Живущий за двоих

Том 7. Глава 2

Осознание того, что Ара ушла, похоронило последние следы зимнего помешательства Эндрю. Он знал, что это его собственная вина, и он ничего не мог сделать, чтобы это исправить. То, что в течение шести месяцев их разделяли сотни миль, также означало, что у него не было планов пытаться изменить текущую ситуацию. Это было другое стечение обстоятельств, но результат был таким же, как у Эллисон; Эндрю подвел ее. Но он полностью раскаялся в себе за последние два месяца, поэтому смирился с тем, что она порвала с ним, и двинулся дальше.

Зимой Мэгги была одной из тех, кого Эндрю не видел. Они пару раз разговаривали по телефону, но из-за его маниакальной учебы и первого всплеска новой любви к ней и Тони они еще не общались лично в том году. Прямо в начале его последнего семестра они встретились за своей обычной послеобеденной чашечкой кофе.

“Прошло больше трех месяцев, все в порядке?”

“Я отстал со школьной работой, и весь семестр прошел как в тумане за учебой. Я в порядке, как у тебя дела?”

Эндрю увидел, как ее улыбка стала шире.

“О, я не могла быть лучше. Более чем немного по уши влюблена, если честно”.

“Конечно, не с Тони Брауном?”

Он увернулся, чтобы избежать ее удара. Она смеялась вместе с ним.

“Да, ты дерзкий ублюдок. И не называй меня Ширли”.

В мифологическом рейтинге идеальной девушки нимфоманка, чей отец владеет пивоварней, лишь немного опередила обнаженную модель, которая могла процитировать "Самолет".

“И подумать только, что я скучал по тебе”.

Они снова уселись, и Мэгги перевела разговор на свою работу моделью.

“Я надеялся, что ты все еще будешь меня фотографировать. Ты будешь?”

“Сказать что-то вроде ‘вы уверены?’ звучит покровительственно. Но я не могу придумать ничего другого, так что скажите мне, почему вы хотите, чтобы я вас сфотографировал?”

“Мы с Тони провели много совместных съемок, как в студии, так и за ее пределами. Я чуть не отморозил задницу зимой. И они были великолепны. Но озорство зашло так далеко. Это возвращается к тому, почему я модель. Меня возбуждает позировать обнаженной перед мужчинами. Мне нравится выпендриваться, мне нравится быть непослушной, и мне нравится вести эту тайную жизнь. Позирование для Тони - личное дело каждого. Мне нужно нечто большее, острые ощущения от позирования кому-то другому, напоминающие мне о последних шести годах. Я хочу озорства, но я также хочу быть счастливой и чувствовать себя комфортно с фотографом. Тони понимает это и полностью поддерживает. Точно так же, как я получаю удовольствие от позирования, он получает удовольствие от того, что видит, как я позирую ”.

Эндрю не нужно было думать, ни на секунду.

“Хорошо. Я польщен, что вы выбрали меня. Вы хотите снимать в студии или на открытом воздухе?”

“Пожалуйста, на улицу. Тони поможет донести все ваши вещи и присмотрит, не возникнет ли неприятностей. Если предположить, что я внезапно не стану стесняться тебя и не смогу этого сделать, тогда я снова начну работать моделью в студии. Возможно, в небольших группах, с парнями, которые не будут морочить нам обоим голову ”.

Итак, в следующую субботу Эндрю брел по тропинке среди холмов к югу от Эдинбурга. Первые 20 минут им понадобились факелы, и это был тяжелый подъем в гору. Но оно того стоило. Они оказались на вершине Торфинского карьера, в безопасном отдалении от края. Эндрю мог видеть заброшенный карьер из сада своих родителей, хотя до него было несколько миль. Это был выветренный ковш, выкопанный в склоне холма, остаток ушедшей эпохи. Доступ на вершину был возможен, потому что вдоль гребня на вершине карьера тянулось поле для гольфа. Они перелезли через забор и спустились на 10 футов, и когда они начали стрелять, то услышали, как первые игроки в гольф этого дня бросили мяч им на 5-й лунке. ..........

