Нед кажется неспособным пресечь претензии Джорджа!'

'Нам приходится повторять это снова и снова. Джордж не в состоянии реагировать на доводы рассудка, как любой другой человек. Тебе легче измерить глубину туманов Малверн Хилл, чем стараться распутать происходящее в его мозгу. На него даже угрозы не сильно воздействуют. Я уже начинаю думать, что ничто не сравнится по конечному результату с посещением Тауэра'.

'Тауэр звучит для моих ушей чудеснейшим решением!' - язвительно произнесла Анна. 'Побилась бы об заклад, брось Нед его туда на время, Джордж довольно скоро утратит всякий вкус к моим землям! И, видит Бог, в Тауэре ему самое место!'

'Тебе прекрасно известно, почему Неду не хочется предпринимать таких кардинальных мер', - ответил Ричард, пытаясь сохранить терпение, но, в конце концов, только скрежеща зубами. 'Он не Джорджа поощряет, а сдерживается из последних сил ради нашей матушки. Она не раз страдала из-за его поведения, Нед не будет умножать ее боль, если способен иначе обернуть положение'.

'Поэтому ты продолжаешь убеждать меня. И я уверена, так и есть...пока не зашло дальше'.

'Что ты под этим подразумеваешь, Анна?'

'Я не сомневаюсь, Нед пытается пощадить вашу матушку. Но, подозреваю, что у его неудачных действий должна быть и другая причина, та, которую ты или не можешь, или не хочешь признать!'

'Правда?' - ледяным тоном поинтересовался Ричард. 'Ты утверждаешь, что знаешь мотивы моего брата лучше меня?'

Анна пренебрегла предостережением. 'Помнишь, как несколько недель назад ты сказал мне, что Нед считает самой крупной ошибкой твоего мышления - склонность слишком быстро переходить к действиям? Сейчас мне в этом видится исключительно ирония, ибо Нед не из тех, кто совсем не действует, только в том случае, если он вынужден так поступать!'

'Смешно!'

'Разве? Ричард, подумай! Тебе надо только взглянуть на его брак, чтобы получить доказательства моих слов. Прежде чем оповестить о заключенном союзе, он прожил в нем пять месяцев, и лишь по причине настойчивых ходатайств Совета взять в жены француженку, найденную для него моим отцом!

И это не единственный случай, когда Нед старается сладить со сложившимся положением, настаивая на его отсутствии. Ричард, он всегда будет так поступать...и ты знаешь это. Нед всегда старался откладывать решение проблем на завтра. Более того, Джордж относится к разряду вопросов, с которыми он привык мириться уже давно. Ричард, нам следует взглянуть правде в лицо. Нед просто не может озаботиться преподать брату долго откладываемый урок, не тогда, когда намного легче переждать приступы Джорджа. Чего ему будет стоить откладывание брака? Цену платить нам с тобой!'.

'Ты уже ответила на все вопросы, правильно? Иначе говоря, ты так думаешь!'

Вспомнив вдруг старания Ричарда заканчивать споры, выходя из них, Анна отступила на несколько шагов назад, облокотившись о дверь. 'Тогда скажи мне. Скажи мне, в чем я ошибаюсь. Я с большим удовольствием тебя выслушаю. Нам же не сложно, разумеется, разговаривать, не раздражаясь?'

'Что ты хочешь мне сказать, Анна? Думаешь, я не говорил с Недом? Господи, я убеждал его, пока уже не оставалось больше ни одного не приведенного довода!'

'Я не знала. Ты никогда не говорил. Всегда казался одобряющим его причины для бездействия, и я ...я думала, ты довольствуешься ожиданием...'

'Довольствуюсь? О, Господи!' Ричард расхохотался, но в его реакции совершенно не было юмора. 'Чем мне довольствоваться при взгляде на Джорджа, гордо появляющегося при дворе, когда он должен сидеть в Тауэре? При взгляде на красующегося Джорджа, выставляющего напоказ свою оскорбленную невинность и жалующегося каждому, готовому выслушать, как я его унизил. Какое удовольствие, по-твоему, я испытываю всякий раз, когда эта стерва, моя любимая невестка, задает мне вопрос при десятках двух или более свидетелей, не женился ли я еще, и потом делает вид, что серьезно удивляется при отрицательном ответе? Или когда ее щенок, Томас Грей, забавляется, устраивая пари, что произойдет раньше, моя свадьба или убийство Джорджа?

