Живущий за двоих

Том 7. Глава 15

Рим - невероятное место, и им нравилось проводить время, бродя по городу, пробуя новую еду, делая покупки, просто наслаждаясь пребыванием вместе. И Сикстинская капелла, без сомнения, была туристической достопримечательностью второй недели. Но Эндрю не писал путеводитель, он наслаждался жизнью и пытался понять себя. Он узнал о себе больше, лежа на кровати с Сюзанной, обнимающей его, чем гуляя по Вечному городу. Это началось в понедельник вечером, когда они вернулись в Рим. Сюзанна вышла из ванной обнаженной, если не считать подвязки. Она плавной походкой пересекла комнату, ее полные спелые груди соблазнительно покачивались, она толкнула Эндрю обратно на кровать и немедленно оседлала его. Мгновение, чтобы занять правильное положение, а затем она надавила вниз, ее плоть раздвинулась и обвилась вокруг его члена. Она уже была скользкой и явно возбужденной.

“Покажи мне, на что ты способен. Я собираюсь подтолкнуть тебя подтолкнуть меня, Эндрю”.

Затем совершенно намеренно, и Эндрю догадался, что сильнее, чем она намеревалась, она влепила ему пощечину, хлесткий удар. Сюзанна подняла руку, чтобы ударить Эндрю снова, и он схватил ее. Ухмыляясь, она пыталась вырваться. Уложив ее на спину, Эндрю жестко трахал ее, все время пытаясь удержать ее руки, пока она продолжала дразнить его. Прижимая руки Сюзанны к матрасу, Эндрю закрыл глаза, отключаясь от визуальных стимулов. Вместо этого он сосредоточился на ощущении своего члена, проникающего в нее. Толстая головка проталкивается сквозь ее скользкую жаждущую плоть, ее ноги крепко прижимают его к себе. Ощущение, как напрягается ее киска, когда его член выходит, на этот раз преодолевая сопротивление ее ног, только для того, чтобы они охотно раздвинулись, когда он снова вошел в нее. Когда Эндрю лежал сверху на Сюзанне с закрытыми глазами, сосредоточившись на их совокуплении, на действии члена в киске, он лучше, чем обычно, осознавал другие свои чувства. Говорят, что мужчины - визуальные существа, Эндрю знал, что это так, и всегда отвлекался на взгляд своей партнерши.

Сюзанна была полнотелой женщиной с большими сиськами, широкими бедрами, классической сладострастной сиреной. От одной мысли о ней его член напрягся, и Эндрю услышал ее стон. Но он держал глаза закрытыми и прислушивался к остальным своим чувствам. В дополнение к его проникновению в нее, физическому акту их траха, он мог чувствовать ее бедра и икры по своим бокам и спине, их животы, прижатые друг к другу, и его руки, удерживающие ее запястья внизу. Он замедлил свои движения, оценивая ее реакцию, чувствуя нетерпение в ее ногах, силу там, когда она пыталась погрузить его глубже и жестче. Подтверждение пришло, когда она потребовала, чтобы он ‘трахнул меня сильнее’. Снова ускорившись, она застонала и призвала его пограбить ее киску, это были ее слова, а не его. Когда Сюзанна кончила, Эндрю едва удержался, но сумел не кончить. Он знал, что если посмотрит на ее красивое лицо в момент оргазма, то потеряется и кончит сам. Неожиданное продолжение ебли лишило Сюзанну возможности связно говорить, и Эндрю улыбнулся и сосредоточился на ней. Один из способов продемонстрировать контроль не имел ничего общего с тем, чтобы удерживать ее, а скорее не кончать, когда она кончала, сдерживать собственное удовольствие и просто продолжать трахать ее. Единственным недостатком в этом хитроумном плане было то, что ему на самом деле удавалось держаться и не приходить.

Эндрю отпустил запястья Сюзанны и вместо этого схватил ее за бедра, откинулся на колени и продолжил. Это превратилось в битву воли между ними: Эндрю пытался добиться от нее еще одного оргазма, а Сюзанна отчаянно пыталась заставить его наконец кончить. Все его внимание было сосредоточено на ней, на ощущении, как его член входит и выходит из ее киски, зная, что постоянное давление на точку g сводит ее с ума. Когда Эндрю, наконец, кончил, он содрогнулся от оргазма и опустил Сюзанну обратно на кровать. Они распутались, и Эндрю упал рядом с ней, измученный и измученный. Ни один из них не дремал столько, сколько просто лежал, позволяя миру снова вторгнуться в их жизни. Эндрю помог Сюзанне подняться, и они, пошатываясь, прошли в маленькую ванную, по очереди стоя под душем и смывая с себя излишки. Сбросив с кровати ставшее насквозь отвратительным покрывало, они заползли под простыню и погрузились в глубокий сон. Когда он проснулся утром, они были в своей обычной позе для сна, Эндрю лежал на спине, левой рукой баюкая задницу Сюзанны. Ее голова лежала у него на груди и плече, а левая нога была перекинута через него. Ощущение комфорта было очень реальным, просыпаться и чувствовать, что кто-то прижимается к тебе, было ощущением, которое задело за живое.