И Монике это понравилось. Это был правильный уровень ощущения экспозиции, когда никто на самом деле не наблюдал за съемкой. Голоса гольфистов отчетливо доносились во все еще утренней прохладе, и каждый раз, когда группа людей проходила мимо Моники, это было заметно. Эндрю с трудом подбирал правильное слово, которое определяло ее отношение. Она не прихорашивалась, не выпрямлялась или что-то в этом роде. Возможно, это было так же просто, как выглядеть более взволнованной. Во всем этом упускался из виду тот факт, что виды в лучах раннего весеннего солнца были захватывающими. Перед ними расстилался Эдинбург, хотя и на гораздо большем расстоянии, чем от Трона Артура. Фотография Эндрю получила 3-ю премию в конкурсе, который он проводил в журнале the photography magazine, и поэтому Тони работал с ним, чтобы получить аналогичный эротический, но анонимный снимок для другого конкурса.

На снимке, который он в итоге представил, была Моника, стоящая в трех четвертях от него и смотрящая на северо-запад. Поскольку восходящее солнце светило над ее правым плечом, ее лицо было в тени, но свет выделял и в то же время скрывал детали ее тела. Единственной новой особенностью, которая отличала эту съемку, было то, что Тони привез с собой складной отражатель, который ловил солнечный свет и освещал спину, задницу и ноги Моники. Моника была в отличной форме, и поэтому Эндрю заставил ее напрячь различные мышцы, напрячь ягодицы, напрячь плечи, в общем, множество вариаций на тему.

Во время съемки Эндрю понял, что он стрелял для Моники и, возможно, Тони, но он стрелял не для себя. Да, было приятно выйти и немного попрактиковаться в творчестве, но он предоставил Монике первую аудиторию теперь, когда она была девушкой Тони. Раздеваться не было никаких колебаний, и это были трое друзей, работающих над проектом; один из них просто оказался голым. Когда Эндрю отснял три ролика пленки, Моника подошла, обняла и поцеловала его. Он был слегка поражен, поскольку она все еще была обнажена, а Тони был рядом, но это были объятия и поцелуй друга. В отличие от жаркого и бурного сеанса поцелуев, который она провела с Тони.

Первая съемка прошла хорошо, было ясно, что Мэгги еще не закончила со своим образом модели Моники, а Тони был добровольным и вовлеченным помощником. Он не сидел угрюмо в стороне. Он помогал позировать Монике и держал отражатель для Эндрю почти целую пленку. Это были странные обстоятельства, но Эндрю просто мысленно пожал плечами и не стал слишком задумываться об этом. Для него это впервые.

Их возвращение с края карьера было веселым, поскольку они пробирались между группами игроков в гольф, к счастью, на некотором расстоянии друг от друга, но, проходя мимо, выдержали несколько пристальных взглядов. Мэгги изо всех сил пыталась подавить хихиканье, пока ее оценивали несколько групп игроков в гольф среднего возраста. Эндрю получил еще одно объятие и поцелуй, прежде чем они разъехались на разных машинах, с просьбой провести еще одну съемку, как только закончатся его экзамены. Как способ прочистить голову перед периодом интенсивной учебы и экзаменов, это было идеально.

Апрель 1983 года стал началом окончания школы для Эндрю. Он просмотрел все свои конспекты по истории во время школьных каникул и покончил с этим. Он сдавал экзамен и согласился бы с результатами, этому больше не было места в его академическом будущем. Апрель был целиком посвящен математике; алгебре, математическому анализу и механике. Они пересмотрели прошлые экзамены в классе, и Эндрю писал по вечерам за последние семь лет в течение этих трех недель. Даже его учитель математики, старый мистер Дюрран, сказал ему расслабиться, и Эндрю пришлось рассмеяться: "Врач, исцели себя сам".

В конце апреля занятия закончились, будущее было в его собственных руках. Когда Эндрю вернется, ему предстояло развернуться и стать старостой. Выходя из школы, он почувствовал, что кто-то подошел к нему сзади. Это была Мэри Джонс, старостиха школы. Они с мэри вместе изучали математику и физику и все четыре года ходили в одни классы. Мэри была очень умной, и они с Эндрю хорошо ладили, особенно после того, как год назад разняли драку на игровой площадке. Ее единственным грехом, почти непростительным в глазах Эндрю, было то, что она подала документы в Оксфорд, а не в Кембридж.

“Эй, Эндрю, странно думать, что нас здесь больше никогда не будут учить, не так ли?”