Я всегда ненавидел Вестминстер, всегда. Но сейчас... Сейчас бывают дни, в которые мне кажется, что я никогда не сделаю и глотка чистого, здорового воздуха иначе, чем вернувшись в Миддлхэм'. Он горько прибавил: 'Лишь Богу известно, когда эта минута наступит'.

'Любимый, я не знала', - повторила Анна, но он не обратил на нее внимания, казалось, собираясь высказать все, неделями его глодавшее.

'И придя сюда, я вижу, как ты лишь распекаешь меня за то, что лежит вне границ моей власти. Если тебе нужно услышать от меня эти слова, - я не знаю, почему Нед откладывает окончательное решение истории с Джорджем. Не знаю и киплю от этого, сейчас ты довольна?'

Анна медленно покачала головой, она впервые слышала, чтобы он так искренне ругал брата. 'Ричард, мне жаль! Если бы ты только сказал мне о своих чувствах... Если бы я знала, что ты так несчастен из-за положения дел при дворе, я не стала бы столь необдуманно обременять тебя своим недовольством!'

Девушка уже давно отошла от двери. Сейчас она встала в нескольких шагах от Ричарда, сначала сохраняя дистанцию, но потом обняла его. Молодой человек ответил таким же объятием, но с заметной долей неохоты, что остановило его возлюбленную. Она внимательно взглянула на него и пообещала себе, что должна каким-то образом научиться прикусывать язык, как только появится искушение придраться к Неду. Анна прикоснулась к щеке Ричарда, с искренним сожалением признавая: 'В прошедшие недели тебе было со мной очень тяжело, я права?'

Обычно такой вопрос вызвал бы у Ричарда насмешливое замечание, и Анна не успокоилась, когда он ответил лишь: 'Если я хочу вернуться в Вестминстер к вечерне, уезжать мне надо уже сейчас'.

'Ричард...Ричард, ты все еще сердишься на меня?'

'Дело не в том, что я на тебя сержусь, Анна. Дело в проклятой сети, в которой мы с тобой запутались. Я устал бороться, чтобы выбраться из нее, и сталкиваться с таким незначительным результатом в продвижении на свободу'.

Анна стянула при этих словах у него на шее кольцо своих рук, приблизив губы к губам Ричарда. 'Ты все еще хочешь быть со мной?' - спросила она наполовину игриво, наполовину серьезно, и, как и надеялась, уловка вызвала немедленный ответ, как успокаивающий, так и предсказуемый.

'Хочу ли я быть с тобой?' - переспросил он мгновения спустя. 'Бывает, что я хочу быть с тобой так сильно, что это сводит меня с ума!' Он легко и в собственнической манере обнял ее и притянул ближе. Волосы и кожу Анны обволакивал неуловимый аромат жасмина. Ричард снова поцеловал ее, произнеся: 'Мне казалось, будет легче, лишь я удостоверюсь, что ты моя, но стало только хуже. Ничто не облегчает этого желания, любимая'.

Анна стояла совсем тихо. Она чувствовала на волосах его губы, ощущала, как руки поднимаются от талии к груди, но вспыхнувшее пламя, приятно распространявшееся по телу, неожиданно обратилось в лед. Осталось онемение попыток борьбы в отрицании того, что девушка долго в глубине души понимала. Ничто не облегчает этого желания, сказал он. Ничто.

Она резко подняла глаза и пристально на него посмотрела, все еще сомневаясь. Хотя Ричард мог многое скрыть от нее, лгать он не будет. Анна слишком хорошо его знала, чтобы быть уверенной. Если она задаст вопрос, Ричард ответит честно. Не стоит, предупредил внутренний голос, не спрашивай, но она произнесла: 'С того момента, как мы решили пожениться, ты...ты встречался с другими женщинами?'

Руки Ричарда причинили боль, настолько внезапно они сжали ее плечи. Тишина дала ответ, известный заранее. Он кивнул, что означало подтверждение. 'Да'.

Анна почувствовала свободу, не понимая, что делает, вырвавшись из его объятий. Нэн, подумалось вяло. Это может быть только Нэн. Другая девушка находится вдали от Лондона, но Нэн пребывает не далее Вестминстера. Нэн, такая прекрасная и носящая ее имя. Почему это делает положение тяжелее, Анна не знала, но, каким-то образом делает. Нэн, неизбежно и неисправимо связанная с Ричардом кровью, протекающей в жилах их сына.

'Ты сказал мне, что между тобой и ней все кончено', - проронила Анна тихим обвиняющим голосом. 'И я поверила тебе!'