Эндрю выскользнул из постели и пошел в ванную, чтобы справить нужду, а затем почистить зубы. Они оба были жаворонками, слишком много месяцев плавали в 7.00 утра, поэтому, когда он направился обратно в постель, Сюзанна была прямо за ним в своей утренней рутине. Пять минут спустя Эндрю уложил ее на себя, всю мятно-свежую, с блеском в глазах.

“Я думал, ты никогда не придешь, ничего не получалось. Мне почти пришлось выкрикнуть ‘Пола’”.

Он посмотрел на нее с теплой улыбкой.

“Ты знаешь, как заставить парня думать о себе хорошо. Пока я не смотрел на тебя и блокировал все остальное, со мной все было в порядке. Ты настолько чертовски сексуальна, что когда я смотрю на тебя, и особенно когда ты кончаешь, я всегда чувствую, что вот-вот окажусь на волоске. Я хотел попробовать что-то другое, ты знаешь, что мне трудно удерживать тебя физически, даже когда ты выбиваешь из меня все дерьмо?”

Она выглядела виноватой, но он продолжал.

“Это показалось подходящей местью, дело было не в том, что ты потерял контроль над собой, скорее, ты потерял контроль надо мной. Не знаю, я придумывал это по ходу дела ”.

“Да, я понял, что ударил тебя сильнее, чем намеревался, но я действительно хотел подзадорить тебя. Я знаю, что ты борешься со своей природой, но мне нужно было увидеть, что ты сделаешь со мной. Было потрясающе наблюдать, как ты сражаешься со мной, сбиваешь меня с ног, держишь за запястья и трахаешь меня, но потом мне показалось, что ты игнорируешь меня, ты закрыл глаза и просто продолжал трахать меня. А потом я не смог заставить тебя остановиться, и я начал слегка волноваться, но потом меня осенило, я потерял контроль, я думаю, что осознание этого и вызванный им оргазм, наконец, заставили тебя кончить. Это было страшно и невероятно горячо одновременно, знать, что ты делал со мной все, что хотел, и я ничего не мог сделать, чтобы остановить это, ну, кроме как попытаться кончить так сильно, чтобы это, наконец, заставило тебя кончить самого ”.

“Уникальные обстоятельства, я думаю, я не уверен, что смогу выступать так долго все время, и, честно говоря, я не хочу. Это было выступление, которое я могу повторить, но не по своему желанию. Секс - это фантастика, физически, ментально и эмоционально, но это целое, особенно то, что мы лежим здесь, разговариваем и обнимаемся. Я не хочу просто засовывать свой член в дырку и трахаться часами. Я хотел бы продержаться дольше пары минут, но прошлая ночь была слишком напряженной, по крайней мере, на регулярной основе.”

“Я узнаю, что ментальное в тебе так же важно, как и физическое. Представь, что если бы ты дразнил меня, давая понять, что я потерял контроль, ты бы просто продолжал трахать меня, доводя до оргазма за оргазмом. Это сделало бы это еще более реальным для меня, но я сомневаюсь, что ты продержалась бы так долго. Ты можешь уговорить себя довести себя до оргазма. Нет, это неправда, ты можешь испытать оргазм в результате моего оргазма из-за разговоров. Прошлая ночь была очень уединенным трахом, ты пытался не быть самим собой. И, Эндрю, никогда не переставай говорить мне, что я эффектна, что вид меня в муках оргазма доводит тебя до крайности. Эта уверенность прекрасна, и я знаю, что нуждаюсь в ней, если не постоянно, то, по крайней мере, регулярно.”

“Если бы только я мог позволить тебе увидеть то, что вижу я, но я понимаю”.

Эндрю сбросил Сюзанну с себя и подвинулся на кровати, пока его спина не уперлась в изголовье. Она улыбнулась и прошлась коленом по кровати, прежде чем ввести его в свою теплую и влажную киску.

“Позволь мне показать тебе, какой ты, по-моему, эффектной. Мы оба немного нежны, поэтому просто медленно и нежно этим утром”.

Это было недолго, и ни один из них не кончил, они просто вдвоем держали друг друга, наслаждаясь близостью, которую чувствовали. Но после их разговоров на выходных Эндрю меньше беспокоился о том, чтобы увлечь Сюзанну, о том, чтобы заняться с ней любовью, а не просто трахнуть ее. Теперь они часто занимались любовью, но это значило не так уж много, не все.

После долгого дня блужданий по городу, закончившегося посещением галереи Боргезе, они неторопливо поужинали с Антонио и Витторией. Это был их предпоследний день активного туризма, до посещения Ватикана оставался только четверг. Эндрю и Сюзанна поболтали с ними, рассказали о Сперлонге и послушали, как они рассказывали о жизни студентов университета в Риме. У них обоих начинался последний год обучения в университете, и, поскольку до начала оставалось меньше шести недель, им, новичкам, было интересно послушать, как они вспоминают о своем собственном опыте, особенно о тех вещах, которые они хотели бы знать, когда начинали. Когда они вернулись в комнату, Сюзанна голая забралась в постель, хотя и бросила подвязку на прикроватный столик.

“Закрой глаза ради меня, Эндрю, я хочу поговорить о твоих желаниях и триггерах”.