“Да, когда мы вернемся, Глава заставит нас побегать вокруг в качестве префектов, и у меня будут кое-какие финальные материалы CCF, но я не уверен, что будет какая-то необходимость быть здесь весь день или даже приходить через несколько дней, это определенно странно. Но, учитывая, что с наступлением октября наши мозги превратятся в кашу, мы должны воспользоваться свободным временем ”.

“Какие у тебя учебные планы на следующие две недели? У тебя наверняка не осталось никаких занятий по математике?”

“Нет, просто физика. Одна неделя на материал для экзамена и одна неделя на мой проект, готовый к рецензированию. Как насчет тебя?”

“На самом деле я такой же. В этом месяце я скопировал твои учебные привычки по математике и сумел сдать все экзамены. Теперь все, что у меня осталось, это физика. Хочешь приехать и учиться у меня? У меня всегда получается лучше, когда есть кто-то, кто меня подталкивает. Я сыграю роль рецензента и спрошу вас о вашем проекте, сделаете ли вы то же самое для меня? ”

“Это хорошая идея. Твои родители не будут возражать против этого?”

“Они будут на работе весь день”.

Интересный отказ от ответа.

“Конечно”.

Итак, на следующей неделе Эндрю появился в доме Мэри после купания. Они разложили учебные материалы в столовой и работали почти без перерывов до самого обеда. Они сидели на кухне, ели сэндвичи и впервые за весь день болтали. Мэри выглядела взволнованной, когда они сидели и болтали.

“Эндрю, могу я спросить тебя кое о чем?”

“Конечно, Мэри, что?”

“Почему ты никогда не приглашал меня на свидание?”

Он удивленно уставился на нее.

“Эх, я не знаю, как ответить на этот вопрос, Мэри. На самом деле я приглашал на свидания не так уж много людей, и только за последний год я научился лучше распознавать сигналы. Я был невежественен большую часть 3-го-го, 4-го и 5-го года.th Раньше я говорил, что женщинам нужна палка, чтобы бить меня, чтобы я знал. Одна женщина даже сделала это, схватила палку с земли и стукнула меня по голове ”.

Воспоминания об Аре непрошеною всплыли в его голове.

“Ты хотела, чтобы я пригласил тебя на свидание? Я пропустил сигналы?”

Он был сбит с толку.

“Мне жаль, Эндрю. Мне не следовало поднимать этот вопрос”.

“Это не имеет большого значения, Мэри. Ты не ответила на вопрос”.

“Я всегда удивлялся, когда ты встречалась со всеми остальными в этом году, почему ты не встречалась со мной”.

Ее разочарование было очевидным. Громкий смех был типично бесчувственным мужским поступком.

“Расслабься, я смеюсь не над тобой, я смеюсь над идеей встречаться со всеми в этом году. Я этого не делал, даже близко к этому не подходил. Ты думал, я намеренно исключал тебя?”

Она кивнула.

“Мэри, мы с тобой были одноклассниками четыре года. Может, мы и не близкие друзья, но за это время у нас сложилась дружба, особенно с тех пор, как мы стали старостами. Когда ты видела, чтобы я кого-нибудь намеренно исключал?”

“О, я не знаю, Эндрю, я просто не разбираюсь в этих вещах. Все, что я слышал о тебе, то, как говорили девушки, и то, что ты никогда не говорил, превратило тебя в фантастическую фигуру. Я умудрился позволить своей глупой влюбленности все испортить ”.

Она начала плакать. Черт возьми, он просто хотел изучать физику.

“Мэри, прекрати, пожалуйста”.

Как и все самцы этого вида, Эндрю понятия не имел, что делать с плачущей самкой.

“Когда у вас последний экзамен?”

“То же, что и у вас, Механики 27-го, в пятницу”.

“Тогда давай сходим куда-нибудь вечером. Мы можем поужинать и посмотреть фильм, если хочешь, или можем найти место, где можно прогуляться и поболтать”.

“Я не хочу встречаться с Эндрю из жалости!”

Теперь она казалась взбешенной.

“Это не свидание из жалости, ради всего святого, я даже на самом деле не хожу на свидания. Я гуляю с друзьями почти все выходные. Кроме Ханны, в течение двух месяцев в начале 5-го года я не встречался и у меня не было девушки. Просто много друзей. ”

Эндрю заметил, что Мэри смотрит на него, оценивая предложение.