'Ней?' - отозвался Ричард. 'Ты имеешь в виду...Нэн? Господи Боже, Анна, я не видел ее несколько месяцев! Я не заводил любовницы, слово тебе даю'.

Облегчение оказалось настолько сильным, что минуту или около того девушка не могла понять своих чувств, ощущая, что они до сих пор ей причиняют боль.

Она резко села на кровать, направив взгляд вглубь оправленной в золото зелени обручального перстня. Было бы неуважением к себе ревновать к грязным девицам. Анна знала, предполагалось, что она закроет глаза на подобные прегрешения. Ричард также ожидал не меньшего. Он проявил громаднейшее снисхождение к ее ревности, чем это позволило бы себе большинство мужчин, выказав честность в рассказе о Нэн и Кейт, о зачатых в грехе сыне и дочери. Но Ричарда не позабавило бы и уж тем более ему не польстило бы, реши Анна сейчас упрекать его за поиск в других постелях того, в чем она отказывает ему в своей. Ей не стоило возмущаться таким выбором. Как поступить, если ожидаемая от Анны реакция так сильно противоречит действительно ею испытываемой? Ведь она возмущена, чудовищно возмущена.

Ее волосы упали на лицо, образовав покров, сотканный из нитей оттенка темного золота, скрыв щеку и горло. Ричарду, однако, не было необходимости видеть лицо Анны, чтобы находиться в уверенности относительно нанесенного ей удара. Он слишком сильно подрубил и его спокойствие подавленным падением плеч девушки и предательской напряженностью ее рук, сжимающих колени.

'Ради Бога, Анна...' - начал Ричард, но потом остановился. Что он собирается делать - бранить ее за невысказанные слова? У него отсутствовали причины для чувства вины. В создавшейся ситуации их быть абсолютно не могло. Тогда почему ее молчание заставляет ощущать такую неловкость?

'Что еще мне следовало делать, Анна?' - спросил он. 'Думаешь, я мог проявлять такое терпение с тобой в эти прошедшие недели, если бы не находил облегчение в другом месте? Бывая с тобой таким образом, желая тебя, как не желал в жизни ни одну другую женщину...Хорошо, что еще мне следовало предпринять?' Ричард вдруг понял, он повторяется, и, что еще страшнее, ставит свое объяснение на грань с позицией обороны.

'Конечно же, ты понимаешь, что это ничего не меняет в моих чувствах к тебе? Не могу поверить в твою ревность к ничего не значащей девушке, любимая!'

'Я понимаю и не ревную', - поспешно и довольно недостоверно ответила Анна, произнося эти слова настолько потерянно, что сопротивление молодого человека рухнуло. Подойдя к ней, он наклонился и поднял ее на ноги.

'В следующий раз, когда я скажу, что должен отбыть в Вестминстер, ради Бога, позволь мне уйти!' - попросил Ричард, и Анна слабо ему улыбнулась.

'Тем я глупее', - заметила она приглушенным голосом, звук которого исчезал, растворяясь в груди молодого человека до почти полного отсутствия слышимости, - 'задав вопрос, что лучше было совсем не ставить...'

Какое-то время они так и стояли рядом, ничего не произнося. Ричард погладил ее волосы, отведя их с лица. 'Я люблю только тебя', - тихо заверил он.

'Ричард... Я передумала. Делай, что считаешь нужным с этими землями'.

'Ты уверена, любимая?'

Анна кивнула. 'Я хочу увидеть, как Джордж расплачивается за содеянное. Но еще сильнее я хочу стать твоей женой. Если нам необходимо выкупить его согласие, так тому и быть'.

Мало решений давалось ей тяжелее этой вынужденной капитуляции. Ненависть Анны к Джорджу не имела шансов на ослабление и прощение, вопия о каре. Ее пересилила только ревность, отравившая привычное существование так, как даже Кларенсу не удалось сделать.

'Ты не пожалеешь о своем поступке, Анна. Ты никогда о нем не пожалеешь. Обещаю, любимая'.

'Лучше пообещай мне', - попросила она очень тихо, 'что после нашей свадьбы, ты станешь делить постель лишь с одной женщиной - со мной'.

Анна не хотела произносить подобных слов, но сейчас, когда они были сказаны, она ничуть не жалела. Девушка встревоженно подняла взгляд, дабы посмотреть на лицо Ричарда, в изгибе его рта она тут же отыскала нужный ответ. Молодой человек наклонился, нежно ее поцеловал, а потом зашелся в хохоте.

'Анна, я не могу представить другого обещания, выполнение которого доставило бы мне большее удовольствие!'