Он выполнил инструкцию и почувствовал, как ее рука нежно обхватила его твердеющий член. Но Сюзанна не двигалась, просто держала его, по причинам, которые вскоре стали ясны.

“Ты много рассказывал мне о своей сексуальности, но по большей части это реакция. Когда я говорю с тобой, это о том, чего я хочу, часто о том, что я хочу, чтобы ты сделал со мной или для меня. Я говорил тебе, что сделаю для тебя все, на самом деле я говорил тебе это много раз. Субботней ночью, когда ты трахал меня на балконе, я была действительно неуверенна и беспокоилась о том, что меня увидят, но в то же время мне так понравилось, что ты просто перенес меня туда и трахнул. Когда ты вот так обрушиваешься на меня, когда я знаю, что ты этого хочешь, это трогает меня до глубины души. Пропусти очевидную шутку, ты, большой ребенок. ”

Она рассмеялась, когда он захихикал, как школьник.

“Итак, что еще тебя возбуждает, давай поговорим обо всем этом, может быть, зароним пару зернышек в твой большой старый мозг”.

Она наклонилась и прошептала ему на ухо.

“И именно поэтому я держу твой член. Вы так самоцензурируете, так стараетесь не обидеть меня или кого-либо еще, но по мере того, как я буду говорить о разных вещах, которые мы можем сделать, о вещах, которые я, возможно, даже не смогу сделать из-за страха или обстоятельств, я буду знать. Я прошепчу эти слова тебе на ухо, и если это возбудит тебя, пробудит в тебе желание, твой член скажет мне. Ты можешь контролировать свой разум, подвергать цензуре слова, но твое тело даст мне знать, не так ли, Эндрю? Ты часто насмехаешься надо мной, говоря, что мое тело предаст меня, работает ли мой разум на меня или против меня. Ну, в эту игру могут играть двое.”

Она была хороша, его член изгибался в ее руке, и Эндрю знал, что она была права, если бы она прошептала ему на ухо что-то, что всколыхнуло что-то внутри него, Сюзанна бы узнала. Возможно, что еще важнее, он бы знал.

“Какой тип женщин тебя возбуждает? Давай посмотрим”.

Сюзанна провела следующие 20 минут, перечисляя все мыслимые типы телосложения, цвет волос, размер, рост, этническую принадлежность, оценивая его реакцию.

“Там интересные ответы. Разговоры о небелых женщинах заставили тебя очень нервничать, особенно об индианках. Интересно, почему? Тип телосложения был менее очевиден, но я был доволен твоей реакцией на один тип телосложения ”.

Перекинув через него ногу, Сюзанна поравнялась с его напрягшимся членом и медленно опустилась на него.

“О, мне это нужно, просто подержи меня немного, пожалуйста”.

Эндрю сжал ее задницу и позволил ей лечь поперек него.

“Я хотел продолжить разговор с тобой, но зачем беспокоиться, мы можем поболтать в ближайшее время, что я хочу, чтобы ты сделал сейчас, так это показал мне, как сильно тебе нравится это тело”.

Бедра Эндрю приподнялись, его руки опустились на ее задницу, и Сюзанна покачнулась, чтобы потереться клитором о волосы на его лобке. Сочетание всех трех факторов возбудило их обоих очень быстро. Когда он посмотрел на красивое лицо Сюзанны, она одними губами произнесла ‘кончай за мной", и внезапно это было все, о чем Эндрю мог думать. Когда он судорожно приподнял бедра с кровати, она потрогала пальцами свой клитор, и они вдвоем опустились на кровать, улыбаясь друг другу.

“Мне действительно нравятся мужчины, которые подчиняются инструкциям”.

Сюзанна захихикала, снова прижимаясь к нему. Он мог чувствовать, как все их объединенные жидкости вытекают из нее и покрывают его яйца.

“Итак, на чем я остановился? Ах да, разные типы телосложения. Похоже, у вас нет определенного типа, не так ли?”

“Почему это тебя удивляет? Посмотри, с кем я встречался? Совершенно ясно, что у меня нет своего типа. О чем вы не говорили, так это об умных женщинах, или о повторном открытии "банки с червями" с начала этого года, об ущербных женщинах или женщинах с проблемами. У меня защитная натура, вероятно, во многом из-за моего роста. Когда я встречался с Танви и Кэти на 4-м курсе, я был на фут выше и на 80 фунтов тяжелее их. Как ты думаешь, почему мне нравится, когда ты лежишь на мне до и после секса? Я могу обнять тебя, защитить. ”

“Хорошо, тогда давайте попробуем что-нибудь другое”.

На этот раз все было менее ванильным и гораздо более откровенным. Она рассказывала о всевозможных половых актах, но Сюзанна не заботилась о том, чтобы шокировать его, ее больше волновала его реакция на ее комментарии шепотом.

“Ты просто проводишь весь день, думая о моей заднице?”

Ее притворное возмущение было полностью испорчено тем, что она прикусила нижнюю губу.

“Ну, не весь день. Но ты же знаешь, какой я, я не могу оторваться от этого”.

Эндрю доказал ей это.

“Я подумал, нет ли у тебя каких-нибудь глубоко скрытых фантазий, которые я мог бы вызвать у тебя”.