“Ты бы стал этим заниматься, если бы я не заговорил об этом?”

“Нет, но какое это имеет значение?”

Мэри начинала выводить его из себя.

“Послушай, Мэри, я, пожалуй, пойду. Мне нужно немного позаниматься, а не разбираться с этим”.

Он не симулировал гнев, все, что он хотел сделать, это убедиться, что материал по физике не касается неврозов Мэри.

“Эндрю, не уходи. Давай просто оставим это и сосредоточимся на физике”.

Инерция победила, и он решил остаться. Как и утром, присутствие кого-то еще, похоже, заставило его сильнее сконцентрироваться, и день пролетел быстро. В 4.45 Эндрю выпроводили, несколько бесцеремонно, и он улыбнулся, поняв, что родители Мэри понятия не имели о том, что он занимается там днем. По крайней мере, остаток дня также, к счастью, прошел без драмы. В тот вечер он разговаривал с Гейл, которая вела себя как близнец Кейт, но 25 минут спустя ему удалось отвести ее от телефона, немного более спокойного, чем в начале разговора.

Вторник был скучным, унылый день с небольшим перерывом и почти восьмичасовой непрерывной доработкой, идеальный день для Эндрю. Вечерний разговор с Гейл длился еще 20 минут, что позволило ей продемонстрировать еще более нелепые способы ни о чем не беспокоиться. Среда была повторением вторника, Эндрю проработал материал и чувствовал себя уверенно. Он уже перевыполнил свой учебный план на две недели и поэтому принял поспешное решение. В 4.15 он посмотрел на Мэри.

“Ваша доработка проходит успешно?”

Он знал, что это было.

“Да, действительно хорошо”.

“Хорошо. Иди переоденься, мы выходим. Напиши записку своим родителям, что ты занимаешься в Центральной библиотеке. Продолжай, не смотри на меня так, иди и переоденься ”.

Лицо Мэри было картинным, шок и удивление смешивались с удовольствием. Но вместо того, чтобы сопротивляться, она улыбнулась и помчалась переодеваться. Когда она вернулась, она была одета красиво, но не слишком модно, учитывая, что Эндрю был в джинсах и футболке. Они вышли после того, как она написала короткую записку, и сели в машину, направляясь в южную часть города.

“Спасибо, что не дали мне времени подумать об этом”.

“Да, когда я увидел, как хорошо у нас идут дела с учебой, я подумал, что мы могли бы уделить пару часов сегодня вечером, и ты, похоже, решил, что это большое дело для тебя”.

Мэри казалась чрезмерно довольной и болтала без умолку по дороге в ресторан. Ранним вечером в середине недели у них не было проблем с посещением любимого китайского ресторана Эндрю, и после заказа они болтали без умолку. Он слушал, как Мэри увлеченно болтает, наблюдая, как она чуть ли не прихорашивается от удовольствия.

“Почему это так важно для тебя, Мэри?”

“Я не знаю, у меня в голове сложилось, что это большое дело. Я не могу это объяснить ”.

Ужин был приятным, и они с Мэри весело провели время, но во всем вечере было что-то странное. Эндрю не мог понять, что именно, но это было. Когда они возвращались к машине, Мэри казалась счастливой, но рассеянной. В машине, прежде чем сесть, она притянула его к себе и поцеловала.

“Спасибо, Эндрю”.

Когда они добрались до ее дома, она ушла с радостным ‘увидимся завтра". На следующий день все прояснилось, но только после того, как Сюзанна ударила его по голове после купания!

“Будь осторожен, чтобы не натравить Мэри на Эндрю”.

Ее вступительный гамбит сбил его с толку.

“Что? Что вы имеете в виду?”

“Для самого умного человека, которого я знаю, ты, конечно, иногда бываешь туповатым”.

С явным раздражением в голосе она продолжила.

“Мэри позвонила мне прошлой ночью, она была на седьмом небе от счастья, что ты пригласил ее на свидание, она была так довольна”.

“Хорошо?”

“Эндрю! Черт возьми. Эта женщина безумно влюблена в тебя, и это продолжается по меньшей мере три года. Ты никогда не замечал?”

“Э, нет”.

Эндрю действительно не думал, что заслуживает удара, но это не остановило Сюзанну.

“Ты витаешь в облаках, я клянусь. Постарайся следовать за мной, хорошо?”

Теперь она просто была грубой.

“Мэри устроила из этого грандиозное мероприятие, и прошлой ночью ты исполнил ее мечты. Я знаю, что это был всего лишь ужин, но она была в восторге. Она сказала все правильные вещи, когда я разговаривал с ней, зная, что это не отношения и что ты уезжаешь через четыре месяца, но тебе следует быть осторожным. Вот и все. ”

“Я чувствую себя призом на ярмарке”.

“Преодолей себя. Она не сильно отличается от меня, у нее проблемы с самооценкой, и у нее нет кого-то вроде тебя, кто мог бы ей помочь. Просто будь с ней милым сегодня, но не позволяй ей слишком радоваться прошлой ночи. ”

Когда Эндрю приехал к ней домой, Мэри улыбалась, но в остальном она ничем не отличалась. К обеду он завершил свой первый прогон курсовой работы, и с вечера мог приступить к предыдущим экзаменационным работам. За обедом Мэри еще раз поблагодарила его за ночную прогулку.

“Перестань благодарить меня. Это была вечеринка между двумя друзьями”.

“Я знаю Эндрю, Сюзанна заставила меня твердо стоять на ногах, когда я позвонил ей вчера вечером, когда вернулся домой”.

К этому нечего было добавить, поэтому он промолчал. Эндрю оставил Мэри заканчивать просмотр материала и сказал ей, что вернется в следующий вторник для обзора проекта. Следующие несколько дней он собирался поработать над контрольными работами по предыдущему экзамену. По крайней мере, таков был план. Гейл, похоже, не стала спокойнее после его ночных звонков и попросила его встретиться с ней, чтобы обсудить кое-что. Следующим утром по дороге домой из Уоррендера Эндрю остановился у ее дома. Как только она увидела его, у нее потекли слезы. Он несколько минут держал Гейл в объятиях на диване, пока она позволяла всему этому излиться. Эндрю чувствовал, как меняется ее физиология по мере того, как она говорила, ее поза, наклон плеч, напряжение во всем теле, все расслаблялось, когда она рассказывала о своих проблемах. Как только она высказалась, она поцеловала его.

“Спасибо, Эндрю, твое присутствие успокаивает, даже не так, как по телефону”. Она хихикнула. “Я не уверен, что подумают в школе, если мы будем делать это каждое утро перед тем, как идти в экзаменационный зал”.

Он смеялся вместе с ней.

“Я приду к вам пару раз утром на следующей неделе, во вторник и четверг? Не позволяйте этому завладеть вами, вся информация и ответы уже там, вам просто нужно сохранять спокойствие и показать экзаменаторам. ”

Гейл набросилась на него после этого комментария, и поцелуи, которые последовали, были гораздо серьезнее. Его член дал о себе знать, когда она надавила на него, Гейл подняла глаза, и улыбка на ее лице заставила Эндрю забеспокоиться. Она была голодна, а он был обедом. Она потащила его в свою спальню. Гейл заставила его встать, прежде чем опуститься перед ним на колени, расстегивая ремень и джинсы. Через несколько секунд все, что было в джинсах и боксерах, оказалось у его лодыжек. Глубоко вздохнув, она взяла в рот головку его члена. Ее техника была рудиментарной, но, как всегда с ним, она не должна была быть сложной, особенно в первый раз. Ее левая рука поднялась и почесала его мошонку, и Эндрю прыснул. Прошло много времени с тех пор, как он проводил время с кем-либо, кроме себя, и громкость и скорость застали ее врасплох. Гейл поперхнулась, затем захрипела, член Эндрю вышел у нее изо рта, а остальные кадры попали на ее нос, губы и подбородок. Она кашляла и была вся в сперме, в то время как Эндрю пытался не упасть, поскольку его ноги были зажаты джинсами вокруг лодыжек. Это было не столько эротично, сколько комично. Он рухнул обратно на кровать, и Гейл посмотрела на него с притворной хмуростью на лице.

“Вы могли бы сообщить мне, что ваш пожарный шланг вот-вот сработает”.

Она осторожно встала и взяла полотенце из ванной, чтобы вытереть лицо. К тому времени, как она вернулась, Эндрю распутал ноги и, подняв Гейл, повернулся и положил ее на кровать. Достав из бумажника презерватив, он протянул его ей.