В ее голосе звучала грусть из-за того, что он многого не раскрыл.

“Это был интересный эксперимент, но подумайте о моей жизни. Меня соблазняли женщины постарше, и все первые четыре женщины, с которыми я был, были старше меня. Меня вели и, возможно, даже обучали всем моим сексуальным экспериментам ”.

Эндрю привел в порядок мои мысли.

“Я кончаю, когда кончает мой партнер, мы оба это знаем, вот почему мне пришлось почти выкинуть тебя из головы прошлой ночью. У меня работает скорее ментальный и, вероятно, визуальный, чем физиологический. Итак, я перепробовал целую кучу вещей, часть из которых была запланирована, а часть - спонтанна. Есть ли что-то, что я отчаянно хочу сделать, отчаянно пытаюсь, чего я еще не сделал. Нет, какого черта я еще не сделал?

“Я сексуально предприимчив и открыт практически для всего, но я не обладаю богатым воображением в смысле придумывания новых занятий, мое воображение больше работает на уровне текущего акта, вы это знаете. Ты подтолкнул меня намного сильнее, чем я сам, но ты видел это на прошлой неделе, когда меня куда-то подтолкнут, я приму это всем сердцем, даже если только на одну ночь. Я не знаю Сюзанну, во многих отношениях я очень простой и прямолинейный, очень податливый. Я получаю удовольствие от секса, мне очень нравится секс, но между нами должна быть связь. Посмотрите на это утро, мы занимались любовью нежно и медленно, и ни один из нас не был близок к оргазму. Может быть, это мое, мне нужна связь, ментальная искра, даже с кем-то, кого я на самом деле плохо знаю. Но давайте не будем игнорировать и другую правду: я законченная шлюха. Меня очень легко соблазнить. Если симпатичная женщина нуждается в хорошем трахе и может завязать со мной связь, то я настоящий красавчик ”.

Сюзанна сначала посмеялась над его резкой самооценкой, но затем стала задумчивой.

“В этом много правды, не так ли? Вы когда-нибудь отказывались от секса?”

Эндрю обдумал последние пару лет и чуть не сглотнул.

“Нет, я так не думаю. На самом деле все было наоборот, помните, в течение самого долгого времени я встречался со многими женщинами, в нашем году и годом выше, потому что я был в безопасности. Никаких блуждающих рук, немного поцелуев и никакого подталкивания к большему, чем они были готовы. Ты и сам это знаешь, такими были ты, Паула и я еще осенью 1979 года. Мне тоже не предлагали много секса, но последние три или четыре месяца я была довольно распутной. Это еще одна часть переходного периода в моей жизни. До недавнего времени все было абсолютно стабильно, но с тех пор, как все изменилось, изменилось и мое отношение. Черт. Я рад, что мы ведем этот разговор, потому что это еще кое-что, о чем мне нужно подумать, когда я направляюсь в университет ”.

Эндрю обнял Сюзанну и попытался извиниться за то, что испортил настроение, но у нее ничего не получалось.

“Я знаю, что ты не святой, Эндрю”.

Улыбка тронула уголок ее рта, но она продолжила.

“Для меня важно помочь вам, теперь я ожидал и надеялся, что это будет какой-то захватывающий, граничащий со страхом сексуальный акт, но если это терапия, то, полагаю, я смогу сделать и это”.

Ее театральный вздох снял напряжение, и он пощекотал ее.

“Иногда ты слишком добр ко мне; ты знаешь это?”

Эндрю крепко обнял ее и крепко поцеловал. На следующее утро, лежа на кровати в ожидании пробуждения Сюзанны, он думал о разговоре, произошедшем накануне вечером. Мог ли он отказаться от секса? Ему не было необходимости трахать Гейл, Мэри или Джуди. Конечно, первые два он мог объяснить стрессом на экзамене и понимающим другом, который был в безопасности, но Джуди была не более чем случайным развлечением. Если бы он нравился Ясмин, а не Питу, стал бы он проводить время, пока они были в Эдинбурге, трахая ее? Конечно, он бы это сделал, без сомнения. Это было просто из-за того, что ему было 18, или это было что-то более глубоко укоренившееся и личное? Как обычно, он слишком много думал, но Сюзанна определенно подкинула кое-какие мысли.

Эндрю выскользнул из постели, чтобы пописать и почистить зубы, но по возвращении он проложил поцелуями дорожку вверх по бедрам Сюзанны от задней поверхности коленей до ее замечательной полной, упругой задницы. Его поцелуи и ласки разбудили ее, и как только он убедился, что она проснулась, Эндрю перевернулся на спину и скользнул под нее, удерживая ее лицом вниз, пока атаковал ее киску. Сюзанна явно была так же возбуждена, как и он, и, казалось, очень отзывалась на его прикосновения. Пришло время снова транслировать "Вечер понедельника", поэтому Эндрю заблокировал все, кроме удовольствия Сюзанны. Как и в понедельник, он сосредоточился на их соединении, на этот раз на своем языке и пальцах и их воздействии на ее тело.

Сработала спонтанность момента, не было медленного нарастания, нарастающего крещендо ощущений, скорее это был взрыв оргазмов. Эндрю облизал ее губы, пробуя на вкус ее свежее возбуждение, которое уже неуклонно вытекало из ее киски. Уложить Сюзанну ему на лицо было совсем другим опытом, обычно он лежал лицом вниз между ее бедер, и это ее руки тянули и подталкивали его. В то утро Эндрю твердо контролировал ситуацию, положив руки на ее сладкую попку, удерживая ее на своем языке, пока он дразнил и покусывал ее клитор. В то утро они оба были закутаны в одеяло, Сюзанна уткнулась лицом в подушку, а Эндрю воспринимал другие сигналы о том, насколько близко он подвел ее к оргазму. Комбинация его языка и двух пальцев, ищущих спусковой крючок в ее точке g. все, что потребовалось, и снова ее оргазм казался таким другим, когда она была сверху, а не под ним. Едва дав ей перевести дыхание, его мокрые пальцы начали обводить ее тугой маленький розовый бутон, дразня ее, давая понять, что будет дальше. Захватив губами ее набухший маленький клитор, Эндрю сжал его, одновременно проводя средним пальцем до второй костяшки. Этот оргазм пронзил ее, и Сюзанна, содрогаясь, рухнула на него, дрожа всем своим естеством. Осторожно убрав от нее палец, Эндрю опустил Сюзанну на свое тело и обнял ее, когда мир снова обрел четкость. Она лежала в его объятиях, пока он гладил ее восхитительно упругий зад и убирал с ее лица спутанные волосы. Наконец она посмотрела на него с усталой улыбкой.

“Ну, это чертовски хороший способ просыпаться по утрам”.

Последние три дня в Риме пролетели слишком быстро, как будто жизнь напрягала их, чтобы вернуть к реальности. Та среда была ленивой, многие играли в постели, и особенно люди наблюдали за происходящим в садах Боргезе. Сикстинская капелла стала для Эндрю кульминацией двух недель, заключительным днем, когда Антонио и Виттория полностью доминировали там во второй половине дня. Он и Сюзанна поблагодарили их обоих за четыре дня, которые они провели в качестве гидов, это гарантировало, что они получат максимум удовольствия от посещения основных достопримечательностей в центре Рима. И для них двоих это были легкие деньги, поскольку приближалось начало их последнего учебного года. Внезапно это были последние день и ночь в Риме, причем день в основном был потрачен на покупку нескольких подарков для семьи и друзей. Было уже далеко за полдень, и они сидели в маленьком кафе, наблюдая за окружающим миром, расслабляясь вместе.

“Чем бы вы хотели заняться сегодня вечером? Ужин примерно в 8.30? Позже?”

“Конечно, это было бы прекрасно. Но перед этим мы можем просто вернуться в отель? Я хочу раздеться и лечь на тебя, говорить и трахать, трахать и говорить. Как это звучит?”

20 минут спустя они лежали в точности так, как предложила Сюзанна.

“Возможно, это последняя ночь, когда у нас есть шанс заняться этим за долгое время”.

Сюзанна затронула интересный вопрос. Эндрю кивнул.

“Мы вернулись к тому моменту, когда стали взрослыми, но все еще зависим от наших родителей. Было бы неплохо иметь место вдали от родительского контроля или порицания. Джулиан купил квартиру, чтобы избежать этой проблемы, хотя, похоже, нет никаких сомнений в том, что он останется в Эдинбурге. Теперь, когда он и Лесли - серьезная пара, вполне вероятно, что они купят дом вместе, и довольно скоро. Для меня это не так просто, поскольку я понятия не имею, где буду жить. Я не хочу покупать дом в Эдинбурге, если пробуду в Кембридже четыре года или кто знает где еще, когда получу диплом.”

Эндрю попытался выбросить дом в Лондоне из головы. Сюзанна продолжила мысль.

“Это восходит к вашей точке зрения о переходе от ребенка к взрослому. Ваши родители больше принимают это, чем мои, но, учитывая то, что вы сделали за последние четыре года, это неудивительно. Я по-прежнему очень контролирую некоторые аспекты своей жизни. Я не мог представить, как скажу маме или папе, что ты останешься в моей постели на следующие выходные, не то чтобы это было неправильно, скорее я просто не могу представить, что буду вести с ними такой разговор. Это лето и особенно эта поездка были посвящены свободе и исследованиям, взрослению, движению дальше, всему тому, что олицетворяло окончание школы. Возвращение домой завтра днем будет шоком, но месяц спустя это снова свобода.

“Университет будет интересным, соседи по комнате в общежитии, все новенькие, будут заниматься всем этим без тебя, будет много свободы, но это будет казаться странным. Мы уже говорили об этом с точки зрения изменений и переходного периода, но мы не говорили о другой стороне этого, о синдроме ‘впервые вдали от дома’. Вас беспокоит эта часть книги?”

Эндрю на секунду задумался.