“Подержи это для меня”.

Гейл была так же готова кончить, как и Эндрю, и поэтому стимуляция клитора и точки g была в порядке вещей. Он слизал сок ее безвкусной киски, он был обильным, но без явного запаха, от заразы до клитора. Гейл прижалась к нему бедрами, и его напряженный язык скользнул между ее губ, Эндрю трахал ее своим языком, пока она извивалась напротив него. Ответы Гейл были страстными, но состояли скорее из писка, чем из слов. Когда Эндрю трахал языком ее киску, он постукивал по ее клитору, и вызванные им подергивания еще больше подтолкнули ее к его языку. Спина Гейл начала выгибаться, и Эндрю увеличил силу своих прикосновений, доведя ее до первого оргазма. Жидкость стекала с его подбородка, когда из киски Гейл вытекало все большее количество сока, и два его пальца скользнули внутрь с предельной легкостью. Эндрю подтягивал ее киску к себе движением руки, одновременно надавливая на ее клитор кончиком языка. Ноги Гейл были твердо расставлены, когда ее захлестнул мощный оргазм. Она кончила так сильно, что он был весь в соку, но продолжал оказывать на нее противоположное давление, пока она не рухнула обратно на кровать, подергивающееся месиво оргазмирующего подростка. Ослабляя давление на нее, Эндрю наблюдал, как дыхание Гейл начало замедляться. Он выхватил презерватив из ее руки и надежно обернул свой ноющий член. Гейл подняла его с кровати и широко раздвинула ноги, поддерживая, когда он уперся коленом ей между бедер. Она была напряженной, и Эндрю потребовалась секунда, чтобы сначала проникнуть в нее, но как только он оказался в ее влажной киске, та плавно раздвинулась, и их тела соприкоснулись. Гейл сцепила лодыжки у него за спиной и посмотрела на него снизу вверх.

“Давай посмотрим, смогу ли я снять для тебя это последнее напряжение”.

Комментарий Эндрю вызвал у нее улыбку.

“Если мой следующий оргазм будет похож на предыдущий, то мне, возможно, придется вздремнуть, я буду так расслаблен”.

Ничего похожего на вызов. Эндрю отстранился от ее ног, которые неохотно поддались, прежде чем снова вонзить его в нее, как будто она помогала ему трахать себя. У Гейл были сильные мускулистые хоккейные ноги, и их ебля отражала это. Она удерживала его на месте, и Эндрю приходилось бороться за каждое движение. Стандартная миссионерская поза позволяла ей задавать темп, поэтому он увеличил его и снова опустился на колени, поддерживая ее крепкой хваткой за задницу. Эндрю двигался гораздо меньше в этой позе и больше натягивал Гейл на свой член, чем трахал ее. Он также знал, что эта поза прижимает его член к верхушке ее киски и, в зависимости от женщины, оказывает постоянное давление на ее точку g. Этот прием отлично сработал на Гейл, которая всего после нескольких ударов сильно кончила с криками ‘прямо здесь’. Ее оргазм ослабил хватку, которую держали ее ноги, и Эндрю немедленно воспользовался этим. Толкнув ее обратно на кровать, он просунул руки между ее ног и начал жестко трахать. Хотя Гейл и не наклонялась полностью, она не могла добиться ничего, кроме как руками. Она схватила его за руки, и ее ноздри раздулись от возбуждения. Наклонившись, Эндрю поцеловал ее, и она яростно прикусила его губу, снова начав кончать. Ее киска дернулась, и это было слишком для него, он внезапно кончил, толкаясь в нее и терзаясь о нее, пока импульс за импульсом наполнял презерватив. Он выскользнул из нее и прошел в туалет, чтобы разобраться с презервативом и быстро умыться. Когда он вернулся, Гейл снова натягивала трусики; она подошла и крепко обняла его.

“Лучшее средство от стресса, когда-либо существовавшее в мире, Эндрю”.

Эндрю улыбнулся и вспомнил Мойру. Возможно, это были одни и те же слова. Он ответил на объятие, прежде чем привести себя в порядок. В течение пяти минут все было прибрано, и он стоял у двери.

“Я уверен, что во вторник буду напряжен, так что не опаздывай”.

Он рассмеялся и направился к машине. Веселый бессмысленный секс, отличный способ начать выходные.