“Я беспокоюсь не столько об этой части, сколько о том, какие там люди. Trinity предоставляет жилье на все четыре года, поэтому мне не нужно беспокоиться о поиске квартиры или о чем-то подобном. На самом деле у нас одноместное жилье, так что мне даже не нужно беспокоиться о соседе по комнате. Когда я думаю о своей жизни дома с мамой и папой, свобода, которую они мне дали, была невероятной. Было много дней, когда я видел их за ужином, но это было все. Я ужинал с Лесли и ее родителями почти каждое воскресенье, они никогда не видели меня утром в течение недели, я уходил самое позднее к 7.00. Сколько раз в пятницу я возвращался домой в 11.00 или позже, уехав в 7.00 утра? Они не стояли на пути моих мечтаний, и в течение многих лет один из них возил меня по всему городу, вплоть до Голденейкра, к Джулиану, во всевозможные места. Итак, для меня Кембридж в этом смысле менее пугающий, у меня была свобода, и я выжил и процветал с ней. Итак, большая часть моих забот о Кембридже связана с людьми, поэтому многое из этого неизвестно. Мне также нужно понять, как получить опыт работы в университете, я потратил много времени на размышления об этом этим летом. Большую часть времени в школе я был одиночкой. Вы назвали меня скрытной, и только за последние две недели я открылась вам о некоторых вещах, которыми занималась в школе. Я смотрю на людей нашего курса, Пит - мой очевидный пример, и думаю о том, как они подходят к поступлению в университет, а затем я думаю о том, что я должен сделать, чтобы быть ‘нормальным’. Моя задача - быть собой, не беспокоиться о восприятии других и сосредоточиться на том, что для меня важно, но в то же время не отрывать себя от всего интересного, необычного или уникального в жизни университета в целом и Кембриджа в частности. Я всегда буду прилежным, и работа над академическими знаниями - это не моя забота, скорее нахождение баланса и занятие большим, чем просто учеба. ”

Чего Эндрю не осознавал, так это того, что во время разговора его руки блуждали по всему телу Сюзанны, особенно по ее заднице. Его комментарии были прерваны, когда Сюзанна поцеловала его.

“Заткнись и трахни меня”.

Ну кто он такой, чтобы отказывать даме в каждом ее желании? Эндрю был почти уверен, что они оба были в состоянии постоянного возбуждения во время этого отпуска, поскольку у него не возникло проблем с тем, чтобы раздвинуть ее сильные бедра и погрузиться в нее. Он не был уверен, кто застонал, когда он вошел в нее, это мог быть любой из них, а возможно, и оба. Сюзанна и Эндрю знали, как трахаться, что возбуждало друг друга, и хотели, чтобы этот опыт был отличным для другого человека. Эндрю схватил ее за запястья и поднял их над головой, и глаза Сюзанны вспыхнули от возбуждения. Эти сильные мускулистые ноги обхватили его еще крепче и заставили бороться за каждый толчок в нее. Он улыбнулся ей сверху вниз.

“Боже, ты великолепен. Такой своенравный, так нуждающийся в приручении, просто согнутый пополам и трахнутый до бесчувствия”.

Как всегда с его грязными речами, это сработало на них обоих. Сработала положительная обратная связь, и они подтолкнули друг друга вперед. Эндрю мог сказать по лицу Сюзанны и реакции ее тела, что его слова заводили ее, и, конечно, если она заводилась, то и он тоже.

“Ты бы хотел этого, не так ли? Быть прирученным, быть принятым. Посмотрим, что мы сможем сделать этим вечером. Посадить тебя к себе на колени и отшлепать по этой замечательной заднице, связать тебя, дразнить и мучить, натянуть рубашку и трахнуть тебя на балконе?”

Эндрю не успел продолжить, как Сюзанна высвободила руки и прильнула к нему, когда ее пронзил сильный оргазм. Тископодобный захват ее киски был настолько крепким, что причинял боль, и казалось, что ее киска доит его, когда он кончает. Сюзанна прильнула к нему, приходя в себя от интенсивности своего ответа, медленно ослабляя хватку и, наконец, позволяя Эндрю перекатиться на спину рядом с ней. Что необычно, она несколько минут лежала рядом с ним на спине, прежде чем медленно забраться на него и положить голову ему на грудь. Его руки, как всегда, легли на ее задницу и удержали ее в своих объятиях.

“Как у тебя дела?”

В ответ Сюзанна фыркнула.

“Перестань напрашиваться на комплименты, ты ужасный мужчина. Я купаюсь в море эмоций, пытаясь прийти в себя после потрясающего секса. Мне нужно брать затычки для ушей, когда я рядом с тобой ”.

Она оперлась подбородком на руки и долго смотрела на него.

“Я не думаю, что ты понимаешь, как сильно ты меня понимаешь. Тебе не может так повезти с твоими словами, глубоко внутри, может быть, подсознательно, ты точно знаешь, что сказать и какое влияние это окажет на меня. Когда ты сказал мне, что собираешься связать меня, я подумал, что у меня припадок.”

Сюзанна замолчала и откинула голову ему на грудь. Они долго лежали в тишине, погруженные в свои мысли.

“Именно такие моменты, как этот, заставляют меня подвергать сомнению все мои рациональные мысли о тебе, Эндрю. Где я найду парня, который делает все то, что ты делаешь за пределами спальни, бросает мне вызов, поддерживает меня и, самое главное, любит и уважает меня, и в то же время знает, что мне нужно в спальне? Я знаю, что мы молоды, но тебя не беспокоит, что мы никогда не найдем никого или что-либо лучше этого?”

“Я не ухожу из твоей жизни, Сюзанна, мы не прощаемся навсегда через месяц. Следующие четыре года позволят нам повзрослеть, жить полной жизнью и накопить больше опыта. Я ничего не исключаю. Независимо от того, что готовит нам будущее, ты всегда будешь одним из моих самых близких друзей ”.

“Вы правы, это просто эмоции момента. Как вы думаете, наши родители не будут возражать, если мы продлим еще на две недели?”

“Я могу только представить ваш разговор. Прости, мам, я хотела вернуться домой раньше, но Эндрю связал меня и трахал по пять раз на дню, что я могла сделать?”

“Это жестоко, Эндрю, просто жестоко. Не дразни меня так”.

Эндрю грубо оттолкнул ее от себя, встал и оглядел комнату. После минуты поисков у него были два самодельных галстука. Он подошел к кровати, не уверенный, какой реакции добьется от Сюзанны, но она спокойно лежала, глядя на него. Эндрю поднял ее на ноги и встал позади нее.

“Какое у тебя слово?”

“Паула”.

Он аккуратно завязал пояс от ее халата и по одному из ее шарфов на каждом ее запястье, убедившись, что они не затянутся и не перекрывают кровообращение, это заняло больше времени, чем он ожидал, но вскоре у Эндрю на запястьях Сюзанны свисали две самодельные веревки.

“О, Сюзанна, что мне с тобой делать?”

Он начал что-то шептать ей на ухо, как только она была надежно связана.

“Так много вариантов, так много восхитительных способов помучить тебя, воспользоваться тобой. Так много образов, которые можно вложить в твой маленький извращенный разум”.

В конце концов, он держал ее в приручении и безопасности во время их первой попытки связать ее, хотя гораздо позже Эндрю вспомнил, что Эллисон связала его в прошлом году. Они трахались всю ночь напролет в нескольких позах, но разница заключалась в том, что они были связаны. Эндрю шептал Сюзанне на ухо о том, что она беспомощна и находится в его власти, заставлял ее дергаться изо всех сил и с удивлением наблюдал за ее реакцией. Как всегда, когда они наконец насытились, Сюзанна лежала рядом с ним, ее задница была в его руках, а голова на его груди.

“Это был замечательный способ завершить отпуск. На прошлой неделе я обнаружил, что некоторые фантазии лучше оставить как фантазии, но сегодня я обнаружил прямо противоположное. Это было потрясающе, но я также знаю, что с тобой это было потрясающе ”.

Они задремали и провалились в глубокий сон, проснувшись рано утром грязными и липкими. Они в последний раз боролись с давлением и температурой воды, прежде чем разобрать обломки в комнате. Рутинные хлопоты по выписке, оплате счета и заказу такси не давали скучать утру, но вскоре они уже сидели на заднем сиденье такси, направляясь в аэропорт, где их двухнедельное приключение по игре во взрослых закончилось и они возвращались к жизни под родительским контролем в Эдинбурге.

В то утро они оба молчали, погруженные в свои мысли. Эндрю думал о своих родителях и родительском контроле, или его отсутствии, от которого он страдал. Когда изменились его отношения с ними? Он оглянулся назад на последние четыре с половиной года и не увидел очевидного смысла. Облегчение от того, что он выжил от рака, должно было быть ключевой частью, но было так много других. Если подумать, была ли Роуэн ключом к его независимости? Она безупречно играла роль принцессы в семье, и его родители, особенно отец, никогда не упрекали ее в этом. Как только Эндрю встал на путь выздоровления, Роуэн забирала все больше и больше их времени, кислорода семьи. Дело было не в том, что родители его не любили, скорее в том, что он был менее нуждающимся, поэтому они уделяли ему меньше внимания. Конечно, его отец приходил в офис Маири всякий раз, когда ему нужно было что-то подписать, но во многих отношениях его отец шел по пути наименьшего сопротивления, позволяя ему жить своей собственной жизнью с очень небольшим вмешательством, находясь на побегушках у Роуэн из-за ее ежедневных драм. Рождение Скотта изменило отношения с его матерью. Просто общение с ребенком, а потом малыш отнял у матери время.

И все это было прекрасно и верно, но это была только часть проблемы. Как бы Эндрю ни старался не думать об этом, его жизнь с семьей до рака не сильно отличалась от его жизни после рака. Его отец думал, что Эндрю не его ребенок, и его предпочтение Роуэн часто выражалось в холодном пренебрежении к Эндрю. Эндрю часто думал о том, чем занимались его родители за год до его рождения. Но кого он мог спросить? Их облегчение по поводу его выздоровления от рака очень быстро рассеялось. , когда он зарабатывал деньги на компьютерах JA, его родители сочли его жадным. Эндрю оплатил их ипотеку и был счастлив это сделать. Спрос на деньги в 1981 году, в начале 5-го год, возможно, был более важным, чем даже то, что он пережил рак или нашел фотографию своего дедушки. Правда заключалась в том, что Эндрю рассказал Никки и Фрэн, а затем Сюзанне о Доверии, о деньгах, об успехе бизнеса. Тем не менее, он откровенно солгал своему отцу и заставил его подписать соглашение о продаже и Венчурное трастовое соглашение под ложными предлогами или, по крайней мере, существенно неполными. Эндрю знал, что он миллионер, но его собственные родители не знали. Он понятия не имел, насколько богатым они его считали. Это было, если бы они отказались от него. И, что не менее важно, он отказался от них.

Этот самоанализ о его отношениях с семьей был вызван ограничениями, к которым они с Сюзанной собирались вернуться, когда приземлятся в Эдинбурге, но он знал, что это был еще один аспект переходного периода, через который проходила его жизнь. Какими будут семейные отношения, когда он уедет в Кембридж? С Роуэном вообще не было особых отношений, об этом позаботилась разительная разница в их характерах. Он будет в порядке, если вернется в семейный дом в декабре, в конце первого семестра? Хммм, есть о чем подумать. Его рука была мягко сжата, и он оглянулся на Сюзанну.

“Я наблюдаю за тобой почти 20 минут. Когда твой большой старый мозг включается, ты уже далеко в другом месте. Что отвлекло тебя сегодня утром?”

Эндрю улыбнулся и поцеловал ее, прежде чем попытаться объяснить о жизни, семье, своей сестре и отсутствии отношений, своих родителях и их изношенных отношениях, этом неумолимом чувстве, что все меняется.

“У меня другие отношения с Ванессой и моими родителями, но я понимаю, что вы имеете в виду. То, что меня сегодня вечером подвезли к моему дому и я лег спать один, будет странно после последних двух недель. Возвращаться к рутине дома на три или четыре недели кажется бессмысленным, учитывая, что к октябрю я вернусь в Холлз и снова буду свободен. На следующей неделе у меня будет долгая беседа с мамой и мы поговорим о жизни, о переменах, происходящих со мной, о взрослении и тому подобном. Думаешь, ты поступишь так же со своими родителями?”

“Я так не думаю. Я, скорее всего, пойду по стопам Джулиана и куплю квартиру в Эдинбурге. Когда я уеду в Кембридж, я думаю, что одновременно покину дом. Я буду рядом, пока буду в городе, но у меня будет надлежащая независимость от них, в отличие от той частичной, в которой я живу в данный момент. Где-нибудь рядом с домом Джулиана в Марчмонте было бы неплохо, недалеко от центра города и недалеко от моей бабушки, фактически, прямо через Луга. Уоррендер прямо здесь, чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что это имеет наибольший смысл. Это закрепляет реальность, в которой я жил, по крайней мере, последний год. Я прихожу и ухожу, когда мне заблагорассудится, меня никогда не бывает рядом, и, кроме ужина, это ничем не будет отличаться от 6-го года.”

Эндрю пожал плечами. Возможно, он недооценивал, насколько расстроятся его родители, но он годами жил по своим правилам, и это был просто логичный следующий шаг. Шесть часов спустя они вышли в ветреный, солнечный день позднего лета в Эдинбурге. Эндрю забрал свою машину с долгосрочной парковки и отвез Сюзанну домой. Он пытался подавить в себе чувство мелодрамы, но не было сомнений, что это был еще один аспект его жизни, который менялся. Трахались ли они с Сюзанной в последний раз? По крайней мере, до Рождества, а может быть, и навсегда. Эндрю был полон теплых воспоминаний и невероятно ярких образов в своем сознании, но также был опечален. Был ли Рим ключом к их отношениям?

“Эй, перестань переосмысливать это”.

Он был выведен из задумчивости.

“Ты тот, кто подтверждает, что мы всегда будем друзьями. Так что доверяй мне и доверяй себе. Да, жизнь будет другой, но жизнь в отпуске всегда отличается от обычной рутины. Я знаю тебя, и тебе скоро стало бы глупо просто сидеть и ничего существенного не делать весь день. Теперь, когда ты вернулся, ты с головой уйдешь в работу, и хотя тебе не придется каждое утро просыпаться со мной, пускающим слюни тебе на грудь, жизнь все равно будет хорошей. Увидимся в Warrender в понедельник в 8.00, и мы сможем поговорить о последних двух неделях и спланировать следующие три.”

Они заехали на ее подъездную дорожку, и прежде чем Эндрю достал багаж из багажника, Эндрю поднял Сюзанну в воздух и закружил ее.

“Спасибо тебе за это. Теперь ты действительно знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. Я собирался с мыслями, и ты дал мне именно ту пощечину, в которой я нуждался ”.

Он крепко поцеловал ее, пока она все еще болталась в воздухе, прежде чем мягко опустить ее и пойти за чемоданами. Сюзанна ушла с одним чемоданом и вернулась с двумя. Владельцы магазинов Рима были в слезах, когда она уезжала, последние две недели дела шли хорошо. Сюзанна обнимала родителей у входной двери, когда они втаскивали в дом два больших ящика.

Эндрю вежливо отклонил приглашение войти и направился обратно к машине. Перед тем, как оглянуться через плечо, чтобы дать задний ход, он в последний раз взглянул на дом. Сюзанна стояла в дверях с широкой улыбкой на лице и нежно махала ему рукой. В этот момент Эндрю понял, что все изменилось. Он еще даже не сошел с подъездной дорожки, а уже скучал по Сюзанне.

Конец седьмого тома.